Драконодав

Алексей Александрович Полевой, 2021

Слуга герцога, занимающийся утилизацией убитых сюзереном драконов, путешествуя по дальним странам, был по ошибке произведён в рыцари. Возвращаясь к герцогу, новоиспечённый рыцарь совершает подвиг, затем его призывает король, в на турнирах и в битве наш герой проявляет себя, изменив ход проигрышного сражения. Далее барону предстоит стать корсаром и вместе с сарацинскими пиратами прервать снабжение северных замков королевства, захваченных островитянами. Затем, победив в морских сражениях, барон помогает обрести новому королю островитян корону. Рыцари, алебарды, пикинёры, пушки, мушкеты, главный герой становится предвестником заката рыцарской эпохи и началом эпохи.

Глава 3

Не о конях, ристалищах и славе, Скажу о мудрости и добром нраве. Враг твой — в тебе; он в существо твоем, Зачем другого числишь ты врагом?

Саади

Ну, думаю, видать, принято тут выпроваживать сразу после венчания. Агнешка сунула Марии в руки корзинку с какими-то тряпками, как оказалось приданым, но забрала венчальную накидку, ожерелье и перстни. Вот не зря староста рассказывал, что странные тут люди живут. Мне дали рулон драконовой кожи, судя по всему топором от брюха кое-как отрубили — там она самая мягкая, ну, спасибо, уважили, мою же шкуру и то малый кусок задарили. На сапоги конечно и обтяжку щита хватит и то ладно. Подсадил я супругу на коня и двинулся к постоялому двору, супруга по-нашему что-то вроде понимала, говорила довольно сносно. Думаю, пока не приключилось тут каких еще странностей, поеду ка я поздорову домой. Хозяин странноприимный огорчился, что уезжаю, но быстро собрал дорожную снедь, послал мальчишку за мешками и прочей дорожной снастью. Только я хотел заседлать под себя вьючную лошадь, как во двор втиснулись конные рейтары, ну, думаю, пришел конец, передумали, все отберут и само собой повесят.

— От бургомистр подарунек вайшему благородствию пожаловайт — конек под седлом, — улыбаясь, показал справного коня молодой капорал, сально пялясь на Марию, — нам казать сопроводить до границы и ещё едный день.

Печальный хозяин двора, не получавший никогда даже за неделю постоя серебряного, с сожалением глядел нам вслед, а мы побыстрее выбирались из города. Уже звонили полдень, значит, стоит поторопиться, чтобы засветло добраться до мелкого поселения, где как я помнил, можно было заночевать. Мария в седле на рыцарском коне держалась вполне сносно, жеребец дареный оказался норовистым, потому видать и задарили. Он то пробовал сбросить, то кусал вьючную лошадь, то пригнув уши прыгал на всех четырех копытах куда не попадя, не пропускал и каждый придорожный куст. Правда у его светлости рыцарских непослушных коней хватало, а когда конюхи перепивались, мне и седлать приходилось и ездить на водопой. А как ездить, ежели животину не укротить — боевой конь это зверюга похлеще волка. Вот дареного конька я мунштуком да шпорами поучил после каждого озорства, из седла выбить себя не дал, хотя ржавшие поначалу рейтары только охали нашим прыжкам. Почувствовав, что баловать ему не дадут, жеребец скис и спокойно зарысил по дороге. Рейтары поняв, что потехи поглядеть, как новоиспеченный рыцарь летает в канаву из седла не получилось, нашли себе другую забаву, покручивая светлые усы, все старались героически выпятить грудь перед Марией, но она не обращала внимания на их удальство. И тут путь нам преградили все те же давешние разбойники, отчего рейтары сгрудились в кучу и даже попятились, удальство куда-то сразу делось. Нас было конечно вполовину меньше разбойников, да у них луки, но поквитаться очень хотелось — у их главаря были мои перепачканные уже травой портки. Освободить портки из вражеского плена — первая заповедь каждого хоть сколько-нибудь благородного рыцаря.

— Вперед собаки! — вскричал я, как всегда кричал перед боем его светлость, вытаскивая меч и пришпоривая коня, — я хочу их головы!

Завидев как я атакую, кони рейтар обученные строю тоже понесли своих седоков на разбойников, но те их придержали, на что разбойники заржали, выкрикивая всякую похабень. Оглянувшись, я недобро посмотрел на сопровождение, натянул шлем на глаза, прикрылся щитом и пришпорил коня, нагло ржавшие разбойники, вопящие ругательства сначала замолчали, а потом стали недоуменно переглядываться. Видать рейтары тут были не чета нашим, большим любителям погонять разбойных людишек, а рыцарей стоящих похоже вообще не видели — его светлость всегда говорил, что если ты не станешь атаковать даже в безвыходной ситуации, шпор серебряных не достоин. Да и как-то отступать перед дюжиной сброда не с руки, когда у тебя в руке меч, пусть я рыцарем стал пол дня назад. Уверенно направляя коня в гущу неприятеля, я продолжил атаку. Пара несмелых стрел пролетела мимо, одну я принял на щит, она бессильно упала слегка ткнувшись в сталь медным жалом, рейтары увидев, что ужасные разбойничьи стрелы не страшны, заорали что-то и тоже пришпорили лошадей. Разбойники заметались бестолково и тут мой жеребец врезался в их толпу, сбив грудью нескольких, отменный конь оказался — кусался и лягался как тысяча сарацинских дьяволов — видать из рыцарских настоящих коней, непонятно как только затесался в бургомистровых конюшнях. Мне досталось по ноге копьем, по руке дубиной, но тут подскочили рейтары и дело пошло веселее, молодые ребята разгорячились, видать впервые сцепились по-настоящему, азарт совсем забрал страх. Мелькали сабли, пики находили своих жертв, миг, другой и только пятки разбойников сверкали вдалеке. Да, по правде сказать, из дюжины едва трое утекли, досталось им надо сказать хорошо, бежали зажимая глубокие раны, остальные потоптанными и порубленными лежали на дороге, слегка подергиваясь. Подъехала Мария, брошенная нами в пылу атаки, но с ней оказалось все в порядке, она с омерзением смотрела на останки разбойников и одобрительно на меня. Рейтары готовы были теперь скакать в лес на преследование, но я не пустил, оставив перевязываться, мелких порезов набралось изрядно. Я сам, вызвавшись разведчиком, поехал вперед. Опасности никакой, разбойники наверняка уже добежали до границы соседнего королевства, но тут неподалеку я запрятал свой мешок, а ногу перевязать можно и потом, наконечник скользнул с поножи и чуток порвал кожу, крови почти не было, было жальче новые портки.

Забрав из тайника мешок с богачествами, чего возбужденные недавней и первой в жизни схваткой рейтары просто не заметили, я двинул отряд к деревушке. Тела разбойников мы оставили на потребу лесному зверью, вряд ли подельники вернутся, чтобы их прибрать. Переночевав в господском доме, мы двинулись дальше. Когда ехали с кузеном и его женой, нас пустили только на сеновал и то за две охапки хвороста, а тут увидев рыцаря, хозяин отдал свое место бесплатно и подобострастно. Правда сам храпел рядом на лавке и старуха его храпела тоже сильно, но все же какое-то уважение проявлено. Рейтары-то как раз на сеновале гоготали и приставали к служанке, пока мне хозяин не пожаловался, после стычки на дороге ребята слушались меня как отца родного, сразу утихли.

Наутро Мария отдала мне законченный стяг, с вышитым золотым драконом в червленом поле. Рейтары радостно крича, воздели его над отрядом и вскоре дробный топот копыт уже возвещал всех, чтобы убирались с дороги, над нами вился искусно вышитый дракон, изрыгающий пламя, прямо как живой. Супруга моя мастерица оказалась, перед венчанием озаботилась начать вышивать герб, а тут вишь, при свете плошки с жиром закончила. В следующем селении красильня оказалась, получилось раздобыть краски, как смог, дракона и на щите намалевал, всем понравилось, отряд совсем напоминал рыцарскую свиту, встречные стражники не как обычно норовили стащить с лошадей что-нибудь, а почтительно приветствовали. Дабы обозначить, что я человек герцога, поверх доспеха накидку гербовую нацепил, поскольку хоть ты и рыцарь, а служить кому-то надо. Рейтары так увлеклись, что проскочили и границу и не только день, а все три сопровождали, прямо до замка его светлости, на конях-то путь не два по десять дней, в пять уложились. Но тут начиналось самое сложное — как его светлость, хотя и просвёщенный, но нравом суровый и необузданный, к возвышению слуги отнесется? А ну как вспылит и повесить все-таки решит? Ну, прослышав про такое, король пожурит его, а может и не прослышит, родичи-то мои мстить не будут, мыслимое дело крестьянам герцогу мстить? Этакой крамолы тут отродясь не водилось.

Уже вскоре должен показаться замок его светлости, подъехали к развилке и услышали топот, рыцарь с незнакомым гербом, свитой в дюжину голов, сворой гончих и линялым соколом, трубя в рог приближался. Ну, мало ли рыцарей шныряет по дорогам королевства, мы как ехали своим путем, так и продолжали, уже виднелся замок и флаги на донжоне, вместе с повешенным там очередным воришкой. Незнакомый рыцарь не повернул на развилке, а явно преследовал нас, я съехал с дороги и услав Марию вглубь рейтар, стал ждать исхода. Рейтары после разбойников готовы были драться с кем угодно, даже выставили пики. Со стен наши стяги явно видны, вскоре его светлость пошлет дюжину гвардейцев поглядеть, что происходит, накидка явно даст понять рыцарю к чьим людям я отношусь, герб герцога известен не хуже королевского.

— Вызываю тебя, готовься преломить копья, — прокричал, приблизившись рыцарь, — как повезло встретить тебя без этих твоих головорезов.

— Но у меня нет копья, может, позволите послать в замок или одолжите запасное? — проговорил я, понимая, что меня приняли за герцога, но вызов брошен и поединка не избежать, даже если выяснится несуразица.

Хотя формального оммажа не приносил, все равно я из людей герцога, следовательно, должен защищать его хоть в стычках, хоть в бою, а это как раз такой случай. Видать этот незнакомый рыцарь в богатом доспехе, с роскошной свитой никак не меньше графа, раз смеет вызывать герцога. Долг рыцаря защищать сюзерена, вот только жалко, что этот долг потребовал оплаты так быстро. Я, конечно, бился копьем на коне, что для простолюдина немыслимо и герцог очень потешался, глядя как я целюсь в кольцо или вылетаю из седла от удара оруженосца. Это он говорил отличная потеха, а вот мечем орудовать дюже сподручнее, часто доводилось.

Рыцарь подозвал оруженосца, уже подводившего вьючную лошадь с копьями. Рыцарь на такой поединок взял явно не турнирные копья, разлетающиеся в мелкую щепу под писки благородных дам и вопли черни, нет, это боевые окованные копья, раза в три толще рейтарских пик, пригодных только для разгона сброда и добивания бегущих кнехтов. Таким копьем можно пробить даже хороший доспех насквозь. Тут рыцарь замахнувшись, ударил оруженосца перчаткой по лицу, сломав ему нос и разбив губы, отчего тот, залившись кровью свалился с лошади: оказалось привыкший к турнирам слуга взял охапку небоевых копий.

— Копья взяли турнирные, а я хочу убить тебя, — пробурчал из-под забрала рыцарь и соскакивая на землю взревел, — мечами деремся, сейчас же!

Ну, делать нечего, плащ я давно снял, покрутил мечем, проверил крепления доспеха, помолился Святой Клотильде и атаковал, Анри говаривал, что выжидать недостойно, должно только атаковать. Рыцарь, не ожидавший такого натиска, даже стал отступать, правда, шага на три, не больше, удары его были сильны и хороши, даже очень хороши. Герцог, невзирая на годы, легко разбрасывал троих гвардейцев, этот ему не уступал, я только учил все эти итальянские позиции, да испанские финты, а рыцарь их запросто применял. Двигался он удивительно легко, сыпал ударами, мне приходилось туго, но контратаковал непрерывно, когда только мог. Постепенно я понял, что еще пара обменов ударами и мои знания закончатся, два раза я не знал продолжения и пропустил чувствительные удары по ребрам и ноге, хорошо, что вроде ничего не сломалось. Меч у рыцаря был длиннее, щитом он орудовал ловчее, только вспоминая все уроки мастера Анри я мог держаться, еще мгновение, не сносить мне головы. Я стал отступать. Шаг, второй, рыцарь обрадовался, удары посыпались чаще, однако я отступал не просто так — здесь мне знаком каждый лопух и отступая к тому пожухлому кусту я преследовал вполне определенную цель. Там святые отцы выкопали языческое идолище и утащили куда-то, а яма осталась, если пятясь перескочить ее и не попасть под меч — авось что-нибудь получится.

Улучив момент, я отпрыгнул из-под удара рыцаря, перескочил куст и яму, только слегка запнувшись. Яростно ворча, рыцарь бросился за мной, как и планировалось, одной ногой попав в яму. Я приготовился мощным ударом снести ему голову, но даже перекошенный и ошеломленный мой противник сумел отразить удар, но не до конца, конечно, я не снес ему голову, но ударил по шее, зазвенев капюшоном кольчуги. Пока он не опомнился, я приставил меч к его горлу и потребовал сдачи, рыцарь, презрев опасность, атаковал, но отбивая мой колющий оступился и повалился в куст. Метнувшись за ним, я выбил атакующий меня, даже из лежачего положения меч и снова приставив к горлу клинок, потребовал сдачи.

— Сдаюсь на милость победителя, — сквозь зубы прошипел рыцарь.

Я помог ему подняться, он, опустив голову, понуро побрел за мной. Рейтары, ошеломленные таким поворотом событий молча пялились на открывшуюся картину, свита рыцаря ошеломлённо гудела, глядя на своего господина, мрачно забиравшегося в седло. Я махнул рукой и отправился в замок, благо, если они сбегут, будет только лучше, к объяснениям с его светлостью добавится еще и поединок, этого только не хватало. Но рыцарь с опущенным флажком следовал за нами, держа почтительное расстояние, мы въехали во внешний двор замка, где нас как положено встретили две дюжины стражников со взведенными арбалетами. Все вели себя мирно, оружия не доставали, спешились. Стражники приветствовали, как им показалось незнакомого рыцаря при супруге и свите, приняли коней. Побежденного мною рыцаря они встретили враждебно, в основном арбалеты направлялись на его людей, оставив Марию под охраной озирающихся в незнакомом замке рейтар, я поднялся за сокольничим к его светлости.