Зародыш

Алексей Вишневский

Сигнал бедствия поступает в отдел быстрого реагирования космической полиции. Фландрейский звездолёт потерпел крушение на планете УранО-14 и просит о помощи. На вызов отправляется молодой сотрудник по имени Альбер. Он собирается уладить это дело за пару часов. Однако события принимают неожиданный поворот, и ему приходится задержаться на этой планете.

Глава 4

В 10 метрах от силового барьера, с той стороны, где находилась оторванная рука Альбера, открылся люк в земле. Из него вылез кто-то в темном служебном скафандре и направился к Альберу. Он дотронулся до него, проверяя жив ли он. Сознание ненадолго вернулось к Альберу, он открыл глаза и прошептал слабым голосом:

— Ты не фландреец.

Сознание снова покинуло его. Когда в следующий раз Альбер пришел в себя, он лежал на кушетке в небольшом помещении без окон и дверей. Свет исходил от одной лишь тусклой лампы, вмонтированной в потолок. Само по себе помещение было непривычной каплевидной формы с покатым потолком и выпуклыми стенами. Судя по всему, он находился под землей.

Первым делом Альбер сразу же посмотрел на свою руку. Ему это не приснилось — его правая рука ниже локтя отсутствовала. Ком тотчас же подступил к горлу, а сердце сжалось. Состояние шока снова готово было его разорвать, как вдруг металлическая дверь лязгнула, и в комнату вошел человек в темном скафандре.

— Мне очень жаль, что подобное произошло с твоей рукой. Я попробую все исправить, — сказал он и принялся подготавливать инструменты.

— Кто ты? — спросил Альбер, сомневаясь в том, что с его рукой действительно можно было что-то исправить. Судя по ее состоянию, ткани обуглились слишком сильно. Ни один даже самый опытный хирург не смог бы поставить ее на место.

— Мы поговорим об этом позже. А пока что вколи себе это, — он протянул Альберу шприц с темно-синей жидкостью.

— Что это?

— Оставим все вопросы на потом. Это должно будет тебе помочь. Доверься мне.

Альбер сделал себе инъекцию в бедро и ощутил прилив приятного тепла, растекающийся по телу. Словно тело его было пустым сосудом, в который он влил только что с десяток литров горячей воды. Боль в руке моментально ушла, сознание прояснилось, у него приподнялось настроение и ему даже стало смешно.

«Рукой больше, рукой меньше. Вот у кентрийцев вообще только одна конечность, растущая со спины, и ничего, живут ведь как-то, даже умудрились цивилизацию построить», — на этой мысли Альбер засмеялся и почувствовал легкость и невиданное раньше блаженство. Все хлопоты и заботы покинули его. Даже потеря правой руки не могла теперь хоть сколько-нибудь волновать глубокий и спокойный океан его души. Он хотел лишь оказаться огромным синим китом, чтобы окунуться в этот океан и изведать его глубины.

Тем временем человек в черном скафандре закончил свои приготовления. Он подкатил к кушетке, где лежал Альбер, какой-то аппарат и вставил поврежденную руку Альбера в него с одной стороны. С другой стороны мертвенно бледная лежала его отрубленная рука. Устройство представляло собой полупрозрачный контейнер. Внутри него раздался какой-то щелчок, загорелся яркий свет и тут же погас, а после началось громкое шипение. Время от времени в нем снова зажигался и погасал свет, были слышны механические звуки и шипение. Тело Альбера то и дело вздрагивало, как от сильной щекотки. Спустя 20 минут раздался сигнал, сообщавший о конце операции.

Альбер проспал 12 часов. Все это время в его сознании происходили метаморфозы. Из человека, наделенного чувствами и переживаниями, существа, которого любое сильное потрясение могло вывести из душевного равновесия, он превратился в огромного синего кита. Он то погружался в бескрайний синий океан, то поднимался на поверхность, ударяя могучим хвостом по поверхности воды и вдыхая свежий прохладный воздух. Ничто не беспокоило его, ничто не тревожило, ничто не могло потревожить его разум. Океан был его родной стихией, в которой он был властелином. Киты пели свои протяжные песни, на которые стягивались все обитатели океана. Мелкие рыбешки формировали косяки, которые сталкивались друг с другом, рассыпались и собирались снова. Ракообразные ходили по дну, сверху их накрывали подобно зонтикам на пляже широкие скаты. Осьминоги и каракатицы переливались всеми цветами радуги. Царила абсолютная гармония. Пока в нее не проник чей-то голос.

— Поднимайся, ты проспал уже 12 часов. Пора просыпаться.

Сознание Альбера изо всех сил цеплялось за образ кита, властелина океана. Оно не хотело так просто с ним расставаться. Пытаясь спрятаться от этого голоса, синий кит устремился на глубину. Все морские создания расступились перед ним, образуя тоннель. Но даже на глубине голос не оставил его.

— Давай, нужно вставать. Я принес тебе поесть.

Альбер проснулся. Голова его была тяжелой как тот кит, с которым он себя ассоциировал последние 12 часов с небольшим. Во рту его пересохло, тело было обмякшим, все реакции его были заторможены. Потребовалось буквально напрячь все свои мыслительные способности, чтобы вспомнить, каково это — произносить слова.

— Где я? Что со мной? — заикаясь, произнес Альбер.

— Ты в безопасности. Ты пробыл без сознания больше 12 часов. Но твоя рука спасена. Теперь тебе нужно поесть и восстановить свои силы.

Альбер посмотрел на свою правую руку. Факт был невероятным, но она была на месте, и лишь тонкий красный шрам в виде обруча говорил о том, что еще недавно все было иначе. Он попробовал пошевелить рукой, но она плохо его слушалась. Пальцы неохотно разжимались и сжимались в кулак. В простые движения рукой нужно было вкладывать все свои усилия.

— Это нормально, если подвижность руки стала меньше. Она восстановится со временем. Поешь.

На столике рядом с кушеткой стоял поднос с горячей едой. Ничего выдающегося. Обычный универсальный паек, который выдавался рабочим в доброй половине галактики. Представлял он из себя порошок, который смешивался с кипяченой или обычной водой. На кипятке он был немного вкуснее. Впрочем, даже приготовленное по лучшему своему рецепту, блюдо напоминало на вкус рыбные консервы с тыквенной кашей. Вкус приемлемый для того, чтобы его терпеть, и не слишком плохой, чтобы его ненавидеть. То, что и нужно было рабочим. Альберу же эта порция показалась лучшей едой в его жизни. Силы постепенно возвращались к нему.

Когда его трапеза была окончена и голова его изрядно прочистилась, он наконец смог рассмотреть человека, который его спас. Это был не человек. Все в нем напоминало человека. Его человекоподобное телосложение, его речь и походка, но это был не человек. Вишнево-красная кожа его лица, черные глаза без белков и металлическая черепная коробка выдавали в нем геллорца. Ошибки быть не могло. Альбер невольно поежился, осознав это.

Геллорцы славились своей кровожадностью, они считались лучшими наемниками во всей Вселенной, поскольку не гнушались выполнять самые грязные задания. Говорили, что войны на Геллоре длились по несколько тысяч лет подряд, а тех, кто отказывался воевать, они телепортировали в открытый космос по частям. Когда бесконечные войны истощили ресурсы их планеты, великий голод обрушился на геллорцев, пока их не осталось несколько тысяч. Ходило много нехороших слухов об этой расе, большая часть из которых, вероятнее всего, была именно слухами. Но все же представителей этой расы боялись и избегали. И вот один из них оказался с Альбером в одном помещении на одной планете.

Альберу не было страшно. Если бы геллорец хотел его убить или был враждебно настроен, он бы уже давно узнал об этом. Но он спас ему его жизнь, его руку и заботливо предложил ему поесть. Видимо, большая часть слухов на самом деле была лишь домыслами.

— Я не знаю, кто ты и как тебя зовут, но я благодарю тебя от всего сердца за то, что ты спас мне жизнь, — обратился он к геллорцу, — а теперь позволь мне задать тебе пару вопросов.