Миниатюры и не только

Алексей Жемчужников, 2023

Вниманию читателя представлены четыре коротких рассказа. Сами сюжеты миниатюр навеяны воспоминаниями, наблюдениями, иногда – снами.

За картохой

Лежит Филимон, зевает, в потолок смотрит.

— Филимон, выйди вон.

— Это почему?

— Зеваешь громко.

— Могу и не зевать

Филимон на бок повернулся. Храпит, посуда звенит.

— Филимон, выйди вон.

— Почему это?

— В ушах от тебя звенит.

Филимон встает, натягивает штаны, папиросу закуривает.

Хочет Люсю потискать.

— Руки!

— А вон выйти — куда?

— А вон туда, в дверь. На базар пойди, картохи принеси.

Филимон — каланча двухметровая — на базар идет.

Шаг — километр, другой — километр.

На базаре народ плечами толкается.

— Филимон, яблок возьми!

— Филимон, капустка!

— Филимон, огурчиков хошь?

— Не. Не хочу. Мне б картохи

— Жареной? Пареной? С сальцой?

— С сальцой давай.

Взял Филимон котелок картохи с сальцой.

— Филимон, капустка!

— Давай!

— Филимон, огурчики!

— Давай!

— Филимон! Грибочки, курочка, колбаска

— А «свойская» есть?

— А то!

— Все давай! А серьги с жемчугами есть?

— Все есть!

— Давай!

Шаг — километр. Другой — километр.

Филимон котелок с картохой на стол ставит.

Огурчиками, грибочками, колбаской, курочкой скатерку украшает.

«Свойскую» — в центр всей композиции.

— Люсь, полюбуйся!

— Хм.

Филимон серьги с жемчугами жене протягивает.

— Тебе.

Люся серьги примеряет, к Филимону прижимается. Жемчуга что две луны в розовых ушках.

— Не проживешь ведь без меня.

— Не проживу.

Семечки

Спотыкается Ефим, спешит, вприпрыжку идет.

— Эй, Ефим, куда спешишь?

— Спешу куда надо.

Приспешил куда надо Ефим.

— За чем очередь? Что дают?

— Семечки. Каленые и соленые.

— Насыпь сто горстей каленых

— Куда тебе столько?

— В правый карман сыпь! Теперь сто горстей соленых.

— А этих куда столько?

— Этих в левый карман сыпь, не жалей.

Идет Ефим семечки лузгает, шелуху с бороды пятерней снимает.

Солнце яркое, небо синее, дорога пыльная.

Припылил Ефим домой, жену зовет:

— Жена! Ау!

Жена у печи, индюка варит.

— Ау, Ефимушка, что гостям купил?

— Семечек двести горстей для гостей!

— Куда столько?

— В гостей уйдет! Когда еще индюк сварится.

Глянь, жена, дорога пылит — знать гости идут.

Кидай скатерть на стол!

На пороге — Маша с Яшей, Коля с Полей, Вася с Олей.

— Не ждали?!

— Просим, просим. Как не ждали! Проходите, полузгаем.

Индюк варится, гости семечки лузгают.

Час лузгают, два лузгают. На третий час у Яши, Коли и Васи в горле запершило

Ефим — в подпол за наливочкой, глотку смочить.

Гости глотку смачивают, Ефим радуется, жена у печи индюка варит.

Маша, Поля, Оля песню затянули. Яша, Коля, Вася больше наливочкой интересуются.

К ночи индюк сварился. Гости от пуза наелись, наливочки напились и на лавки повалились.

Дрыхнут без задних ног.

И напрасно.

Не тот Ефим человек, которому верить можно. И жена его не та.

Ефим с женой поснимали с гостей, перстни, бусы, шелка, кошельки и деру дали.

Хорошо, что в живых оставили Машу с Яшей, Колю с Полей да Васю с Олей.

Приглянулись они Ефиму в городе. Думал — иностранцы.

Поговорил — туземцы, богатенькие. В гости позвал — все как обычно у Ефима.

Был Ефим, стал Аким.

Спотыкается Аким, спешит, вприпрыжку идет.

— Эй, Аким, куда спешишь?

— Спешу куда надо.

Приспешил куда надо Аким.

— За чем очередь? Что дают?

— Семечки. Каленые и соленые.

— Насыпь сто горстей каленых

Вот и попался Аким на семечках. Ждали его.

Дедуля-бабуля

Бабкин дед из грядки морковку дергает.

Толстую — направо, тонкую — налево.

— Дед, а дед! Ты делом лучше займись.

— А чего делать-то?

— Петуха поймай. Курятинки захотелось.

Дед с топором носится за петухом.

Петух — по грядкам, дед — за ним.

Петух в дом — из дома. Дед — кубарем с крыльца.

Петух — на забор, дед — под забор.

Удрал петух.

Бабка видит, что супчик куриный сбежал и кумекает:

— Дед, у соседа муки займи. Пирогов напеку.

Дед — к соседу.

— Сосед, дай муки, а я топор заместо оставлю.

Отсыпал сосед деду муки. Дед — к бабке.

— Вот мука. Пеки пироги, бабка!

На пироги внучка приехала. Как знала.

Студентка в джинсах. Танечка.

Внучка у них — фифа городская. Этакая штучка с запросами

— Дедуля-бабуля, а Петя где? Почему меня не встречает?

— Убежал Петя.

— С чего бы это?

— Сдуру, наверное. Глупая птица.

— Может, вы съесть его хотели?

— Что ты, внученька! Разве можно съесть твоего петуха?!

У деда и топора-то нет.

— Ну, смотрите, дедуля-бабуля! Не прощу и не приеду, если Петю съедите!

Поели пирогов с морковкой. День проводили и спать разошлись.

Дед с бабкой не спят. Все ворочаются и вздыхают.

Все кумекают — не простит им внучка. Не приедет, если петуха съедят.

С первыми лучами, петух на заборе прокричал о начале нового дня.

— Вот твой Петя, Танечка! Нашелся! А ты плохо о нас подумала.

Не боится петух деда с бабкой.

Понял куриными мозгами, что до седой бороды теперь доживет, как дедуля.

И кукарекает о том на заборе с утра до ночи.

Медведь

Пролог

Маленький Митя подошел к окну и столкнул медведя.

Такого большого, бурого и лохматого, он выбрал сам в день рождения в магазине игрушек. Интересно было посмотреть, как упадет медведь с подоконника вниз.

— Медведь!

Женский крик взвился так высоко, что более походил на пронзительный свист.

Мальчик забрался на стул, лег животом на подоконник и высунул голову на улицу. Медведя нигде не было.

***

Зверь опустился на четыре лапы, наклонил голову, вышел на опушку леса и побежал. Первые двадцать шагов он бежал словно бы нехотя. Медведь был необычайно большой, и могло показаться, что он никогда не разгонится. И все же медведь разогнался. Неуклюжая трусца его незаметно перешла в рысь. Мощные лапы выбрасывались вперед, увеличивая шаг. И лохматая бурая туша неожиданно быстро набрала скорость, сбилась с иноходи, и медведь перешел в галоп.

— Медведь!

Женский крик острым ножом разрезал плотный лесной воздух.

У Митяя заложило уши, и он обернулся. На поляне никого не оказалось.

Был один лишь Митяй и медведь бежал на него.

Митяй знал, что убежать от медведя нельзя и все же побежал. Побежал без оглядки. Оглянуться назад — потерять секунду, а вслед за секундой и саму жизнь. Ах, как же быстро бежал Митяй.

Пятки горели, и сердце отчаянно колотило в грудь.

Каждой мурашкой своего тела он понимал, что медведь догонит его.

Митяй летел, не касаясь земли, к одинокой молодой березе. Пятки жгло. Кровь била толчками изнутри по ушам.

Конец ознакомительного фрагмента.