Города под парусами. Берег отчаянья

Алексей Калугин, 2018

Сибур-Диск – это мир, в котором все находится в постоянном движении. Острова, маленькие и огромные, дрейфуют по гравитационным волнам, опоясывающим центральное светило. На островах стоят города и селения, живут люди. Если же снарядить остров гироскопическим движителем и установить на нем паруса для сбора сомбры, то на таком городе под парусами можно отправиться куда угодно. Даже на поиски древнего клада. Вот только если набирать экипаж в Зей-Зоне, то не следует удивляться тому, что в команде окажутся те, кого все считают последним отребьем, кого ни один приличный капитан и близко к своему городу не подпустит. Однако команда из отчаянных ветроходов, для которых этот рейс, быть может, последний шанс показать, чего они на самом деле стоят, может оказаться способной на многое. Даже на такое, чего от них никто не ожидал…

Глава 5

Третьи сутки со дня прибытия Корнстона в Зей-Зону подбирались к концу. Вместе с ними истекало и время, назначенное капитаном Ван-Снарком для того, чтобы желающие записаться в команду могли это сделать. Похоже было, что все кто хотел уже внесли свои имена в списки и теперь с упованием ждали оглашения результатов конкурса. На пристани народу было не больше, чем в обычные дни, когда капитаны, которым требуется пополнить команды, решают свои вопросы в Конторе Кука. Зато в кабаке Старого Эрла, где должно было состояться оглашение имен зачисленных в команду Корнстона, аллару негде было упасть.

Двое офицеров в малиновых беретах и оливковой парадной форме с гербами Корнстона, изнывая от скуки, сидели за выставленными на пристани конторскими столами. Время от времени они, то вместе, то поодиночке, окидывали скучающими взглядами окрестности, представляющие собой вид довольно-таки унылый. Пара пакгаузов с деревянными стенами, обшитыми проржавевшими листами железа, ночлежка в три этажа, гордо именующаяся «Отель Империал», приземистый домишко с вывеской у двери, на которой был изображен огромный коренной зуб, из чего сразу становилось ясно, что здесь живет и принимает пациентов доктор-зубодер, выходящая на пристань узким фасадом Контора Кука, в окне которой то и дело появлялись вытянутые, желтые лица клерков, недовольно поглядывающих на отбирающих у них работу и деньги вербовщиков, ну и кабак Старого Эрла, миновать который не мог никто из сошедших на берег.

Между всеми этими строениями вились деревянные мостки с высокими, узкими перилами. Сверзившись с них вниз, падать можно было бесконечно. А вот надежду вернуться назад можно было навек оставить. В том и заключалась особенность Зей-Зоны, что она вроде как висела в пустоте. Как именно, за счет чего это происходило, никто объяснить не мог. Возможно, потому, что никто этим вопросом всерьез и не занимался. Но то, что упавший с мостков в пустоту исчезал в ней навсегда, сомнений ни у кого не вызывало. Поэтому все вели себя крайне осторожно на деревянных улицах Зей-Зоны.

Рассказывают, что некогда, очень и очень давно, Зей-Зона была самым обыкновенным городом под парусами. Не особо процветающим, но и не бедным. И все у них там было как у людей. Но в какой-то момент в городе воцарился форменный бардак. А началось все с того, что город нанял нового капитана. Который пообещал в кратчайшие сроки превратить Зей-Зону в процветающий, влиятельный город, объединяющий вокруг себя прочный альянс городов-союзников. Кроме того, новый капитан пообещал как минимум в шесть раз увеличить площадь самой Зей-Зоны за счет найтовки к ней других городов. В соответствии с математическими выкладками нового капитана в течение восьми лет доходы коренных жителей Зей-Зоны вырастут в десять раз, а продолжительность жизни увеличится вдвое по сравнению с нынешней.

Кому бы такое не понравилось?

Вот и жители Зей-Зоны повелись на щедрые посулы нового капитана и наделили его практически неограниченными полномочиями. В результате через шесть лет после того, как новый капитан встал у руля, Зей-Зона стала беднейшим трехмачтовым городом Мира Сибура. Капитан же уверял, что все это временные трудности, связанные с тем, что прочие города недовольны растущими успехами Зей-Зоны и только тем и занимаются, что сыпят ей песок в гироскопические движители. Нужно только малость потерпеть — и жизнь непременно наладится.

Время, однако, шло, а трудности не только не кончилась, но становились еще труднее. Вскоре выяснилось, что куда-то исчезли гироскопические движители и мачты с парусами. Вместо того чтобы, как было обещано, начать расти, площадь Зей-Зоны стала стремительно сокращаться по причине того, что капитан и его помощники принялись распродавать земли. Не ожидая уже никаких изменений к лучшему, жители Зей-Зоны, у кого имелась такая возможность, начали переселяться в другие города. Остались только те, кому податься было некуда.

Когда же земли в Зей-Зоне вообще не стало, исчез и сам капитан с командой. А Зей-Зона так и осталась висеть в пустоте.

Быть может, это всего лишь городская легенда. Но, положа руку на сердце, скажите, что такого не могло случиться на самом деле?..

Вот то-то и оно!

На задних дворах выходящих на пристань домов находились огороды, птичники и свинарник, откуда ветер порой доносил весьма тяжелый дух. Минуя их, мостки утекали дальше, вглубь Зей-Зоны. Но туда лучше было не ходить.

Так называемое Чрево Зей-Зоны представляло собой чудовищное нагромождение старых, полуразрушенных домов — выбитые окна, покосившиеся стены, провалившиеся крыши — и хлипких временных построек, сооруженных непонятно кем и неизвестно для чего. Чрево Зей-Зоны кишело вконец опустившимся отребьем, давно уже потерявшим всякую надежду покинуть когда-либо сию проклятущую клоаку. Здесь протекала какая-то своя, странная и непонятная жизнь, которая могла бы представлять огромный интерес для антропологов, поскольку во всем Мире Сибура невозможно было сыскать ничего похожего.

Живущие здесь существа, почти утратившие человеческий облик, если и выбирались на пристань, то лишь затем, чтобы тут же оказаться изгнанными назад, в Чрево. Обитателей Чрева презирали. Их боялись. С ними не хотели иметь никаких дел. И, в общем, тому имелись причины. Ходили самые разные слухи о том, что происходит в Чреве, один другого страшнее и омерзительнее. Так, например, ни у кого из обитателей портовой части Зей-Зоны не вызывал сомнений тот факт, что в Чреве процветает каннибализм. Просто потому, что никакой другой еды там не было и быть не могло. Правда, один заезжий философ, надумавший ради научного интереса посетить Чрево и, к всеобщему удивлению, вернувшийся оттуда живым и невредимым, рассказывал, что обитатели Чрева растягивают частые сети и ловят ими некую съедобную субстанцию, именуемую манной небесной, которая не только питательна, но еще и приятна на вкус. Однако его россказням мало кто верил.

Окружающая натура, похожая на нарисованный задник для спектакля, который собрались ставить в каком-нибудь провинциальном театре, с любительским составом актеров, уже настолько надоела сидящим на пристани офицерам, что оба то и дело посматривали на часы, в нетерпении ожидая, когда же стрелки сойдутся наконец на заветной цифре шестнадцать. Время от времени они перебрасывались ничего не значащими репликами — просто чтобы обозначить свое присутствие. Иначе ведь можно было и вовсе превратиться в часть пейзажа.

Одного офицера звали Эмис Орм, другого — Алекс Лурье. Орм был чуть выше ростом, и волосы у него были немного темнее. Зато Лурье мог похвастаться аристократической осанкой и чеканным профилем. Не раздумывая долго, можно было биться об заклад, что оба происходили из знатных родов. И точно так же, не рискуя проиграть, можно было делать ставку на то, что для каждого из них это был первый серьезный и долгий поход. Оба на отлично знали теорию скольжения по гравитационным волнам, но реального опыта у них было меньше, чем денег в кармане у самого распоследнего нищего Зей-Зоны. И если вдруг офицерам Орму и Лурье придется драться, они будут делать это строго по правилам, со всем уважением к противнику, будучи уверены, что тот также не станет использовать против них никакие грязные трюки. Одним словом, это были хорошие ребята, из которых со временем могли бы получиться отличные офицеры. Если им хватит на это времени.

Зеваки, обычно бесцельно болтающиеся на деревянной набережной, и те уже потянулись в кабак Старого Эрла, рассчитывая пропустить кружечку-другую перед тем, как начнется самое интересное — оглашение списка тех, кто принят в команду Корнстона.

Офицеры Орм и Лурье уже не рассчитывали увидеть претендентов возле своих столов. Как вдруг в конце причала показалась троица, на которую невозможно было не обратить внимания. Главным образом из-за вышагивающего в центре здоровяка, одетого в застиранную тельняшку с рукавами до локтей и обрезанные у колен штаны. Здоровяк был на голову выше любого самого высокого человека, которого кому-либо доводилось видеть, и вдвое шире в плечах любого другого здоровяка. На один шаг, что делал здоровяк, его приятели делали два.

По левую руку от здоровяка шагал крепко сложенный парень, с открытым лицом и развевающимися на ветру огненно-рыжими волосами. На нем были кожаные штаны и синяя атласная жилетка, надетая на голое тело. На шее у рыжего был повязан платок в черно-белую клетку.

По другую руку от здоровяка шел худой черноволосый парень в штанах из мягкой буйволовой кожи, заправленных в высокие сапоги, перетянутые ремешками, и в синей спортивной куртке с капюшоном, под которой была надета красная майка.

Все трое были свежевыбриты, аккуратно подстрижены и благоухали «Шипром». Одежда на них была хотя и не новая, но чистая, будто только вчера (на самом деле так оно и было) выстиранная.

Офицеры удивленно переглянулись. На фоне того сброда, что им довелось повидать за три дня, троица производила благоприятное, но в то же время странное впечатление. Какому ветроходу могло прийти в голову разодеться, побриться, да еще и опрыскаться одеколоном перед тем, как идти наниматься на службу? Тем более в Зей-Зоне?

Но, как бы то ни было, троица уверенно направлялась к офицерским столам. А поскольку время еще не вышло, каждый из офицеров положил перед собой свежий бланк и взял авторучку.

— Ветроход Энгель-Рок! — представился здоровяк, остановившись возле стола офицера Орма.

Окинув претендента оценивающим взглядом, офицер Орм многозначительно хмыкнул и указал концом ручки на раскладной стул.

— Присаживайтесь, ветроход Энгель-Рок.

Здоровяк посмотрел на хлипкий стульчик и смущенно улыбнулся:

— Если не возражаете, господин офицер, я лучше постою.

— Как вам будет угодно, — не стал возражать офицер Орм.

Тем временем рыжий подошел к другому столу, за которым восседал офицер Лурье.

— Ветроход Финн МакЛир, — представился он и сел на стул.

Офицер Лурье удивленно вскинул левую бровь:

— Это ваше настоящее имя?

— Ну а почему бы и нет? — усмехнулся МакЛир. — Все друзья меня называют Финном. Следовательно, я и есть Финн.

— Я имел в виду родовое имя МакЛир, — уточнил офицер Лурье.

Финн настороженно прищурился:

— А что не так с этим именем?

— Я хочу знать: это ваше настоящее имя?

— Простите, господин офицер, а вам не все равно? Я называю имя — вы записываете его в свою карточку. В чем проблема? В Зей-Зоне документов ни у кого нет. Я могу назваться любым именем, каким пожелаю. Разве не так?

— Разумеется, — смущенно улыбнулся офицер Лурье. — Дело в том, что в детстве я жил по соседству с семейством МакЛиров. Мы бывали у них в гостях, а они нередко захаживали к нам. Мой папа и отец семейства МакЛиров любили подымить трубками и поиграть в трик-трак. У них был сын, лет на пять старше меня. То есть примерно вашего возраста. Вот только я не припомню, как его звали. Потом у них случилось какое-то несчастье. Отец вроде бы попал в тюрьму, дом был продан, а семья куда-то переехала… У них еще был такой забавный герб…

Офицер Лурье в задумчивости постучал кончиком авторучки по подбородку.

— Длиннохвостый дрозд, держащий в клюве шестигранную гайку, — тихо произнес Финн МакЛир.

— Точно! — радостно вскинул брови офицер Лурье. — Птица с гайкой в клюве!

— Могу я узнать ваше имя, господин офицер?

— Алекс Лурье.

Финн задумчиво улыбнулся, как будто вспомнил что-то давно забытое, навевающее тихую грусть, что-то, что ушло навсегда и уже никогда не вернется.

— Вы здорово изменились, — сказал он, придирчиво рассмотрев лицо офицера Лурье. — В то время, когда мы виделись последний раз, вы были пухлым, круглолицым мальчиком со светлыми кудряшками. На вас были синие бархатные штанишки и рубашка с кружевными оборочками.

— Мама любила наряжать меня как куклу, — вставил офицер Лурье.

— Помнится, я катал вас на пони.

— Да, да! Я тоже это помню!

— А как-то раз вы нашли осиное гнездо и засунули в него палец.

Офицер Лурье откинулся на спинку стула, хлопнул в ладоши и весело рассмеялся. Вызвав тем самым недоуменный взгляд офицера Орма.

— В тот день меня здорово покусали, — понизил голос офицер Лурье. — Одна оса укусила меня в веко, — прикрыв левый глаз, он коснулся пальцем верхнего века. — Глаз потом три дня не открывался.

— Ваши предки, насколько я помню, были предпринимателями.

— Да. Мой дед в свое время изобрел знаменитую не гаснущую ни на каком ветру зажигалку Лурье! — Офицер Лурье достал из кармана зажигалку в серебряном корпусе, большим пальцем откинул крышку и крутанул колесико. На фитиле вспыхнуло пламя, трепещущее на ветру, но не гаснущее. — На каждую зажигалку — пожизненная гарантия! — Он закрыл крышку и положил зажигалку на стол. На корпусе был выгравирован фамильный герб Лурье — рука, сжимающая горящий факел. — От деда дело перешло к моему отцу. А от отца должно было достаться мне.

— Как же так случилось, что вы стали офицером-ветроходом?

Офицер Лурье загадочно улыбнулся:

— Мне очень повезло со старшей сестрой.

— Ее звали Мона!

— Совершенно верно, Мона. Удивительно, что вы все это помните.

— Я был несколько старше вас.

— Так вот, если я с детства мечтал стать ветроходом, а потому не проявлял ни малейшего интереса к предпринимательству, которому пытался обучить меня отец, то у Моны оказалась такая крепкая деловая хватка, что отец, почесав затылок, сказал, что, хотя так и не принято, наверное, лучше ей унаследовать фамильное дело Лурье. Мона занялась производством и продажей вечных зажигалок Лурье и, надо сказать, добилась на этом поприще значительных успехов. А я поступил в офицерскую школу.

— Так твоя сестра управляет семейным бизнесом?

— Еще как управляет!

— Должно быть, давно уже замужем? Детей куча?

— Какое там! — безнадежно махнул рукой офицер Лурье. — У нее только работа на уме.

— Эй, Лурье! — щелкнул пальцами офицер Орм. — Я что-то не возьму в толк, кто из вас кого интервьюирует?

Офицер Лурье смущенно улыбнулся и сделал успокаивающий жест рукой.

— Все в порядке. Я встретил друга детства.

Офицер Орм одарил Финна скептическим взглядом и саркастической усмешкой.

— Тяжелое было детство? А, Лурье?

Финн сунул руку за пазуху и рванулся с места.

И кто знает, чем бы все закончилось, если бы офицер Лурье не схватил его за локоть и не заставил сеть.

Офицер Орм криво усмехнулся и вновь обратил все свое внимание на Энгель-Рока.

А начал он свою беседу со здоровяком как обычно:

— Имя?

— Энгель-Рок.

— Пол.

— А что, не видно?

— Ну, знаете, всякое бывает… Я обязан спросить.

— Я мужчина.

— Очень хорошо! — Офицер Орм сделал соответствующую пометку в анкете. — Возраст?

Энгель-Рок пожал плечами:

— Я не знаю.

— Ну хотя бы приблизительно?

— Не знаю, — обреченно покачал головой Энгель-Рок. — Понятия не имею, сколько мне лет.

Ничего удивительного в этом не было. Многие ветроходы не имели документов. Кто-то потерял, кто-то вовсе никогда их не имел, а кто-то сам от них избавлялся, предпочитая, чтобы имя его оказалось забыто. Мотаясь по миру из конца в конец, переходя из одного города в другой, они не имели ни семей, ни близких друзей. Чтобы распить со случайными приятелями подвернувшуюся бутылку рома, не требовался повод вроде дня рождения. Они не считали ни дней, ни лет. Мерилом времени для них служили рейсы. Вот если спросить ветрохода, в скольких рейсах он побывал, тут уж он ответит без запинки. Как таблицу умножения выдаст названия всех городов, в командах которых доводилось служить, и имена капитанов, под командованием которых находился.

Офицер Орм прикусил зубами кончик ручки и, прищурившись, оценивающе посмотрел на Энгель-Рока.

— Я бы сказал, что на вид вам тридцать семь. Давайте так и запишем. Не возражаете?

— Нет, — безразлично пожал плечами здоровяк.

Энгель-Рок давно уже усвоил одну простую истину: люди не желают верить в то, что ему намного, намного больше лет, чем им кажется. Почему? Да кто ж их разберет! Поначалу Энгель-Рок пытался переубедить их. Называл имена людей, с которыми некогда был знаком, перечислял исторические события, в которых принимал участие. Но чем больше фактов он приводил, тем с большим недоверием глядели на него собеседники. А кто-то даже начинал постукивать пальцем по виску. В конце концов Энгель-Рок принял решил более не ввязываться в подобные споры. Если кому-то кажется, что ему тридцать лет — пусть будет тридцать! Кто-то думает, что ему сорок пять — отлично, пусть так и считает! Для Энгель-Рока это не имело ровным счетом никакого значения. Потому что он действительно не знал, сколько ему лет.

— Тридцать семь. — Офицер Орм вписал число в соответствующую графу. — Вы чем-то болеете?

— Нет.

— Зубы?

Оскалившись, Энгель-Рок продемонстрировал два ряда ровных белых зубов, каким можно было только позавидовать.

— Чем болели прежде?

— Ничем.

Офицер Орм недоверчиво прищурился. В офицерской школе на лекциях по общей медицине им говорили, что любой ветроход, прослуживший больше трех лет, непременно умудрялся подхватить за это время какую-нибудь заразу. Такова уж специфика службы. Постоянное перемещение с места на место, общение с самыми разными людьми, порой весьма своеобразно понимающими смысл слов «цивилизация» и «гигиена», отсутствие квалифицированных врачей в отдельных городах, нехватка медикаментов и все тех же средств гигиены, обычная во время дальних переходов, — все это создавало предрасположенность к тому, чтобы подцепить какую-нибудь в высшей степени неприятную болезнь. А отсутствие своевременного лечения приводило к тому, что болезнь переходила в хроническую форму, забиралась вглубь организма и там дожидалась своего часа, чтобы вдруг превратиться в неистового демона, выкашивающего население целого города. Такое уже случалось — и не раз. Легенда о Зачумленном Городе, что так любят пересказывать друг другу ветроходы, на самом деле имела под собой вполне реальную основу. Именно поэтому капитан Ван-Снарк велел офицерам уделять особое внимание здоровью рассматриваемых кандидатов. Любые признаки возможного заболевания: кашель, язвы или сыпь на коже, нездоровая худоба или, напротив, полнота, гнилые зубы — должны расцениваться как причины для отказа.

— Как, вообще ничем? — спросил офицер Орм с таким видом и таким голосом, будто прямо сейчас готов был достать из стола медицинскую карту стоящего перед ним претендента и прилюдно огласить весь список его заболеваний.

Энгель-Рок оттопырил губу и покачал головой:

— Я не помню.

— Но дизентерия-то у вас, наверное, случалась? — вкрадчиво осведомился офицер Орм.

Энгель-Рок ненадолго задумался. Поначалу он хотел было согласиться на дизентерию, чтобы ублажить офицера. Но, подумав, все же решил, что врать без особой на то необходимости не стоит.

— Нет, — сказал он.

— Дизентерия — это когда…

— Я знаю, что это такое, — перебил Энгель-Рок, не терпевший только одного — когда его держали за дурака.

Офицер Орм грустно посмотрел на незаполненную графу в карточке и озадаченно постучал кончиком авторучки по столу. Подумав, он решил зайти с иной стороны.

— Ну а в городах, в которых вы служили, случались эпидемии дизентерии, желтухи, куриной оспы?

— Разумеется, — не стал отрицать Энгель-Рок.

— И вы тоже… — вкрадчиво произнес офицер Орм, стараясь осторожно подвести собеседника к нужному ответу.

— Я не болел, — сказал Энгель-Рок.

— Ну что ж. — Офицер Орм нарисовал длинный прочерк в графе, где следовало перечислить перенесенные заболевания. — Хотите сами сообщить что-нибудь об особенностях вашего организма?

— Я не ем мясо.

— Проблемы с пищеварением? — как охотничий пес, сделал стойку офицер Орм.

— Не люблю, — сказал Энгель-Рок.

— А вы его вообще пробовали?

— Нет.

— Откуда же вы знаете, что мясо вам не нравится?

— Я нахожу странным то, что человек, считая себя существом разумным, ест плоть других живых существ, пусть даже и не наделенных разумом.

— То есть вы убежденный вегетарианец?

— Можно и так сказать.

— Вы понимаете, что эта ваша… — офицер Орм хотел сказать «причуда», но в последний момент нашел иное слово: — особенность может создать вам определенные сложности во время долгого рейса?

— Корнстон, в команду которого я надеюсь быть зачисленным, далеко не первый город, на котором я отправляюсь в рейс, — ответил на это Энгель-Рок. — И до сих пор никаких проблем у меня не возникало. Скорее, наоборот, проблемы возникали у тех, кто не мог и дня обойтись хотя бы без куска солонины.

— Отлично. — Офицер Орм сделал соответствующую отметку. — Судя по вашему замечанию, у вас богатый опыт скольжения по гравитационным волнам?

— Да, — коротко ответил Энгель-Рок, дабы офицер не подумал, что он пытается приукрасить свои заслуги.

Тем временем за соседним столиком офицер Лурье, страшно обрадованный тем, что встретил старого знакомого, решил, что пора все же переходить к делу, ради которого он и Финн МакЛир оказались вместе за одним столом.

— Как я понимаю, ветроход МакЛир, офицерского звания у вас нет?

— У меня вообще нет никакого звания, — развел руками рыжий Финн. — Но, поверьте, господин офицер, я — хороший ветроход.

Офицер Лурье так плотно сжал губы, что каждая из них превратилась в тоненькую ниточку. Он чувствовал крайнюю неловкость из-за того, что ему приходилось обращаться к Финну строго официально, а тот в ответ тоже начал говорить ему «вы» и «господин офицер». Но тут уж ничего нельзя было поделать — ситуация обязывала.

— Какая у вас специальность?

— У меня их много. Я неплохо управляюсь с парусами, могу вести город по заданному курсу, умею немного столярничать, знаю все семафорные знаки, флаги и коды. Немного знаком с медициной. Полостную операцию провести не смогу, но вправить вывихнутый сустав, наложить гипс на сломанную руку, выбрать лекарство от жара или песчаной лихорадки — это запросто.

— Впечатляет, — сказал офицер Лурье, едва успевая записывать. — Оружием владеете?

— Разумеется. Предпочитаю нож или тесак. На крайний случай — топор. При наличии необходимых ингредиентов могу сделать самодельную взрывчатку.

— Я полагаю, вы нам подойдете, ветроход МакЛир, — ободряюще улыбнулся приятелю детских лет офицер Лурье. — Но все же должен спросить: как вы оказались в Зей-Зоне?

— Меня вышвырнули из последнего города, в котором я служил. Но, как ни странно, мне страшно повезло.

— В чем же именно заключалось это везение?

— Город назывался Ин-Нок.

Офицер Лурье наклонил голову и вскинул левую бровь.

Про трагедию Ин-Нока знал любой офицер. О ней рассказывали в офицерской школе. О ней было написано не меньше дюжины книг. О ней было снято три фильма… Одним словом, не знать о злой участи, постигшей экипаж Ин-Нока, мог только человек, проживший последние десять лет с плотно закрытыми глазами и залитыми воском ушами.

— Да уж, действительно повезло, — согласился офицер Лурье. — А за что именно вас выставили из города?

— Я сказал капитану, что он идиот. — Финн улыбнулся, как будто вовсе не находил это предосудительным, скорее уж забавным. — Время показало, что я был прав. Я всего-то угодил в Зей-Зону, а он оказался в желудках у членов своей команды.

Офицер Лурье подался вперед и тихо, чтобы никто другой не услышал, предложил:

— Давай не будем упоминать об этом эпизоде.

— Почему? — удивленно вскинул рыжие брови Финн.

— Видишь ли, капитанам не нравится, когда их называют идиотами.

— Только в том случае, когда капитан действительно не дружит с головой, — возразил Финн МакЛир. — Я видел капитана Ван-Снарка. Быть может, опыта ему и не хватает, но на идиота он точно не похож.

Офицер Лурье коротко кивнул и сделал соответствующую запись в учетной карточке.

— Назовите город, на котором вы совершили свое первый рейс, — попросил офицер Орм.

Энгель-Рок поднял руки и посмотрел на свои широкие ладони, как будто на них был записан правильный ответ.

— Я не могу этого сделать, — сказал он.

— Почему? — удивился офицер Орм. — Что-что, а уж первый свой город помнит каждый ветроход.

— Я не сказал, что не помню название города, — уточнил Энгель-Рок. — Я сказал, что не могу его назвать.

— Почему? — еще раз спросил офицер Орм.

Офицеру определенно нравился стоящий перед ним здоровяк. В отличие от многих из тех, кто подходил к его столу, Энгель-Рок не рассказывал небылиц, пытаясь набивать себе цену. Он четко и ясно отвечал на все вопросы. Судя по всему, он изрядно поскользил по гравитационным волнам и неплохо знал многие специальности. Ну а уж о его физической форме и говорить было нечего. Однако было в нем что-то такое, что вызывало у офицера Орма настороженность. Чем дольше продолжалась их беседа, тем определеннее у офицера складывалось впечатление, что он видит только ту часть сущности Энгель-Рока, которую тот готов ему показать. Ко всему прочему доступ был закрыт. Наглухо. И это при том, что офицер Орм посещал специальные курсы по психологии, а потому считал, что неплохо разбирается в людях. Обычно минут через десять беседы с желающим записаться в команду он мог вполне определенно сказать, что собой представляет сидящий перед ним человек. Говорит ли он правду или лжет, обладает ли он на деле теми знаниями и опытом, о которых заявляет, действительно ли хочет вернуться к профессии ветрохода и отправиться в дальний рейс, полный опасностей и приключений, или же для него это только способ покинуть Зей-Зону, чтобы потом сбежать в первом же порту. Но, сколько он ни говорил с Энгель-Роком, здоровяк оставался для офицера Орма такой же загадкой, как и в начале разговора. Он не пытался хитрить или уходить от ответов. Когда он не хотел отвечать на тот или иной вопрос, он так и говорил: «Нет». Ну или что-нибудь вроде того, более подходящее к случаю.

Вот и сейчас.

— Боюсь, вы сочтете меня полоумным, господин офицер.

И — все.

Ну и как на это реагировать?

— Это был пиратский город? — задал наводящий вопрос офицер Орм.

— Нет, — решительно отверг подобное предположение Энгель-Рок. — Мне приходилось скользить на пиратских городах. Но это был не первый мой рейс. И делал я это не по велению души, а в силу суровой жизненной необходимости.

Офицер Орм откинулся на спинку стула и с интересом воззрился на Энгель-Рока. Снизу вверх.

— Любопытно, какая необходимость может заставить ветрохода отправиться в рейс на пиратском городе?

— Вариантов больше, чем вы можете себе представить, господин младший офицер Орм. Однажды меня продали пиратам. И мне ничего другого не оставалось, как только самому стать пиратом. В другой раз пираты разграбили город, в котором я служил, а потом подожгли его. Чтобы не погибнуть в огне, я воспользовался одним из восходящих гравитационных потоков, в просторечии именуемых «веретенами», которые возникают, когда два города располагаются один над другим, и перебрался в пиратский город. Пять дней мне удавалось скрываться от пиратов. Но на шестой день меня все же обнаружили, схватили и поставили перед выбором: либо присягнуть капитану, либо встать на край и прыгнуть в пустоту. Вы никогда не видели, как люди падают в бездну, господин офицер?

— Нет, — не стал врать офицер Орм.

— Тогда вам трудно будет понять мое решение присоединиться к пиратам. Когда человек просто падает с высоты, его крик обрывается в момент удара о твердую поверхность. Когда же человек падает в бездну, его крик длится долго. Очень долго. И с каждой секундой в нем все больше ужаса, безысходности и нарастающего безумия. Он обрывается внезапно. Что происходит в этот момент, никто достоверно не знает. Одни говорят, что человек умирает от разрыва сердца. Другие считают, что он задыхается. Третьи уверены, что в момент, когда обрывается крик, несчастный оказывается в каком-то другом месте, находящемся за пределами нашей реальности. Существует также множество иных мнений. Но все они одинаково умозрительны и в равной степени недоказуемы. Каждый может сам придумать, что происходит с человеком, падающим в бездну. Однако факт остается фактом: падение в бездну — это падение в неизвестность. А ничто не пугает человека так сильно, как неведомое. И не просто еще не познанное, а по сути своей непознаваемое.

— Смерть — это тоже неизвестность, — попытался возразить офицер Орм.

— В определенном смысле так, — отчасти согласился с ним Энгель-Рок. — Однако, после того как вы умерли, вам до этого уже нет ровным счетом никакого дела. Точно так же, как и до всего остального. Но момент падения является только началом кошмара неизвестности, который может длиться вечно.

Офицер Орм старательно наморщил лоб и попытался засунуть в одну из морщин конец авторучки. Здоровяк сделал его. Причем так изящно, что офицер Орм и сам не понял, как это произошло.

— Ну хорошо, назовите хотя бы один город, в команде которого вы числились больше года. Желательно, чтобы это был большой, известный город. У нас может возникнуть необходимость проверить сообщенные вами сведения.

— Порт-О-Морт, — ответил Энгель-Рок.

Офицер Лурье пробежал взглядом опросную карточку. Почти все графы в ней были заполнены.

— Могу я спросить вас, ветроход МакЛир, почему вы только сейчас, буквально в последние минуты, пришли записываться в команду?

— Так у меня больше шансов оказаться зачисленным, — ответил Финн.

Офицер Лурье почесал концом авторучки висок:

— Простите, не вижу логики.

— Я тоже, — усмехнулся МакЛир. — Но вот Энгель-Рок, — кивнул он на здоровяка, — уверен, что это так. А он у нас — голова!

— Порт-О-Морт?! — воскликнул офицер Орм. Да так, что все находившиеся рядом — офицер Лурье, Финн МакЛир и Джерри Гарсия — повернули головы в его строну.

Причиной тому был не только громкий голос офицера Орма, но и то, что в восклицании его плотно переплелись удивление, недоверие, растерянность, отчаяние… Да-да, то самое отчаяние, с каким кричит человек, обреченный на вечное падение в бездну неизвестности. Или, может быть, в неизвестность бездны?.. Или все это только придумки и выдумки?..

— Он сказал, что служил в Порт-О-Морте! — концом авторучки указал на здоровяка офицер Орм, желая оправдаться за несколько чрезмерное проявление эмоций.

— Ну, раз сказал, значит, служил, — непонимающе — чему тут удивляться? — пожал плечами Финн.

— Энгель-Рок никогда не врет, — добавил стоявший в сторонке Джерри.

— Не вижу в этом смысла, — поставил точку сам Энгель-Рок. — Любая ложь рано или поздно непременно оказывается разоблаченной. А если так, то чего ради стараться?

— Порт-О-Морт сел на Рифы Времени, — не очень уверенно произнес офицер Лурье.

Он как будто сам сомневался в том, что говорил. Хотя по истории ветроходства у него были только отличные отметки.

— Вы совершенно правы, господин офицер, — обратил на него свой взор Энгель-Рок. — Я находился в последнем спасательном боте, покинувшем Порт-О-Морт перед тем, как его затянуло в Зону Безвременья.

— Но… — Офицер Лурье растерянно посмотрел по сторонам, словно искал кого-то, кто поможет ему понять происходящее. — Но Порт-О-Морт погиб пятьдесят лет тому назад.

— Не совсем так, господин офицер, — уточнил Энгель-Рок. — С момента гибели Порт-О-Морта минуло пятьдесят два года.

— Если так, ветроход Энгель-Рок, — натянуто усмехнулся офицер Орм. Выражение лица у него при этом было таким, будто он сел на кнопку и изо всех сил старается это скрыть, — рискну предположить, что вы родились в Порт-О-Морте и совершали свой первый рейс в младенческом возрасте.

— Это был далеко не первый мой рейс, господин младший офицер, — тут же отозвался Энгель-Рок. — И я числился в составе команды ветроходов Порт-О-Морта.

— Но в карточке мы указали… — офицер Орм на всякий случай заглянул в карточку, чтобы убедиться, что ничего не перепутал, — что вам тридцать семь лет.

— Прошу прощения, господин младший офицер, но это вы так решили. Я же сказал, что не знаю, сколько мне лет.

Офицер Орм посмотрел на офицера Лурье, как будто хотел спросить: ну и что все это значит? Офицер Лурье в ответ молча пожал плечами.

— То есть вы утверждаете, что вам больше пятидесяти лет? — спросил он у Энгель-Рока.

— Да, — коротко кивнул здоровяк.

— Нет, нет, нет! — снова вступил в разговор офицер Орм. — Если он служил в команде Порт-О-Морта, то ему никак не меньше семидесяти! Верно ведь, господин Энгель-Рок?

— По всему получается, что так, — улыбнулся Энгель-Рок.

— А как насчет ста лет? — спросил офицер Лурье.

— Может быть, — не стал спорить Энгель-Рок.

— Сто двадцать? — живо подхватил подачу офицер Орм.

— До каких пор вы собираетесь поднимать ставки? — хохотнул Финн, которому происходящее представлялось весьма забавным.

Он сам понятия не имел, сколько лет Энгель-Року. И ему это было без разницы. Здоровяк внушал ему уважение своими рассудительностью, здравым смыслом и спокойной уверенностью в том, что в конечном итоге все будет именно так, как и должно быть, поэтому бессмысленно пытаться что-то изменить. Рядом с ним Финн чувствовал себя уверенно и спокойно, как нигде и никогда.

— Я же сказал, что вы не поверите, если я назову свой первый город, — невозмутимо произнес Энгель-Рок. И, дабы предупредить вопросы, которые непременно должны были вслед за этим прозвучать, добавил: — Порт-О-Морт — не первый.

Офицер Орм снова растерянно уставился на карточку, которую сам же и заполнял. Так, будто рассчитывал найти там ответы на все вопросы. Но даже если это было так, то ожидания его не оправдались.

— Мы записали, что вам тридцать семь лет, — произнес он с некоторой даже обидой.

— Пусть так и остается, — сказал Энгель-Рок. — Я не против.

— Но, насколько я понимаю, это не вполне соответствует действительности, — совсем уже упавшим голосом едва слышно промямлил офицер Орм.

— Послушайте, господин младший офицер, — ободряюще улыбнулся офицеру Орму рыжий Финн. — Что вас в первую очередь интересует? Сколько ему лет или насколько хорошо он будет справляться со своими служебными обязанностями? Да вы только посмотрите на Энгель-Рока! — МакЛир вытянул руку, как торговец антиквариатом, демонстрирующий покупателю все достоинство своего самого лучшего товара. — Будь ему хоть пять сотен лет — он один стоит пятерых!

Дабы помочь знакомому, офицер Лурье достал из кармана монету и кинул ее Энгель-Року.

— Это аванс? — улыбнулся, поймав монету, Энгель-Рок.

— Сможете согнуть ее, считайте, что место в команде вам обеспечено, — сказал офицер Лурье.

Энгель-Рок бросил вопросительный взгляд на офицера Орма — в конце концов, это ведь он заполнял его карточку. Значит, и последнее слово должно быть за ним.

— Да, — решительно кивнул офицер Орм. — Согнете монету — я рекомендую вас в команду бойцов.

— Я не пойду в бойцы, — рыкнул сквозь зубы Энгель-Рок. — Я ветроход.

— Хорошо, — не стал спорить офицер Орм. — Ветроход так ветроход. Давайте, господин ветроход, покажите, на что вы способны.

Энгель-Рок поудобнее зажал монету меж пальцев и легко, без видимых усилий, разорвал ее надвое. Одну половину монеты он протянул офицеру Орму, другую — офицеру Лурье.

— Обалдеть, — только и смог произнести офицер Лурье, глядя на свою половину монеты.

Конец ознакомительного фрагмента.