Сага о сталкерах времени. Записки блудного сына во времени и пространстве

Алексей Владимирович Мартынов

Книга написана в период с 2000 по 2004 годы, и многое, что было вымыслом, ныне уже реальность. И многим она понравится, несмотря на то, что написана с «чёрным» юмором о нашей действительности. Книга содержит нецензурную брань.

© Алексей Владимирович Мартынов, 2016

ISBN 978-5-4483-5758-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

— Эй, Гаврош, беги скорее сюда! Кому говорю… Я тебя не трону. — Кричал мой отец, стоя во дворе нашего старого, построенного сразу после Отечественной войны, дома. — Посмотри, что за хренатень в воздухе болтается!

Эта фраза, сказанная Батей в моей юности, стала для меня открытием эры Неопознанных Летающих Объектов. Тогда я только-только закончил восьмой класс и дома меня вряд ли можно было застать раньше захода солнца, вот и в тот раз я вернулся домой уже за полночь с очередной гулянки.

К вашему сведению, Гаврош, это я. Кличка прилипла ко мне в детстве, как банный лист к пятой точке, по вине моей Мамы, учителя русского языка и литературы. Столь странное прозвище, по имени французского беспризорника, мне досталось за мою неуемную тягу лазить по свалкам, в огромном количестве произрастающих в нашем, богом забытом, маленьком городишке, хоть он и числился столицей одной из красивейших Автономных Республик бывшего СССР. Из принесенного со свалок вторсырья мне удавалось мастерить отличные рогатки, самопалы и самострелы, использование которых привносило разнообразие в тихий частный сектор нашего города. А «благодарные» соседи, наподобие французских гвардейцев, гонялись за мной по всему району, только вместо ружей и штыков они предпочитали использовать крапиву. Частенько боевые волдыри украшали мои руки и спину, но хуже всего было попасться родной бабушке Клаве, тогда моя попа превращалась в задницу макаки, и сидеть на ней было уже невозможно до утра.

Я не торопился на призыв отца, тем паче, что пару минут назад, удачно проскочив под его рукой, не получил затрещину по загривку — заслуженную кару за наглое опоздание домой. Откуда папе было знать об охмурении новой подружки на старом «Марковском» кладбище, где днем-то гулять страшно. И вообще, я еще находился в нирване без всякого лишнего просмотра чего-либо.

Для сведения, кто не знает из подрастающего поколения — кладбище самое клёвое место для того, чтобы покорить сердце юной глупой девы. Особенно ночью, но при условии, что сам не наложишь в штанишки, если не сдрейфил — она твоя. У кладбища свой непередаваемый аромат, то ли прошлого и умиротворённого, то ли чего-то нового и завораживающего. Девушка начинает бояться, адреналин бьёт в кровь и она сама не замечает как оказывается в твоих сильных и смелых руках, и, дальше следуют объятья…

Ладно, прервём лирическое отступление, чтобы продолжить нашу сагу.

Крики и призывы посмотреть на «болтающуюся в воздухе хренатень» продолжались с новой силою. Я, с тоской в сердце, поплёлся во двор, лелея надежду, что это не очередная батина подлянка для воздаяния оплеухи за столь позднее, по старорежимному понятию, возвращение в родной «Эдем».

То, что я увидел, поразило меня, и не потому, что батя стоял посередине двора в одних ситцевых трусах по колено — благо, было начало лета. И даже не то, что я избежал подзатыльника. Рядом с папой стояла моя матушка в ночной сорочке и наш цепной пёс Дик помесь лайки и волка, все трое задрав головы, смотрели в черное звёздное небо. Ночь выдалась очень тёмная, непередаваемо бездонное небо, без намёка на облачко, было сплошь усыпано бисерными точками звёзд. Но одна из сверкающих точек, в созвездье Волопаса, вела себя как сбрендивший светлячок, мотаясь в разные стороны по совершенно непонятным траекториям. Присоединившись к троице, я тоже стал пялиться на представление сошедшей с ума звезды.

Через какое-то мгновение точка стала размером с «бильярдный шар», переместившись в созвездье Дракона, а ещё через миг огромным, непонятным круглым объектом, и, прекратив болтанку в небе, плавно, медленно-медленно поплыла над нашими головами.

— Вот это полный… — глубокомысленно произнёс отец, а Дик, жалобно тявкнул, поддакивая ему. Несмотря на то, что мама учитель русского языка и литературы, она не смогла отучить папу и тем более Дика, менее лаконично излагать свои мысли вслух.

В общем мы стояли открыв рот и «проглотив» язык, если конечно опустить папино замечание и тявканье пса.

В бывшем СССР, в принципе как и во всем мире, много говорили и писали о летающих тарелках, а это было в июне 1982 года, когда много говорить вообще не приветствовалось, а за лишнюю писанину можно уехать в «туристическую» поездку по крайнему северу. Поэтому увидеть НЛО было не просто круто, а супер круто. Только уфологическая байда, летящая над нашими головами не была похожа на тарелку или сигару, как рисовали и писали в «псевдонаучных» журналах того времени. Это был огромный, светящийся шар и от него било три ярких луча — один в небо, один в землю и один вращался вокруг оси шара. Лучи были тонкими как вязальные спицы, но луч на земле оставлял большое светящееся пятно, около полутора метров в диаметре. Я такого ещё нигде не видел. Мы молчали и смотрели, как средний луч бегал по земле, и было ощущение, что он что-то ищет в нашем, Богом забытом, частном секторе города. Вдруг он наткнулся на наш «квартет», свет ослепил и, когда протёрли глаза, нам оставалось лишь созерцать, как НЛО «удирало» на невероятной скорости в ночное небо. Через пару секунд оно исчезло среди звёзд.

— Ни хрена никто не поверит! — Изрёк я глубокую мысль и тут же получил свою долгожданную затрещину в область затылка, где у всех нормальных людей находятся мозги, но по твёрдому убеждению моей семьи, у меня содержание головы и задницы природой были перепутаны.

После мы ещё долго обсуждали всей компанией, увиденное в ночном небе, Чудо, спорили, чем могло быть Это, но так и не пришли к общему мнению. Для нас на тот момент это была мировая проблема под номером один. Да. Всё равно никто не поверит — по этому вопросу, мы сошлись во мнении. Но когда родители уже спали, мы с моим верным другом Диком, родившемся в один год со мной, и, поэтому мы были «неразлейвода», хоть он и был по собачьим меркам, древний старик, долго смотрели в ночное звёздное небо в надежде, что эта ШТУКА появится ещё раз. И может быть тогда я смогу узнать все тайны мироздания. Почему я так думал в тот момент? Не помню…

Наутро, пытаясь рассказать друзьям о ночном приключении, получал от всех стандартный ответ — «Ну ты и мастер трепать языком» — в этом смысле я мало мог кому уступить. Всегда рассказывая невероятные истории из личного житейского опыта, и приукрашивая накручиванием сюжета из чужих повествований, благо в детстве, что не день то сплошь приключения, среди друзей считался лучшим «акыном». Но в этот раз, повествуя чистую правду, оказался болтуном. Стало обидно, и я решил про эту историю забыть раз и навсегда.

С чистой совестью, больше не вспоминая о странном летающем шаре с тонкими ослепляющими лучами, я отправился дальше по жизни, не думая больше о нем.

Окончив школу, поступив в институт, бросив его из-за жуткой лени, я пошел простым рабочим на завод. Там тоже долго не задержался.… Ну, никак я не мог понять смысл бригадного подряда — пашешь больше других, а получаешь наравне с последним тупицей и тунеядцем. Быстро разобравшись в небожеских методах уравниловки, я перестал давать по три плана в день и ушёл. Потом не долго думая, поступил в военное училище РВСН, ныне Космические войска, в славном городе Пермь.

Как я туда поступил, имея на руках «белый билет» и бабушку, заслуженного врача РСФСР, которая упорно не хотела, что бы я отдал священный долг своей Родине, отдельная история. Если кратко — с боем врачебных кабинетов республиканского военкомата.

Многие подумают, особенно нынешняя молодежь, — полный придурок. Но, косить от армии модно в нынешнее время строительства развитого дебилизма-капитализма, и преобразования величайшей империи в общемировой сортир, в который пытаются свалить все отбросы человечества как промышленные, так и духовные.

В моё время иметь мужику в паспорте отметку «невоеннообязанный» было просто стыдно. Все девушки стали бы такого считать дефективным. Хотя, возможно, это только моё мнение…

Компания в нашей роте, первого факультета, подобралась весёлая. Особенно меня радовал наш четвёртый взвод, где, по общему убеждению командования, собрались самые отпетые раздолбаи. Но это была их проблема, а нас вполне устраивала «разношерстая» команда, коей мы, все тридцать харь, являлись.

Мы были детьми, всего, тогда пока ещё, великого и могучего Советского Союза — украинцы, белорусы, азербайджанцы, армяне, чеченцы, русские, и даже один еврей. Не имея понятия о межнациональной розни, считая друг друга чуть ли не братьями, мы гордо несли звание курсантов училища РВСН, не забывая выматывать нервы командирам всеми доступными нам методами, например — подарками…

…Картина «Дубовая роща» целых два дня украшала стены офицерской канцелярии, пока туда не заглянул начальник факультета, любимый нами, полковник Посох, по кличке «батя», и кратко намекнул нашим командирам на счет картины, сделав ударение на слове «ДУБОВАЯ»…

Новая встреча, с почти забытым мной, странным летающим шаром с лучами, произошла именно в нашей доблестной советской армии, а точнее на учениях, в глухих лесах Пермской области, где нас учили жить в землянках на ноябрьском морозе, копать окопы, вести разведку боем, ДРГ (диверсионно-разведывательная группа), короче, всем премудростям и тягостям армейских будней.

По ночам мы все, по очереди, заступали в караул. Мне выпало «счастье» быть часовым вместе с клёвым парнем из Азербайджана Каджафовым. Единственная проблема с ним была в том, что он говорил по-русски примерно как я на суахили и для меня, так и осталось загадкой, как он сдавал экзамены на общеобразовательном языке, то есть на русском, в течение всего года. В отличие от моего «суахили» у него были всё-таки кое-какие познания в языке моих предков, но я предпочитал разговаривать с ним жестами, чем слушать родной моему сердцу российский мат исковерканный до неузнаваемости и употребляемый абсолютно не в тему.

Надо особо отметить, что в караул я заступил «вне очереди», то есть получил наряд, за то, что нарисовал голую купальщицу на обрывке картона от коробки с НЗ — неприкосновенным запасом. За это был «справедливо» наказан отцами командирами.

Хотя, честно говоря, не ради красного словца, произведение получилось шикарное. Вся рота бегала в нашу землянку, которую мы ласково называли — «братская могила», любоваться моим шедевром. Были даже настойчивые попытки обменять «голую бабу» на тушенку и папиросы. Но, меня не устроили предложенные расценки…

Потом пришел старший лейтенант Никитюк, по кличке «Птица говорун», хотя особым умом и уж тем более сообразительностью он не отличался. После недолгого разбирательства кто сотворил сию мазню, удалился, унеся с собой нашу «верную, боевую подругу».

На счёт сообразительности — в караул в наряд вне очереди, по воинскому Уставу не назначают.

Позже, как-то побывав в офицерской землянке, за очередным взысканием, я имел честь лицезреть свою картину, аккуратно поставленную в красном углу, наподобие иконы. И много позже, узнал от старшины, что Никитюк хранит мою купальщицу в своём сейфе, любуясь ею по пьянке.

Но вернёмся, как говориться, к нашим баранам….

Караулим мы, значит, с моим «горным» другом по несчастью, ночью, склад оружия. Темень — хоть глаз выколи. Холод собачий, а в шинели холодно, «не май месяц», середина ноября. Тулупы почему-то не выдали — наверно решили нас таким методом «закалять»?

Каджафов с одной стороны склада бродит, я с другой. Изредка слышу незнакомую речь вперемешку с отборно-корявым русским матом — замерз «сокол южный». Ну, а коли матом кроет, значит еще живой.

Решил я покурить втихую, хоть это и строгое нарушение караульной службы. Но, мне приперло, хоть от окурка зажатого меж ладоней руки погреть. Закурил, и с великим кайфом втянул в себя едкий дым «Примы».

Чу, слышу с противоположной стороны хруст веток. Коверкающий слова голос напарника выкриком предупредил.

— Стой да, э твою маму…, кыт-о идэт.

Послышался ответ.

— Начальник караула старший лейтенант Никитюк.

Я успел подумать, туша о приклад сигарету, — «Принесла козла нелёгкая» — как услышал такое, что чуть не надорвал от смеха живот. «Птице говоруну» мой напарник ответствовал:

— А еменэ по-куй, паролъ давай, понэл, да.

Растерявшийся начальник пытался слабо парировать.

— Как вы смеете товарищ курсант! — От такой наглости «паролъ» забыв начисто.

— Э, кому казалъ — стоятъ!… — продолжал стремительный «наезд» Каджафов.

— Да стою я, стою… — Похоже, начальник еще надеялся, что «грозный» караульный врубится кто пришел.

Но, получив в ответ лаконичное — «Стрылаю» — подтверждённое щелканьем затвора автомата АК-74, так быстро рванул через кусты, треща сломанными ветками, что я даже побоялся — не свернул бы себе шею «конь педальный». Только в вдалеке слышалось:

— Понабрали в армию уё… в, а нам расхлёбывай.

Что может произойти дальше? Конечно же, с горем пополам, «грозного абрека» сняли с караула и отправили драить сортиры. Ко мне направили в охрану Гену Панюкевича, караулить вверенный объект. О Гене, белорусе, ростом в два метра, можно сказать коротко — он был сильнее быка, любил много поесть и крепко поспать. При всём при этом, он отличный парень, надёжный и верный друг, нежная душа, доброе сердце, если не пытаться… бить его ногами.

Один раз, не знавшие о нём местные, пермские ребята, провели неудачный эксперимент. В результате, вместо пяти нападавших, пытавшихся навалять нашему «Гераклу», были травмированы, от легкой, до средней тяжести, ещё семь человек. Оказалось, Гена не рассчитал и зацепил пару прохожих. Еле его потом отмазали от «дисбата» отцы командиры, надо отдать им за это должное.

В общем, такой клёвый парень заступил в караул и через пять минут я уже слышал душевный, громкий храп.

— «Родина-Мать — можешь спать спокойно, тебя надёжно охраняют». Таким храпом мы напугаем полк капиталистических солдат, не дай Бог война.

В этот момент и свершилось…

Небо было абсолютно чистое и всё звездатое, звездатое. Покуривая очередную сигарету я пялился вверх на луну. Было полнолуние и очень хотелось завыть по-волчьи. Вдруг, среди звезд я увидел еле заметное, и очень знакомое, движение. Одна из самых ярких точек на небе, называемых звёздами, начала метаться среди других.

Первая мысль как всегда не отличалась гениальностью — спутник шпион. Вторая — подожди, тормоз, — спутники так не летают, это что-то другое.

Испугавшись, я крикнул: «Гена, хватит дрыхнуть, посмотри на небо, а то мне кажется, что у меня глюки!»

С таким же успехом можно было бы орать в пустыне. Нашего «Геракла» не разбудить даже взрывом ядерной бомбы. Его ни раз приходилось скидывать с кровати по команде — «Подъём», — иначе он продолжал спать, мирно почмокивая губами.

А летящий объект, стремительно приближался к охраняемой территории. Я не придумал ничего лучшего как рвануть с плеча верный «Калашников», сняв его с предохранителя на всякий случай. И тут я узнал «летающую хренатень», по выражению моего бати. НЛО зависло в метрах ста над землёй, распустило уже знакомые тонкие лучи, как бы обшаривая землю и пространство вокруг себя. Вместо того чтобы орать, стрелять, короче привлечь чьё-нибудь внимание, (не один же я Родину охранял в ту ночь), найти себе свидетелей этого явления, стоял я и глядел на ЭТО «как баран на новые ворота».

— Гена… — нашел, кого звать, придурок; луч метнулся в мою сторону и ослепил меня как в детстве….

Через пару секунд, я наблюдал стремительное бегство шара в глубины космоса.

Нервно закурив, перекидывая папиросу из угла в угол рта, стал думать — докладывать начальству о случившимся или лучше избежать освидетельствования в психушке и промолчать?

Быстро найдя решение в молчании, ибо выбор был не велик, я продолжил несение службы, уже уверенный, что всё равно никто не поверит. А если поверят, то оказаться в дурдоме, под надзором амбалистых санитаров меня абсолютно не устраивало. Через сорок минут пришла смена караула, — «пост сдал, пост принял» — и я отправился баиньки. А поутру заступив на очередное несение службы, долго глазел на небо — ждал, что НЛО появиться вновь. Ожидания были тщетны. А так как, похоже, кроме меня никто этой лабуды не видел, промолчал до самого вылета из военного училища — набил морду одной «крысе» в погонах.

После госпиталя, куда я попал из одной всем известной «горячей точки», в котором я умудрился проваляться целых полгода, я отправился на гражданку, учась заново ходить с инвалидной палочкой, и с отметкой в военном билете, что я больше не годен к военной службе. А в поощрениях записали благодарность от тогдашнего министра обороны Язова, как будто оно могло залечить шрамы и вернуть мне здоровье.

Ладно, не будем о грустном…

Дальше была новая жизнь — полный каюк Перестройки, работа в автосервисе, женитьба, рождение дочери, развал СССР, развод с женой. Превращение знакомого и родного мира, в котором я родился и вырос, в полный отстой. Не подумайте, что я сторонник коммунистических идей. Просто уничтожение такой Державы — это уже через край…. Меня как и многих застарелых «консерваторов» устраивало жить в этом огромном пространстве, занимающем одну шестую часть всей мировой суши. Нравилось ездить по этой огромной стране не думая о каких-то дурацких визах и таможенном досмотре. Да, где я только не был…. Но это уже другая история…

Прошло много лет, были другие приключения, другая жизнь — жизнь, которая мне не нравилась абсолютно. Всегда человеку чего-то не хватает… Мне не хватало слишком многого, а изменить что-либо я не мог. Просто плыл по жизни, как по течению, уже не надеясь на чудо или какие-то новые преобразования, с тоской наблюдая, как самые честные и порядочные люди превращались в «быдло», благодаря «веяниям времени» и продажности чиновничьего аппарата «Новой России». Кто-то может сказать, как один мой знакомый политический «деятель»: «Ты не любишь нашу Родину». — Враки! Родину я люблю, но вот государство терпеть не могу. Почему-то в России всегда Родина и государство существуют отдельно друг от друга.

Дай Бог чтобы когда-нибудь это мировоззрение поменялось!

Наступал 2000-ный год.

Демографическое уничтожение России в своём апогее. Коррупция достигла небывалого расцвета. Воровство и расхищение природных ресурсов, кучкой олигархов достало уже всё население страны. Кажется бесконечной война в Чеченской республике. Рэкет, бандитизм, милицейский и чиновничий произвол, — неуверен, что хуже — и это на фоне полного обнищания основной массы населения, — всё это говорило о назревшем взрыве в обществе.

…И тут «мудрый» Борис Первый свалил в отставку, оставив после себя разгребать руины Премьер министру… — ставшему опосля новым, наконец-то, Путёвым Президентом.

С «капустой», проще говоря с деньгами в этот год у меня был самый полный аут. Я постоянно мотался с ребятами, кто побогаче, на охоту. В наших волго-вятских лесах ещё пока полно было всякой флоры и фауны, и жирный рябчик или тетерев были хорошим подспорьем семейному, с отрицательным балансом, бюджету. В крайнем случае и грибы с ягодами шли в запас и к столу.

В конце сентября мы с моими приятелями Павкой, Серёгой и Эдиком — сахарным «магнатом», за что имел кличку «сладкий спонсор», — решили оторваться в глухомани — пострелять зайцев или какой-нибудь другой живности. Не сказать, что «природа шептала», но, для охоты в самый раз, главное нет дождя. А золотая красота лесов умилят глаз и радует сердце. Поэтому я не задумываясь согласился с предложением ухать на пару дней с ночёвкой, тем более, что дома замучили постоянные скандалы новой, второй по счёту, жены.

— Когда заработаешь денег? Купи мне новые сапоги! У моей подруги новые серёжки, когда будут у меня такие же? — Баста — терпение лопнуло. Пошла бы работать, но куда там — не царское это дело…

Отъехав с трассы, по песчаной просеке километров на пятнадцать, поглубже в лес, расположились на берегу маленького озерца, разбили бивуак. Оставив мою видавшую виды «Ниву» у самой кромки водной глади, предварительно зарядив, у кого какое было оружие, отправились дальше пешком.

Павкин Гай, худущая лайка, рванул вперёд нас, на поиски дичи, зайцев, или на крайний случай «мышей — обыкновенных». Ибо судя по его худобе, еду в основном он видел во сне. Извиняюсь за каламбур.

Разошлись по номерам, я дёрнул затвор своего гладкоствольного карабина «Сайга — 12» на базе автомата «Калашникова» — при покупке сказалась моя армейская любовь к этому виду оружия, дослал патрон в патронник и «обратился в слух».

Ещё только-только начинался рассвет, мы выехали из города заполночь, надеясь завалить какую-нибудь дичь на зорьке, мало ли какой-то глухарь «тормознёт» спросонья и сам вылетит под выстрел. Но лес будто вымер, даже гадской сороки не было слышно.

Часа через два «робяты» начали бузить на тему: — «…надо сгонять в посёлок „Силикатный“ купить водки». Столь дебильно-поэтическое название это селение получило во времена Власти Советов, когда партийные чиновники не утруждали себя мозговой деятельностью, — что произведем — так себя и назовёмся. Я безуспешно пытался протестовать, так как был в этот день рулевым:

— Мы приехали на охоту, а не водку жрать. Обещали жёнам трофеи, а приедете сами отстреляно-варёными!

Но, какой там, на меня же всем скопом и наехали….

— Ты за рулём, вот и рули, а когда мы будем рулить, вякать не будем — пей друг Санёк, сколько влезет.

Коротко обозвав их «козлами», получив в шутку ответ: «за базар ответишь бычара», забрал с собой Серого и отбыл за «живой водой». Пашка с Эдуардом, всегда прикалывало это «англицкое», аристократическое имя, остались разводить костёр и разогревать хавчик, собранный нам жёнами. Смотавшись по-быстрому туда и обратно, мы как раз приехали к горячему завтраку. Расположившись у костра и тяпнув по первой, мужики начали вешать лапшу друг другу на уши — как и положено в кругах отдалённо-приближённых к охотникам профи. Я же в это время, томно вздыхая, лишь довольствовался чаем. После десятой рюмки приятели начали кичиться своим оружием, благо было чем. Серёга своим помповиком «Ремингтон». Ну а Пашка с Эдькой, — близнецами-братьями «Иж-27», сделанными на заказ. Было понятно, что дело подходит к стрельбам по произвольным мишеням, а значит в ход, как всегда, пойдут свежеопорожненные бутылки. Ну, в общем, у мужиков с возрастом игры не меняются, просто стоимость игрушек многократно возрастает. Послушал трёп и малость поучаствовал в нём — на трезвую голову получалось слабенько. По-прикалывался на перевод патронов в «молоко». Стало скучно и я решил прошвырнуться дальше в лес, в надежде оправдать потраченные деньги на бензин.

Здесь и начинаются фантастические приключения, собственно из-за которых я и «замел всю эту пургу»….