Мама

Алексей Гравицкий, 2007

Сбылась мечта теоретиков анархо-синдикализма… «Анархия – мать порядка!» Анархия действительно стала государственным режимом издерганной, издыхающей страны… Эксперимент? Тупик? Тоннель, в конце которого должен засиять свет прекрасного будущего? Понять это пытаются четверо «странников» постапокалиптического ада – бывшая шлюха, юноша, одержимый «проклятыми вопросами», мелкий преступник и девушка-террористка. Они идут сквозь смерть, кровь и кошмар. Идут, даже не зная толком конечной цели своего странствия. Потому что пока человек в пути – есть у него надежда…

Пролог

9 мая 2019 года

— Не самая лучшая идея, господин президент.

Мишка Трофимов обращался к нему на «Вы» только в трех случаях: в присутствии официальных лиц, в присутствии прессы и когда был зол, вот как сейчас.

— Успокойся, Михаил Владимирович, — в тон ему ответил названый президентом. — Помнишь в детстве читали про Гарун Аль Рашида? В грязном рубище — в народ! Никто не узнает, зато все тенденции как на ладони.

Трофимов смолчал, и президент успокоился. Мишка Трофимов — друг детства. Мишка Трофимов — единственный преданный человек. Наконец, Мишка Трофимов — эфэсбэшник. Причем не рядовой. И именно благодаря Мишке Трофимову он уселся в президентское кресло. В общем, с Мишкой Трофимовым ссориться не резон.

А сам Мишка думал несколько иначе. Вспоминал, как подсадил этого гуманиста на пост президента. Припомнил, как легко поначалу подергивал за нужные веревочки. Ожили в памяти и закидоны нового президента. Впрочем, такие, как сегодняшний поход в народ скрипя зубами простить можно. И все же теперь Мишка Трофимов сомневался, что был прав, когда предложил посодействовать другу детства, о котором, как и о его предшественнике, никто слыхом не слыхивал, покуда не допустили к рычагам управления.

Мысль о том, что пора менять лицо руководителя государства, возникла у советника президента, бывшего главы ФСБ Михаила Владимировича Трофимова уже в третий раз. Это не пугало и даже не расстраивало его. Просто злило и оставляло неприятный осадок.

И он топал сквозь толпу за пока еще президентом, и размышлял о том, когда и как лучше его убрать.

— Да мне, бля, по хрену все! — разорвал стройный ход невеселых мыслей идущий навстречу парень лет двадцати четырех. — Я плевать на всех хотел, я, бля, отдыхаю…

— Слыхал? — улыбнулся президент Мишке Трофимову. — Это уже не первый встречный, а восемнадцатый. Я считал. Они не просто матерят всех и вся. Они еще протест высказывают.

— Молодежь, — пожал плечами Трофимов.

— Не скажи, — отозвался президент. — Поколение постарше тоже недовольно.

— Всегда есть недовольные.

— Да, ты прав. Но ведь можно же найти такой вариант при котором недовольных не будет.

— Нельзя, — довольно резко рыкнул Трофимов.

— Можно, — улыбнулся как-то странно президент. — Скажи-ка, что ты думаешь об анархии? Только без Маркса и Энгельса.

— Беспредел.

— Нет, свобода. Дикая свобода.

— Утопия. Самая розовая и утопичная из всех. Это в идеале. А на практике беспредел.

— В идеале… на практике… — президент тяжело вздохнул. — Пойдем-ка.

Мысль укоренилась и переросла в убеждение. Его надо убрать. Совсем. Пока не поздно. Бывший глава ФСБ, нынешний советник президента был уверен, что еще держит в руках нужные ниточки. По всей видимости он ошибался, потому что убрать президента он не успел. Утром его нашли мертвым.

Трофимов сидел у себя дома, в кабинете, с простреленной головой. Рядом валялся пистолет. Криминалисты усомнились в суициде, но никаких следов убийцы не нашли. И официальной версией осталось самоубийство.

А президент спустя два года полушутя отрекся от власти и провозгласил анархию как официальный государственный строй. Самое странное, что никакой новой силы, которая реально могла бы взять власть в свои руки, не нашлось. Странно…

И только один человек в стране знал цену этой шутке и закономерность этой кажущейся странности.