Иллюстратор Мария Михайловна Митрохина
© Алексей Анатольевич Митрохин, 2017
© Мария Михайловна Митрохина, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4483-8349-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Я умер. Моё тело нелепо распласталось на мокром асфальте — с утра моросил прохладный сентябрьский дождь. Какие-то люди склонились над бренными останками.
— Живой, что ли?
— Готов! Огнестрельное в голову…
Двое мужчин переглянулись. Один, постарше, схватил мою руку, пытаясь нащупать пульс. Второй, в круглых очках, сильно смахивающий на студента, нервно теребил пальцами потухшую сигарету.
— Надо бы скорую вызвать.
— Уже не надо. Труповозку впору вызывать, — мрачно съязвил «студент».
— Граждане-товарищи, имейте совесть! Может, у человека детки малые остались, жена-красавица… — запричитала пожилая женщина в кримпленовом пальто апельсинового цвета.
Детей у меня не было. С жёнами тоже не везло. Только в загс — через год «развод и девичья фамилия». «Проклятие вечного жениха» — такой диагноз поставил мне закадычный друг Лёха после очередной бутылки «Жигулёвского». «Нет, ерунду говоришь, — горячился я. — Просто не везёт… И вообще, женитьба — ущемление прав мужской половины человечества». — «Чего?» — удивлялся Лёха, переставая грызть голову несчастной воблы, как-то странно на меня поглядывая. — «Да-да, ущемление! Сам посуди: работаешь, работаешь, корячишься, деньги тащишь, а потом бац — суд и раздел имущества: квартира, машина, шмотки всякие, крыса-шиншилла… Всё заберут бабы. Для кого пахал как проклятый — не понятно». — «А по мне, так без женщин никуда, — философствовал Алексей. — Я вот недавно познакомился с одной девушкой, и знаешь, чем зацепила? Жизнь, говорит, штука тяжёлая, её ещё никто не перенёс. Это ж моя тема, потусторонняя». Лёха действительно увлекался магией, водил дружбу с колдунами и даже участвовал в спиритических сеансах. «Какая девушка? Почему я о ней не слышал? Может, познакомишь, тихушник?» Лёха, помню, пожал плечами, усмехнулся и язвительно произнёс: «С тобой познакомишь… Никогда не забуду Светку с юрфака. Познакомил на свою голову. Ага… Ты ещё врал, мол, не нравится, а сам в первый же день её в постель затащил…» — «Это случайно вышло, ты же знаешь…» — «Знаю, знаю, — издевался Лёха. — И главное, она мне потом говорит: „Да вы так похожи, я и перепутала. Выпила лишнего, прости…“»
Мы и вправду были похожи: рост — метр восемьдесят, волосы русые, одинакового телосложения, хотя я казался худее, потому что следил за весом (старался держать свои килограммы). Любили футбол, пиво, астраханскую воблу, боулинг, ну и девчонок, конечно. На день рождения — тридцать пять лет — Лёха заказал приватный танец в стриптиз-клубе «Одинокие сердца», в двух кварталах от моего дома, после чего я развёлся в третий и последний раз.
— Простите, не подскажете, который час?
Период томных воспоминаний закончился.
— Без пятнадцати одиннадцать, — машинально ответил я, мельком взглянув на огромные электронные часы, эффектно мигающие зелёными огоньками у входа в магазин «Подарки» на другой стороне улицы.
— Будете ждать карету скорой помощи? — грустно спросил всё тот же женский голосок.
— А что делать? Я вроде помер. Может, ангелы за мной прилетят…
— Не прилетят. Хотите прогуляться?
— Куда?
— На вокзал.
— Вокзал? Билетами на тот свет торгуете?
Я оглянулся. За спиной никого не было.
— Вы уже на том свете, — в голосе появились игривые нотки.
— Я что-то не вижу вас, девушка, вы дух?
Моя подозрительность показалась духу забавной.
— Нет. Выражаясь научным языком, энергетическая оболочка, имеющая яйцевидную форму. Её ещё аурой иногда называют. В вашем случае пока невидимая, хотя я вас вполне различаю.
— То есть я разговариваю с энергетическим яйцом?
— А вы шутник. Пойдёмте уже… Смотреть, как санитары будут упаковывать ваше тело, нет никакого желания.
— Подождите, дайте поглядеть на себя в последний раз, ну пожалуйста.
— Успеете… Будут отпевание, похороны… Обычаи всякие, в общем…
— Простите, но я не могу разговаривать с человеком, — я запнулся, — яйцом, которого не вижу. Имя у вас есть?
— Разумеется. Меня зовут Лика.
— Виктор Николаевич Смирнов.
Мой официальный тон окончательно развеселил духа.
— Идёмте со мной, Витя, — добродушно произнёс он.
Я покрутил головой, размышляя, куда, собственно, должен идти, как вдруг заметил едва различимый силуэт с некоторыми признаками женского тела. Силуэт медленно проплыл вдоль тротуара, остановившись у моего бездыханного тела.
— Симпатичная куртка, — с любопытством произнёс дух, по-видимому разглядывая окровавленный труп. — Испачкалась, правда, немного. А что там за странная надпись на спине? «ЛОКО»…
— «Локомотив». Наша футбольная команда… С моим другом, Алексеем, всю жизнь за неё болели.
— Так вы, значит, болельщик…
— Фанат, — уточнил я и рассказал Лике, как мы любили свою команду и как каждый выездной матч собирались вместе с другими фанатами в спортбаре, где на больших экранах смотрели футбол. В этом году мы не пропустили ни одного матча.
Неожиданно в кармане куртки зазвонил, а затем бешено завибрировал мобильный телефон. На всю улицу заиграла весёлая музыка в стиле диско. Никто не рискнул побеспокоить мёртвое тело, чтобы достать трубку и ответить на звонок.
— Странная мелодия, точно не мой мобильник, — вслух размышлял я. — Может, кто-то подшутил и специально эту идиотскую музыку в телефон загрузил? И вообще, это не моя куртка. Бейсболка и шарф мои, а куртка… Ничего не помню.
— Не расстраивайтесь, скоро вспомните, — пообещала Лика, удаляясь от места происшествия.
Я послушно поплёлся за духом. А что оставалось делать? Бесконечные вопросы крутились в голове. Действительно, откуда взялась эта куртка, кто меня пристрелил и что здесь, собственно, происходит? Всё казалось каким-то сном, фантасмагорией, и почему-то совсем не было страшно. Даже говорящая энергетическая оболочка не сильно будоражила мой разум. Видимо, в глубине сознания я предполагал увидеть что-то похожее. Хотя, признаюсь, о смерти всерьёз никогда не задумывался. Тем более о своей собственной…
— А-а… Я, кажется, начинаю понимать… — меня осенило. — Местная среда действует на духов, как реактив, наподобие проявителя фотобумаги, и со временем появляется картинка. Угадал?
— Угадал. Только я не дух и не яйцо, — в голосе Лики прозвучала обида. — Я — это я, просто в другом мире. С которым вам, Виктор, ещё предстоит познакомиться.
— Извините, не хотел вас обидеть. Ситуация нестандартная… Ещё пару часов назад отдыхал в спортбаре, а теперь вот с духами общаюсь, прости Господи… А зачем нам на вокзал?
— Мне на поезд, а вам на регистрацию.
— Какую регистрацию?
— Ну как какую… Загробную. Учёт умерших, статистика, канцелярия — всё как положено.
— Лика, вы шутите?
Но Лика не шутила. Неторопливо пересекая тихие, безлюдные улочки, мы наконец вышли на окраину, где начиналась городская свалка. Однако, к своему удивлению, на её месте я обнаружил асфальтированную территорию с различными постройками, одна из которых (самая дальняя от нас) выделялась внушительными размерами. По территории беспорядочно перемещались другие энергетические оболочки. С каждой минутой всё отчётливее вырисовывались силуэты человеческих тел, вечерние сумерки превращались в пасмурный день, а тишина, совсем недавно царившая вокруг, стремительно перерастала в отчётливый недовольный гул. Всё это выглядело очень необычно и напоминало шумный людской муравейник в час пик.
— А вот, собственно, и вокзал с привокзальной площадью, — улыбнулась Лика, заметив мой удивлённый взгляд.
— Всю жизнь живу в городе, но вокзала этого не видел, — задумчиво произнёс я, осматривая площадь. — Где он находится?
— За городом, на пустыре.
— За городом полно пустырей, но вокзала на них нет, — уверенно произнёс я.
— Живые люди его не видят, — пояснила Лика. — Это место предназначено для мёртвых.
— А почему здесь светло как днём? Сейчас вообще-то уже полночь!
— Долго объяснять. Считайте это явление светом в конце тоннеля, — ответила Лика загадочно. — Впрочем, можете узнать что к чему.
— У кого же мне узнать?
— А у кого хотите. Тут полно народу.
— Имеете в виду шныряющие кругом энергетические оболочки? Они уже почти напоминают обычных людей.
— Ничего, скоро привыкнете. Как родные вам станут…
— Кто? Жмурики?
— Фу, Виктор… Где ваше чувство такта? Это одинокие заблудшие души, — тон Лики сменился на романтический.
— Угу, заблудшие… На вокзал…
— Хорошо. Раз вы такой язва, ступайте и разбирайтесь дальше сами. Я и так разболталась, а скоро списки будут вывешивать и посадку объявлять. Может, увидимся ещё…
Лика резко повернула в сторону и стала быстро удаляться.
— Какую посадку? А куда идти-то? — разволновался я.
— Да прямо идите. Видите очередь? Вам туда. Только…
Последнюю фразу я не расслышал. Неожиданно по территории раздался строгий женский голос из громкоговорителя:
— Внимание! Вновь прибывшим гражданам усопшим необходимо срочно пройти на регистрацию. Повторяю ещё раз: необходимо срочно пройти на регистрацию…
Движение энергетических оболочек стало совершенно хаотичным.
— Да что тут происходит? Где указатели? Почему кругом такой бардак? — возмущённый усопший суетился рядом со мной.
«Ну вот, теперь они стали совсем как настоящие». Я машинально отмахнулся от жмурика и уверенным шагом пошёл в направлении, указанном Ликой. Привокзальная площадь была довольно большая — как четыре футбольных поля. На ней располагались два главных сооружения и несколько маленьких строений, разбросанных по периметру. Здание вокзала — основное сооружение — представляло собой величественный особняк с высокими окнами и белыми колоннами по фасаду. В верхней части, под козырьком крыши, красовались огромные круглые часы с белоснежным циферблатом и длинными фигурными стрелками. В нижней, между колоннами, просматривались массивные деревянные двери с коваными ручками. Над дверьми виднелась надпись: «Вход». Сразу за вокзалом, словно две натянутые серебряные нити, пролегало железнодорожное полотно. Здание было немного вытянуто и перекрывало большую часть платформы. Второе сооружение, из красного облицовочного кирпича, имело прямоугольную форму, находилось чуть в стороне и выглядело, будто сказочный домик с ломаной крышей, покрытой зелёной черепицей. С торца домика, от крохотного окошка с металлической решёткой, тянулась длинная извивающаяся очередь. Над окошком висела табличка с надписью: «РЕГИСТРАТУРА». Подойдя к концу очереди, я остановился и вежливо произнёс:
— Кто последний?
«Последний», мужчина кавказской внешности в спортивном костюме Adidas, чёрных лакированных ботинках с острым мысом, окинув меня злобным взглядом, выдавил:
— Ты!
Ругаться совсем не хотелось, тем более через пять минут за мной вырос целый хвост из покойников. «Мрут как мухи», — подумал я.
Хотя окно регистратуры было всего одно, очередь двигалась довольно быстро.
— Зинаида Стеклова, — уже слышалось впереди. — Отравление…
— Следующий.
— Иван Смолов — ДТП.
— Следующий.
— Полина Дятлова — попытка суицида.
— Попытка удалась, — мрачно заметил стоявший за Полиной бородатый жмурик.
— Суицидников в конец очереди! — зашумела толпа. — Опять вперёд лезут, торопятся, шустрики…
— Спокойно, граждане, у нас все равны, — голос из регистратуры быстро остудил пыл недовольных. — Не волнуйтесь, примем всех. Следующий.
Бородатый мужик, как я позднее узнал, оказался лаборантом какого-то НИИ. Он отравился химикатами, перепутав их со спиртом, — в общем, несчастный случай.
— Кажется, я перед вами занимал, — неожиданно обратился ко мне лысый жмурик, вклиниваясь наглым образом в очередь.
— Вы так думаете? — сказал я раздражённо.
— А что тут думать?
— По-моему, это ошибка…
— Нет уж, позвольте, — заволновался мертвяк, беспокойно оглядываясь по сторонам. — Это же я — Антон Афанасьевич Збруев, бывший администратор гостиничного комплекса «Славянка». Вы ещё интересовались, есть ли у нас номера с бассейном…
— Может, и девочек у вас заказывал? — усмехнулся я.
— Кто его знает… — задумался усопший. — Не припомню уже…
— Гражданин, — грозно выговорил покойник, стоящий за моей спиной, — проходите в конец очереди, имейте уважение к мёртвым людям.
— Гони его оттуда! — снова заголосила толпа. — Умник нашёлся…
— Ну и чёрт с вами! — выругался Збруев, отходя в сторону. — Позже приду, когда истеричных психов поменьше станет.
В это время к окошку регистратуры подошёл мой сосед, кавказец.
— Горячидзе Котэ — ножевое ранение… 30 штук.
Все притихли. Наконец кто-то ёрнически произнёс:
— Из тебя что, шашлык делали?
Очередь одобрительно загудела.
— Сам шашлык! Строитель я. Дома многоэтажные строю, чтоб таких, как ты, шайтан, жильём обеспечить.
— Ага, знаем мы, кого ты хотел обеспечить…
Кавказец отскочил в сторону, кидая гневные взгляды в толпу насмешливых усопших. Я торопливо занял его место.
— Фамилия, имя, причина смерти.
— Смирнов Виктор Николаевич, пулевое ранение, — бодро отрапортовал я, пытаясь просунуть простреленную голову в маленькое окошко регистратуры.
Внутри находилось просторное помещение с металлическими стеллажами, на которых размещались толстые папки синего цвета. Каждая папка была пронумерована и прошита белыми нитками, завязанными бантиком. За деревянным столом восседала немолодая уже женщина 55—60 лет в вязаной кофте. Она что-то аккуратно записывала в канцелярскую книгу, иногда поглядывая на меня с безразличием.
— Памятку возьмите, слева от вас. Видите, стопка бумаг лежит?
Я схватил одну сверху.
— А дальше что?
Мой вопрос сгинул в недовольном гуле толпы.
— Читайте памятку, молодой человек, там всё написано. И пожалуйста, не стойте как истукан. Отходите, не задерживайте очередь. Следующий.
Меня оттеснила тучная дама с нелепой сумочкой, на которой был изображён весёлый зелёный крокодил. Побродив по привокзальной площади, я заметил одиноко стоящую скамейку с надписью «окрашено». На скамейке с грустным выражением лица сидел администратор Збруев. Мне вдруг стало неловко от того, что я не пропустил его без очереди. В конце концов, мог бы помочь бедолаге.
— Антон Афанасьевич, — участливо произнёс я, присаживаясь рядом, — вы уж извините, что так получилось. Действительно, не припомню я вас…
Збруев тяжело вздохнул.
— Меня никто не помнит, или делают вид. Что за напасть такая. Хроническое невезение.
— В чём же вам не везёт?
— Да во всём! Взять, к примеру, регистрацию. Который раз пытаюсь зарегистрироваться, никак не выходит…
— Что тут сложного? Я сразу на учёт встал, в первый день кончины…
— Понимаете… Как вас зовут, простите?
— Виктор.
— Понимаете, Виктор, — продолжал Збруев, — у меня довольно редкое заболевание… Плохая, знаете ли, память на лица и некоторые события.
— Амнезия, — догадался я.
— Вот-вот… Собственно, из-за неё я остался без работы и в конце концов очутился в загробном мире. Видимо, организм не выдержал тяжёлых нагрузок. Дал, так сказать, сбой…
— Какие у администратора нагрузки? Кирпичи таскать не надо.
— Не скажите, Виктор. Работа, связанная с людьми, всегда сложная и энергозатратная. Короче, сплошная нервотрёпка. Место у нас было тихое и неприметное, — погрузился в воспоминания Антон Афанасьевич, — километров тридцать от города. Кругом сосновый лес и небольшой искусственный водоём с утками… Кроме административного здания, имелись два теннисных корта, площадка для гольфа и несколько деревянных коттеджей. Говоря по правде, к нам в основном пьянствовать приезжали на праздники и в выходные дни.
— Бывал я в таких заведениях, — кивнул я. — Боулинг, бильярд, сауна…
— Именно с боулинга всё и началось, — обречённо вздохнул Збруев. — Как-то заехала к нам шумная компания работников тяжёлой промышленности с Урала. Решили отдохнуть на природе. Здоровые ребята, под два метра ростом, человек десять и девушка с ними. Сняли самый большой коттедж, всю ночь пили и песни орали, а днём пришли в гостиницу в боулинг играть. Главное, еле на ногах стоят, а всё дорожку им надо. Я ещё тогда понял: намучаюсь с уральцами. Так и вышло. Сначала никак не могли нужный размер обуви подобрать. Ну нет у нас сорок шестого размера. Потом выяснилось, что у них пальцы в дырки шаров не влезают, опухли от пьянства… Так что шары кидали от пуза по высокой траектории. Кегли разлетались на соседние дорожки, отдыхающие стали жаловаться. А кому жаловаться? Правильно, администратору. Подхожу к ним, говорю: «Ребята, может, лучше по водочке вдарите, на пруду посидите, птичек покормите?» А они мне: «Водку неси, там видно будет». И только я спиной повернулся, чувствую — удар по голове, в глазах потемнело… Очнулся в больнице. Врачи сказали, ничего страшного, лёгкое сотрясение мозга.
— А что случилось? — поинтересовался я.
— Подвела уральская техника броска.
— Это как?
— Во время подготовительного замаха шар, находящийся в верхней точке, как раз над головой подвыпившего игрока, соскочил в мою сторону, прямо в темечко. Говорят, рухнул я как подкошенный. С тех самых пор у меня начались проблемы с памятью. То ключи от номера перепутаю, то на работу опоздаю, а один раз забыл бар на ночь закрыть, так какие-то гады всё виски вылакали. Короче, уволили меня, без выходного пособия…
— Значит, померли от расстройства, потому что работу потеряли?
— Да нет, ну что вы! — Збруев вяло улыбнулся. — Из-за денег я помер. Из-за чего же ещё…
— Неужели получили наследство и скончались от счастья? — попытался пошутить я. Мне захотелось подбодрить грустного администратора.
— Опять не угадали, — вновь улыбнулся Антон Афанасьевич. — Все свои сбережения я хранил в местном банке, жил на проценты. Однажды мне позвонили и сообщили, что банк лопнул, счета заморожены. От этой новости меня хватил удар. Умер прямо с телефонной трубкой в руке. Санитары никак не могли кулак разжать, чтобы трубку высвободить…
— А с медицинской точки зрения — какой диагноз? — зачем-то поинтересовался я.
— Внутримозговое кровоизлияние. Кажется, так доктор сказала… Кстати, очень симпатичная девушка, только институт закончила…
— Откуда знаете?
— В морге о ней санитары говорили, обсуждали различные нюансы её тела… Они вообще бессердечные люди, с покойниками обращаются, как со скотом, швыряют несчастные тела из угла в угол…
— Фу, — поморщился я. — Не надо про морг…
— Как хотите, — вздохнул Антон Афанасьевич, доставая из кармана знакомый листок бумаги.
— Что это за листок? — подозрительно произнёс я.
— «Памятка усопшему».
— Откуда она у вас?
— Не знаю, второй день в кармане лежит. Выкинуть, что ли?
— Ни в коем случае. Раз есть «Памятка», возможно, вы уже зарегистрировались, просто не помните… Забыли в следствии амнезии…
— Может быть, может быть, — пробормотал Збруев. — Но как узнать?
— Элементарно! Надо попросить работника регистратуры проверить вашу фамилию в журнале.
— Опять очередь занимать? Нет уж, увольте! Эти злобные мертвяки ещё хуже санитаров из морга. Никакой культуры. Ноги́ моей в регистратуре не будет, даже не уговаривайте…
Антон Афанасьевич вскочил со скамейки и стал нервно прохаживаться взад-вперёд.
— Да вы успокойтесь. Хотите я узнаю?
Збруев застыл, с любопытством взглянув на меня.
— Спасибо, конечно, — медленно произнёс он. — Но чем, собственно, обязан?
— Ничем, — улыбнулся я, вставая. — Мы же должны помогать друг другу… Хотя бы на том свете.
Подойдя к регистратуре, я остановился неподалёку от окошка, выжидая подходящего момента. Несколько мертвяков недовольно зашумели, злобно поглядывая на меня.
— Памятку забыл взять, секундное дело, — соврал я.
— Башку свою не забыл взять? — раздражённо пробурчал какой-то жмурик. — Так и норовят без очереди влезть, аферисты!
— Только одну минуту, — пообещал я, просовывая простреленную голову в освободившееся окно. Сотрудница регистратуры внимательно посмотрела в мою невинную физиономию.
— Девушка, простите, я забыл взять «Памятку усопшему».
— Ну так берите, — кивнула она в сторону бумажной стопки. — И ступайте, нечего очередь задерживать.
— А можно уточнить? Вы правильно мою фамилию записали? — я изобразил на лице туповатую гримасу.
— Чего? — от удивления «девушка» подпрыгнула на стуле. — С ума, что ли, посходили? Белену перед смертью не употребляли случайно?
— Да я так интересуюсь, для порядка. Понимаете, привычка осталась — всё перепроверять.
— Мы никогда не ошибаемся. Как фамилия?
— Збруев Антон Афанасьевич, — выпалил я, стараясь не смотреть женщине в глаза.
— Так, опять Збруев… Третий раз за сегодня эту фамилию слышу. Передайте вашему маразматику, что он давно зарегистрирован, и не приходите сюда больше. Следующий!
Я отскочил от окошка.
«Какая грубиянка, а ещё работник загробного мира», — усмехнулся я про себя, направляясь к Антону Афанасьевичу. Бывший администратор сидел на скамейке, понурив лысую голову. Заметив меня, он сразу оживился.
— Как дела, Виктор?
— Прекрасно! — бодро сообщил я. — Фамилия Збруев внесена в загробную картотеку.
— Слава тебе Господи! — зачем-то перекрестился Антон Афанасьевич.
— Но это ещё не всё…
— А что такое?
— Ваш порядковый номер по журналу мертвяков ровно 666 миллионов. Так что собирайтесь, вас отправляют обратно в мир живых.
— Куда? — удивился бывший администратор, испуганно втянув голову в плечи. — Почему меня?
— Потому что 666 — несчастливое число в потустороннем мире… Примета плохая, а народ тут хоть и мёртвый, но жутко суеверный, — с трудом сдерживая смех, сказал я. — Идите к капсуле возврата, она переместит вашу оболочку в телесное существо. Очнётесь в реанимации, в больнице…
— Ха, капсула возврата… Надо ж такое придумать, — наконец-то улыбнулся Антон Афанасьевич, уловив мой ироничный тон. — Такой капсулы не существует.
— Вам-то откуда знать, вы всё равно ничего не помните…
— У меня частичная потеря памяти, — насупился Збруев.
— Не обижайтесь, я просто хочу поднять настроение. Вид у вас больно жалостливый.
— Спасибо. Вы единственный, кто мне помогает. Сколько здесь нахожусь, таких отзывчивых усопших ещё не встречал.
— А давно вы находитесь в загробном мире? — поинтересовался я, ощутив приступ лёгкого зазнайства.
— Не знаю. Давно, наверное…
— Может, посоветуете, куда податься вновь прибывшему усопшему?
— Нет проблем, — участливо произнёс бывший администратор и уже собрался сообщить необходимую информацию, но неожиданно замер, так и не проронив ни слова.
— В чём дело? — осторожно спросил я. — Обет молчания приняли?
— Забыл, — с досадой сообщил Збруев, сокрушённо помотав головой. — Всё забыл. Что за напасть такая!
— Ясно, — вздохнул я.
— Погодите, — воскликнул бывший администратор, шустро подскочив со скамейки. — Вы ведь никуда не торопитесь?
— Скажете тоже.
— Есть у меня один знакомый, он все достопримечательности знает… На вокзале ошивается. Я за ним схожу, а вы здесь подождите.
— Хорошо, изучу пока «Памятку». Только не забудьте про меня.
— Ни в коем случае, — уверенно выговорил Збруев и умчался в неизвестном направлении.
Я присел на окрашенную скамейку, достал из кармана загробный документ и прочитал: «Памятка усопшему. Внимательно ознакомиться».
Так я стал зарегистрированным усопшим потустороннего мира.
