Изгнанник

Алексей Бецкий

Томаса долго и тщательно готовили к отправке в космос. Он полетел, но вернулся оттуда другим. Примет ли общество его обратно или он обречен навсегда остаться изгнанником? Но самое главное: в чем причина такого изменения?

3

В зале совещаний было душно, хотя все три кондиционера работали на полную мощность, а окна были открыты нараспашку. За столом сидел Гросс, офицер ФБР Дуглас, и еще несколько ученых. Маккарти стоял возле открытого окна и курил. Стильбен стоял во главе стола, всем своим весом облокачиваясь на него.

Молчание прервал Дуглас:

— Так вы решили или нет?

Маккарти бросил окурок в пепельницу и, не отрывая взгляд от окна, ответил уставшим голосом:

— Я вам тысячу раз уже объяснял: пилот готов, стоит только один вопрос — насколько такой полет необходим.

Дуглас выдохнул и устало опустил голову.

— Когда речь идет о научной репутации Штатов, то у вас вряд ли есть иное, кроме утвердительного, решение, Маккарти, — произнес Стильбен.

— Но сэр, — уже чуть не плача говорил доктор, — мы можем потерять человека.

— Всего одного…

— Но отобранного из тысячи самых лучших!

— Даже если так.

— Мы должны тщательно все взвесить: готов ли сам пилот, позволяют ли выполнить цель приборы и корабль…

— Насчет корабля ваши волнения излишни, — перебил его Гросс, — вам известно, что его конструировали лучшие инженеры во всей Америке, а испытания он прошел более чем успешно.

Маккарти шумно выдохнул. На некоторое время в комнате повисло тягостное молчание.

— Пора решать, хватит церемоний. Да или нет? — спросил Дуглас.

— Да, — ответил за всех Стильбен, — Томас летит. Завтра же. Корабль готов? — обратился он к Гроссу.

Инженер кивнул.

— Воля ваша, — тихо произнес Маккарти, снимая очки и устало потирая глаза, — воля ваша…

Когда Томасу сообщили о полете, он не испытал ровным счетом никаких чувств или эмоций. Однако он понимал возложенную на него ответственность, он знал, на что он шел…

— Я готов лететь.

Возвращаясь в комнату после вечернего туалета, Томас, к удивлению своему, обнаружил у двери двух солдат с автоматами наперевес. Как раз в это время по коридору проходил Стильбен.

— Сэр!

— Да, Томас?

— К чему это? — спросил астронавт, указывая на часовых.

Стильбен улыбнулся.

— Ты теперь серьезный человек, Томас. Завтра летишь сам знаешь куда. Беспрецедентный поступок. Стало быть, ты у нас герой, поэтому и нужно тебя охранять. Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Томас завел будильник на семь утра. Конечно, необходимости в этом не было, так как его бы и так непременно разбудили, но перед полетом хотелось… Побыть человеком что ли? Испытать перед долгим полетом простые земные радости — это ведь так важно. Отчего же только расставаясь с чем-то начинаешь ценить это? Такие простые вещи, как завести будильник, почитать книгу, посмотреть на ночь в окно стали для Томаса сейчас необычайно дорогими. Наверно так устроен человек — он начинает ценить только то, что уже потеряет или уже потерял.

Томас выключил свет и лег в постель. Окно он решил не зашторивать, поэтому полная луна озаряла комнату своим серебряным светом.

— Завтра будем с тобой ближе, чем обычно, так ведь? — сказал ей Томас и сам же усмехнулся своим словам.

Забавное существо — человек.