А звезды все видят

Алексей Иверсен

22 век. Человечество обнаруживает странный сигнал-послание, исходящий из системы Вольф-1061. Правительство объединенной Земли решается на отважный шаг – отправку первой в истории человечества межзвездной экспедиции.

Глава 2

21 октября 2191 года, 5.04 утра центрально — земного времени. Вот оно и наступило. — сказал я, и, подойдя к иллюминатору, переключился на камеру своего запястья. — Мы на орбите планеты Вольф Д. — перед камерой предстала северная часть планеты. Огромные белые кучевые облака окутывали светло-серую поверхность планеты. Я сел обратно за стол. — Волнуюсь жутко. Невооруженным глазом видно, что атмосфера достаточно плотная, даже из космоса видно, что плотнее земной. Я всю ночь не мог уснуть… Нет, это не волнение. Я совсем не волнуюсь, просто думал, представлял себе, что там может быть, на этой ледяной глыбе, к которой мы 13 лет летели в бочке со сжатым воздухом… Уже десять минут прошло, а я даже не заметил… время так быстро идет… Это ощущение, что буквально вчера ты был на Земле, обнимал свою мать на прощание, а сегодня. А сегодня уже стоишь у порога другой планеты…

«Внимание. Всему персоналу явиться в главный переход»

— появилось на моем запястье. Я слегка замялся. — Похоже, пора собираться. Ну что же, следующая запись будет уже с поверхности. Конец записи.

Выйдя из комнаты, я тут уже отправился к одному из шлюзов к главному переходу, который одновременно являлся и осью обоих центрифуг. Чтобы спуститься к нему, нужно было забираться «вверх» по вертикальной лестнице. Поднимаясь все выше, я чувствовал, что становился легче. В какой-то момент я просто начал парить над лестницей.

Вот она, невесомость. — неожиданно для самого себя произнес я, чувствуя, что давно не выходил за пределы главной центрифуги.

Я опустился в широкий переход. Сплошная белая трубка, на стенках которой то и дело встречались аварийные шлюзы и различное оборудование. Нужно было потратить около десяти минут, чтобы добраться до стыковочного узла с «Осирисом».

— Гера, подожди! — послышался бархатный голос Амалы, как только я собрался начинать свой полет. Оказалось, что она спустилась по другому шлюзу почти одновременно со мной.

— Только не говори, что ты все еще боишься невесомости!» — посмотрел я на нее с легкой ухмылкой.

— Я не боюсь, просто не хочется ид… — она поправила себя. — парить одной.

— Ну ладно, попарили вместе. — сказал я подбадривающе и взял ее за руку.

Мы постепенно начали движение вдоль перехода.

— О чем ты думала там, на брифинге? Я видел, что тебя что-то беспокоило… мы все-таки одна команда и.…даже больше…

— Решили мне психоанализ провести, Агарин? — улыбнулась она и слегка зажмурила свои глаза. — Даже больше, чем команда? Что же мы тогда?

— Семья. — поспешно ответил я

— А разве семья не команда?

— Команда, но не простая команда. В семье любящие люди готовы пожертвовать чем-то за другого человека… а не только действовать сообща.

— Значит ты готов пожертвовать чем то, например, мм… ради капитана! — она немного посмеялась своих легким, умиротворяющим слух смехом. — Чем вы готовы пожертвовать ради капитана, ратиолог Агарин? М? — она сделала серьезное лицо.

— Ради капитана я отдам все! — рассмеялся я в ответ. Мне показалось, что мой бас прокатился эхом по всему переходу.

— А вот и вы! — послышался голос капитана. — Уже 5.30, через несколько минут нужно начинать посадку.

— Простите капитан! — крикнул я, не сразу поняв, что сказал это почти одновременно с Амалой.

Амала отпустила мою руку. Пару метров оставалось нам до стыковочного шлюза. Мигель, Мари и 402ой уже ждали нас около круглого люка. Наконец то долетев, капитан начал:

— Итак, 402ой загрузил все необходимое уже год назад. Мигель и Мари, попытайтесь наладить связь с Землей, 401ый уже настроил нейтронный излучатель. Да и вообще, берегите себя здесь, пока мы будем там внизу. Через несколько дней спуститесь к нам, а пока нужен надежный тыл. — капитан подмигнул Мари.

— Хорошо, что Мигель не заметил. — подумал я.

— Ладно, тянуть не буду. Давайте-ка обнимемся, а то мало ли что! — прикрикнул капитан, обхватив своими ручищами всех. 402ой стоял рядом и смотрел на все пустым, безразличным взглядом.

— Ну все, пора, по коням. Внешние скафандры на борту Осириса, там и накинете, хотя думаю комбинезоны спасут, если что. — ухмыльнулся капитан.

— Удачная шутка. — подумал я и посмотрел на Амалу, которая судя по виду уже сильно нервничала. Ее белый комбинезон сливался с переходом. Только темная кожа и волосы входили в контраст с окружением. На ее тонкой осиной талии был закреплен пояс с небольшим дефибриллятором и небольшим набором первой помощи. — вот что значит, врач. — подумал я.

Мы начали погрузку на «Осирис». Мигель и Мари отправились в кабину управления «Исиды». Послышался резкий щелчок. Створки люка раздвинулись. Шлюз был полностью прозрачный. Входя в него, казалось, что выходишь в открытый космос. Под нами виднелись белые облака Вольфа Д, над нами — безграничная пустота. Войдя в шлюз, опять послышался щелчок. Створки люка захлопнулись.

«Внимание! Идет выравнивание давления. Повторная проверка систем посадочного челнока CJ209 „Осирис“. Все системы в норме. Добро пожаловать на борт»

Второй люк раскрылся, холодный воздух с челнока обдал по лицу. Амала крепко сжимала мою руку. Я чувствовал, как ей страшно.

— Не понимаю, как она согласилась полететь вместе с нами. — подумал я тогда.

Все помещение челнока осветилось белым светом. Огромный двухуровневый шаттл был специально разработан силами Содружества для работы в тяжелых условиях. Двойное нанотубуленовое⁵ покрытие обшивки, небольшой ангар с двумя вездеходами серии «Мул», лаборатория, каюты для комфортного проживания восьми человек. В общем, было лишь одно но — отсутствие искусственной гравитации. Поэтому на челноке не рекомендовано совершать длительные межпланетные полеты, хотя возможности двигателей позволяли покрыть расстояние от Земли до Марса примерно за несколько недель.

Пролетев мимо восьми небольших кают, расположенных вдоль по обе стороны коридора, мы попали в рубку управления челнока. Восемь кресел, расположенных в пирамидном порядке: два передних кресла для пилотов и задние для остальных членов экипажа. Прямоугольные иллюминаторы располагались по кругу командной рубки.

Облачившись во внешние скафандры, проверив все припасы и прослушав инструкции капитана по два раза, в 9.45 по центрально-земному времени мы начали отстыковку от Исиды.

— Мигель, проверка связи! Нас слышно?

— Слышно прекрасно. Помех нет. — ответил Мигель капитану. — Удачи!

— Запуск двигателей, вспомогательные под шестьдесят пять градусов, начинаем первый заход в атмосферу.

Через иллюминаторы было видно, как корабль начал стремительно набирать скорость относительно планеты. Через монитор задней камеры было видно нашу «Исиду» — огромная труба с двумя бубликами, вращающийся вокруг нее. На обоих концах трубы

виднелись сопла двигателей. В кабину попал алый свет здешнего солнца. Внезапно что-то резко стало тянуть вниз.

«Внимание! Происходит вход в верхние слои атмосферы. Закрываю защитные чехлы»

— не умолкал бортовой компьютер

Амала, сидевшая рядом со мной, схватилась за мою руку. Постепенно иллюминаторы закрыло накладками.

— Входим, держитесь! — закричал капитан.

Корабль начало трясти.

— Нагрузка четыре же, пять же — кричал капитан. Гул охватил кабину. Лицо покрылось потом, все тело прижимало к креслу. — Семь же, начинаем подъем.

— Говорит Мигель, в зоне высадки начался буран! Повторяю, в зоне высадке начался буран! Капитан, оставайтесь на орбите! По прогнозу буря будет продолжаться несколько часов.

— Капитан, челнок выдержит. Предлагаю начать заключительное прохождение атмосферы и снижение. Шансы на аварию минимальны. — послышался машинный голос 402ого.

— Нет, мы не можем рисковать. Продолжай подъем. Начнем высадку позже. Отсидимся на 9ом км от земли.

Все то, что поднялось вверх внутри меня, начало резко опускаться вниз. Пламя на изображениях с внешних камер начало утихать.

— Еще на 3 километра, давай — сказал капитан 402ому.

Корабль трясло все меньше. Дисплей показывал скорость в 9 км/с. Все шло хорошо, пока резко не потухло внутренние освещение.

— Что такое?!

— Аккумуляторы почти разряжены. Запускаю резервные генераторы.

— Не набирать высоту, остаемся здесь. Отключить главные двигатели. Оставить вспомогательные.

— Капитан, мы не можем выровняться, корабль тянет вниз!

— Кислородные генераторы отключились! — заорал я, смотря на свою приборную панель.

Выхода не было. Корабль не мог справиться с гравитацией планеты и начинал падать. Оставалась лишь одна возможность и капитан понимал это.

— Спускаемся! — недолго думая выкрикнул команду капитан Чан.

Опасность! Слишком высокая скорость! Провожу корректировку. — сообщил бортовой компьютер. Похоже, это была его последняя фраза.

Я весь вспотел. На челноке стало невыносимо душно. Я машинально закрыл прозрачное забрало обтягивающего шлема скафандра в надежде, что кислорода хватит на дольше, чем на четыре часа. Я повернул голову в сторону Амалы, но не смог разглядеть ничего, кроме отражения панели приборов на забрале ее шлема.

— Отключить вспомогательные двигатели! Перенаправить мощность на посадочные! — выкрикнул капитан. 402ой ничего не ответил. Он сидел с опущенной головой.

— Что такое?! 402ой вышел из строя! Агарин, бери управление на себя!

— Да капитан!

— До поверхности 7 км…6 км…

— Перегрузка 8 же, 9 же… — говорил я на автомате, почти потеряв сознание.

— 5 км. Включай парашюты! — кричал мне капитан. Нажав на кнопку, нас всех тут же встряхнуло с огромной силой. Жутко разболелась спина. Меня стошнило в скафандр.

— 3 км… Почти!

— Становилось легче. Чувствовалось, что корабль сильно снизил скорость.

— Скоро врежемся в поверхность! Включаю аварийные подушки. Не подведи, «Осирис» — кричал капитан, однако я его уже плохо слышал.

— Увидев на дисплее, что до поверхности 2 км, я попытался увеличить мощность посадочных двигателей, которые и так уже работали на максимуме.

Вдруг у меня помутнело в глазах. Все закружилось. Я потерял сознание…

________________________________________________________________

— Живой… Очнулся. — услышал я голос Амалы

— Один парашют раскрылся раньше и вот… Сотрясение мозга. — бормотал про себя капитан.

Я почувствовал холодную руку у себя на лбу. Жуткая тошнота и головная боль все не умолкали.

— Тут ничего пока не сделаешь, ему нужен отдых. — сказала Амала

— Я связался с Мигелем. Они жутко испугались, когда потеряли связь с нами. Говорят, что мы летели с бешенной скоростью. Чертов буран не утихает. Да еще и приземлились на 500 км западнее аномалии!

— Хорошо, что кислорода достаточно. Я проверила состав местного воздуха — никаких признаков жизни, не то что бы бактерий… — тихо сказала Амала.

— Сдаваться рано, буран стихнет, и мы отправимся к аномалии. Мигель сказал, что попробует спуститься к нам на аварийном шлюпе. Но если лучший челнок Содружества чуть не разбился, что можно говорить о шлюпе!

— Юн, ты узнал, что случилось? Почему вся электроника накрылась? Что с 402ым? — сказал я, еле открыв глаза. Белый свет резал глаза. Надо мной парила информация о моем здоровье. Амала сидела на краю кушетки и печально смотрела на меня своими зелеными глазами. Ее щеки были влажные от слез. Капитан стоял рядом.

— Есть подозрения, что во всем виновата та аномалия. Однако, как столь относительно небольшое электромагнитное излучение могло повлиять на столь защищенный челнок…

— Капитан, нельзя, что бы кто-либо еще сюда спускался до того, как мы выясним, что случилось. Иначе так кораблей не останется. — я облокотился на спинку кушетки. Головная боль не утихала. — Что там на поверхности?

— Ничего, Гера. Сплошной снег и лед…402ой отключен, сидит в кабине управления. Я и Амала уже не спим около суток.

Я посмотрел на запястье — там ничего не было.

— Да Гера, браслеты вышли из строя. Что-то нас хорошенько поджарило и это была явно не атмосфера планеты.

— Я считаю, нам нужно исследовать аномалию… Если попытаемся вернуться на МЗС, возможно… вдруг нас опять поджарить. Второй раз челнок не выдержит. — сказала Амала, встав с кушетки.

Послышались металлические шаги. Кто-то приближался к лазарету.

— Вы слышите? — резко спросил я

— Да, Амала, отойди от двери. — сказал капитан и попятился назад. Дверь как раз находилась напротив моей койки.

— Внимание, капитан, нужно снизить скорость челнока! — завопил механический голос 402ого. Он неуклюже залез в небольшую комнату медотсека.

— Похоже его заело. — сказал капитан, встав в боевую позу. Он сгруппировался. Через обтягивающий скафандр были видны его внушительные квадрицепсы ног.

Амала замерла, и казалось, перестала дышать.

— Угроза для жизни экипажа! Перехожу к аварийному протоколу… — робот ненадолго застыл на месте. Серые глаза ничего не выражали, а его светло — серое полимерное тело было в мелких царапинах.

— Амала, дай мне что ни будь острое. Нужно добраться до его головы. А-м-ал-а. — повторял капитан. Она, еле справившись со своим страхом, начала копаться в своем футляре на ремне.

— Внимание, неизвестная форма жизни! Угроза экипажу! — завизжал андроид и кинулся на Амалу. Я резко вскочил и успел загородить Амалу. Робота откинуло в сторону, а Амала упала на кровать.

— Уничтожить! — начал вставать андроид. Его сервоприводы зашипели.

— Держи! — Амала кинула капитану терморезак. Ловким движением капитан перепрыгнул через кровать и опять столкнул с ног только что поднявшегося робота. Жуткий гул дрожащей керамической стенке раздался по всему челноку.

— Агарин, помогай! Мне не удержать! — кричал капитан, пытаясь удержать 402ого на полу, однако силы явно были неравные. Я кинулся на андроида. Запахло палёным, похоже, что его приводы начали перегреваться. Он извивался на животе, как мог.

— Ну все, Гера, держи его! — капитан включил терморезак и стал плавить обшивку головы 402ого, пока та не начала прогибаться под раскаленным лезвием. Амала схватила голову андроида, а я держал его тело, пока капитан занимался плавкой. Через несколько мгновений показались внутренности андроида — ряд небольших микросхем и куча проводов. Вынув небольшую черную коробочку, андроид тут же умолк и перестал что-либо делать.

— Вот и все. Нужно проверить, что случилось с его блоком памяти… — начал бормотать капитан абсолютно спокойно, как будто то бы ничего не произошло.

— Что это было?! — нервно закричала Амала, схватив капитана за плечи.

Капитан, смотря ей прямо в глаза, спокойно ответил. — Амала, сейчас нельзя паниковать. Мы можем рассчитывать только на нас самих. Что будет, если все начнут суету? Ничего хорошего.

Мы просто застрянем здесь, так ничего и не узнав… — Юн положил обе руки ей на плечи — Я не знаю, что это было, но у робота явно возникли ошибки в мышление. Я отправлю информацию с его блока памяти Мигелю, пусть он попробует разобраться.

Слова капитана явно помогли. Доктор Авари опять присела на кушетку и облокотила свою голову на руку. — Почему он напал на меня? Он назвал меня неизвестной формой… — она смотрела на неподвижное тело андроида. Светлый свет его глаз все еще отражался от пола.

— Помешательство робота. — сказал я, сидя на корточках и осматривая щель в голове андроида. — Похоже, психотерапевты нужны не только людям. Возможно 402ой был ослеплен твоей красотой, Амала. — моя голова снова начинала трещать.

— Ладно, я запру андроида в ангаре, на всякий случай. Агарин, ложись, ты нам нужен здоровым. Амала, я же говорю, иди поспи. Легче будет. Ответы сами найдут тебя, если ты перестанешь фокусироваться только на объекте своей озадаченности.

— Вы как всегда правы, капитан. — тихо сказал Амала и вышла из медотсека.

Вдруг резко зарезало в ушах. Скрип тела робота обо пол раздался по всему отсеку. Капитан поволок по полу 402ого и задвинул за собой створки двери.

— Неизвестная форма жизни… Неизвестная форма жизни. — повторял я у себя в голове, пока в конце концов не уснул.

Примечания

5

Нанотубулен — материал, представляющий собой эластичную массу, состоящую из микроскопических сплетений, толщина стенок которых равняется одному атому. Состоит в основном из углерода.