Загадка Сфинкса

Алексей Валерьевич Рябинин, 2019

Волшебная и загадочная история Фиванского царства, дворцовые тайны и интриги, жуткие чудовища, мрачные пророчества, злополучный царь Эдип и многое другое в книге Алексея Рябинина «Загадка Сфинкса. Сказка про древних богов, богинь, царей и богатырей». Книги Алексея Рябинина – удивительный мир античных богов, богинь, царей и героев. Завораживающее, полное невероятных сюжетов повествование переносит нас на много веков назад, погружает в тайны и легенды, в хитросплетения мифов Древней Греции. Читатель с удовольствием будет следить за интригующим, захватывающим действием. Богато иллюстрированная книга займёт достойное место как в школьной, так и в любой домашней библиотеке.

Глава третья. Кадм и Гармония

Царство Кадма быстро выросло и укрепилось, в основном благодаря помощи тех самых воинов, что выросли из посеянных зубов дракона и стали самыми преданными соратниками Кадма. Их звали «спарты», что в переводе с древнего языка означает «посеянные». (Читатели не должны путать их с жителями города Спарты спартанцами, здесь просто сходство названий — и больше ничего. Спартанцы, в отличие от фиванских спартов, были самыми обычными людьми, не имеющими ничего общего с драконами или змеями.)

Кадм со спартами, собрав сторонников из числа местного населения, быстро покорили Беотию, столицей которой и стал основанный ими город Фивы. Вскоре сюда прибыли кое-кто из родственников Кадма из Финикии. Они прослышали об его успехах и поспешили присоединиться к числу сторонников нового царя. Правящее сословие в Фивах составилось, таким образом, из выходцев из Финикии, потомков дракона спартов, а также некоторого количества знатных людей из числа коренного населения Беотии. Кадм, однако, больше всего дорожил именно спартами. Они были наиболее энергичными, деятельными, исполнительными и абсолютно преданными Кадму. О таких подданных мог бы мечтать любой властитель. И Кадм обычно самые важные поручения и самые значимые и ответственные должности в своём государстве отдавал именно спартам.

Кадма, по правде сказать, немного смущала жестокость спартов. С годами он также понял, что они могут быть очень коварными — всё-таки не напрасно спарты происходили от дракона. Но Кадм считал, что преданность спартов ему лично и многие их достоинства с лихвой искупают эти незначительные недостатки.

Кадм взял в жёны Гармонию и не пожалел об этом. Надо сказать, что Кадм и Гармония оказались хорошей парой. Они удивительным образом подходили друг другу и по характеру, и по тому, как они воспринимали свою жизнь и всё, что происходило вокруг. Они жили в любви и согласии, не переставая благодарить богов, соединивших их. Кадм и Гармония и предположить не могли, что среди их свадебных даров, которыми их осыпали так благоволившие им боги, имеется такой подарок, страшнее которого и представить себе нельзя. А Гармония особенно дорожила именно этим прекрасным ожерельем.

У Кадма и Гармонии один за другим родились пятеро детей: четыре дочери — Семела, Агава, Автоноя и Ино — и сын Полидор. Надо рассказать о них поподробнее. Старшая дочь Семела была удивительной красавицей, и однажды на неё обратил внимание Зевс, когда он в человеческом облике осматривал свои земные владения. Зевс, что с ним случалось нередко, увлёкся Семелой, да и девушка, конечно, не смогла устоять перед его ухаживаниями и, разумеется, влюбилась в него до беспамятства. Она, как и все девушки, была немного тщеславной, и, очень гордясь тем, что её возлюбленный — сам верховный бог Зевс, по большому секрету рассказывала об этом подругам.

Когда до Геры дошли слухи об очередной измене супруга, она решила во что бы то ни стало погубить Семелу. Приняв облик богомольной старушки, Гера втёрлась в доверие к девушке, и та, поддавшись уговорам богини, поделилась с ней историей своих отношений с Зевсом. Гера, умело скрывая свою ненависть под маской доброжелательности, выпытала у простодушной царевны все подробности их встреч, а затем посоветовала Семеле затребовать у Зевса доказательства его божественной сущности.

Семела, околдованная Герой, пришла в недоумение, как это она сама прежде не догадалась удостовериться, что её возлюбленный именно тот, за кого он себя выдаёт. Во время следующего визита Зевса девушка попросила его поклясться, что он исполнит её просьбу. Зевс, конечно, пообещал, не предполагая, что Семела попросит его ни больше ни меньше, чем предстать перед ней в своём истинном облике, как если бы он был в своём дворце на Олимпе, с молниями и громами. Громовержец попробовал было урезонить Семелу, чтобы она не настаивала на своей сумасбродной просьбе, но та заупрямилась и ни в какую не соглашалась на доводы возлюбленного — так ей хотелось докопаться до истины. Делать нечего, пришлось Зевсу исполнять обещание. Как он ни старался умерить мощь громовых разрядов, но несчастная царевна мгновенно сгорела и превратилась в горстку пепла.

Остался в живых лишь новорождённый младенец, сын Семелы и Зевса. Молнии не причинили ему вреда, потому что ребёнок, будучи рождённым от Зевса, и сам обладал божественной сущностью. Зевс, конечно, сообразил, что всё случившееся произошло в результате козней Геры. Он опасался, как бы мстительная супруга не разделалась и с младенцем. Поэтому он решил укрыть его у надёжных людей, а впоследствии, когда ребёнок немного подрастёт, переправить его в дальние страны, подальше от гнева Геры.

Кадм с Гармонией были в полном отчаянии, узнав о том, что в результате страшного пожара от их любимой Семелы осталась лишь кучка золы. Они ничего не знали об отношениях Семелы и Зевса и даже не догадывались о том, что у них родился внук и что он спасён Зевсом. Они бы чрезвычайно удивились, если бы им сообщили, что Дионису (так Зевс назвал мальчика) суждено было стать впоследствии одним из величайших богов, покровителем природы и божественного вдохновения. Спустя годы долгих странствий он, возвратившись в свой родной город, научит людей выращивать виноград и станет почитаться как бог вина и веселья. Дионис по воле Зевса впоследствии займёт своё почётное место на Олимпе, так что даже Гере придётся с этим смириться.

О том, что бог виноделия Дионис — их внук, несчастным Кадму с Гармонией не суждено было узнать при их жизни. Но последующие поколения фиванцев были об этом хорошо осведомлены. Фивы прославились роскошными обрядами поклонения Дионису, который стал одним из самых почитаемых богов в Элладе. Ему были подвластны многие силы природы, он никогда не скупился на дары для своих приверженцев, а ещё старался не давать их в обиду и оберегать от несчастий. Знающие люди говорили, что Дионису удалось вызволить свою мать Семелу из царства мёртвых и даровать ей бессмертие, поместив её в Элизиум, где она, возможно, пребывает и по сей день.

Но отвлечёмся от Диониса и вернёмся к Кадму с Гармонией, земные несчастья которых ещё только начинались. Их другая дочь Ино была в ту пору замужем за царём города Орхомена Афамантом. У них были дети — мальчики Леарх и Меликерт. Этот Афамант страдал припадками безумия и однажды во время одного из таких приступов убил своего маленького сына Леарха. Ино, схватив Меликерта на руки и пытаясь убежать от обезумевшего мужа, бросилась со скалы в море. Обоих постигла смерть, но боги сжалились над ними и превратили Меликерта в морского бога Палемона, а Ино стала нимфой Левкотеей.

Третья дочь Кадма с Гармонией Автоноя вышла замуж за знаменитого Аристея, отцом которому приходился, по слухам, сам бог Аполлон. Их сын Актеон с юных лет подавал очень большие надежды. Никто так хорошо, как он, не мог управляться с луком и стрелами. Не было во всей Элладе охотника более умелого, чем Актеон.

Однажды Актеон наткнулся в лесу на купающуюся богиню охоты Артемиду, сестру Аполлона. Ему бы поскорее бежать прочь, но, на свою беду, он засмотрелся на неземную красавицу. Артемида заметила незваного гостя и разгневалась не на шутку.

— Ах, негодник! — закричала страшным голосом богиня. — Разве тебе не известно, что только лесные звери могут без спроса взирать на меня! Так будь же и ты одним из них!

Мальчишку словно порывом ураганного ветра подхватило и бросило на землю. Актеон попытался встать, но сумел приподняться лишь на четвереньки. Он испытывал жуткую боль во всем организме. Ему казалось, что какие-то беспощадные невидимые жернова стискивают и корёжат его тело. От боли и страха Актеону стала мерещиться всякая небывальщина. Пальцы на его руках вдруг скрючились и ушли внутрь ладоней, и вместо кистей теперь у него были уродливые костяные обрубки. То же самое произошло и с ногами — человеческие ступни исчезли, как будто их и не было, а на их месте образовались копыта. Вдобавок ко всему он стал весь покрываться коричневой шерстью. Актеон попытался закричать и позвать на помощь, но язык не повиновался ему, и он смог издать лишь нечленораздельное мычание.

«Скорее бежать отсюда! Домой, к отцу и матери!» — подумал царевич. Он, однако, никак не мог распрямиться и встать в полный рост, будто что-то прижимало его к земле. Так, на четырёх конечностях, он и бросился наутёк. К удивлению Актеона, рванулся с места он очень легко и стремительно, так что даже его охотничьи псы поначалу отстали. Актеон в один миг набрал скорость и помчался, рассекая грудью воздух и гордо вскинув голову. Ветер свистел у него в ушах. Ему вдруг стало так весело и радостно, как никогда прежде в его короткой жизни. «Но почему мои собаки так злобно лают и несутся за мной с таким кровожадным видом?!» — с удивлением успел подумать Актеон за мгновение до того, как не меньше десяти псов сразу с разных сторон напрыгнули на него, повалили на землю и принялись рвать и терзать.

Кадм с товарищами услышали заливистый лай и рычание актеоновой своры и издалека увидели, как псы настигли красавца оленя.

— Где же сам Актеон? — с досадой воскликнул Кадм. — Спешим, пока собаки не разорвали на куски добычу моего внука! Ах, Актеон, нельзя быть таким беззаботным!

Кадм отогнал псов от их истерзанной добычи и с удивлением разглядывал истекающее кровью, умирающее животное. Он никак не мог понять, кто и зачем привязал к оленю обрывки одежды его внука. Как только жизнь покинула оленя, люди стали свидетелями леденящего душу превращения — мёртвый зверь исчез, а на залитой кровью траве осталось лежать тело несчастного Актеона. Автоноя не надолго пережила своего сына. Очень скоро она умерла от тоски и отчаяния.

Кадм с Гармонией, конечно, уже давно догадывались, что их беды происходят не без воли богов. Об этом сообщали и прорицатели, но так мутно, что не было никакой возможности точно установить причину несчастий и найти способ как-то избавиться от них. Хотя никак нельзя было сказать, что боги не благоволят Фивам. Без воли богов этот город не смог бы стать таким процветающим и могущественным. «Значит, боги покровительствуют городу, но при этом карают меня и моих детей», — размышлял Кадм. Чтобы поправить такую беду, царь построил в Фивах множество храмов, посвящённых бессмертным олимпийцам, надеясь умилостивить их и обрести их покровительство.

Финикиец, конечно, не мог знать о зловещей силе подаренного богами ожерелья и предполагал, что виной всему может быть то, что он убил жившего здесь прежде дракона, принадлежавшего Аресу. Чтобы искупить вину перед богом войны, Кадм даже решил выдать одну из своих дочерей, Агаву, за главного из спартов — Эхиона, а сыну Полидору приказал, чтобы тот подбирал себе жену среди дочерей спартов. «Как-никак спарты — потомки того дракона. Породнившись с ними, мы, возможно, смягчим гнев Ареса».

После гибели несчастного Актеона злой рок, тяготевший над Кадмом и Гармонией, никак себя не проявлял в течение долгих лет, и царь с царицей уже начали надеяться, что боги всё-таки смилостивились над ними. Тем ужаснее была развязка.

В те времена в Фивах, как и во всей остальной Элладе, очень любили справлять различные праздники, посвящённые тому или иному богу. Во время таких празднеств люди часто впадали в такой восторг и исступление, что реальность представлялась им чем-то вроде сна, а фантазии начинали казаться реальными. В особенности этим отличались — из-за обильных винных возлияний — ритуалы поклонения Дионису, который к тому времени уже стал одним из самых почитаемых богов в Фивах.

И вот во время одного из таких праздников одурманенная Агава приняла своего сына Пенфея, которому должно было вот-вот исполниться шестнадцать лет, за жертвенное животное. Злосчастная мать собственными руками убила его и разорвала на куски. Жители Фив с ужасом взирали на безумную Агаву, бредущую по улице и несущую в руках отрезанную голову Пенфея. Когда Агава пробудилась от своих грёз и осознала, что совершила, она бежала из города, и больше её никто никогда не видел.

Потрясённые этим ужасным происшествием, Кадм вместе с женой, надеясь спасти своего единственного оставшегося в живых сына Полидора и избавить его от семейного проклятия, оставили свой дворец и имущество, покинули Фивы и удалились в лесные дебри, в глушь Иллирии, что на территории современного государства Хорватия.

— У нас остался только сын Полидор. Ни дочерей, ни внуков. Боги казнят нас за того дракона, которого ты убил. Как быть, и можно ли искупить эту вину ради спасения нашего последнего ребёнка? — говорила несчастная Гармония мужу.

— Я повинен в смерти дракона Ареса. Афина предостерегала меня, но было слишком поздно. Если бы я только знал. О боги! Лучше бы я сам стал драконом, чем платил бы сегодня жизнями собственных детей и внуков за мои прегрешения!

Едва Кадм произнёс эти слова, как с ним стала происходить удивительная метаморфоза. Его тело начало вытягиваться в длину и одновременно становиться гибким. Руки истончились и слились с туловищем, а ноги слиплись и образовали подобие хвоста. Кожа его слезала клочьями, а на её месте тут же нарастала блестящая чешуя. Голова царя уменьшилась в размерах, сплющилась и вросла в вытянувшееся тело. Волосы, усы и борода выпали, уши скрылись под чешуёй, вместо человеческих зубов прорезались клыки, а язык удлинился и раздвоился.

И вот уже то не Кадм был, а огромный золотистый змей с изумрудными глазами. Он вился кольцами около Гармонии. Гармония в отчаянии обхватила змея руками и принялась целовать его. Слезы лились из её глаз и капали на чешую змея, который тоже льнул к плачущей женщине и будто пытался что-то сказать.

— О боги! Сжальтесь! Или верните мне мужа, или пусть и я стану подобной ему! — воскликнула Гармония, и с ней стало происходить в точности такое же самое превращение, которое только что случилось с её мужем. И через короткое время две большие змеи, нежно касаясь друг друга боками, скрылись в лесных зарослях. Их часто видели потом в Иллирии. Это были змеи удивительной, невиданной прежде породы. Поначалу они внушали людям страх. Но потом, когда стало ясно, что эти существа не причиняют зла ни человеку, ни животным, в тех местах даже стали поклоняться им. Кто знает, может быть, существующие сегодня в некоторых странах обряды почитания змей берут своё начало именно со времён этого удивительного превращения Кадма и Гармонии.

Полидор, унаследовавший трон в Фивах, правил потом долго и без происшествий и благополучно передал царство своему сыну Лабдаку. Бывали во время их правления, конечно, и непростые времена для Фив и Беотии. Разное случалось. И смуты, и потрясения, и другие невзгоды. Но они проходили, и Фиванское царство стояло крепко, богатело и процветало волей богов и трудами людей.

После Лабдака царём стал его сын Лаий. Это был тот самый Лаий, который проткнул ноги своему новорождённому ребёнку и с рассказа о котором началась эта книга. Вернёмся же к продолжению повествования с того места, где мы отступили от него и увлеклись историей древнего царя Кадма и царицы Гармонии.