МразЪ

Алексей Вениаминович Сидоров, 2020

Три сотни лет прошло после Вспышки. Никто из живущих уже и не помнит, почему мир стал настолько холодным – температура на поверхности по ночам падает до -60 градусов. И почему из близлежащих городов уцелел только Киров, жители которого научились выживать при сверхнизких температурах. Но главная загадка – откуда берутся огромные рогатые твари, которые атакуют город по ночам? Тринадцатилетней девочке Алисе судьба не дает выбора – только разгадать все эти тайны, а также найти убийц родителей и исполнить заветную мечту – стать бойцом Корпуса, единственной силы, стоящей на защите города от кровожадных монстров. Хватит ли сил на борьбу у подростка, если с самого детства она втянута в водоворот властных интриг?

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СПЯЧКА

Глава 1. Трагедия

За три года до этого

Силуэт в дверях детской. Хотела закричать, но так и не смогла — страх сковал горло: не продохнуть!

Человек в черной мантии.

В руках незнакомца блеснуло лезвие огромного меча.

Меч?! И кто с такими ходит? Разве что «падальщики» — служба зачистки неугодных на службе Триумвирата. Или попросту убийцы.

Спина сразу покрылась потом. Мне всего тринадцать — слишком много, чтобы играть куклами, и слишком мало, чтобы взять в руки импульсную винтовку и надеть костюм «Буревестник». Совершеннолетие — только через три года. И хотя папа с мамой хотели оправить дочку на учебу в Мануфактуру, где для солдат шьют термобелье, у Алисы были свои планы на сей счет.

До сегодняшнего дня.

Незнакомец, не шелохнувшись, стоял в проеме и смотрел на девочку, пока дверь автоматически не закрылась. Щелкнул переключатель, мигнули огоньки — с зеленого на красный — закрыто!

Сердце бешено колотилось.

Понимала, что надо кричать. И сейчас же! Но просто не могла — ком в горле.

Спальня родителей дальше по коридору, и именно туда направился незнакомец.

— Мамочка-а! — простонала я. Слишком тихо, чтобы кого-то разбудить. Тем более — в соседней комнате.

Скользнула к видеофону. По щекам катились слезы, пока искала нужную кнопку — с розовым сердечком.

Экран включился — мамочка спит, не подозревая, какая опасность ей угрожает.

Нажимала кнопку снова и снова, но мама, похоже, не слышала, как пиликает видеофон.

«Она, наверное, выключила звук на ночь, чтобы никто не беспокоил», — с ужасом поняла девочка.

— Мама-а! — снова простонала я.

Черная тень скользнула за спиной мамы. С той стороны, где спал отец. Занесла руку с мечом. Вновь сверкнуло лезвие.

Вскочила с кровати.

— Мама-а! — стонала я. — Папочка… там-м… у вас там…

Запнулась и упала на колено. Ободрала коленку о железный пол, но все же добралась до двери.

Убийца пришел в наш дом. Но зачем кому-то убивать родителей? Зачем? Да, отец был «шишкой» в Сенате, но никогда не претендовал на власть. «Мэрство мне не нужно» — так он говорил. Только занимался научными разработками — возглавлял отдел термовооружения.

Дверь с тихим шипением открылась, и я практически выпала в коридор.

До спальни родителей добиралась, будто на автомате. Слезы катились по щекам. Проклинала себя за бессилие.

Стонала и мычала.

А когда дошла до порога родительской спальни, то просто упала на пол и зарыдала. Все пространство комнаты, словно свежей краской, которую нечаянно пролил споткнувшийся маляр, было залито бордово-алой жидкостью.

Кровью родителей.

***

Кажется, все это время я проплакала. Первыми пришли полицейские, оставили термоэкзоскелеты в прихожей — значит, явились с поверхности. А там было жутко холодно — настолько, что большая часть жителей и коммуникаций давным-давно переместили глубоко под землю. Иначе трубы бы просто разрывало от мороза — так папа говорил.

Боже мой, папочка!

Грудь отца не вздымалась. Он больше не звал к себе, что расцеловать в обе щечки. Или сыграть в гляделки.

Голова папы превратилась в выпотрошенную маску. Полицейский сказал, что отцу «вскрыли голову». Очень похоже на правду.

— Ты что, немая?! — спросил полицейский, лысый мужчина с глазами ищейки. Зрачки бегали туда-сюда, попутно смотрели мои трясущиеся губы и вспотевший лоб.

Подняла голову. Очень хотела рассказать про убийцу. Хоть что-то, но я просто не могла — язык не слушался, в горле стоял ком.

Взгляд упал на тело мамы — ей, как сказали стражи порядка, «повезло больше»: голова на месте. А вот на груди краснела полоса, из которой натекло много крови. Преступник воткнул меч в грудь. Глаза будто вылезли из орбит — наверное, мама перед смертью задыхалась, легкие ведь пробиты.

Сама едва не задохнулась, от слез, которые, казалось, иссякли. Но нет, хлынули с новой силой. Капали прямо на пол.

— Ну-у, не стоит на это смотреть! — ко мне подошла вторая полицейская, женщина с рыжими волосами. У нее — доброе лицо, которое выражало сочувствие. Насколько это возможно. — Пойдем со мной!

Я не сопротивлялась, позволив полицейский отвести меня на кухню. Там женщина запустила автоматический холодильник — на самом деле просто подъемник, который опускал железный шкаф с продуктами. Не с поверхности, конечно же, но все же находившийся выше той глубины, на которой мы жили (порядка пятнадцати метров). Там земля была мерзлая — «естественный холодильник, который не требует энергозатрат», как говорил папа.

Полицейская достала бутылку с молоком:

— Тебе согреть?

Кивнула.

«Надо рассказать ей! Надо рассказать!» — пульсировала мысль, но сделать ничего не могла — тело не слушалось.

Полицейская согрела в термокомбайне молоко, подала стаканчик. Улыбнулась — женщина так добра ко мне.

— Алиса, кажется, так тебя зовут?! — спросила она.

Снова кивнула.

— Ты сейчас очень испугана, но, поверь мне, пройдет и это… — сказала полицейская, взяв за руки. — Ты просто должна это пережить. Постарайся найти себе занятие, постарайся в нем раствориться, если получится.

Женщина говорила так уверенно, что хотелось поверить.

— Я знаю, что говорю… Моего отца убили «зимники», именно поэтому и стала полицейским. Сначала, — под глазами женщины блеснули слезинки, — сначала было очень больно, а потом… потом, знаешь, стало легче. Потому что это теперь — мое занятие, которое занимает все время. И мне просто некогда плакать

Женщина показала на значок.

— Но, конечно, не стоит заниматься именно этим, — полицейская едва заметно улыбнулась. — Можно найти себе другой занятие. Например, начать рисовать. Хоть это сейчас официально властями и не поощряется, — женщина перешла на шепот, — но тебе можно. Я разрешаю. Пусть это будет твой маленький секретик, понимаешь, о чем я?

Женщина наклонилась ко мне. Она будто исповедовалась, но я же не священник! Мне и самой плохо!

— Прозоров приехал, — в дверях показался полицейский-мужчина.

Женщины скривила губы, а, когда заметила, что я увидела, пояснила:

— Я знаю, что это твой дядя, но все-таки… — полицейская пожала плечами, потом выдохнула. — И ничего не говори ему из того, что я тебе сказала. Хорошо?

Кивнула.

— Вот и славно. Просто помни, — женщина остановилась в дверях, — жизнь продолжается.

«Просто помни».

Но зачем жить?! Папы с мамой нет! Я осталась одна.

Но не совсем — дядя Анатолий уже в дверях. Грузная фигура, казалось, не входит в проем, но при этом он умудрялся перемещаться на моноколесе, что само по себе трудно — надо же балансировать. Папа говорил, что моноколесо — его разработка. Помимо вооружений отец иногда что-то конструировал. «Вот и для родственника не забыл», — так он сказал.

В полумраке казалось, будто у дяди всего одна нога. «Костяная нога», — вспомнилась фраза из сказки. По телу пробежал холодок.

Дядя медлил пару секунд, словно соображая, куда попал. Потом раскинул руки и въехал в кухню.

— Девочка моя, я так тебе сочувствую! — сказал он.

Но на лице не отражалось ни капли того самого сочувствия — только натянутая улыбка.

Сжал меня в охапку. Так, что кости затрещали. Слезы хлынули с новой силой.

— Мне так жаль, так жаль, девочка моя! — Анатолий потрепал меня по голове, одновременно улыбаясь полицейским, которые наблюдали за сценой со стороны. — Но ничего — поживешь у меня. Добрый дядя не бросит в трудную минуту. Ни за что!

Дядя взял меня за руку и «повел» (точнее — потащил на буксире) к выходу. При этом направился не к переходу в подземный комплекс «Д», где мы жили, а к лифту на поверхность. Оттуда же явились полицейские. Интересно, почему?

Когда проходили-проезжали мимо спальной родителей, дядя прижал меня к потной кофте — сопли разом вышибло.

— Не смотри туда, девочка моя.

Он называл меня «моя». А мне каждый раз становилось противно — казалось, что так я предаю родителей.

Почему должна быть теперь «его»? Почему?!

Лифт зашумел, поднимаясь к поверхности. Живот сразу свело.

«Мы даже костюмы не одели, — подумала я. — Мы же замерзнем!»

Но дядю ждали — прямо напротив выхода открылась дверь лимузина — большого черного «катафалка», который передвигался на огромных, ростом с человека, колесах. А еще у него сверху — огромная плазменная пушка. У же не знаю, для чего она дяде, учитывая, что он ездил в основном от Сената до Замка и обратно.

— Прокатимся немного? — спросил дядя и, не дожидаясь ответа, запихнул меня внутрь.

Через минуту я смотрела через стекло на закрывающуюся дверь лифта, ведущего в корпус «Д», и тихо плакала — прежняя жизнь закончилась.

Умерла вместе с родителями.

«Катафалк» тронулся.

Глава 2. Призрак

Дом дяди — настоящий древний Замок. Три века назад, когда люди еще жили на поверхности, здесь располагалось ФСБ. Это такая служба, которая следила за тем, чтобы не было волнений у народа. И никто не свергал власть. У нас похожими делами занимались «падальщики» (официальное название другое, но я его не помнила).

Папа рассказывал, что раньше, еще до ФСБ, Замок принадлежал местному купцу Булычеву. Видимо, купцу нравились горгульи, иначе с чего бы он стал водружать их фигуры на крышу?! Не для того же, чтобы они пугали маленьких девочек?! Типа меня. Дядя лишь посмеялся, когда спросила, почему он их не убрал: «Они в чем-то похожи на меня». Но объяснять не стал, сделал вид, что смотрит в окно.

На поверхности практически никто не жил. Во-первых, потому что это энергозатратно. При температуре, которая ночами доходила до — 60 по Цельсию, обогревать подобное сооружение — слишком дорогое удовольствие. Но у дяди собственный мини-реактор в подвале, который помогал поддерживать комфортную температуру внутри Замка. Правда, окна все равно заложили кирпичами, но их заменили экраны, выводящие картинку с наружных видеокамер. Поэтому в любой момент можно включить монитор и сделать вид, будто сидишь у настоящего окна.

Только вот смотреть особо не на что — дальше забора начиналась улица, полная бетонных коробок — брошенных домов, зиявших черными окнами-глазницами. В них жили наши предки еще до Вспышки. Кстати, из-за чего она случилась, никто не знает — предмета «история» в учебном курсе нет. Думала спросить об этом классную руководительницу, но та вдруг умерла из нового вируса, который появился в подземных переходах.

Но дядя нанял для меня лично новых учителей. Один из них — учитель музыки Арнольд Борисович — очень даже милый. А еще у него — волнистые и по-женски кудрявые волосы. Меня всегда интересовало, как ему удается поддерживать их в порядке. Учитывая, что у остальных обитателей колонии волосы были по большей части ломкими и хрупкими — из-за перепадов температур и нехватки витаминов.

— Что опять? — спросил учитель, увидев уплывшие вниз уголки рта.

Если бы я могла, то сказала.

Обязательно бы сказала.

Но не могла.

С той ужасной ночи, когда умерли родители, перестала разговаривать. Совсем. Пыталась проталкивать слова через горло, но там будто стояла невидимая пробка.

— Сыграешь то, что я тебе позавчера показывал? — спросить Арнольд Борисович.

Вместо ответа заплакала.

Я должна заниматься другим.

Должна попытаться стать курсантом.

Научиться сражаться.

Только так смогу отмстить за смерть родителей.

Но дядя считал, что «это не женское дело». У него самого детей не было. Единственный сын умер пять лет назад, но его комнату на верхнем этаже особняка все еще держали закрытой. И, как сказала повариха баба Нюра, нетронутой, то есть типа все вещи остались на местах.

От чего умер сын — повариха не сказала. Но я подумала, что, наверное, от того же вируса, что и учительница истории.

Но у дяди ведь столько денег! Он мог бы нанять для сына всех докторов в городе! Но, то ли не захотел, то ли врачи не смогли помочь.

И тогда дядя приютил меня.

Как замену умершему сыну.

— Что, тогда на сегодня все?! спросил Арнольд Борисович.

Тихонько кивнула, отложив скрипку на самую дальнюю полку шкафа. Заниматься музыкой не хотелось.

Но зато есть одно дело, которое надо сделать прямо сейчас. Пока дяди нет дома. Подняться в комнату сына.

«Вряд ли меня похвалят за это» — разумно решила я, поэтому дождалась, пока в Замке осталось минимальное количество народа. Учитель музыки отчалил, на первом этаже — баба Нюра и охрана, но те не поднималась на жилые этажи, если их не звали..

Путь свободен.

Я должна увидеть комнату.

Вышла на лестницу и замерла, прислушиваясь. Охранники о чем-то разговаривали, но слов не разобрать.

Некстати вспомнила наставление дяди:

«Весь дом в твоем распоряжении, но — слушай внимательно, это важно! — наверх не поднимайся! Никогда, ты слышишь меня?!»

Если бы могла, то обязательно спросила, а почему, собственно. Но я лишь кивнула, и дядя погладил по голове.

— Твои родители были бы довольны! — сказал он и вышел.

Стояла посреди лестницы, пока не услышала шорох, доносящийся сверху.

Там кто-то был.

А ведь лестница заканчивалась только одной дверью — в спальную мертвого сына.

Поежилась, но устоять не смогла — двинулась вверх. Если там призрак, то я обязана его увидеть.

***

Осторожно поднималась по лестнице, смутно осознавая, что совершаю самую большую глупость в жизни. Но повернуть не могла — дядя хотел сделать из меня изнеженную принцессу, а я хотела одного — мести.

«Но причем тут месть и шорохи за дверью? Как они могут быть связаны?» — размышляла я.

Логика подсказывала: никак.

Но подсознание твердило: связаны.

Еще как связаны.

Что бы там ни было, оно тянуло Алису магнитом.

«А если там действительно призрак?»

«Какие еще призраки? Ты же в них не веришь!»

«Не веришь, да?! А кто тогда боялся спать при выключенном свете последние две недели? Кто?! И чего именно боялась? Что мертвые родители вернутся?!»

Парировать нечем — именно этого девочка и боялась. Хотя знала, что глупо. Понадобились те самые две недели, чтобы убедить себя: родители ни за что не стали причинять ей вред. Даже после смерти.

И тогда отпустило.

Но к тому времени Алиса подъела последние таблетки валерианы из дядиных запасов и выпила всю сушеную мяту. Баба Нюра все, помнится, охала, когда девочка просила заварить очередной чайник.

— И где потом-с эту мяту найти? Это же дефицит-с! — говорил она.

Действительно, мяту на подземных фермах не выращивали — упор сделан на функциональные в плане питания овощи: картошку, морковь, помидоры.

Мята же росла самосадом у некоторых колонистов.

Алиса бы и сейчас не отказалась от кружки мятного настоя и пачки таблеток — наверху звякнуло.

Спина мгновенно покрылась потом.

«Может, нужно спуститься вниз и позвать охрану? Ну, как позвать — промычать и руками показать, что наверху не все ладно».

Но я уже решилась и — иду до конца!

«Если наверху призрак, то пусть уж лучше он заберет с собой, даже если в ад, чем плакать в чужом доме от бессилия».

Последние недели только этим и занималась. А дядя все посылал к девочке новых учителей, как и полицейская, говорил, что надо заняться творчеством. «Будешь играть — голова будет занята. И постепенно все забудется», — говорил дядя, покачиваясь вперед-назад на колесе. Как болванчик.

При этом дядя сам упразднил обучение любым видам искусствам. Во всех электронных газетах говорилось, что «это для блага народа», что занятия искусством не помогут колонии выжить. Вместо бесполезно рисования и музицирования надо работать на фермах, которые располагались на нижних ярусах корпуса «Г», а еще в Мануфактуре — солдаты, которые охраняли Границу, нуждались в теплой одежде.

«Они там, наверху, несут вахту, умирая за то, чтобы мы с вами жили в тепле и ни в чем не нуждались», — вещал дядя с экранов газет.

Я мало знала, что именно происходит на Границе — так называли огромный, десятиметровый забор, который окружал Киров-сити. Одна сторона шла вдоль бывшей реки, промерзшей до дна сотни лет назад. Именно с той стороны — особый наплыв тварей: мафниев, барлоргов, снежей.

Сама их живьем не видела. Только на картинках агитационных планшетов, расставленных по корпусу «Д». Агитки призывали отправиться на службу в Корпус Защиты — так называли спецподразделение, которое несло вахту на Границе.

Именно туда я и хотела попасть.

Но была небольшая (в кавычках) проблема — девушек в Корпус не брали. Совсем. Если в полицейские женщинам еще можно попасть, и то — за особые заслуги. Например, помощь в поимке преступника или за годы патрулирования колонии в качестве дружинника, то в Корпус Защиты зачисляли исключительно по половому признаку — только парни.

Чертовски несправедливо!

Из раздумий вывел новый звук — наверху кто-то сопит.

«Если это мертвец, то я точно свихнусь! И как тогда смогу попаду в Корпус?»

Решила, что не стоит дальше испытывать судьбу, повернула назад, но услышала звук подъемника.

Дядя вернулся раньше времени.

«Может, он выйдет на втором и пойдет в свою комнату?»

«Нет, он ее проехал и движется…»

«Сюда!»

Сердце попыталось выскочить из груди, заухало.

Как мне объяснить дяде, что забыла наверху? Тем более — он предупреждал, чтобы не ходила туда ни в коем случае.

Та самая дверь передо мной.

И она… приоткрыта.

Подъемник приближался — похоже, дядя все же решил проверить комнату сына. Еще несколько секунд — и мне не поздоровится.

Решение принято за доли секунд — другого шанса попасть в комнату все равно не будет. Рванула дверь на себя.

«И куда прятаться?»

Вокруг темно. Двинулась на ощупь и едва не упала, когда коленки наткнулись на кровать.

Выбора нет — упала на пол и поползла под кровать, моля богов, чтобы под ней не было призрака, который издавал странные звуки.

Засопела, когда в нос попали комья пыли. Я бы и кашлянула с удовольствием, но за дверью зажужжал привод мотора, открывающего дверцу, — подъемник прибыл.

Под дверью мелькнула тень — дядя здесь.

Начала отползать под кровать, но внезапно наткнулась на что-то холодное.

Будто нога мертвеца.

С трудом подавила крик.

В это время открылась дверь.

Силуэт дяди.

Благо, на кровать накинут плед, край которого почти доставал до пола, поэтому вряд ли тот меня заметил.

— Есть тут кто? — спросил дядя с порога.

Заходить не стал — тоже боялся мертвого сына? От этой мысли по спине пробежал новый холодок.

Наверное, стоит выбраться из-под кровати и повиниться перед дядей. Написать на листочке, что раскаиваюсь, и все такое. Ну, побранит, ну, ремнем отходит, но, по крайней мере, не надо будет оставаться наедине с…

…призраком!!!

— Опять забыл закрыть! — пробурчал дядя и захлопнул дверь.

Даже промычать ничего не успела, как очутилась в полной темноте.

С кем-то холодным под кроватью.

***

Как только дверь за дядей закрылась, метнулась из-под кровати в угол. Уперлась во дерево — видимо, шкаф.

Окно либо заделано, либо его здесь никогда не было.

Абсолютная темнота.

Если бы могла, то обязательно спросила: «Кто здесь?»

Но сейчас даже мычать страшно.

Я винила себя, что не призналась дяде, побоялась вылезти. Пусть тот бы и наказал — что с того?! Это куда лучше, чем находиться здесь с…

…этим.

«С кем?»

«А, может, там просто железяка, под кроватью. Ты почувствовала холод — и сама себе напридумывала всякого»

«Хорошо, а кто тогда сопел?»

Это вполне мог быть Тибр, точнее — Тиберий.

Кот, который жил у дяди. Жирный, потому что кастрированный. Как только ему отрезали пипиську, тот сразу стал ленивым, даже мышей перестал ловить.

Эта мысль немного успокоила.

«Кис-кис-кис!» — попыталась позвать я. Получилось лишь троекратное «С-с!» с перерывом на паузы.

В ответ под кроватью что-то завозилось.

Что-то большое.

И оно никак не могло быть котом.

В горле сразу пересохло — будто раскинулась пустыня. Тело волной пробрала дрожь — от пяток до макушки.

«Кто же там? Неужели и, правда, призрак?»

Глаза привыкли к темноте. Сообразила, что сижу у серванта, на котором стоит зеркальце. Схватила его и сунула под дверь. Луч, отразившись от щели, скользнул по стене, пройдясь по многочисленным иконам,

Вскрикнула и выронила зеркальце.

Свет померк — и в этот момент некто, прятавшийся под кроватью, метнулся ко мне.

***

Замычала.

— Тс-с! Тихо! — зашипел незнакомец.

«Разве призраки затыкают рот, чтобы их жертва не шумела?!

Я не могла припомнить подобных случаев.

Над повязкой, скрывавшей нижнюю половину лица, сверкнули безумные глаза.

— Если точно будешь молчать, тогда я — может быть — уберу руку. Будешь молчать?

Кивнула.

— Хорошо, только — без фокусов! Иначе… — у незнакомца молодой голос, но уже такой серьезный — аж мурашки по коже. В руках сверкнул нож. — Иначе — мне придется сделать это.

Что именно это, голос не объяснил.

Незнакомец вздохнул.

— Точно не будешь ничего такого делать? — уточнил он.

Снова кивнула.

— Хорошо, отпускаю… — незнакомец убрал руку.

Сразу же метнулась к двери, но призрак схватил меня и рванул на себя.

Горящие глаза снова оказались напротив.

— Я же сказал: ничего такого не выкидывать! — незнакомец прижал к шее нож. — Ой, да ты же та девчонка, которую Мистер Толстосум привез пару недель назад., да?!

Кивнула — толку-то врать?!

— Знаю-знаю, видал тебя внизу… — произнес голос. — Только не слышал, чтобы ты разговаривала. Ты что, немая?

Кивнула, тогда незнакомец сразу убрал нож.

— Немая — значит, точно не закричишь. Ну что, без фокусов, ладно?! — уточнил незнакомец.

Он, наконец, стянул маску.

Милый парень, если бы не шрам, который безобразным оврагом пролег вдоль правой щеки.

Незнакомец проследил за взглядом:

— Да, мир не без боли… особенно — этот, — сказал он и сел рядом на корточки. — И что мне теперь с тобой делать?!

Промычала что-то типа «Отпустить», но получилось «пых-тыть». Но парень на удивление сразу понял, о чем я

— Э-э, нет. Несмотря на то, что ты немая, ты же можешь написать про меня своему этому, Толстосуму, можешь ведь?

Сначала кивнула, на автомате, а потом замотала головой, давая понять, что никому ничего сообщать не собираюсь.

— Ох, не знаю…

Парень зажег свечку. Та разгоралась медленно, но, по крайней мере, в комнате стало чуть светлее. И не так страшно.

— Ты ведь теперь мне будешь мешать. Точно будешь! — незнакомец уселся на пол. Вопросительно смотрел, будто я знаю, что делать.

— Как тебя зовут? — спросил парень. — Ах, да. Ты же не говоришь. — Он протянул кусочек бумаги и огрызок карандаша. — Вот… только экономнее. Этот карандаш у меня один, больше нет.

Действительно, сейчас бумага и была большим дефицитом. В секторе «Д» научились очищать использованные листы бумаги, но этих запасов едва хватало на нужды Сената. Простых смертных к ним не подпускали.

«Алиса» — написала я.

— Хорошее имя, — улыбнулся парень. Только сейчас заметила, насколько он симпатичный. И даже безобразный шрам не портил незнакомца. Наоборот, украшал — с ним тот казался старше, более мужественным. — А меня Артем. Будем знакомы. Только вот не знаю, к чему это знакомство приведет. Ты ведь не должны была меня видеть. Это все в корне меняет.

Парень вздохнул.

«Что ты тут делаешь?» — написала я.

Незнакомец улыбнулся:

— Так я тебе и сказал.

«Я никому не скажу, обещаю!»

— Так я тебе и поверил. Конечно! Сразу же нажалуешься своему отцу. Или он тебе не отец?

«Дядя» — написала я.

— Дал же бог дядю, — вздохнул парень. — От него здесь все беды. От него!

«Почему?»

— Это долгий разговор. Так, в двух словах, и не расскажешь. Да и зачем тебе это знать?

«Я хочу уйти от него!»

— Да, а вот в это точно ни за что не поверю! — ухмыльнулся парень. — Уйти отсюда, где тепло и полно еды?! Да у твоего дяди столько денег, что он может купить тебе все, что пожелаешь».

«Я СЕРЪЕЗНО хочу уйти!»

Парень снова хмыкнул:

— И зачем, спрашивается?

«Хочу попасть в Корпус»

Тут незнакомец засмеялся.

— Ты и в Корпус?! — заметив мой серьезный взгляд, парень осекся, поморщился, а потом продолжил: — Ты не просто немая, но еще и дурная. Все бабы дурные, впрочем. Кто же тебя возьмет, в Корпус-то? Туда только парней берут. И то — не всех. Знаешь, какие там испытания? У-ух!

Парень произнес фразу с таким видом, будто и сам пытался попасть в Корпус Защиты, но не сложилось.

«Да, и я туда попаду!» — написала я.

Незнакомец хмыкнул, а потом резко встал:

— Ну-у, удачи тебе в этом, а мне пора!

Незнакомец начал складывать в рюкзак продукты, которые, как оказалось, лежали под столом. Я заметила среди них кусок ароматного пирога, который пекла утром баба Нюра. Кажется, с морковкой.

«Он их что, украл?!»

Парень заметил мой взгляд:

— Ты же не против, если возьму немного? Вы тут хорошо живете, слишком хорошо, а мы там, — он почему-то показал на пол. — Не очень! — Потом повернулся к шкафу: — Там, если что, есть ключ. Сможешь выйти, когда я уйду.

Не успела и пикнуть, как незнакомец подошел к стене, отодвинул в сторону икону. За ней оказалось отверстие — похоже, старинный дымоход, который сейчас не использовали (у дяди был свой мини-реактор в подвале).

— Ну-у, будь здорова, мисс Курсанточка! — улыбнулся парень, и взявшись за край, опустил ноги в проем. Скользнул вниз.

Я, как дура, стояла и смотрела на проем, открыв рот, пока из дыры не донесся тихий голос:

— Верни там иконку на место, чтобы мне не возвращаться! — попросил незнакомец.

Но он все равно вернулся.

Через несколько дней.

Глава 3. В преисподнюю

На меня нападает снеж. Даже не знаю, как это происходит. Кажется, гуляю возле ограды (как самоубийца, без костюма), наблюдая за тем, как защитник Корпуса отстреливают тварей, которых ни разу не видела живьем. Они всегда — по ту сторону Границы.

До сегодняшнего дня.

Снеж напоминает человека, только трехметрового и покрытого белой шерстью. Такая расцветка помогает выслеживать добычу на равнине и бесшумно подкрадываться к жертве.

Ко мне.

Красные глаза прожигают насквозь, а я и пикнуть не могу — лишь мычать.

Тварь рычит, оскалив зубы — белесые трезубцы размером с кисть.

Надо бежать, но успеваю только развернуться — тварь валит на снег.

Трясет, будто копилку с коинами (местная валюта, которую чеканит Монетный двор)

«Нет, — молю я, — отпусти, пожалуйста!».

Толку-то — тварь жаждет свежего мяса. На пустоши его не найти, за этим монстры и лезут сюда, в Киров-сити.

«Тебе не должно быть здесь! Не должно!»

Тварь резко переворачивает на спину.

Красные глаза заглядывают в душу, сканируют на наличие страха, а потом жадно высасывают его до конца.

Но тварь почему-то не рвет горло и не пьет кровь, а наоборот — трясет, будто пытается привести в чувство.

«Или пробудить?»

Трясет и трясет…

***

— Да проснись уже!! Алиса, так кажется?!

Передо мной парень, которого видела в комнате на третьем этаже.

«Артем! — догадалась я. — А куда делся снеж?!»

— Тебе что-то приснилось, какой-то кошмар! — произнес парень.

Вытер пот с моего лба — заботливый!

Даже покраснела.

— Спишь, значит?! — парень присел на край кровати. — А я, между прочим, пытаюсь тебя спасти!

Удивленно замычала.

— Что, не веришь? А лучше бы поверить. У нас осталось времени… — Артем глянул на «занкс» — мини-компьютер, закрепленный на запястье, как часы.

«И где он его достал, интересно? Такие гаджеты водятся только у знати, к которой относился и дядя».

— Что смотришь? Ну-у, взял на время, подумаешь! — отмахнулся парень. — Я же для дела взял. Тут, например, не только часы, — экран показывал «02-02» — глубокая ночь на дворе, — а еще и карта подземных коридоров. Я их знаю, конечно, все, но… не те, что слишком старые. Многие из них заброшены сотни лет. Я по ним стараюсь не ползать — опасно слишком, но… — Артем прислушался к звукам в доме, — … теперь видимо, придется.

Парень поднялся.

Села на кровать, прикрыв едва наметившуюся грудь подушкой. Мне казалось, что майка слишком тонкая и через нее просвечивают соски — так пошло!

— Да все уж рассмотрел, не старайся! — улыбнулся парень.

Злобно фыркнула.

— Да, ладно, а что мне было делать, пока тебя будишь! Ты же тетеря сонная! Дрыхнешь так, что снеж не разбудит.

«Снеж!»

Видимо, лицо перекосилось от страха, поэтому Артем поднес палец к губам.

— Тс-с, только не кричи! Кто бы там во сне к тебе ни приходил — его больше нет. Но придут другие…

Я хотела знать, про кого речь, но Артем не стал развивать тему.

Вместо этого начал рыться в бельевых шкафах, как у себя дома.

— Где тут у тебя нормальная одежка? — спросил он, доставая шорты. — А это что?

И как ему объяснить, что у дяди жарко. В колонии же некоторые виды гардероба уже сотни лет не использовались. Я и сама увидела шорты только здесь, когда переехала в Замок. Большие по размеру, наверное, тоже от сына. Но в них с удовольствием залезала, когда чересчур уж жарко топили батареи.

— Не важно! — протянул парень, зашвыривая шорты в угол. — Нам надо что потеплее.

Артем продолжил рыться в шкафу, бесцеремонно выкидывая не понравившиеся вещи на пол.

— Нм-ма! — промычала я, схватив парня за руку.

Тот снова приставил палец ко рту:

— Тс-с, слышишь?!

И только тогда различила звук.

Снаружи дома.

Тихий свист на улице.

— Это сигнал. Сейчас начнется! — сказал парень и потащил в коридор. — Не время одеваться. Пойдешь в чем есть. Дам что-нибудь из своего… — Артем накинул на меня свою куртку. — Времени все равно нет!

Но уйти не успели — стена коридора взорвалась.

***

Судя по экзоскелетам, на которых красовался значок — череп в круге дисковой пилы, — в помещение ворвались бойцы Корпуса. Такая же, но настоящая пила завизжала, когда боец попытался разрезать меня.

«Это же Корпус! Почему они хотят убить?» — пронеслось в голове.

Так и стояла бы с открытым ртом и вспоротым брюхом, если бы Артем не рванул за собой.

Снова грохнуло.

Посыпалась штукатурка и кирпичи. Один из них ударил по плечу Артема. Тот застонал, но не отпустил руку. Тянул за собой к уже знакомой комнате наверху.

Зашипели импульсные винтовки — охранники дяди открыли ответный огонь с нижних этажей.

Рванулась вниз — к дяде!

— Да куда ты?! — парень схватил за рукав, а потом резко толкнул на ступеньки.

Боец Корпуса с цифрой «23» на груди выстрелил в нас, но, благодаря маневру Артема, промазал. Часть стены обвалилась на лестницу. К счастью, мы находились выше.

Бойца отвлекла охрана дяди — переключился на них, спрятавшись за углом.

Рванули наверх.

Вот и нужная дверь!

Мы внутри!

Артем щелкнул по «занксу» — включился мини-фонарик, осветив помещение. Как и думала, икона сдвинута в сторону. За ней — лаз.

— Прыгай туда! Сейчас! — закричал Артем, указав на проем в стене.

Замотала головой — не могла оставить дядю!

— Ты умрешь, если останешься! — парень толкнул к проему.

Раздался грохот — снаружи боец ударил по двери. Та прогнулась внутрь, но устояла.

Следом посыпались искры — заработала дисковая пила.

— Они убьют всех, ты разве не понимаешь? — закричал Артем. — Всех, кто здесь есть! Такой приказ!

«И даже дядю?» — подумала я.

Парень будто прочитал мысли.

— Всех! — повторил он.

Подействовало — заглянула в дымоход. Дна не видать, зато заметный языки пламени, вырывающиеся с нижних этажей.

— Быстрее! Или нас убьют! — Артем запихнул меня в проем, а потом еще и умудрился сесть попой на голову. — Спускайся, говорят!

Обдирая ногти, заскользила по шахте.

Следом грохнуло — боец Корпуса выстрелил нам вслед.

Взрывная волна ускорила падение — пролетели нижние этажи Замка так быстро, что успела только вдохнуть гарь и почувствовать жар на щеках.

«Мы же сейчас разо…» даже подумать об этом не успела — влетели во что-мягкое, несколько раз перекувыркнулись и только потом упали на пол.

Мокрый бетон.

Запах гнили.

Вспыхнул свет фонарика.

— Это старая канализационная система, но нам надо еще ниже. Иначе — замерзнем нахрен! — предупредил парень,

Изо рта вырвалось облачко пара.

Грохнуло так, что с потолка посыпалась штукатурка.

Из дыры в потолке, через которую мы сюда попали, вырвался столп огня.

Вместо нас поджег горы ветхой одежды, лежащие на полу.

— Так и выбирался обычно, — улыбнулся Артем, показывая на ветошь. — А теперь — валим!

Парень подтолкнул к железной двери.

За ней — люк

Спуск на уровень ниже.

А потом еще и еще ниже.

Только когда преодолели с десяток лестниц, Артем скомандовал:

— Привал!

Пока пыталась отдышаться, парень отрывал доски от заколоченной двери.

Заброшенный коридор!

— Обычным путем мы вернуться не можем — там нас будут ждать. Поэтому двинем старым тоннелем, — сказал Артем.

Голос звучал успокаивающе, поэтому кивнула.

Парень улыбнулся — такой милой улыбкой, что пришлось отвернуться, чтобы скрыть румянец на щеках.

— Ты замерзла, у тебя щеки такие красные? — заметил Артем, потом махнул рукой. — Все забываю, что с тобой не поболтать. Но, по крайней мере, не будешь кричать там, в тоннеле… Даже если увидишь что-то. Даже если жуть полную. Да ладно, не робей — прорвемся!

Парень сказал фразу так, что стало ясно: он боится того, что ждет внутри.

В страшном тоннеле.

***

— Почему вы?.. — губы Анатолия Прозорова едва шевелились.

Хозяин Замка (теперь уже, видимо, бывший) распят на стене собственной кухни. Рядом на полу — труп поварихи.

Перед Прозоровым те, кого меньше всего ожидал увидеть.

Особенно сейчас, на пороге смерти,

— Вы же бойцы… Корпус защиты, — прошептал Анатолий, сплевывая кровь. Та капала на грудь и стекала дальше, на валяющееся на полу моноколесо. Незнакомцы оторвали его, наплевав на все правила отсоединения искусственных имплантов.

— «Корпуса»?! Ты уверен?! — спросил номер «23».

— А кто тогда?

— Не твое дело! Где ключ?

— Какой еще ключ? — попробовал блефовать Анатолий.

— Ты знаешь!

— Ничего я не зна… Кхр-р! — хозяин Замка не договорил, так как боец воткнул пилу в живот и начал проворачивать по часовой стрелке. — Вы… вы все равно ничего не добьетесь!

— Тогда мы поговорим с твоей племянницей. Кстати, где она?

«Значит, девочка убежала — уже хорошо!»

— Что, не знаешь?

— Я ничего вам не скажу! — Анатолий плюнул в маньяка.

— Ну, нет — так нет. У нас все равно приоритетный приказ другой. Добыча информация — менее важная прерогатива. Увы, беседа не сложилось! — сказал боец и включил пилу.

Та зарычала, вгрызаясь в плоть.

Мир окрасился в красный.

***

Казалось, комната давно и насквозь пропитана тьмой. Здесь все черное: стены, пол, потолок, стол и даже человек, сидящий за ним. Кожаный плащ с длинным воротом скрывал лицо. Красная точка поверх него — лазерный глазной имплант.

— Да, слушаю! — ответил человек, когда зазвонил коммутатор.

На экране — один из бойцов Корпуса. Номер «23».

— Миссия завершена? — спросил хозяин комнаты.

— Э-э, не совсем — ответил боец. — Приоритетная цель уничтожена, но была еще девочка, племянница по имени Алиса, но ей помогли скрыться в тоннелях.

— Помог?! Кто? — вспыхнул черный человек.

Имплант вспыхнул ярче.

— Не знаю, но обязательно это выясню! — поспешил добавить боец.

— Уж постарайтесь!

— Да, уже работаем над этим.

— У вас сутки, чтобы завершить миссию!

— Будет сделано.

Человек выключил коммутатор и откинулся на спинку кресла.

«Как могла маленькая девочка обмануть бойцов Корпуса?!»

Впрочем, представителей клана Прозоровых всегда отличало редкостное качество — страсть соваться не в свои дела и мешать чужим планам.

— Не позволю! — человек резко встал с кресла.

«Пора использовать запасной вариант», — подумал он.

Снова включил коммутатор.

«Надо переговорить с тем, кто умеет решать подобные проблемы. Подчищать чужое дерьмо».

***

— И чего только люди не наговорят. Боятся, сами не знаю чего! — Артем нервно усмехнулся, разглядывая тоннель.

Вместо бетона — стылая земля. А еще — тоннель значительно ниже и уже предыдущих: идти можно, но только согнувшись, едва не задевая головой потолок.

Луч терялся во тьме — конца не видно.

— Ну, ладно! — сказал Артем. — Идем!

Остановила парня, жестами давая понять: хочу знать, что ждет внутри.

— А-ы, ты про коридор… Да всякое говорят, но думаю, чушь полная. Вряд ли кто-то из наших здесь бывал… — парень замолчал, а потом продолжил. — Да и «наши» теперь — не наши, именно поэтому идем сейчас этим тоннелем, а не возвращаемся в блок «З».

Про блок «З» ходила дурная слава. Типа там живут отбросы общества, которых не приняли или отвергли другие блоки. Правда или нет — наверняка не знала.

Парень шагнул вперед, а я снова его задержала.

— Что еще? — спросил Артем. — Слушай, нам надо спешить. «Волки» не станут ждать!

«Волки?! Он действительно упомянул «волков»?»

Еще меньше захотелось идти по страшному тоннелю.

Замотала головой.

— Ты не понимаешь, — парень взял за руку. — Обратно тебе нельзя, да и мне пока тоже. Надо залечь на дно, переждать чуток. А «волки» нам вэ том помогут.

«Помогут?! Фанатики из секты противников Границы?! Они же отмороженные на всю голову, — подумала я. — Эти упыри хотели свергнуть дядю, строили козни. Теракты устраивали. А сейчас вдруг помогут родственнице Прозорова?! С чего Вдруг?!»

— Зря я сказал, — прошептал парень, принялся рыться в карманах. — Пойдешь первой! И не вздумай рыпаться! — Артем достал нож и легонько уколол в бедро.

Аж взвизгнула. Больше от обиды, чем от боли.

— Что?! Я не собираюсь с тобой играть, принцесса. Я здесь не для этого! — сказал парень.

Но для чего именно — не уточнил.

Заставил шагнуть во тьму.

***

Охотник ответил сразу. Морда недовольная, но заказ взял сразу.

«Еще бы не взял, — подумал человек в черном, — сколько я ему приплачивал за лояльность, сколько подкармливал заказами. Он мне по гроб жизни обязан!»

Но Охотник только сердито брякнул: «Берусь!» и даже не посмотрел файлы, которые прислал заказчик.

Перед тем, как экран погас, Охотник успел отпить виски прямо из горла.

«Ладно, хоть пьянство не мешает делать свою работу!»

Хозяин комнаты посмотрел на экран «занкса» — счет шел на часы, если не на минуты.

Скоро с кланом будет покончено.

Раз и навсегда!

***

Темно!

Дальше пальцев не видать, хоть Артем и светит фонариком из-за плеча.

«Все же первое впечатление обманчиво. Хотя чего вообще я ждала от воришки?! Он же ползал к нам за едой!»

Парень будто уловил мысли:

— Да и не собираюсь я оправдываться. Ты жила в тепле и сытости в то время, как мы загибались. И все из-за твоего дяди! И хотя его уже, наверное, убили…

Резко обернулась, попыталась ударить парня, но тот выставил нож.

— Не дергай… — Артем не договорил, услышал звук, который никак не вязался с подземными коридорами.

Пение.

Детский голос напевал смутно знакомую мелодию.

— Это что еще за черт?! — парень опустил нож. — Ты тоже слышишь?

Кивнула.

— Значит, вес-таки не врут про тоннель. Про призраков всяких….

Коленки задрожали.

— Да ладно! Чего ссышь?! — Артем нервно хмыкнул. — Другого пути все равно нет. Да и все равно ты пойдешь впереди…

Артем не договорил, но я уловила суть — призраки, если они тут и водятся, доберутся сначала до меня.

И тихое пение тому подтверждение.

Глава 4. Колыбельная

Шесть лет назад

Так хорошо, так приятно сейчас, когда мамочка поет.

Только для меня.

Нежный, бархатный голос убаюкивает и согревает, словно одеяло.

Хочется, чтоб она не прекращала никогда.

Мелодия простая, но берущая за душу, а слова… они просто сказочные:

«Далеко, за рекой, есть царствие другое,

Там счастлив всяк, кто в храм вошел,

Лишь сердца стук в груди большого

Укажет путь за частокол…»

Мама останавливается.

Губы дрожат, слеза скатывается по щеке.

— Мамочка, все в порядке? — спрашиваю я.

–Да, доченька моя, да, любимая все хорошо, просто вспомнилось…

— Это все из-за песни? Ты плачешь из-за нее, да?

Мама улыбается, вытирает слезы.

— Да, и когда-нибудь ты поймешь, почему, — говорит она.

— Я очень хочу понять!

Мамочка чмокает в щечку:

— Обязательно поймешь, но только когда придет время.

— А когда оно придет?

— Ты поймешь?

— Пойму, но как?

— Станет так плохо, как никогда до этого… — говорит мама и отворачивается к окну.

Наверху, видимо, на поверхности, грохает так, что со стола падает любимая мамина ваза.

Раз — и вдребезги!

— Опять «волки» — шепчет мама, а потом быстро набирает отца по коммутатору. И только когда он отвечает, успокаивается: — У тебя все в порядке, милый?

— Да, у нас опять… — отец замечает мою сонную мордашку и замолкает: — Ладно, потом, все потом… С добрым утром! — папа подмигивает мне.

— С добрым утром, пап! А кто такие «волки»?

— Ты же читала сказку про Красную шапочку. Это те, с кем лучше не встречаться. Особенно в темноте, — грустно улыбается он.

Воспоминание меркнет, но мелодия остается…

***

Замычала и замахала руками.

— Что, что такое? — Артем сразу выставил нож. — Я же сказал: без фокусов!»

Замычала сильнее, слезы покатились по щекам.

«Как мне объяснить, что прямо сейчас словно вернулась в детство?!»

Именно эту мелодию напевала мама, когда пыталась убаюкать маленькую Алису — такую ни с чем не спутаешь!

— Ты чего? — спросил Артем, но нож не убрал.

Махнула рукой и случайно выбила у него оружие — то полетела в грязь.

— Твою мать, ты что творишь, а?! Какого лешего? — парень бросился искать нож. Нашел — зыркнул на меня: — Ты чо, припадочная?

Опустилась на колени и заплакала. Вспомнила родителей, которых отняли. Непонятно, кто и зачем. Больше не будет пения перед сном, нежных отцовских объятий и его любимой фразы: «Королева ты моя. Все мальчики скоро будет у твоих ножек!»

Насчет «всех» он, конечно, ошибся.

Один есть, да и тот — пройдоха и вор.

Артем наклонился и… неожиданно приобнял:

— Ну, все-все, успокойся! Пока нам ничто не угрожает, это просто… — он замолк, а потом продолжил: — Слышишь, все кончилось?! Больше никто не поет.

Навострила ушки — и правда.

«А звучали ли вообще мелодия? Может, поучилось?! С другой стороны — не могли же мы сойти с ума вдвоем, так чтобы одновременно, ведь Артем, хоть он и козел, тоже ее слышал».

— Все стихло, поэтому нам ничто не угрожает, — сказал парень.

Шаги.

Шаркающие и торопливые.

Совсем рядом.

— Стой, кто здесь? — парень посветил фонарем в тоннель, но никого не увидел. Шаги же отдавались эхом от стен. Казалось, что незнакомец в двух шагах. — Сварог меня побери, бежим. Да, бежим, говорю! Сейчас!

И мы рванули по тоннелю.

Шаги ускорились и, похоже, тоже перешли на бег.

Кто бы это ни был, он нас преследовал.

***

— Командир, пора уходить! Полиция на подходе! — сказал боец Корпуса с номер «пятнадцать» на груди.

«Двадцать третий» резко развернулся и прижал подчиненного к стене:

— И что, хочешь, чтобы мы остались без бабла?

— Нет-нет, я не это хотел сказать…

— Не знаю, что ты хотел сказать, но эта девка испортила нам все карты. Все было чисто-аккуратно, а она… ч-черт! Срочно тащи сюда «джед».

— «Джед»?! Но опасно же — тут кругом переходы, тоннели…

— Что, рухнут? Да и хрен с ними! Нам ведь это и надо, разве нет?

— Но ведь никаких гарантий, что девка того…

— А кто полезет проверять? Ты или может наш черный друг?! Рванем — и дело с концом. Пусть подохнет там, в коридорах, от голода. Или задохнется. А если уж выберется, в чем я, честно сказать, сомневаюсь, то мы ее будем ждать. Засада на уровне «З» — делов-то!

Боец кивнул и поспешил выполнять указания.

«Двадцать третий» еще раз глянул на лаз, в который не смог бы пролезть, даже если бы снял экзоскелет. Сплюнул и пошел к лестнице.

Наверху уже зазывали полицейские сирены.

***

— Быстрее, да быстрее же ты! — поторапливал Артем.

Поворот.

Второй.

Третий.

— Стой! — скомандовал парень.

Прижались к стене, прислушиваясь. Лично я слышала только стук сердца и собственные дыхание, которое никак не могла успокоить.

— Ну, ты и сопишь! — пропыхтел Артем, посветил в одну сторону, потом во вторую. — Кажется, оторва…

Не успел договорить, как за углом послышались шаги. Такое чувство, что нас преследовал зомби — что-то волочилось по полу. Возможно, ступня.

— Ч-черт! — бросил парень и потащил дальше по коридору.

Тот стал еще уже — настолько, что приходилось сжимать плечи и подгибать голову. А еще показалось, что потолок влажный Значит, спустились на уровень, где земля не промерзает.

«Или рядом источник тепла», — только подумала я, как Артем резко дернул в сторону.

В боковой коридор.

— А теперь — тс-с! — прошипел Артем в ухо, закрыв рот ладонью.

Преследователя не видно, зато хорошо слышно. Тот грузно сопел и шмыгал носом — или хоботом?! Казалось, из него выходили литры соплей.

Незнакомец дошаркал до поворота, а потом… замер.

Тишина.

Едва слышно застонала, но Артем лишь сильнее сжал рот.

Капли пота на лбу.

Влажная спина.

Кисти.

Невидимый преследователь хмыкнул, харкнул и проследовал дальше.

Только когда шаги в коридоре окончательно затихли, Артем убрал руку и прошептал:

— Кажется, свалил…

Включил фонарик — зажмурилась. Свет резал глаза, как дисковой пилой.

— И где это мы? — парень обвел фонарем стены.

Помещение значительно шире коридора.

Высокий куполообразный потолок, на котором…

…мелькнул светло-зеленый волчий оскал.

Парень отшатнулся.

— Ч-черт! Это же знак «волков». Они малюют его светящейся краской. Чтобы все знали, что это их территория…

— И ты не ошибся, белый! — раздался голос за спиной.

Из мрака выступила тень в длинном балахоне, который скрывал лицо незнакомца.

— Вы! — парень чуть не подпрыгнул на месте.

Положи нож, белый! Если ты не хочешь, чтобы мои друзья разорвали вас здесь прямо сейчас.

Следом за незнакомцем вышли настоящие «волки» существ — четвероногие мутанты с мордами, изъеденными гнилью, и белесыми, слепыми глазами. Предки Зверя, съевшего Красную шапочку и вымершего, как часть фауны сотни лет назад.

Твари оскалились, роняя слюни на пол.

Зарычали.

Нож Артем сразу полетел на пол.

Парень вытянул руки вперед ладонями наружу.

— Да что вы, в самом деле. Это же я — Хитрый Лис. А вот и моя посылка, — парень кивнул на меня.

Он сделал еще шаг, когда наверху грохнуло — взрывная волна сбила с ног.

Раз — и темнота.

***

«Двадцать третий» смотрел из окна эвакуационного флайера, на просевший от взрыва участок земли. Отличный способ похоронить все улики, которые могли остаться в Замке Прозорова.

— Чисто сработано, — произнес боец. Он знал, что прямо сейчас заказчик миссии запускает в газеты утку про утечку топлива в Замке и последующий взрыв, повлекший за собой многочисленные жертвы. Возможно, полицейским тоже дадут на карман, чтобы активно не копали — в прямом и переносном смысле.

Стражи порядка только-только прибыли на место в термоброневике, но они даже не увидели флайер, находящийся в режиме маскировки. Максиму — легкую рябь в небе.

— Счастливо оставаться! — козырнул полицейским «двадцать третий».

И флайер унесся к условленному месту высадки.

***

Очнулась от того, что начала затылком считать выбоины в полу.

Одна.

Вторая.

Третья.

«Ч-черт, больно же! Где я вообще? Что случилось?»

Открыла глаза, но ничего не смогла разобрать — темень, только чье-топыхтение во тьме.

«Боже, наверху был взрыв, — вспомнила я. — Артема тоже завалило — где он вообще?»

Ноль ответов, только пыхтение и шарканье незнакомца.

А еще — ледяные пальцы на щиколотке.

«Этот тот тип, что преследовал нас в тоннеле. И сейчас он тащит меня во тьму!»

Замычала, попыталась ударить незнакомца свободной ногой.

Тот резко развернулся — мелькнули безумные глаза, бледное и напоминающее стену с осыпающейся штукатуркой лицо.

— Тс-с, с-самочка! — прошипела тварь, обхватила обе ноги и потащила дальше.

Ужас сковал тело: я беспомощна перед монстром. Затащит в укромный уголок и сожрет. И это в лучшем случае. В худшем — поступит так, как поступают животные с «самочками». Как именно не знала, но даже сама мысль об этом была мерзкой.

Еще одна выбоина — искры в глазах.

Больше всего в жизни жалела о том, что не могла разговаривать.

Кричать, звать на помощь, пусть даже Артема, что бы он провалился! Где он, когда так нужен?

Едва заметный свет за поворотом.

Наверняка там убежище маньяка.

Сейчас стало заметно, что незнакомец одет в такой же балахон, как у «волков». Только старый, засаленный, весь в дырках, сквозь которые виднелась бледная, покрытая язвами кожа. В ранах копошились малюсенькие белые черви.

Черви стали последней каплей, окончательно лишившей меня самообладания — тело затрясло, слезы хлынули ручьем.

— Не дергайс-с-ся, с-самочка! — прошипел монстр.

Встал у тряпицы, загораживающий вход в пещеру.

Запыхтели ноздри — монстр проверял, не пробрался ли кто в логово, пока он ходил на охоту.

— Тс-с, не плакайс-ся — так проще-с!

Что именно «проще» — не уточнил.

Незнакомец оттянул полог и затащил меня внутрь, будто мешок с картошкой.

Бросил в углу, а сам направился к костру посреди пещеры — подбросил в огонь тряпку. Не сразу узнала в ней куртку Артема, которую парень дал, чтобы я не замерзла.

Огонь вспыхнул ярче — незнакомец ухмыльнулся. Из-под тонкой, синей губы показалась батарея желтых, полусгнивших зубов.

— Тс-с! — повторил незнакомец.

«Он меня съест, точно съест!» — решила я.

Но все было куда хуже — монстр подошел к нише в дальнем углу пещеру.

Посвистел.

Негромко, будто даже ласково.

В ответ из ниши показались ручки-спички с прозрачными когтями.

— Тс-с, Мас-ся! Я принес-с тебе поес-сть!

***

Существо лишь отдалено напоминало человека. Огромная голова — почти в два раза больше туловища. Тонюсенькие ручки и ножки, которыми существо сучило при виде хозяина пещеры. Млело.

— Тс-с, Мас-ся! — незнакомец принялся укачивать существо, мурлыкая под нос мелодию, которую я слишком хорошо знала.

Мамина песня!

Но не только хозяин пещеры напевал мелодию — жуткий младенец тоже. Гнусавил тоненьким голоском. Слов не разобрать, но мелодия та.

«Вот чей голос я слышала в тоннеле».

Новость настолько ошарашила меня, что забыла про то, что еще минуту назад жутко боялась. Теперь во мне бурлило только любопытство.

Заметила у стены камень — уголь.

Осторожно поднялась — незнакомец наблюдал с интересом и не препятствовал.

«Откуда эта песня?» — написал я углем на стене.

— С-старая пес-с…

Но существу не дали договорить — первый же удар «волка» вышиб дух из хозяина пещеры. Монстр полетел на пол, пытаясь не выронить визжащего младенца.

«Волк» принялся добивать упавшего ногами. Все произошло так быстро, что я только и успела, что открыть рот.

— Вот вы и познакомились! — произнес «волк», когда хозяин пещеры затих.

***

Шесть лет назад

— Мам, а откуда эта песня?

— Из головы, — усмехается мама.

— Я же не про это… откуда ты ее знаешь — я об этом?

Мама смотрит сначала на коммутатор, потом на решетку вентиляции. Поднимает палец к губам.

–Тс-с! Не время говорить о всяком таком, — шепчет она.

— Почему, мама? — шепчу в ответ.

— Ну, все, ты, наверное, уже спать вовсю хочешь! — говорит уже громче мама.

— Не хочу, мама! — приподнимаюсь над подушкой, чтобы показать — история песни куда интереснее, чем дурацкие сны.

Великая тайна.

— Хочешь! Взрослым виднее — и не спорь!

И я не могу ослушаться. Ложусь на подушку, думая только об том, откуда взялась песня и что со мной будет, когда узнаю правду?

Глава 5. «Волки»

— С тобой все… все в порядке?! — из тьмы вынырнул Артем, взял за руку.

Я стояла, открыв рот и глядя на хозяина пещеры, под которым растекалась кровь.

«Боже, там, под ним, еще и ребенок!»

Оттолкнула Артема, перевернула жертву — морда существа вся в крови. Та течет изо рта, ноздрей и кажется, даже ушей.

— Да ничего с ним не будет! Не впервой! — сказал «волк», заметив мои манипуляции. Он с хозяйским видом обошел помещение и пнул миску, стоящую в углу — сразу завоняло прокисшей капустой.

— До чего опустился, а ведь серым был, — процедил «волк». — Одно слово — черный!

Не слушала — нашла «ребенка». Тот тоже жив — не визжит, но сучит ножками и хрипло кашляет.

«Мася» — вспомнила имя, но произнести получилось только: «С-ся». На удивление детеныш обратил внимание, вытянул мордочку и, сложив тонкие губки треугольником, потянулся ко мне.

— Если бы ты знала, что с тобой собирались сделать эти вот сюси-пуси, то не стала бы даже прикасаться к твари, — сказал «волк», возвышаясь над поверженным врагом. Большая черная фигура в балахоне.

До сих пор не видела лица «волка» — да было ли оно вообще?! Про их брата в колонии ходили легенды: призраки, которых никто никогда не видел, но все боялись.

Осторожно положила «ребенка» в нишу, заметив, что хозяин пещеры уже открыл глаза — благодарно забулькал кровью. Зажала ему рваную рану на щеке, так кровь начала сочиться сквозь пальцы.

— Брось его! Некогда! — приказал «волк»

Артем жестами показал, что лучше послушаться, но я не могла — покачала головой.

И тогда почувствовала смрад — будто пахнуло мертвечиной.

А еще — ледяное дыхание на затылке.

— Ты же не хочешь, чтобы тебя сожрали мои спутники, — предупредил «волк». — Оставь черного, ты ничем ему не поможешь. И вообще, если бы я хотел убить его, то давно бы уже это сделал. А так, живет тут себе, никому особо не мешает. В некотором смысле он даже полезен, — «волк» кашлянул, — благодаря ему, не все добираются к Обители.

Артем кашлянул.

— Простите! — встрял в разговор парень. — Можно ли мне уже получить награду? А то дома дела, знаете ли… — Артем поспешно отвел глаза, когда посмотрела на него.

«Волк» хмыкнул:

— Условие было доставить в Обитель, не так ли?!

Артем открыл рот, но быстро закрыл.

— Вот и выполняй свою работу! — ухмыльнулся «волк». — До конца.

Парень сглотнул, но деваться некуда — придется топать в ад.

***

Шесть лет назад.

— Папа, а кто следит за нами? — спрашиваю я отца.

Тот в кои-то веки не на работе, дома. Хотя и тут папа теребит чертеж, прикидывая будущую разработку.

Отец ошарашенно смотрит сначала на меня — а потом также, как и мать, на коммутатор и вентиляцию.

— Никто, — сглатывает он.

— Папа, я знаю, — шепчу ему на ухо.

Папа снова сглатывает.

— Знаешь, это хорошая мысль, — говорит отец, уже заметно громче. — Так и знал, что ты хочешь сыграть в «мезло».

«Мезло» — голографическая игра. Там надо превращаться в бойца Корпуса и сражаться «волками». Игра крутая, но сейчас я спрашиваю вовсе не о ней.

— Хочешь — и не спорь! — настаивает папа.

Он включает пульт — и вокруг меня появляется голографический экзоскелет. Звучит музыкальная заставка — ми в этот момент отец шепчет:

— Никогда больше так не делай!

— Что не делай?.

— Не спрашивай!

— Почему, папочка? Кто нас слушает?

— Я не знаю, — отвечает отец таким тоном, что становится понятно — он не только знает, но и имеет к прослушке самое непосредственное отношение.

Заставка кончается — и мы бросаемся в бой.

***

Артем по-прежнему периодически колол ножом между лопаток, хотя необходимости не было — позади два мутанта, которые периодически рыком давали понять: убежать не получится. При любых раскладах. Парень лихорадочно озирался, руки дрожали.

— Ты думаешь, я хотел этого, да?! — шепотом спросил он. — Да-а, может, и хотел. Но… понимаешь, только так можно выжить в нашем мире. Ты просто не представляешь, через что мне пришлось пройти там… — парень махнул куда-то в сторону, видимо, имея в виду блок «З». — А ты… у тебя все на блюдечке. Все готовенькое.

Хотела бы ответить, что Артем заблуждается. Отец хоть и работал в Инженерии, но все равно не имел такого доступа к благам, какой был у Прозорова. Жили мы скромно — нас даже флайера не было. А у некоторых в Сенате их было по три штуки!

— Молчишь?! Вот и славно! — буркнул Артем.

Шедший впереди «волк» вдруг замер.

— Да что там еще?! — прошептал парень. — Знал бы, что такая канитель будет, не стал бы и соглашаться.

Слышно только, как бьются сердца.

— Погони нет, — резюмировал «волк» — и мы двинулись дальше.

Артем пожал плечами — и ткнул ножом: типа двигай, не фиг стоять!

Глянула на него, как на кусок фекалий снежа. Парень же в ответ демонстративно задрал подбородок.

«И почем ты меня продал, интересно?! — подумала я. — И что вообще хотят от меня «волки»? Я же родственница Прозорова, которого они все это время старались убить».

Какое-то время мы шагали молча. Время в темноте терялось — казалось, прошли часы с тех пор, как покинули пещеру «черного».

Вдруг забрезжил свет.

«Волк» вышел в просторное помещение, которое заполнило собой все пространство впереди. Я же только ахнула — откуда было знать, что подземелье Киров-сити скрывает подобное?!

***

Охотник допил третий бокал виски — самое то, чтобы прийти в норму. Довольно крякнул. Оставил бармену полкоина и поспешил на улицу.

Он не стал ехать к Замку Прозорова, точнее — к тому, что от него осталось. Знал: там нечего ловить — девка наверняка ушла в тоннели. А те шли к Обители. Где та располагалась — Охотник точно не знал.

Зато знал того, кто подскажет.

Охотник перешел дорогу и скользнул в железную дверь с вывеской «Магия и гадания». Немного знали, кем на самом деле является хозяин заведения.

В приемной пусто, поэтому Охотник сразу последовал в единственную комнату, где знаменитый «маг и волшебник Абриус» принимал клиентов.

В комнате жутко воняло — будто ацетоном.

— Это зитра, — уточнил хозяин помещения, указав на тлеющие палочки. — Трава такая, растет только под льдом. Помогает настроиться на нужный лад!

На Абриусе не было балахона, но Охотник знал, что тот — бывший «волк». Да еще и обязан по гроб жизни за то, что не сдал властям.

«Хочу начать с чистого листа», — сказал Абриус Охотнику три года назад. Наемный убийца не то, чтобы поверил в исповедь, но решил: лучшего информатора не сыскать.

И не ошибся.

— Мне нужно попасть в Обитель, — сказал Охотник.

Хозяин резко изменился в лице — покраснел, веко задергалось.

Потом резко, как пружина, поднялся и показал на черный ход.

— Следуй за мной, только быстро! К «волкам» лучше попадать до полуночи.

И Охотник был с ним полностью согласен.

***

Шесть лет назад.

— Не зевай! — папа отбивает атаку «волка», который использует посох с острым наконечником, чтобы пробить брешь в экзоскелете. — Они знают все наши слабые места!

Махаю дисковой пилой, но я будто новорожденный в песочнице: едва могу устоять на ногах не то, что отбиваться от «волков», которые прыгают со всех сторон, как снежи. Один из противников забрасывает бомбу в проем между воздуховодами — туда, где располагается топливный элемент.

— Берегись! — кричит отец и бросается, чтобы достать из моего костюма бомбу.

Но не успевает…

Бах!

Комната краснеет, появляется надпись: «Для тебя игра окончена, белый. Тренируйся лучше — или сдохни!».

— С «волками» никогда не зевай, — говорит отец, — а то сожрут!

Недовольна — хотелось знать про прослушку, а отец заставил играть.

Он, похоже, и сам не рад — голос дрожит, взгляд бегает туда-сюда.

— С этими «волками» надо держать ухо востро, — повторяет отец и садится на диван. Молчит, закрыв глаза.

Кладу голову на колени.

Папа гладит по голове — и я быстро засыпаю…

***

Огромная пещера с куполообразным потолком.

Посредине — железный ромб, напоминающий увеличенный в размерах гроб. Мини-реактор — у дяди такой же стоял в подвале.

«Теперь ясно, как они обогревает помещение. Но откуда берут топливо?!»

Взгляд упал на Артема — наверняка такие, как он, крадут и приносят сюда — типа деньги зарабатывают!

Парень вздохнул, осматривая стены с нишами-пещерами. Десятки ярусов, до самого потолка.

Сопровождавший нас «волк» обернулся:

— Добро пожаловать в Обитель, белые. Для вас я Острый Глаз. Пока передохните, а я доложу о вашем прикрытии Акелле.

Имя вожака показалось знакомым, но никак не могла вспомнить, откуда именно.

Артем разглядывал купол, на котором — светящиеся рисунки вымерших животных, настоящих волков. Сцены разные — от поедания пищи до охоты.

— Красиво! — наконец сказал парень.

Воспользовалась тем, что Артем отвлекся и, ловко перехватив нож, завладела оружием.

— Что? Ба-алин! Да я… — парень дернулся, но застыл, когда я припугнула его же ножом.

Мутанты, которые остались нас охранять, отреагировали на эту сцену рычанием — Артем сразу развел руками:

— Хорошо, твоя взяла. Но это тебе все равно не поможет!

«Как будто я не знаю, — подумала, убирая нож за голенище. — Просто не хочу, чтобы в меня тыкали лезвием, особенно — ты!»

Артем будто уловил суть — отошел на расстояние, которое позволял круг из мутантов. Отвернулся, запыхтел.

«Интересно, с каких пор его величают Хитрым лисом?»

«Черт, Алиса, про что вообще думаешь?! Он же тебя предал!»

«Да, но, блин, какой же он… симпатичный. Особенно сейчас, когда злится!»

Встряхнула головой.

«Я тебе заставлю злиться еще больше — только дай повод!» — решила я.

А вот и Острый Глаз.

— Идите за мной, белые! — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Акелла ждет.

Последовали за «волком», который привел к большому шатру, сразу за реактором.

«Самое жаркое местечко в этом аду», — подумала я — и не ошиблась: внутри парило.

Но хозяина помещения, похоже, это не заботило.

Акелла восседал на троне, сделанном из черепов — то ли людей, то ли животных, не понять. Балахон скрывал лицо. В руках вожака — жуткий посох. Перекрещенные крест-накрест кости, а посредине череп, внутри которого тлела лучина.

Акелла поднялся и направился к нам.

— А вот и она. Избранная, — сказал он, указав на меня.

Артем захлопал глазами и открыл рот.

Острый Глаз тихонько хмыкнул:

— Она еще об этом не знает, Акелла, — сказал он.

— Не мудрено, мой серый брат. Не мудрено. Но — все еще впереди! Добро пожаловать в мое скромное жилище, — сказал вожак и ткнул посохом в тюки, стоявшие у стены. — Садитесь!

— Может, я того, пойду? — спросил Артем. — Я ведь здесь не нужен, да?!

Острый Глаз скривил губы:

— Это добытчик, Хитрый Лис, он ее привел.

— А-а, Лис, помню тебя. Ты хороший добытчик, хоть и из белых. Но отпустить пока не могу, увы.

Челюсть Артема отвисла:

— П-почему?

— Есть небольшая проблема, белый. И я надеюсь, что вы вместе поможете мне ее решить. Да вы не стойте в дверях — садитесь! — Акелла еще раз ткнул в тюки.

Не смели ослушаться — сели.

Про себя отметила, что пахнет лекарствами, как в Лазарете.

Акелла откинул капюшон — обычный старик, каких много, Худой, правда, как спичка. Голова бритая, зато густая борода, как у Мраза из древних легенд. МразЪ исполнял желания на Новой год, но только у тех детей, кто хорошо себя вел. А тех, кто плохо, забирал с собой. И никто их больше никогда не видел. По крайней мере, так гласили легенды.

«А вдруг он и есть МразЪ»? — подумала я.

— Что, совсем плохо выгляжу? — улыбнулся «волк».

— Она немая, — уточнил Артем.

«С чего это вдруг он за меня вступился?Ё Разве я просила?!»

— То есть не говорит совсем? — спросил Акелла.

— Нет, только если написать сможет…

— Хорошо! — вожак кивнул Острому Глазу. — Принеси бумагу.

Бумагой оказался хорошо выскобленная кожа. А писать предстояло краской, сделанной из крови, судя по тошнотворному запаху.

— Так вот, для чего вы здесь… — начал Акелла, почесав бороду. Прошелся по шатру, ткнул посохом в меня: — Ты ведь Алиса, так?

Кивнула.

— Значит, последняя из клана Прозоровых…

«Нет!» — быстро написала я.

Но Акелла даже не обратил внимание.

— Знаю, что у тебя другая фамилия. Но ты приходишься родственницей Прозорову, прозванному Стервятником. Знаешь почему?

Покачала головой.

— Потому что именно он следил за тем, чтобы инакомыслие в Киров-сити было подавлено. А твой отец… твой отец ему в этом активно помогал.

Возмущенно замычала.

Вспомнив про «бумагу», начала писать: «Нет, он никогда…»

— Знаю, что не веришь, но вспомни, разве отец не упоминал про слежку?! Про микрофоны и видеокамеры, которые понатыканы повсюду в блоках, разве нет?! По глазам вижу, что да, так что не спорь! Твой отец был с ними заодно. Но теперь времена изменились — их обоих, с Прозоровым,зачистили. А знаешь, кто?

Покачала головой.

— Но хочешь узнать — я вижу. Я могу тебе рассказать, но тогда ты должна будешь мне, точнее — нам всем, помочь! — Акелла обвел рукой палатку, видимо, имея в виду Обитель «волков». — Ты согласна?

Повисла пауза

Артем нервно кашлянул.

— Простите, а я тут причем? — спросил он.

И тут же получил посохом по башке.

— Тс-с, не перебивай, когда старшие спрашивают, — сказал Акелла, снова посмотрел на меня: — Так что, поможешь?

Кивнула, о чем вскоре сто раз пожалела.

***

Шесть лет назад.

Отец не знал, что я подслушиваю. Разговаривал с кем-то по коммутатору.

С кем-то, кого боялся.

— Нет никаких поводов для этого… — сказал папа.

Осторожно заглянула в кабинет, стараясь не скрипнуть дверью. Отец нервно теребил курительную трубку, которая давно погасла.

— Послушайте, я же вам сказал! Они. Не узнают. И — точка! — раздраженно сказал отец и отрубил коммутатор.

Вошла в комнату.

Отец резко повернулся — глаза красные, заспанные. До этого всю ночь работал над проектом. Трубка упала на пол.

— Прости, родная, не услышал тебя, — сказал он, подбирая рассыпанный табак.

— С кем ты говорил, папа?

Отец натянуто улыбнулся:

— Это скоро будет не важно, моя королева. Скоро будет неважно!

Папа положил трубку на стол, приобнял и поцеловал меня в макушку, а потом вежливо, но настойчиво выставил из кабинета.

Ему предстояла еще одна бессонная ночь над чертежами.

***

— Ты, наверное, уже заметил, как тут жарко, — сказала Акелла. — Вижу по вашим красным лицам, что вспотели, но иначе не могу…

Глава «волков» указала посохом на Острого Глаза:

— Он давно уж посматривает на меня — все ждет, когда окочурюсь. Чтобы занять мое место. Но — хрен там, я все не помираю!

Острый Глаз аж рот открыл:

— Да я не…

— Да знаю я все. Можешь не отнекиваться. И даже считаю, что это нормально. Когда прежний лидер становится профнепригоден, ему на смену должен прийти новый, молодой лидер — и почему бы не ты?!

Острый Глаз выкатил грудь, заулыбался:

— Да, конечно, я готов, хоть завтра… В смысле я не о том, что вы прямо сейчас того…

— Да ты знаешь, что я точно «того», но не так скоро! — Акелла повернулся к нам. — О чем это я? Да вот о том, что жарко здесь… это все из-за того, что зябко мне. Только сейчас заметила на Акелле меховые варежки и сапоги — в такой-то жаре! — Зябну я. Постоянно холодно…

— Может, увеличить температуру? — предложил Острый Глаз.

— Иди уже — с глаз долой! Глаз уйди с глаз — масло масляное, блин. Короче, сгинь уже, дай поговорить!

— Но…

— Никаких «но»…

Острый Глаз, как побитая шавка, вышел из помещения. А Акелла встал и прошелся по шатру:

— Старый я стал, а еще этот рак, будь он неладен, съедает заживо. С потрохами. Даже не знаю, сколько мне осталось. Но, пока жив, хотел бы доделать то, что начал. Острый Глаз, конечно, молодец, но хватит ли ему силы духа сделать то, что надо — не знаю. Мне кажется, что ему вообще наши идеи по боку, главное — лидерство. Трон. Это, конечно, неплохо, может быть, но… — Акелла остановился: — О чем это я?

— О силе духа… — уточнил Артем.

— Да, о ней. Она у вас есть, как я погляжу. Удрать от бойцов Корпуса — это вам не хухры-мухры…

Артем закинул руки за голову:

— Да-а, умеем!

— Но то, что вам предстоит сделать — куда опаснее. И все эта возня с бойцами покажется глупой игрой.

— И что мы должны сделать? — спросил парень.

— Вы должны добыть ключ.

— Что за ключ? — спросил Артем.

— Я не знаю.

— То есть как это, вы не знаете?! Вы нас просите добыть какой-то там ключ, который даже не знаете, от чего. И где мы его возьмем?

— Я не знаю, — ответил Акелла, — зато, возможно, ответы есть здесь! — глава «волков» приложил посох к моей голове. — И если порыться, как знать, вдруг они и отыщутся.

Глава 6

.

Полночь

— Нафига он нас запер, если собирался отправить за этим чертовым ключом? Ничего не понимаю! — Артем прошелся по клетке, которая стояла за шатром Акеллы. Маленькая — всего три на три метра.

Насколько могла, вжалась в решетки и выдыхала обиду.

— Он же типа в твоей голове решил все это разузнать, так вот и разузнавал бы… я-то тут причем? — парень ударил по решетке, отчего клетка содрогнулась. — Эй, вы, где там вообще? Выпустите нас!

Акелла сказал, что клетка — типа «для вашего же блага, еще спасибо скажете». Тоже мне благодетель нашелся!

А Артем все не унимался:

— Я, может, в туалет хочу-у. Да, хочу! И что мне делать? Здесь поссать? — парень покосился на меня и добавил шепотом: — Это я так… ну же, подыграй мне!

Но помогать предателю было выше моих сил.

— Да и черт с тобой! — парень снова грохнул по решетке. — Эй, вы-ы!

Артем замер на полуслове — откуда-то из пещер-ниш донеслось рычание.

— Это еще кто? — он прошелся по клетке, насколько это вообще возможно. Обернулся ко мне: — А ты-то чего молчишь? Хоть бы сказала этому Акелле: дава-ай покопаемся в голове, разу уж так хотите, да что мне жалко, что ли? Нет же, ничего ведь не сказала, когда нас посадили сюда.

Здесь Артем прав на сто миллионов процентов. Мне хотелось найти убийц родителей, а не искать какой-то-там-ключ-не-пойми-от-чего. Хотя Акелла и сказал, что ключ поможет выйти на след убийц — только можно ли довеять человеку, который запирает в клетке?!

Да и вообще после предательства Артема моя вера в людей и их добрые намерения окончательно потухла.

— Эй! — прокричал парень.

В ответ — протяжный вой, заполнивший, казалось, все помещение.

Эхо еще долго с минуту по коридорам.

— Это еще что? — Артем облизал губы и, как бы невзначай, сел поближе ко мне.

А у меня в голове вертелась фраза: «Это для вашей же безопасности!»

«Безопасности…»

«Может, он действительно хотел нас обезопасить от чего-то? Или кого-то?»

В круге света от прожектора, висевшего над шатром, показалась тень.

Волчья.

Только на двух ногах!

— Какого хрена?! — Артем вцепился в руку.

Поспешила ее убрать в карман.

Сердце бешено заколотилось.

— Ты видишь это?! — не унимался парень

«Блин, будто по лицу непонятно, что вижу и очень хорошо!»

Тень разогнулась, полностью встав на задние лапы.

И — снова вой.

Он разрывает голову изнутри.

Сводит с ума.

Поспешила заткнуть уши.

— Мутанты так не умеют… мутанты так не… — тараторил Артем. — Или умеют? Хотя с чего бы тебе знать?! Ты же не видела…

Звякнул замок на решетке.

Бородатое лицо между прутьями.

Суровый взгляд из-под лохматых бровей.

— Алиса? — спросил незнакомец.

Кивнула на автомате.

— Отойди! — сказало лицо строго и… исчезло.

Как оказалось, для выстрела.

Грохнуло — замок звякнул о пол.

В камере появился высокий коренастый мужчина с длинной бородой. При этом череп выбрит, исключая короткий, как обувная щетка, ирокез. Лицо красное, будто обмороженное.

— Идем за мной! — приказал мужчина.

Двинулись к выходу оба, но незнакомец ткнул пальцем в Артема:

— А ты — сиди! Ты мне нахрен не сдался!

Артем открыл рот, косясь на тень двуногого волка, которая уже двигалась к клетке.

— А мне что?.. Я что?.. — прошептал парень.

— Это. Не мои. Проблемы! — отрезал мужчина.

Из-за поворота появились сразу несколько двуногих фигур.

— Ч-черт, — бородач снова повернулся к Артему: — Стрелять умеешь? Из стайера?

Парень поспешил кивнуть

— Хорошо. Тогда на, — незнакомец протянул парню оружие, похожее на арбалет, но стреляющее плазменными лучами, — будешь помогать — тогда возьму. И да, вздумаешь наставлять на меня — плохо кончишь! Усек?

— Да, конечно! Я без проблем…

Но незнакомец не дослушал — скользнул во тьму.

Артем посмотрел на меня, как бы спрашивая: что делать?

Вздохнула и последовала за бородачом. Артему ничего не оставалось, как отправиться за нами.

***

Шесть лет назад

До полуночи делала вид, что сплю — даже похрапывала.

«Я должны узнать, чем там занимается папа!»

Только сейчас, ночью, осознала, что все равно не смогу заснуть, если не попробую пробраться в лабораторию. Та была ниже на несколько уровней нашей квартиры-блока. Ключ-карта от двери — только у отца. И он строго за ней следил, не оставлял где попало. Чаще всего носил на шее на специальном шнурке.

«Хочешь посмотреть, но как?»

Села на кровати и огляделась.

«Могут быть другие ключи, разве нет?!»

«С чего ты взяла? Ты же их не видела?! Отец даже маме не доверяет ключ. Вообще никогда не видела, чтобы она спускалась в лабораторию».

Но, может, мама не спускалась, потому что боялась. Она всегда сразу замолкала, как только отец говорил, что «пойдет поработать». Менялась в лице, нервно кашляла в кулак.

Папин кабинет недалеко, дальше по коридору, за спальной, где спит мама. Надо поискать ключ там.

Встала, сунув ноги в меховые тапочки. Потом решила, что лучше без них — вдруг запнусь? Босиком все же тише.

Подошла к двери, прислушалась — даже маминого храпа не слышно. А вдруг она не спит, что тогда?!

Нажала на кнопку — дверь пикнула и открылась.

Я в коридоре.

Еще раз прислушалась — тихо. Странно, обычно мама по ночам сильно храпела. Хронический ринит — слизь стекала из пазух в глотку. Из-за чего отец обычно старался засыпать раньше мамы. Это если не работал…

А сегодня он работал.

Уже видела свет, который сочился из-под двери подвала — та располагалась в конце коридора. За ней — длинная винтовая лестница, которая спускалась на несколько метров ниже.

В ад.

— Это для вашей же безопасности, — попытался как-то объяснить глубину, на которой располагалась лаборатория, отец. — Если что-то пойдет не так, то нас убережет бетонная подушка и свинцовые листы.

Что может пойти не так — не уточнил.

«Вот сейчас и посмотрим, если, конечно, ключ найдется», — решила я.

В коридоре старалась не шлепать, но все равно казалось, что пятки прямо-таки «ухают» по плитам, которыми выстлан пол. Тот подогревался сквозь специальные органические споры, прокачивающие теплый воздух.

Добралась до спальной.

Та не закрыта. Мама на кровати, но не слышно, чтобы храпела.

«Отвернулась к стенке, но может специально, чтобы меня подловить?»

«Подловить на чем и зачем, глупышка?!»

Мать забормотала, переворачиваясь на спину, поэтому поспешила ретироваться за угол.

Продолжила движение отцовскому кабинету. Обычно папа его закрывал, но ночью иногда возвращался из лаборатории и оставлял открытым — а что, мы ведь типа спим?!

Иногда отец был чересчур бдительным, а иногда… ну, вот как сейчас.

Заглянула в кабинет — лампа на столе включена. Чашка кофе — значит, отец вернется. Надо действовать быстрее!

Подошла к столу и дернула первый ящик — ничего интересного. Только упаковки лекарств с надписями «при депрессии», «тревоге». Да, папа действительно в последнее время стал дерганный. Говорил, что это «из-за работы».

Выдвинула следующий ящик — там только табак и кофе.

Зато в нижнем обнаружила то, что искала. Ключ-карта. Схватила ее — и тут услышала шаги.

Отец возвращался из лаборатории.

«Блин, и куда прятаться?»

Только нырнула под стол, как дверь открылась.

***

— И кто это? — Артем кивнул на тени.

Незнакомец хмыкнул:

— Ваши знакомцы!

— Какие еще «знакомцы»? — не понял парень.

— То хочешь спросить, почему волки такие волки?! Да потому, что они такие и есть… Ты думаешь, почему вас заперли в клетке до полуночи?

— Почему? — спросил парень.

Бородач вдохнул, посмотрев на Артема, как на идиота.

И тут же закричал мне:

— Берегись!

Из темноты метнулась лапа, стремящаяся разорвать горло.

Успела заметить только огромные когти, как у снежа, да черную шерсть между пальцами.

Бах! Бах! Бах!

Когда импульсная винтовка сработала над ухом, то весь мир оглох. Картинка поплыла перед глазами, начала заваливаться на бок, но на помощь неожиданно пришел Артем — подставил плечо, не дав рухнуть на пол. Подхватил за талию.

— Ухо-одим! Туда! — заорал бородач, указывая на тоннель, до которого оставалось метров двадцать.

Только уйти не дали — сверху, видимо, из ниш, спрыгнули сразу три твари.

Похожи на мутантов, которых держал при себе Острый глаз, только передвигались на двух ногах.

«Как оборотни, из старых сказок!»

— Гадство! — ругнулся незнакомец, выхватывая гранату.

Твари бросились в атаку, рыча и разбрызгивая слюну.

И тут рвануло!

Взрывная волна отбросила назад, я ударилась о стену пещеры. Сверху посыпалась земля.

— Что разлеглась?! — это подоспел Артем, потянула за локоть, помогая подняться. — Не время спать, драпать надо!

А бородач уже прикрывал вход в тоннель, отстреливая оборотней пачками. Те пытались зайти с фланга, теряя конечности в кровавых брызгах.

— Быстрее сюда! — кричал незнакомец.

Сердце выпрыгивало из груди.

Непонятно, откуда и силы взялись.

Даже когда передо мной появился оборотень, то я, недолго думая, прыгнула на него. Ну, не совсем на него, конечно. Тварь не успела разогнуться, поэтому использовала ее спину, как батут. Подлетела в воздух и приземлилась рядом с бородачом.

Артема рядом нет.

Парень остался перед тварью, при этом стайер выпал из рук. Артем пополз за ним, но поздно — не успеет.

— Нет, брось его! — скомандовал бородач, поняв мои намерения. — Ему не помочь!

Не послушалась — кинулась к парню.

Не знаю, чем думала в тот момент. Артем меня предал, продал «волкам». Просто сделала первое, что казалось правильным.

Тварь поднялась, возвышаясь над Артемом.

Заревела.

Сходу врезалась в спину монстра, но это — что снежу столовый нож. Оборотень даже не шелохнулся.

«Боже, у него — варежки! Это же Акелла!» — поняла я.

Тварь удивленно обернулась — и в этот момент выстрел пламенной винтовки снес оборотню пальцы. Тварь завопила — будто съеденный человек закричал из пасти зверя.

Воспользовавшись замешательством Акеллы-оборотня, схватила парня за шкирку шкирку и потащила к выходу.

Там нас уже ждал бородач, он помог затащить Артема в тоннель. А потом бросил гранату в наступающих тварей.

Грохнуло.

Ноздри обожгло, в ушах загудело.

А еще — кромешная тьма.

— Они скоро найдут обходной путь, так что — не стоим, шевелим булками! скомандовал незнакомец, включая фонарик.

Мы бросились по темному тоннелю.

Где-то позади ревели твари.

***

Шесть лет назад

Удивительно, но отец не стал обходить стол.

Напряглась, вжалась в дерево, но услышала только бульканье — папа гонял во рту остывшее кофе.

«Ну вот, сейчас он пойдет за табаком для трубки — и точно меня увидит!»

Но отец не пошел, наоборот, через минуту услышала удаляющиеся шаги.

Пошел обратно в лабораторию.

Пискнул замок на двери — все, можно выползать из-под стола.

«Хорошо, карта у меня, но ведь он услышит замок. Или нет?»

Будет забавно, если открою дверь в подвал, а за ней — отец.

«И что это ты у нас тут делаешь?» — спросит он. И что ему отвечать?

Открыла дверь. Подождала с минуту — ничего не услышала, поэтому начала спускаться по лестнице.

Ступени холодные и влажные. Сейчас главное — не поскользнуться.

Но лестница не старалась меня выдать отцу — дала спокойно спуститься.

Впереди распашные двери с небольшими оконцами. Грязные, будто закопченные, стекла.

Поначалу даже ничего не увидела, но потом разглядела фигуру отца. Тот склонился над столом, на котором покоилось нечто массивное.

Похоже одновременно и на дракона, и на танк.

Отец увлеченно ковырялся в механизме.

Вдруг существо, лежащее на столе, повернуло голову.

В мою сторону.

И то, что я увидела, не укладывалось ни в какие рамки.

Мое собственно лицо, но черное, будто пепельное.

Отшатнулась от стекла и наступила на стеклянную крошку.

Захрустело.

— Кто здесь? — встрепенулся отец.

Бросилась к лестнице. И взлетев по ней так быстро, как только могла, выскочила за дверь. Пробежалась по коридору и нырнула в постель, сходу закрывшись одеялом.

Отец ко мне в ту ночь так и не зашел. А я не смогла заснуть, все ворочалась и думала о том, что увидела. Кто же знал, что разгадать тайну существа из отцовской мастерской, удастся только спустя годы.

***

— Стоп! — бородач остановился, достал фляжку.

Шумно глотнул, прополоскал горло, и снова глотнул.

Запахло спиртом — бр-р!

— Все, вроде оторвались, — незнакомец показал на знак волка, нарисованный на стене тоннеля. Рядом — перекрещенные кости. — Эти твари не заходят дальше границ своей территории, ни на сам сантиметр, что нам, собственно, сейчас на руку… А эту штуку дай сюда! — бородач забрал у Артема стайер.

— И куда мы теперь? — спросил парень.

— «Мы»?! — хмыкнул бородач. — Сказал же: мне нужна только девчонка. А ты можешь убираться подобру-поздорову, пока я добрый, читай — пьяный.

— А она?.. — Артем замер. — Она вам зачем?

Бородач нацелил на парня винтовку.

— Тебе же сказано: подобру-поздорову.

— Ну, вы же должны сказать мне! — Артем выступил вперед.

Винтовка уперлась парню в грудь.

— Ты сомневаешься, что я выстрелю?! — улыбнулся бородач. — Мальчик мой, у меня столько смертей на счету. Одной больше, одной меньше — какая разница?! Ты хочешь знать, зачем она мне? — незнакомец кивнул на меня. — Все просто, парнишка, я получил на нее заказ. Мне заказали ее, понимаешь, о чем я?

Парень испуганно посмотрел на меня.

Открыл и закрыл рот.

— Прости, прости, пожалуйста! — сказа Артем, отступая в тоннель.

— Здравое решение! — сказал бородач, проследив взглядом за парнем, пока тот не скрылся в тоннеле. Потом повернулся ко мне: — И что в тебе такого?!

А потом поднял винтовку и прицелился в лоб.

Крепко зажмурилась в ожидании выстрела…

***

Артем быстро шел, стараясь не оглядываться.

На душе мерзко и противно.

Хотя ум твердил обратное: ты все сделал правильно — отдал девчонку, чтобы выжить самому. Кто бы ты так не поступил?!

— Я просто Лис. Хитрый Лис! — сказал Артем, заглушая внутреннюю боль.

Но заглушить грохот выстрела, разнесшегося по тоннелю, не смог.

Парень вздрогнул и обернулся.

Вгляделся во тьму.

Тишина.

Парень смахнул слезу рукавом и зашагал дальше.

Глава 7. Спячка

— И что в тебе такого?! — повторил вопрос Охотник. — Почему с разницей в полчаса мне звонит сначала один заказчик, которому нужно, чтобы ты была мертва, а через пять минут набирает другой и предлагает в три раза больше за тебя же, но целую и невредимую, а?!

Голова гудела от выстрела прямо над ухом. Но он хотя бы не снес голову — и то хорошо. Охотник просто взял и выстрелил в стену.

— Что молчишь? — мужчина перехватил ружье левой рукой, достал фляжку и отпил. — Я тебя спрашиваю!

Ствол ружья уперся в лоб, но не страшно — если бы Охотник хотел выстрелить, то сделал бы это намного раньше. Ничего не мешало пришить меня еще там, в клетке.

— Ну-у, лады, не говоришь — и хрен с тобой. Мне не за разговоры с тобой платят, — Охотник развернул меня к стене и затянул браслет на запястьях. Судя по влажной и мерзкой поверхности наручников — биомеханика.

Мерзкая отрыжка.

— Ой, прости… Ты же меня простишь за это, да?! Ну, ладно, все, пошутили и хватит. Шагай! — Охотник ткнул ружьем между лопаток, велев топать к повороту.

Слезы накатили внезапно. Почувствовала себя настолько одинокой, что не продохнуть.

— Чего ревешь?! — заметил наемник. — Ни к чему это. Я же не убивать тебя веду, просто передать нужным людям, а они уж там сами… Кстати, ты знала, что за тобой охотятся еще уродцы из Корпуса?! Вот они да, с радостью тебя пришьют.

«Те самые, что убили дядю?!»

Вопросительно замычала.

— Что, удивлена?! Я бы тоже удивился, если бы ко мне в твоем возрасте было такое внимание. От лиц противоположного пола, если ты понимаешь, о чем я, — и Охотник заржал.

Я не понимала. Упорно не понимала. Мальчишки всегда относились ко мне с презрением, насмехались. Все из-за мечты — попасть в Корпуса. Пацаны считали, что это не для девочек. Да что там говорить, даже папа так думал. Тоже «лицо противоположного пола».

— Не особо ты разговорчивая, знаешь ли, — Охотник замолчал, а потом резко развернул к себе. Дыхнул перегаром в лицо, так, что захотелось блевать. — А ты… ты немая, ведь так?!

Кивнула, чтобы не было лишних вопросов.

— Вон оно чо, — Охотник снова хлебнул из фляжки, шумно прополоскал рот, прежде чем глотать. — То-то я думаю, ты все молчишь да молчишь, как партизан. А за тебя этот пацан трещит, как метелка. Кстати, он, похоже в тебя того, втрескался, ну ты понимаешь. Поверь мне, я эти, амурные, дела сразу вижу, прям вот насквозь… ну-у лады, тебе это все равно ничем не поможет сейчас.

Уши стали горячими. Приятное тепло волной разлилось по конечностям.

«Артем в меня влюбился?! Как такое возможно?!»

— И хотя он слинял, но… ты сама подумай, кто бы тут не слинял? Я бы тоже слинял. Он же мальчишка еще. Но знаешь что? Я уже жалею, что не прихлопнул его. Тут дело такое. Это сейчас он пацан и ничего сделать не может, а когда вырастет, то может придти и спросить за все… ну ты же понимаешь, но это если мужиком нормальным вырастит и злобу свою направит в нужное русло. Хотя… — Охотник снова глотнул и крякнул, — я быстрее от сэма сдохну, чем от импульсного заряда. Но иногда мне даже хочется, чтобы кто-нибудь так сделал… Иначе — зачем это все, а? А-а, ты же немая, ну-ну. Топай давай, это все так, байки!

Даже если бы могла, то не нашла бы что ответить в этот момент.

Впрочем, Охотнику для диалога хватало и своего внутреннего «я».

Он не затыкался всю дорогу.

***

Артем вылез на старой свалке. Вход в тоннель замаскировали — из ямы торчал ржавый гусеничный трамбовщик. От остальной техники, гниющей на свалке, этот отличало то, что на месте столетия назад украденного мотора, размещался вход в пещеру.

Парень протиснул голову в люк — сразу ударил запах ржавчины. В моторном отсеке не разогнуться, поэтому Артем сразу пополз к кабине. Открыл дверцу и…

…попал в лапы бойцам Корпуса.

Артем и пикнуть не успел, как боец с цифрой «двадцать трети» на груди швырнул его на землю. Парень упал лицом в стылую землю — не самое удачное приземление. Поднялся, вытирая от крови разбитую губу.

— Это не девчонка, — резюмировал «двадцать третий».

— Наверное, тот хрен, что помог бежать, — угадал «пятнадцатый», схватил парня за волосы и поднял в воздух. Артем заорал — живьем скальп с него еще не сдирали.

— А визжит даже лучше, чем девка, — ухмыльнулся «двадцать третий».

Рядом еще трое бойцов — дружно заржали.

— Ну так что, расскажешь нам, где племянница Прозорова? В каких норах спряталась, а, может и сам к ней проводишь, а?

«Пятнадцатый» поставил пацана на землю, но колени подогнулись, и Артем снова рухнул на землю. Бойцы дружно заржали.

— Я… я не знаю, — прошептал парень.

— Не знаешь?! Ты хорошо подумал?

— Н-не знаю, правда!

— Тогда я знаю, что тебя разговорит, — «Двадцать третий» кивнул «Пятнадцатому» на трамбовщик. — Останься с ребятами здесь. Я свожу пацана к Агрегату.

«Пятнадцатый» кивнул.

— И да, если появится девка, убейте сразу. Второго шанса не будет, вы же понимаете.

— Сделаем в лучшем виде! — ухмыльнулся «пятнадцатый».

Под колено парню что-то ткнулось. Обернулся — над землей завис черный прямоугольный контейнер, напоминающий гроб.

— Полезай, щ-щенок! — приказал «Двадцать третий»

Артем замотал головой, тогда боец просто забросил его в контейнер. Одним движением руки: раз — и уже там. Браслет на запястьях Артема защелкнулись автоматически. Со свистом опустилась прозрачная крышка. Парень заорал, но звук не проникал сквозь обшивку.

«Двадцать третий» наклонился над боксом для перевозки пленников.

— Надо было отвечать, когда спрашивали, — засмеялся он.

Боец двинулся к флайеру, стоявшему за внушительной кучей мусора, а бокс поплыл за ним, будто собачонка за хозяином.

Артем продолжал орать, но его никто не слышал.

***

— Как хорошо, что мы пошли. Это чертова дыра в трамбовщике такая неудобная — хрен пролезешь! — Охотник отпил из фляги. — А еще — знал же, что корпусята набегут… Вот они и набежали…

Сначала ничего не могла разглядеть из-за спины — мужчина выглядывал в щель между бетонными блоками. Только фонари и мелькающие между ними тени, но потом разглядела тень трамбовщика, уткнувшего носом в яму. Вокруг него бойцы Корпуса — видимо, из тех, что охотились за мной.

— Ждут, соколики. А чего ждут и сами не знают, хотя…. подожди-ка… — Охотник вернул флягу на место и перехватил винтовку. — Ба, да это же твой друган. Любовсь всей жизни, блин! Вот она — цена предательства, хех.

Артем!

Парень, видимо, выбрался из тоннеля через корпус ржавой техники, а бойцы Корпуса его и привстретили. Один из них швырнул мальчишку на землю. О чем-то с ним говорил, но о чем — не слышно.

— Сейчас пришьют, — решил Охотник. — Разделают пилой под орех, они-то могут, да-а!

Возмущенно замычала.

— Что, не нравится? Такова жизнь, детка!

Отпихнула мужчину и замычал прямо в щель.

«Нужно помочь Артему, но как?! Я даже позвать не могу!»

Хрясть!

В глазах — искры!

Картинка начал меркнуть и расплываться. Заваливаться назад.

Показался Охотник, поднимающий приклад.

— Ну вот, не хотел я этого, а то ведь опять самому тащить, но — ч-черт! — сама виновата!

Остальное уже не расслышала. Мир растворился во тьме.

***

Охотник не выходил на связь, и у человека в черном появилось чувство, что его надули. Или — переиграли, что то же самое, как ни крути!

И вроде никаких предвестников для подобной мысли не было.

Только зуд в черепе — будто мозжечок превратился в кота и скребся, скотина, изнутри. Просился на волю!

Черный человек встал и прошелся по кабинету.

Только не хватало, чтобы опередили конкуренты. Они давно уже подбираются к девке. Тоже виды имеют. Чего никак нельзя допустить.

Тогда человек в черном набрал «двадцать третьего».

Боец ответил сразу же.

— Ну, как там у вас? — спросил хозяин комнаты.

— Все на мази — схватили пацана, который помогал племяннице Прозорова.

Человек в черном потер руки — ну, хоть одна приятная новость за сегодня.

— И что он?

— Молчит пока, поэтому везу его к Агрегату. Боец развернул камеру «занкса» так, чтобы на экране было видно бокс, а в нем — перекошенное от ужаса лицо Артема.

— Он там не задохнется?

— Не раньше, чем мы узнаем все, что хотим, — улыбнулся «двадцать третий». — Ладно, мне пора вылетать.

На экране появился флайер, стоявший на свалке. А потом — снова шлем бойца.

— Да-да, конечно! Доложите, как узнаете, — сказал человек в черном и прервал связь.

Пора в Сенат. И снова встреча со старыми, заклятыми недругами.

«Но ничего — скоро все изменится. Как только с девкой будет покончено!»

— Флайер подан, Повелитель! — произнес механический голос из динамика под потолком.

— Черный Повелитель! — уточнил хозяин комнаты.

— Флайер подан, Черный Повелитель! — бесстрастно повторил голос.

Черный человек удовлетворенно кивнул. Он не держал в доме слуг — не доверял. Проще взять на вооружение механизмы, которые подчинялись бы только ему. Тем более — это будет кстати, когда он заполучит Ключ.

Тогда вся власть перейдет к нему. И плевать на Триумвират! Плевать с высокой стены Границы.

Абсолютной и единовластный правитель!

Темный Повелитель!

Человек в черном не улыбался. Он просто не умел улыбаться, но красный свет импланта на секунду стал ярче, а потом вернулся в прежний режим.

ТМ, как он сам себя называл в шутку, шагнул из кабинета, где хозяина ждали роботы-телохранители. Две машины «Ястреб», напоминавшие огромных металлических куриц.

Роботы перекрестили лапы-пулеметы, отдавая честь хозяину.

«Скоро так будут делать все», — подумал человек в черном и последовал к флайеру.

***

Артем забыл, как дышать.

Но на удивление не умер.

Казалось, воздуха в боксе нет совсем.

«Видимо, его место занял какой-то газ», — решил парень. Об устройстве боксов он не знал ровным счетом ничего.

Но ощущение, которое парень испытал в последние полчаса, было жутким. Вся жизнь пролетела перед глазами — от детства в лохмотьях в блоке «З» до предательства девочки по имени Алиса.

Конец ознакомительного фрагмента.