Хроники Великих Магов. Абрамелин

Алексей Евгеньевич Аберемко, 2020

Почему на кострах жгли в основном женщин? Великий Инквизитор Генрих Инститорис не любил женщин, считал их ведьмами и сжирал на кострах. Великий Маг Абрам из Вормса женщин любил, но его не любила Древняя Ведьма, знавшая ещё Мерлина. Магия. Дар Бога, или Проклятие Дьявола? Пятнадцатый век. Великий Инквизитор, написавший книгу "Молот ведьм" Генрих Крамер и Великий Маг Авраам из Вормса, написавший книгу "Книга священной магии Абрамелина". Один учит, как уничтожить Магию, другой, как овладеть ею. Станет ли волшебник топливом для костра Священной Инквизиции? А может, вмешается кто-то ещё? Они сойдутся в смертельной схватке. в живых останется только один. А для молодёжи, неважно для кого, Альпов, Кикимор, Людей, Баваан ши, главной во все времена оставалась – Любовь.

Пролог

Девочка бежала легко, высоко перепрыгивая корни вековых буков. Длинные светлые волосы развивались в прохладном утреннем воздухе. Вокруг уже зацвели колокольчики, но любоваться их красотой было недосуг. Она даже не запыхалась, чего нельзя было сказать о бежавшей рядом женщине. Арбалетный болт пробил легкое навылет. Одна стрела попала в спину, ещё одна — в бедро. Кровь вытекала из ран, унося драгоценные капли жизни. Воздух выходил кровавой пеной из пробитой груди и спины. Нога отдавалась болью при каждом шаге. Залечивать раны было некогда, погоня поотстала, но не прекратилась. Две убитые камнем собаки, хотя и разорвали платье и плоть на руках, но заставили своих сородичей жаться ближе к вооруженным людям. Далеко сзади слышался их лай, сливающийся с криками людей в общую какофонию, уничтожившую утреннюю тишину леса. Среди деревьев можно было разглядеть факелы. Уже светало, но огонь не тушили. Он нужен был, чтобы придать уверенность догоняющей толпе. Как символ борьбы и как оружие в этой самой борьбе. Муж и сын, принявшие бой и погибшие на пороге их жилища, дали беглянкам время, чтобы спастись. Теперь оставалось только перевалить через холм. За холмом в лощине густо произрастал ельник, дальше начинались горы, в пещерах и расщелинах которых легко спрятаться.

Нападение началось ещё до рассвета. Семья жила в лесу, подальше от людских поселений, потому что не понаслышке знала, как простые жители относятся к тем, кто выделяется из толпы. Человеческое мышление таково, что представление о природе вещей оно чертит по уже имеющимся у него лекалам. Легко и приятно жить в мире, где всё ясно и знакомо. Всё то, что не попадает в мерки прокрустова ложа привычных взглядов, либо вытягивается до нужного стандарта, либо нещадно отсекается. Явления, которые не поддаются подобной стандартизации, определяются либо как божественные, либо — враждебные и дьявольские. Те немногие единицы мыслящих существ, кто не признаёт эти правила, пытается досконально разобраться, и постичь суть непонятного, тоже признаются врагами. Ибо, нечего считать себя умнее других.

Группа объединённых страхом и злобой людей насчитывала около четырёх дюжин особей. В основном, это были взрослые мужчины, но встречались и подростки и даже две женщины. Вооружены люди были привычным инвентарём. Вилы, топоры, рогатины и кузнечный молот в умелых руках могут оказаться не менее опасными, чем меч или алебарда. Из дальнестрельного оружия имелись четыре охотничьих лука и один арбалет. Освещался поход факелами, а освящался шедшим в хвосте отряда немолодым священником. Двигались крадучись, стараясь не производить лишнего шума, но для тренированного уха топот множества ног по траве, тихие переругивания и треск горящих факелов в предутреннем лесу звучали не тише иерихонских труб. Собаки, сопровождавшие хозяев, вообще не признавали конспирации, тявкая на каждую вспорхнувшую птичку.

Когда процессия подошла к жилищу, вся семья была уже снаружи. Мужчина и сын-подросток стали перед входом. Глава семьи что-то коротко сказал женщине и та, прижимая к груди девочку, начала уходить вверх по склону, пытаясь скрыться в лесу. Тут стало понятно, что нападающие пришли не спонтанно, заранее обсудив тактику боя. Одна за другой тренькнули четыре тетивы, сухо щёлкнул арбалет. Три стрелы и арбалетный болт полетели в женщину, и только одна пролетела мимо цели. Беглянка опустила девочку на землю, обломила древки торчащих стрел и продолжила бегство, уже держа девочку за руку.

Последняя стрела предназначалась главе семьи. Мужчина отбил её молниеносным, едва заметным глазу движением руки и бросился в атаку. За ним последовал и сын. Этой отчаянной бесполезной битвой они пытались выгадать немного времени для любимых беглянок. Оружия семья не признавала, так как верила, что приняв помощь заострённой стали, теряешь поддержку природы. А природа помогала, причем, весьма заметно, давая недоступную обычному человеку силу.

Именно такой, нечеловеческой силы рывок, бросил мощное тело в гущу толпы. Раскинутые в стороны руки сделали движение, напоминающее взмах крыльев взлетающей птицы. Сразу несколько человек упало на землю. Растопыренные пальцы рук сомкнулись, сминая всё, что в них попало. В правой руке оказался вырванный из горла пищевод. Пальцы левой руки вошли в чей-то рот и глаз и, сомкнувшись, отделили половину лица от головы орущего от боли тела. Один из людей, по-видимому, охотник, догадался упереть в землю и направить на несущееся тело рогатину. Вовремя заметив препятствие, мужчина сделал круговое движение всем телом, скользнув рёбрами по острию. Двое лучников выпустили стрелы практически в упор. Один промазал, лишив жизни нападавшего с другой стороны односельчанина. Вторая стрела достигла цели, попав в мускулистую грудь. Мужчина с рычанием вырвал стрелу из тела. Мгновения замешательства хватило одному из крестьян, чтобы вонзить вилы в бок врагу и, через такое же короткое мгновение, умереть от мощного удара кулака.

Рядом с отцом бился и сын. Его стройное сильное тело вертелось наподобие веретена, одновременно разя всеми конечностями. Вокруг подростка уже лежало несколько недвижных тел. Ещё с полдюжины отползло с повреждениями различной степени тяжести. Один дровосек додумался подставить под траекторию летящих по кругу конечностей секиру. Налетев на препятствие, одна рука юноши переломилась под неестественным углом и отделилась от оставшейся на теле культи. Из раны брызнул пульсирующий фонтан крови.

Защитники сражались ещё некоторое время. Последнюю жертву мужчина загрыз зубами. Сопротивляться хорошо вооруженным и значительно превосходящим числом противникам не было никакой возможности. Однако время для бегства женщин было получено. Ещё некоторое время толпа рубила и пинала мёртвые тела, затем бросилась в погоню за женщиной.

Беглянки уже достигли вершины холма, за которым начинался пологий спуск. В нос ударил запах гари. В лесу от такого запаха ничего хорошего ожидать не приходилось. Уже на опушке стала видна катастрофичность положения: спасительный ельник пылал, а вдоль него цепью расположились враги. Оставалось только бежать по открытой местности к морю, в надежде найти укрытие среди прибрежных скал. Когда беглянки преодолели половину пути, слева из-за скалы появился конный отряд, прижимая вконец обессиливших жертв к реке, свергающейся в море с крутого обрыва бурным водопадом.

Спасения ждать было неоткуда. Женщина схватила девочку на руки и, боясь передумать, бросила в ледяную, несмотря на начало лета, воду водопада. Потеряв всякую волю к сопротивлению, израненное тело матери рухнуло в свежую траву.

Суда не было. Никто о нём даже не задумался. Не дали умереть и как животному, смертью быстрой. Женщину приволокли, привязанной длинной верёвкой к лошади и бросили на площадь перед сельской церквушкой, на которой были заготовлены четыре деревянных столба. Крестьянки сносили и складывали под основания этих нехитрых сооружений вязанки хвороста. Погоня уже вернулась. Тела погибших односельчан сложили перед входом в церковь, накрыли дерюжными полотнами. Истерзанные трупы мужчины и мальчика принесли, сложили на хворост, не забыв ни одной отделённой от туловища части тела. Головы отрубили и воткнули на шесты рядом со столбами.

Отгоняя пытающихся поучаствовать в расправе особо рьяных односельчан, два дюжих мужика подняли притащенную женщину с земли, сорвали жалкие остатки одежды с окровавленного тела, подтащили к столбу. Ей завернули назад руки и, ломая суставы и кости, завязали узлом позади столба. Казалось уже ни на что не реагирующая жертва, дико закричала. С криком ушли последние силы, она потеряла сознание. Сползающее тело закрепили, вбив сквозь плечи железные штыри. Собравшаяся вокруг толпа, одобрительно загудела:

— Так этой твари и надо, скольких христианских душ извела!

— Жаль, не всех живьём взяли! Легко умерли.

— Живьем не давались. Много наших положили, пока я подоспел с косой.

— Да не ври! Это я первый топором ударил!

— Мелкую гадину нужно по берегу поискать. Может, жива. Оклемается, тогда сжечь и её.

— Искали, не нашли. Должно быть в море унесло. Жаль.

Тем временем, к кострам подошёл священник и те же два человека, что тащили женщину. У одного в руках был факел, другой принёс ведро солёной морской водой. Воду плеснули в лицо жертве. Голова слабо приподнялась. В толпе одобрили:

— Хворост намок, не так быстро гореть будет. Дольше нечисть помучается!

Священник начал читать:

— Экзорцизмус те омнис иммундус спиритус омнис сатаника потескас омнис инкурсио инферналис адверсарии омнис легио омнис конгрегацио ет секта диаболика ин номине ет вуртуте Домини Ностри Йесу Кристо ерадикаро ет еффугаре а Деи Еслесия аб анимабус Деи сондитис ас претиосо дивиниАгни сангвуэ редемптис¹…

Мужчина с факелом поднёс огонь к хворосту. Сначала робко и неспешно, потом смелее, языки пламени переползли на сухие ветки, обжились там и стали давать потомство, охватывая всё новые просторы костра. Так же были подожжены костры и под трупами.

Женщина стала инстинктивно подтягивать ноги вверх, спасаясь от жара костра. Голова поднялась, глаза испуганно забегали по горящему хворосту. Жертва застонала, но тут же зашлась кашлем от удушливого дыма. Ноги стали опухать на глазах. Кожа на голенях покраснела, потом начала пузыриться. Пламя мелкими вспышками прошло по волосам ног и взорвалось маленьким фейерверком в паху. Из груди вырвался уже не крик, а животный вой, тут же поддержанный ликующим ором толпы. Женщина ещё некоторое время судорожно дёргалась, потом обвисла чёрным человекоподобным силуэтом, чётко различимым в языках разбушевавшегося пламени.

Под пустым столбом, предназначавшимся девочке, тоже пылал огонь. Но не судьба было ей сгореть в этом пламени. Не погибла девочка и в водопаде. Видимо, предопределена ей была другая участь.

* * *

Много лет спустя.

Странный проводник, несмотря на то, что номинально считался в этих местах хозяином, не решился идти до страшного места, издалека указав путникам на их конечную цель, а сам остался с лошадьми. Экспедиция, если считать по внешним признакам старшинства, состояла из старика, мужчины средних лет с лицом любителя крепких напитков, невысокого молодого юноши и худенькой то ли девочки-подростка, то ли молоденькой девушки, возраст у невысоких и стройных сразу и не разберёшь.

Компания, пригнувшись, дошла до огромного поваленного дерева. Расположившись в этом естественном укрытии, осмотрелись. На поляне, над связанным телом молодого человека, лежащего на большом камне, склонилась женская фигура. Узнать в этом существе девочку, которая когда-то падала со скалы, увлекаемая струями водопада, было нелегко. Из-под разорванного платья виднелось немытое худое тело. Всклокоченные светлые волосы были покрыты грязью и пылью, из-за чего казались совсем седыми. Глаза, лишённые зрачков, горели красным светом. Из-за неграциозно ссутулившейся спины, тело казалось горбатым. Позвонки сквозь кожу торчали хребтом древнего пресмыкающегося. Не стриженые ногти были настолько плотными и острыми, что напоминали когти хищного животного. Картину завершало полное отсутствие под криво порванным подолом платья ступней. Вернее, они были, но представляли собой копыта, наподобие конских!

— Мама! — юноша пытался выбраться из-за дерева, но был остановлен неожиданно сильной рукой старика.

— Мне кажется, что это уже не твоя мать! Похоже, ею управляет вселившаяся какая-то посторонняя сущность. Демон, если хочешь. Твоей матери уже не существует!

— Отпусти меня, колдун! — неожиданно непочтительно огрызнулся юноша и стал полезать через ствол. — Я заберу её с собой, вылечу. Мы уйдём в горы!

Женщина на поляне не слышала разговоров за деревом, она зажгла огонь в каком-то углублении камня. В воздухе ниоткуда начало звучать заклинание на каком-то непонятном языке. Мужчины наблюдали, чем закончится встреча юноши с матерью. Девушка, воспользовавшись этим и тоже перемахнула через ствол.

Как будто почувствовав живую душу, существо повернулась и растянула рот в жуткой улыбке, обнажив два ряда острых зубов. Звук читаемого заклинания, волшебным образомнаростал, возникая прямо из воздуха.

Мужчина с пропитым лицом заметил атаку девочки:

— Твою ж мать! — то ли констатировал он родство юноши и существа на поляне, то ли ругнулся. — Доча! — теперь обозначил он своё родство с девочкой и кинулся вслед за непутёвым отпрыском.

Примечания

1

Начальные слова ритуала, изгоняющего Дьявола (лат.).