Мечты и реальность. Повесть

Алексей Горин

Вместе с главными героями читатель пройдёт через все испытания, уготованные им судьбой на пути к своей мечте, вспомнит своё прошлое и поразмышляет о настоящем. Это история про обычных подростков, которые, взрослея, становятся настоящими мужчинами, пронеся через свою жизнь нравственные ориентиры и жизненные ценности.

2. Большой город

Ох и хорошо спится в поезде под размеренное покачивание и перестук колёс. А что ещё делать? Только спать, бегать курить в тамбур, да уничтожать домашние припасы.

Друзья ехали вторые сутки, и эта поездная романтика уже порядком им поднадоела. Хотелось побыстрее прибыть на место, увидеть большой город. Там всё новое — впечатления, эмоции. И главное — самостоятельная взрослая жизнь, где тебя никто не контролирует, делаешь что хочешь… С этими мечтами Петр и проснулся. Пассажиры еще спали. Чтобы никого не потревожить, он молча лежал и разглядывал пейзаж за окном. Природа его поражала. После чахлой северной растительности проплывающие мимо леса казались просто огромными. Деревья — высоченными. Поля — бескрайними. И всё это такого яркого, насыщенно-зелёного цвета, что молодой человек невольно засмотрелся. Не сказать, конечно, что не видел Петруха никогда в жизни такой природы — в отпуск-то регулярно выезжал с родителями, да и в пионерском лагере на юге бывал, но сейчас — совсем другое дело, всё воспринималось совершенно по-другому, не так, как в детстве.

Постепенно пассажиры в вагоне начали просыпаться, потянулись на перекур, выстроились в очередь к туалету. Проводница разносила чай, позвякивая стаканами в фирменных подстаканниках, которые она умудрялась разносить по пять штук в каждой руке. Проснулись и Змей с Джоном, спустились с верхних полок. Друзья неспешно позавтракали и стали готовиться к прибытию.

На перроне было многолюдно. Все куда-то спешили, толкались, подходили носильщики и таксисты. Ребята постояли возле вагона, а когда толпа немного схлынула, двинулись в сторону вокзала. Куда конкретно идти они не имели никакого представления. То есть, конечно, у них были адреса своих учебных заведений, и общежитие там предоставляли абитуриентам, и родителям клятвенно обещали, что с поезда сразу по общагам, но хотелось же всем вместе пожить. И тут подвернулся счастливый случай в виде пожилой женщины:

— Молодые люди! Комната не интересует?

Ребята остановились, расспросили подробнее, что за комната, где находится и сколько стоит, хотя зачем и сами не знали, всё равно не ориентировались ни в городе, ни в ценах на съёмное жильё, и согласились.

Женщина, двинулась на выход из вокзала, строго-настрого приказав им не отставать, что подросткам удавалось с большим трудом: толпы людей, чемоданы, пешеходные переходы, а ещё и по сторонам поглазеть нужно, на высоченные, по меркам Дальнегорска, здания и широченные, по тем же меркам, проспекты. Женщина быстро и привычно шла впереди. Она то и дело останавливалась, закатывала глаза и вздыхала, поджидая отставших квартирантов. Наконец, пройдя по каким-то улицам и переулкам, они попали во двор, типичный ленинградский колодец, зашли в подъезд, поднялись на неимоверно скрипящем лифте с сетчатой кабиной на четвертый этаж и вошли в квартиру. В ней оказалось несколько одинаковых комнат, разделённых тонкими перегородками, в одну из которых хозяйка и поселила компанию. Прочитав краткую инструкцию пользования бытовыми приборами и предупредив, что выселит, если увидит беспорядок или соседи на шум пожалуются, взяв оплату за месяц вперёд, хозяйка наконец оставила компанию в покое. Подростки молча уселись на кроватях. В голове была только одна мысль: детство — оно вот здесь и закончилось, в этой съёмной комнате. Дальше будет всё по-другому. По-взрослому.

На следующий день первым делом купили путеводитель по городу с картой достопримечательностей и схемой метро. Джон и Петруха разъехались по своим учебным заведениям, выяснить, когда экзамены, а Змей отправился по городу шляться. Вечером собрались дома.

— Завтра какие у вас планы? Может сходим куда? — спросил Змей.

— Да к экзаменам нужно готовиться, — отказался было Петруха, но, подумав немного, уступил, — а, пойдем ненадолго.

Для Джона такого вопроса и не стояло — ничего страшного, успеет подготовиться. Вопрос только был в том, куда пойти. Петруха настаивал на военно-морском музее, а Джон — на концерте, причём неважно каком.

— Да везде успеем, даже и по городу ещё погуляем, — успокоил их Кирилл.

Ранним утром друзья уже шагали по проспекту. Они старались быть похожими на идущих рядом людей, однако всё в них выдавало только что приехавших провинциалов. Ребята постоянно озирались по сторонам, останавливались возле магазинов, кинотеатров, изучали афиши и читали памятные таблички на зданиях. Завидев большую очередь на углу одной из улиц, пересекавших проспект, Змей заинтересовался — а что там дают? Он подошёл к прилавку, бесцеремонно растолкав стоящих возле него людей, обернулся к друзьям и громко прокричал: «Эскимо здесь, будете?», и, не дождавшись ответа, протянул деньги продавцу: «Мне три штуки». Стоящие в очереди возмутились: «Молодой человек, здесь очередь, вообще-то!», на что Змей отогнул лацкан пиджака, показав какой-то значок, и громко объявил: «КГБ», взял протянутое ему продавцом мороженое и с чувством выполненного долга вернулся к друзьям, которые, сгорая от стыда, всем видом показывали что они незнакомы с этой наглой деревенщиной. Впрочем, мороженое взяли, и двинулись дальше. Дома подростки появились ближе к полуночи и ещё долго обсуждали увиденное и услышанное, делились впечатлениями.

На следующий день Петруха засел за учебники и конспекты. Джон тоже попытался изобразить из себя примерного абитуриента, но хватило его только на полчаса. Решив, что сегодня с него хватит, он уговорил Змея сходить с ним в ДК на улице Рубинштейна, где, как ему говорили, был Ленинградский рок-клуб. Домой они явились только вечером. Причем Джон безостановочно рассказывал каким чудом они попали на концерт группы «Кино» через открытое окно туалета на втором этаже, как проходил этот самый концерт, какой талантливый музыкант Витя Цой, даже пытался наигрывать на гитаре и напевать:

Я сажаю алюминиевые огурцы

На брезентовом поле…

— А ещё последнюю песню они с Майком Науменко играли, который из группы «Зоопарк», вообще отпад! И даже сам Гребенщиков выходил на сцену! — восхищению Джона не было предела.

— А тебе, Змей, как концерт? — прервал Санины дифирамбы Петр.

— Да фигня полная. Какие-то алюминиевые огурцы, какие-то битники. Вот «Машина времени» — это да. Или «Земляне». А это что — ерунда какая-то.

— Да ты просто отсталый человек, ничего не понимаешь в современной музыке! За ними будущее! Вон, на западе, рок самый популярный сейчас, огромное количество поклонников, целые стадионы собираются! — негодовал Джон.

— Ну, может там и стадионы, а у нас еле-еле сотня человек наберётся. Да и вообще, не всё западное лучше, чем совдеповское.

Джон не намерен был спорить с человеком, который, по его мнению, совершенно далёк от современной музыки, махнул рукой и завалился спать, пообещав себе, что Кирюху больше на концерт с собой не возьмёт. А то, понимаешь, Цой ему не нравится. Все веселятся на концерте, подпевают, руками машут, а он только стоит и бычится. Пусть вон, на «Верасы» идет, «Завируху» слушает.

До экзаменов оставалось совсем немного времени. Змей, чтобы не мешать ребятам, либо спокойно сидел на своей кровати и тихо разбирал шахматные партии, либо отправлялся прогуляться по городу. В одном из парков он познакомился с компанией шахматистов, которые играли короткие, пятиминутные партии, и обязательно туда заглядывал при каждом удобном случае. Петруха усиленно готовился. Да и Джон тоже каждое утро садился за конспекты. Правда терпения у него надолго не хватало. Максимум на пару часов, после чего он мчался к рок-клубу. За короткое время Джон успел познакомиться со всеми завсегдатаями ДК и фанатами разных групп. Видел многих, знаменитых в музыкальной рок тусовке, музыкантов, и даже здоровался с некоторыми. Причём и его уже начали узнавать. Приходя ближе к вечеру, а то и к ночи, домой, он неизменно натыкался на вопрос Змея: «Ты экзамены-то думаешь сдавать вообще?». На что резонно отвечал: «Да сдам, куда денусь. У меня в аттестате ни одной тройки. Да и в школе сдал на отлично всё. А конкурс небольшой в техникуме. Так что не беспокойся, поступлю». Змей только плечами пожимал, мол, мне-то что, я и не беспокоюсь, это твои проблемы.

Наступила экзаменационная пора. Петруха и Джон либо пропадали в своих учебных заведениях, либо усиленно штудировали учебники и конспекты. Саня даже походы в рок-клуб забросил. Наконец последний экзамен был сдан и на следующий день абитуриенты помчались узнать результаты. Кирилл прогулялся по городу, взял бутылку вина — отметить знаменательное событие, приготовил ужин и в ожидании друзей засел за любимое дело — шахматы.

Наконец дверь распахнулась. В комнату влетел Петруха, сияющий, как начищенная бляха моряка в увольнении.

— Приняли! — даже не спросил, а констатировал Змей.

— Ага! А Джон?

— Не было ещё. Ждём или отмечаем?

— Давай по чуть-чуть, как раз и подойдёт.

Выпили по чуть-чуть за будущего моряка. Потом ещё по чуть-чуть. Потом ещё и еще… А Джона всё нет. Только когда бутылка почти опустела, дверь отворилась, и Саня тихо вошёл в комнату. Друзья с удивлением смотрели на то, как он непривычно медленно разделся и присел на краешек кровати.

— Так. Похоже автомобильный транспорт потерял талантливого дальнерейсника-международника, — констатировал Змей. Джон молча кивнул.

— Говорил же — готовься.

— Да вот, вроде и сдал всё нормально, да и средний балл в аттестате тоже ничего, но конкурс в этом году очень уж большой. Короче — одного балла не хватило…

— Что теперь, домой?

— Да что ты. Ни в коем случае. Я даже родителям не скажу. Пусть думают, что поступил. С тобой пойду учиться. В училищах тоже на шофёра учат. Потом как-нибудь расскажу, при случае…

Кирилл только головой покачал предосудительно. А Петро бросился утешать друга:

— Да ничего страшного, не расстраивайся, всё нормально будет. На техникуме свет клином не сошёлся, и в училище люди учатся, выучишься, права получишь, да и работай водителем на здоровье…

— Да я, в принципе, и не расстраиваюсь…

Не откладывая дела в долгий ящик, ребята уже на следующий день выбрали первое попавшееся училище в пригороде и отвезли документы. До начала занятий времени было ещё много. Компания каждый день куда-то спешила: в музей, на концерт, на футбол, просто по городу погулять, посмотреть достопримечательности. Ну и, конечно, как только выдавалась свободная минута, Змей торопился в свой любимый сквер, поиграть в шахматы, а Джон — в рок-клуб. Разъехались по своим общежитиям только за пару дней до первого сентября.

В приёмной комиссии училища было совершенно пусто. Да и вообще во всём училище стояла тишина — невозможно поверить, что послезавтра начало занятий. Ребята обратились к скучающей девушке:

— Скажите, а нас зачислили?

— Ну, если документы подавали — зачислили…

Через полчаса они уже стояли с направлениями у комендантши общежития, а еще через несколько минут — в своей комнате. Только убрались, расположились — дверь открылась и в комнату вошли два паренька.

— Новенькие?

— Ага.

— А мы со второго курса. Вас в какую группу зачислили? Кто мастер?

— Да что-то не спросили мы какая группа. На трактористов, в общем. А мастер — сказали Соловьёв какой-то, Олег Михайлович.

— Ну, трактористы, вы попали.

— А что такое?

— Да послезавтра утром и увидите.

Через день друзья проснулись в шесть утра от громкого стука в дверь и настойчивых криков:

— Выходим на зарядку!

Джон, еле продрав глаза, в одних трусах открыл дверь:

— Эт кому тут неймётся? Надо на зарядку — иди, заряжайся, мы-то причём?

— Ого! Сейчас кто-то договорится у меня! Я мастер ваш, вообще-то. Через две минуты жду внизу!

— Ой, Олег Михайлович, извиняюсь…

Мастер оказался довольно молодым мужчиной, небольшого роста, крепкого телосложения и с добрым, располагающим лицом, несмотря на которое он довольно грозно покрикивал басистым голосом, если кто пытался филонить. С непривычки зарядка показалась полноценным тренировочным процессом: сначала пробежка пару километров, а потом гимнастические упражнения в течении получаса под громкую музыку советских композиторов.

— Ну всё, водные процедуры, завтрак, и на линейку, — в завершение сказал Олег Михайлович и удалился.

Джон обессиленно опустился на скамейку:

— Это называется зарядка? У меня теперь руки не поднимаются и ноги не идут. Да и отдышаться никак не могу…

— Да нормально всё, не прикидывайся, пошли умываться, — Змей потащил друга в общежитие.

Начались ученические будни. Ребятам всё было в новинку, они набрали в библиотеке гору разной литературы по специальности и даже в свободное время сидели за учебниками. А на практические занятия с техникой мчались просто вприпрыжку.

Незаметно пролетел целый месяц. Каждые выходные друзья собирались навестить своего друга Петруху, но что-то всё никак не получалось, и они каждый раз откладывали свой визит к нему на следующий выходной: «Вот в следующее воскресенье — обязательно. Прямо с утра!» Но Петруха их опередил.

Как-то после занятий ученики не торопясь вышли из учебного корпуса, а на крыльце стоит Петр Иванович собственной персоной.

— Вот это сюрприз! — закричал Джон. — Ты как здесь оказался? Пошли к нам в комнату, расскажешь, как учёба и всё такое!

— Идем.

— А ты чего с чемоданом? — насторожился Змей.

— Теперь и я с вами здесь учиться буду. Документы отдал уже, зачислили в вашу группу. Вот в общагу направление…

— Как так? Выперли, что ли?

Всей компанией зашли к комендантше, которую пришлось долго уговаривать, чтобы заселила друга к ним в комнату. Наконец уселись на кроватях:

— Ну давай, рассказывай.

— Короче. Убираюсь у себя в комнате, в общаге. Подходят трое с третьего курса. У нас тоже уберёшься, говорят, через полчаса придём чтоб всё блестело, если нет — пожалеешь. Через полчаса пришли. Не блестит. Попробовали сделать так, чтоб я пожалел. Не вышло. Итог: у одного челюсть в двух местах сломана, у второго нос, третий с сотрясением. В общем воспитатель скорую вызвал, всех троих в больницу увезли. На следующий день из милиции пришли. Говорят — на учёт тебя поставим. Оказалось тот, с челюстью — сын друга начальника училища. Этот, с милиции, говорит, выбирай, или дело на тебя завожу и в колонию для несовершеннолетних отправляю или документы забираешь, всё равно здесь учиться не дадут по любому, ни один экзамен не сдашь и вылетишь как пробка, только время потеряешь. Ну, я поразмыслил, и вот я здесь.

— Вот это новость. Да ты не переживай, и здесь можно учиться, получишь специальность нормальную. А потом и в мореходку можно опять…

— Да чё мне переживать-то? Нормально всё…

Разговор прервал стук в дверь. Не дожидаясь ответа, дверь распахнулась, на пороге стоял Соловьёв.

— К вам заселили новенького, вижу? Познакомились?

— Да мы знакомы, с одного города, даже в одном классе учились.

— Ясно. Бурогозить будете — расселю!

— Не, не, Олег Михалыч, всё нормально будет!