Мои самые любимые песни

Алексей Алексеевич Ратушный

Впервые с нотами без нотного стана – особый вид табулатуры. В сборнике лучшие песни последних 50 лет, в основном на мелодии автора.

© Алексей Алексеевич Ратушный, 2019

ISBN 978-5-0050-8896-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ

Каждый раз приходится всё делать самому!

Ни на кого нельзя положиться!

О НЕСОВЕРШЕНСТВЕ СИСТЕМ ЗВУКОЗАПИСИ

Для большинства музыкантов существующие ситемы звукозаписи вполне удовлетворительны.

Люди играют!

И играют с большим удовольствием!

Мой папа был композитором и прекрасным музыкантом.

И это не похвала от сына, не сыновний восторг.

Как он играет, я, разумеется, слышал.

Но не так, как это понимается обычно.

Как он играет, я слышал, располагаясь внутри моей мамы.

В её животике.

В общем «там ещё»!

Именно там!

Оттудова!

Когда я родился, он уже создавал свой очередной лагерный духовой оркестр в лагере на полюсе холода в Якутии, на речке, которая к моей родной Колыме отношения не имела. Между нами было чуть не полторы тысячи километров и с такого расстояния я расслышать толком ничего уже не мог.

В Агробазе я «отсидел» три полноценных недели и был переведен на 239-ый километр в районный лагерный пункт, где и «просидел» (справедливости ради надо признать, что именно сидеть не в лагерном смысле я начал уже в Свердловске) до своего побега с Колымы, организованного моей мамой 15-го мая 1953 года. Именно на 239 — ом километре я и встретил и смерть вождя и Указ единственного поминаемого Библией — Берии.

Собственно благодаря именно Указу от Берии мне и удалось сбежать!

А потом пришлось прятаться и скитаться без документов всю свою жизнь.

И всё это ни на йоту не приближало меня к освоению системы звукозаписи символами на бумаге.

В силу слабости мозжечка нотную грамоту я так и не освоил.

И вот на пороге вечности до меня доползло: таким как я уродам необходима своя собственная особенная специальная облегчённая система записи мелодий, чтобы Читатель смог наконец познакомиться с созданными нами песнями.

Да!

Слова в моих песнях простые-простые!

Наипростейшие!

А чего вы от меня, несчастного инвалида Гулага хотите?

Лично мне они ужасно нравятся!

Я с ними прожил свою нескладную жизнь «в бегах».

Лично мне мои песни реально помогали выживать в условиях, в которых выжить, говоря откровенно, было просто невозможно.

Конечно, людям с развитым интеллектом и высоким музыкальным образованием мои песни просто смешны и неприемлемы.

В отношении меня это дела не меняет.

Вот собачонка воет на Луну.

Ну и что, что некоторым сие не по нраву.

У неё, у несчастной собачки, ничего другого не имеется.

Ей по душе именно такая музыка.

И я пишу не для всех и не для каждого, но токмо тем, кому мои песенные опыты могут реально оказаться полезными или даже интересными.

Не скрою: в моей жизни я не встретил ни одной женщины, которая послушав, как я «пою» изъявила бы такое желание: «спой ещё что-нибудь»!

Да и с друзьями мне пение не задалось.

И тексты моих песен никто не рвался исполнять со сцены или даже вне оной.

Не сложилось.

Не сбылось.

И всё же, перед самым уходом я продолжаю наивно верить, что кому то эти песни всё-таки нужны.

И я из последних сил стараюсь сохранить их для того, возможно единственного, кому они нужны на самом деле.

Ведь мне-то они, на самом деле, по душе!

Но мы отвлеклись.

Итак — это не сыновняя похвала!

Мама в своих воспоминаниях («Этюды о Колымских днях») прямо пишет, что моего отца, когда он вернулся (в 1954-ом году) знал и звал весь музыкальный Свердловск!

Но и это не «женина похвала».

Надо понимать, что такое Сталинский Гулаг на Дальнем Востоке, чтобы признавать или не признавать те или иные факты.

В карточке моего папочки, отбывавшего срок на Колыме, и, потом, в Якутии значилось: «Музыкант».

И ему лагерное руководство поручало организацию духовых оркестров и концертных бригад. В связи с этим он ходил по лагерям «без конвоя»!

Поверьте мне, старому «сидельцу»!

Плохому музыканту таких полномочий и такой вольницы никто бы не позволил.

Надо было очень хорошо играть, что бы сидеть в сталинском лагере и оставаться именно музыкантом.

Нет, никто не беспокоился о музыкальном сопровождении для перемещения тачек с урановой рудой и другими полезными ископаемыми.

Всё проще и жёстче!

Начальство нуждалось в музыкальном сопровождении собственных скорбей и празднеств. Дети росли и женились. Родственники умирали. Похороны и свадьбы — вот что в первую очередь обслуживали музыканты лагерных культбригад.

А так же праздники, торжественные награждения и ритуалы.

Плохо играющих на эти, явно «блатные», места, никто не брал.

Недостатка в талантах в Гулаге не наблюдалось.

Напротив — свирепствовала зверская конкуренция.

И оттого я уверенно говорю: папа был прекрасный музыкант потому, что весь срок он занимался именно музыкой.

И другие музыканты своему руководителю и доверяли и подчинялись.

Так что его Бог ни талантом, ни владением многими искусствами не обидел.

Он реально играл на любом инструменте.

И играл превосходно!

Владел в совершенстве!

Ну, а мне такого счастья не выпало.

На детях гениев природа отдыхает.

Моя мама — гениальная поэтесса, гениальная актриса, гениальный геофизик!

Мой папа — гениальный музыкант.

На мне природа оттопталась в квадрате!

И вот для таких несчастных, как я, требуется совершенно простая, наипростейшая система передачи звукоряда сочинённой мелодии, чтобы, не напрягаясь, как можно быстрее именно услышать то потрясающее, что, собственно говоря, и превращает «стих» в песню!

Мою систему записи звукоряда мелодии мы будем сразу изучать на одном конкретном примере одной моей песни, которую я сам очень люблю петь и могу делать это часами.

В качестве источника звука мы возьмём стандартное «пианино», точнее его клавиатуру, исходя из того, что инструмент прекрасно настроен, и нам требуется только правильно нажимать на нужные клавиши.

Вполне сгодится и любой синтезатор.

К сожалению, я не ведаю, какие там на самом деле ноты, но от кого-то когда-то я слышал, что вроде бы белые клавиши — это семь основных нот, а чёрные клавиши — пять дополнительных (типа то ли си-бемоль, то ли фа-диез и т. п. в чём я решительно ничего не понимаю).

Итак, я обозначил клавиши пианино по нотам на русском языке так, как мне это запомнилось.

Мы как бы знаем, что через семь нот (до, ре, ми, фа, соль, ля, си, до) весь ряд снова повторяется в том же самом порядке. Один такой «набор» именуется вроде бы «гамма», а возможно и «октава».

Хотя в октаве, судя по латинскому корню, должно быть восемь звуков.

Я этот набор обозначаю «гласными» буквами латинского алфавита.

Гамма пониже — буквой «А».

Гамма повыше — буквой «O».

Ещё повыше — буквой «U».

Понятно, что для других октав мы добавили бы «Е» и «I».

Но мне, убогому, для моих мелодий вполне хватает двух с половиной октав.

Если перед вами пианино, и вы видите текст моей песни, мы можем начинать.

Каждую «белую» ноту я обозначаю большой буквой латинского алфавита:

До — D

Ре — R

Ми — M

Фа — F

Соль — S

Ля — L

Си — C.

Каждую из пяти «чёрных» «полу нот» я отображаю двумя маленькими латинскими буквами, обозначающими ноты, между которыми эта клавиша находится: dr, rm, fs, sl, lc.

А что бы понять, в какой из октав находится эта клавиша, я добавляю в «слово» второй — для белых, третьей — для черных нот букву-символ этой самой октавы (то есть A, O или U для белых и соответственно a, o, u для чёрных).

На иллюстрации на обложке вы видите именно такое отображение клавиатуры пианино и запись обозначения каждой клавиши в моей системе.

Вот первая строчка моей песни:

Я знал любовь, любовь я слышал…

А вот запись порядка нажатия клавиш на пианино при пропевании этого текста:

MO-DO-MO-CA-MO-DO-MO-LA-MO

Можно было бы записать и так:

Я (MO) знал (DO) лю (MO) бовь (CA),

лю (MO) бовь (DO) я (MO) слы (LA) шал (MO)…

Не правда ли, просто!

Остаётся разобраться с длительностями.

Я лично пою «по душе», то есть так, как тянет сердце!

Но, приноравливаясь к «требованиям времени», я делаю вид, что как бы делю одну секунду («и раз») на восемь частей и получаю некие «стандартные» длительности в одну восьмую секунды, в одну четвёртую секунды, в одну вторую секунды.

Далее я использую свои шахматные замашки.

В шахматах если фигура не указывается, значит ходит пешка.

Вот и я самую частую из «своих» длиннот — одну восьмую — не указываю никак.

Раз просто клавиша, значит точно «одна восьмая». А вот одну четверть обозначаю четвёркой, одну вторую — двойкой, а уж одну секунду — единичкой.

Лично мне для моих песен большего и не требуется!

Перепишу записанную было мелодию первой строки моей любимой песни с указанием длиннот:

Я (MO) знал (DO) лю (MO) бовь (CA),

лю (MO) бовь (DO) я (MO) слы (LA2) шал (MO4)…

Как видим — разница небольшая!

Но проще мне пока придумать не удалось!

Продолжим!

Я (MO) знал (DO) лю (MO) бовь (CA),

лю (MO) бовь (DO) я (MO) слы (LA2) шал (MO4)…

Е (MO) ё (DO) ме (MO) ло (CA) ди (RO) я (DO) про (MO) ста (MO4)

А (MO) дождь (DO) сту (MO) чал (CA),

сту (MO) чал (DO) по (MO) кры (LA2) шам (MO4)…

И (MO) ком (FO) на (MO) та (RO) бы (DO) ла (RO) пу (MO) ста (MO)…

Но (LO2) где (CO2) же (DU2) ты (FO2)?

Те (DU) бя (CO) я (DU) не (RU2) у (CO4) ви (SO4) жу (DU2)…

О (LO) дин (DU) я (LO) — прах (FO2)!

Я (LO) — пыль (CO) ми (MO) ров (MO4)..

Но (CO) где (DU) же (RU) ты (FO)?

Ведь (DU) ты (CO) бы (DU) ла (RU2): я (CO) слы (SO) шал (RU)…

И (LO) ты (DU) жи (LO) ва (FO2) во (LO) мне (CO), лю (SO) бовь (LO)!

Ну вот!

И не надо ни пяти линеек, ни скрипичного ключа.

Экзюпери бесконечно прав!

Действительно: «Главного глазами не увидишь!!»

Но услышать можно!

Если слушать сердцем.

Итак — перед вами сборник моих самых любимых песен.

Он — не удивляйтесь! — не полон.

Нет фантастических текстов!

В том числе и на всемирно известные мелодии.

Но я же не виноват, что в силу скудости мысли написал несколько тысяч песен и ещё много всякого разного.

Вам повезло.

Перед вами мои самые простые и самые любимые.

И сегодня я дарю их Вам.