Свобода не воля

Алексей Евгеньевич Янкин

Для кого-то тайга – страшное, неизведанное, полное смертельных опасностей место. А для кого-то это родной дом, более гостеприимный и справедливый, чем суетливый и бестолковый город. Могут ли сойтись и ужиться вместе эти два мира?

Г. Лихтенберг

© Алексей Евгеньевич Янкин, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Глава 1

001

Лето пока не достигло своего зенита, но уже в самом разгаре. Солнце только-только приподнялось над горизонтом и в чаще леса его жгучего диска еще не видно, однако свет, принесенный им, уже озаряет всё окрест. Шагах в тридцати от неспешной таежной речки, которую можно бы при желании перейти за два-три шага, когда б не топкое илистое дно, чуть выше по отлогому склону, на ровной площадке кучно растет группка березок, словно дразня своей белой наготой окружающие сосны. Близ одной из них еще дымятся пепельные останки прогоревшего костерка. У кострища, накрывшись легким покрывалом, спит на охапке мелких веток человек. Но едва свет всходящего светила коснулся его, он мгновенно проснулся, с наслаждением потянулся всем телом и легко вскочил на ноги.

Тут же из-за ближайшего куста рябины вынырнул взлохмаченный коричневый пес и весело запрыгал вокруг, крутя хвостом. Но быстро опомнившись, степенно уселся против хозяина, преданно глядя на него. Лишь глаза да невольно прорывавшееся слабое повизгивание выдавали его нетерпение. Молодой человек, нагнувшись, почесал пса за ухом, от чего тот вновь бешено забил по земле хвостом, и спустился к ручью умыться и набрать в котелок воды. Пёс остался караулить небогатый их скарб, состоящий из весьма умеренных размеров котомки, подвешенного над ней на ветке книзу стволом ружья, да скомканного покрывала с брошенной на него курткой.

Минут через пять вернулся молодой человек. Аккуратно подвесив над углями котелок с водой, он насбирал тут же невдалеке хвороста и, найдя под золой пару тлевших угольков, раздул огонь. Убедившись, что костер дальше способен гореть самостоятельно, отер влажное после умывания лицо и руки о край покрывала, встряхнул его, тщательно свернул и подвязал специальными веревочками к котомке. После поправил расползшиеся ветки бывшего ложа и, усевшись на него, принялся ждать, когда закипит вода. Пес, уяснив, что хозяин больше не собирается бегать по полянке, придвинулся поближе и, свернувшись калачиком, спокойно стал ожидать своей порции. Молодой человек протянул руку и еще раз потрепал пса по загривку:

— Ну как, Лохматый? Поймал кого ночью? Сыт наверно?

Пес виновато посмотрел на хозяина. Никого он не поймал. Честно говоря — даже не старался. Опустив морду на передние лапы, щурился от предвкушения. Предвкушения наступающего дня, предвкушения завтрака. А больше — от предвкушения дальнейшего путешествия. Куда они идут с хозяином, пес не знал. Да и в этом разве дело? Главное — идти. Пес подозревал, что и сам его хозяин не особенно-то имел представление о цели своего путешествия. Всю свою недлинную жизнь Лохматый провел в тайге. Лишь изредка они заходили в какой либо поселок, где он мог всласть нагрызться с местными собаками да поувёртываться от палок, щедро раздаваемых селянами. Это было очень весело, но вскоре утомляло. Благо и хозяин долго не задерживался среди своих собратьев и, переночевав ночь — другую, свистнув другу, уходил с ним обратно в тайгу. Чаще они бродили одни, лишь изредка брали в свою компанию двух-трех человек, которым хозяин то ли показывал что-то, то ли провожал куда. Да не в том суть. Просто в тайге было хорошо.

Хозяин пса недаром звал его Лохматым. Он постоянно старается пригладить псу шерсть, но бесполезно. Через минуту она снова топорщится клочьями в разные стороны.

Между тем хозяин, нарезав кусочками слегка подсоленное мясо, поджаривал его у огня, нанизывая на прутья. В кипящую воду, отлив часть в кружку, он бросил неполную горсть серо-коричневой крупы, отправив туда же ломтик копченого сала и пару щепоток соли. По поляне расплылся невероятно заманчивый запах. Пес сглотнул.

Воспользовавшись моментом, пока друзья ждут своего завтрака, опишем хозяина пса. Молодой человек одет просто, но крепко. Видно, что вся одежда шита по его фигуре, а не куплена в магазине. На ногах не доходящие колен кожаные сапоги с толстой, но гибкой подошвой. Зеленого цвета (обычно именуемого «защитным») штаны из плотной, крепкой и ноской хлопчатобумажной ткани, подпоясанные довольно широким кожаным ремнем без пряжки. В штаны тщательно заправлена рубашка в темно-коричневую клетку, поверх которой накинута распашная, на крупных пуговицах, куртка одного со штанами материала и цвета. Наряд завершает совершенно выцветший головной убор, нечто вроде панамы с узким, сантиметров четырех-пяти, краем. Вернее панама в данный момент висит на ветке над головой молодого человека. Пожалуй панама — единственная из всего облачения не самодельная, а фабричного производства.

Одежда имеет следы длительного нещадного пользования, местами основательно потерта и прорвана, местами остались тусклые следы пятен то ли древесной смолы, то ли крови от разделываемой добычи, то ли бог знает от чего еще. Но, тем не менее, вся она оставалась крепкой и носила признаки тщательно ухода за собой. Имевшиеся несколько разрывов аккуратно заштопаны нитками соответствующего цвета. Вся грязь скрупулезно счищена, пятна застираны.

Стягивая с прутьев зарумянившееся мясо, молодой человек честно делил его с псом. Затем, достав из котомки ложку, стал с удовольствием поедать кашу. Лохматый, проглотив в один присест мясо, теперь терпеливо ждал каши. Отъев примерно две трети из котелка, хозяин поставил его на землю и, облизав напоследок ложку и вытерев её пучком травы, отвалился на подстилке, забросив ногу за ногу и закинув руки за голову. Чавканье, раздававшееся рядом, говорило о том, что его друг еще не окончил своей трапезы. Сегодня торопиться некуда. Пусть Лохматый наестся как следует. В следующий раз они поедят только вечером.

Наконец пес, дочиста вылезав металл, с сожалением отошел от котелка и повалился на бок. Жизнь всё же хороша!

Молодой человек поднялся, взяв котелок, ложку и берестяную кружку, отправился к речке сполоснуть посуду. Когда он, спустя время, укладывал всё это в вещмешок, раздался приглушенный расстоянием хлопок. Путник замер. Рядом застыл резко вскочивший на ноги пес. Его уши напряглись и устремились в одну сторону. Им обоим не надо гадать о природе звука — ружейный выстрел. Молодой человек озадаченно посмотрел на друга. Что это? Кто тут мог стрелять? Он знал, что места эти очень далеки от всех деревень и охотники сюда не забредают. Это целиком его царство. Пойти посмотреть? Но зачем? Мало ли кто, в конце концов, может охотиться. Может такой же бродяга как он. Пойти? Путник, не смотря на свою молодость, знал, что от неожиданных встреч в тайге лучше держаться в стороне. Накинув на плечи котомку и взяв в руки ружье, он все еще находился в раздумье, когда прозвучал в той же стороне еще один выстрел. Нет, это не охотник. Вряд ли настоящий таежник будет стрелять два раза подряд. Если бы он добивал подранка, промежуток между выстрелами был бы гораздо короче.

Надо идти. Может кому нужна помощь. Кто-то заплутал и пытается таким образом дать знать о себе. Молодой человек, кивнув псу, решительно отправился в сторону прозвучавших выстрелов, не забыв напоследок кинуть взгляд по направлению встающего солнца.

002

Минут через десять, миновав небольшой овраг, охотник остановился и стал крутить головой, внимательно вслушиваясь, стараясь среди шелеста листвы различить какой либо посторонний, не свойственный тайге звук. Пройдя еще с сотню шагов, опять замер. Прислушался. Наконец кивнув, не то себе, не то своему псу, осторожно двинулся вперед, поправляя на плече ружье.

Да, определенно голоса. Охотник, скорее по привычке, чем чувствуя для себя реальную опасность, скидывает на землю котомку, велит Лохматому сторожить её и, пригибаясь, стараясь держаться в тени деревьев, крадется дальше. Разочарованный пес, между тем, послушно улегся у вещей хозяина и приготовился ждать, размышляя, что же там, впереди может оказаться, готовый по первому зову броситься на помощь другу.

Молодой человек, между тем, уже ясно различает голоса. Судя по всему, переговаривались между собой двое, причем голоса не громкие, но выдающие сильное раздражение. Пригибаясь, взяв ружье в правую руку, охотник подкрался насколько возможно близко и спрятался за густым кустом. Голоса медленно приближаются. Наконец показались три человека. Двое впереди, один, в очках, несколько поотстав. Ему явно не по себе. Он постоянно крутит головой. Все трое вооружены. «Автоматы» — догадался охотник. Он раньше ни разу не видел их, но много слышал от отца и видел на картинках в книжках. Шедшие впереди остановились буквально метрах в пяти, по ту сторону куста, и стали сердито спорить.

— Надо идти обратно! — размахивал руками один из них, низенький, толстый, со стриженной ежиком головой.

— Да! А что ты Самсону скажешь? Где девчонка? Он велел привести её во что бы то ни стало. — говоривший был повыше, с темными засаленными волосами, редкими, ниточкой, усиками и злыми угольно-черными глазами.

— Самсон сказал, чтобы она не ушла, — устало вмешался в разговор очкастый, самый старший из них. Очевидно ему все давно надоело. К тому же он откровенно боялся окружающей чащобы. — Скажем, что в болоте потонула. Или еще что. Она все равно сгинет в тайге. Не выжить ей здесь одной. Да и у Самсона все равно её братец остался.

— Потонула! Сгинет! Остался! — взвился чернявый, зло сплёвывая под ноги, — А ну как не сгинет, да не потонет. А Самсон потом узнает. Кранты всем нам настанут. Самсон сильно разбираться не станет.

— Да ладно тебе, Сидор, куда она денется отсюда. Потапыч дело говорит. Ночь придет, её либо сожрет кто, либо комарьё прикончат. — поддержал третьего «ёжик». — Да и где мы её сейчас тут сыщем. Как бы самим окончательно не заблудиться.

— Да здесь она где то, здесь. — Сидор, очевидно старший в группе, крутил головой, — Чувствую я её. Чувствую страх её. Может в десяти шагах от нас затихла. Искать надо! Искать! Если упустим, Самсон не простит. У него хороший заказ на неё сорваться может. А тогда уж и нам несдобровать.

Стриженый толстяк согласно закивал головой. Похоже и он знал крутой нрав неизвестного Самсона. Очкастый Потапыч, покряхтывая, уселся прямо на землю и, снимая автомат с плеча, проворчал:

— Отдохнуть надо. Ноги отваливаются. Всё равно никуда не денется. Справа река, слева болота. Вот по гривке между ними и надо искать.

— Да. Добро. Дело говоришь. Отдохнем малость. — Сидор опустился у сосны, опершись о ствол спиной, — Покемарим с полчасика, а там обшарим всё.

Толстяк, очевидно довольный достигнутым компромиссом, повалился сразу на землю и, похоже, тут же заснул. Вскоре засопели и двое его приятелей. Не дожидаясь пробуждения странных людей, охотник неслышно отполз на четвереньках в сторону, затем встал и совершенно беззвучно пошел к ожидавшему его псу. Он размышлял. Хорошо, что не вышел в открытую. Похоже люди эти опасны. Кого они могут искать здесь, в тайге, в двух с лишним десятках верст от ближайшего селенья? Они явно говорили о какой то женщине. Молодой человек покачал головой. Что заставило их гоняться за таким беспомощным созданием по таежной чащобе? Уходить надо. Эти трое шутить не станут. Подойдя к оставленному вещмешку охотник вскинул его одним движением на спину, кивнул псу и двинулся дальше, так же осторожно ступая, не оставляя за собой ни единого следа и не издавая ни малейшего звука. Лохматый, вмиг сообразив, что следует быть незаметным (уж в этом-то он разбирался), тенью скользил рядом. Так они прошли довольно много и охотник уже стал меньше таиться. Впрочем выразилось это лишь в том, что он перестал столь часто оглядываться по сторонам и вслушиваться в звуки леса. Вместе с тем выработанная годами натура таежного жителя, вполовину человека, вполовину хищника, всегда оставалась при нем.

003

Сначала встал пес, навострив уши. Тут же замер и молодой человек. Он опустился на одно колено. Впереди раздавался странный приглушенный звук. Это не могли быть давешние злодеи. Они никак не оказались бы впереди. Охотник, соблюдая тройную осторожность, пошел дальше. Он двигался как тень — ни звука, ни резкого движения. Его одежда сливалась с окружающими стволами. Вот. Здесь. Буквально в десяти метрах. Охотник выглянул из-за ствола.