Города под парусами. Ветры Забвения

Алексей Калугин, 2018

Отправляйтесь в плавание по воздушному океану вместе с героями цикла «Города под парусами»! Путь трехмачтового города Корнстон лежит к Рифам Времени, преодолеть которые еще никому не удавалось. Но прежде чем бросить вызов пространству и времени, экипажу Корнстона предстоит побывать на загадочном Острове Душителей, где каждый шаг может оказаться последним, и в гигантском дрейфующем мегаполисе Ур-Курсум, где можно купить и продать все, что угодно, а веселье не стихает ни на минуту. И повсюду по пятам за героями следуют наемники таинственных Кланов. Но, несмотря ни на что, все загадки, тайны и секреты должны быть разгаданы. Каждая в свой срок… Продолжение романа «Города под парусами. Берег отчаяния».

Глава 2

Серьезно ли думал Финн, что душители способны учиться на чужих ошибках, или же просто пошутил? Как бы там ни было, факт оставался фактом — мерзкие твари все реже нападали на людей. Отдельные попытки схватить кого-нибудь за шею скорее были похожи на разведку. Душитель как-то робко и нерешительно вытягивал лапы с растопыренными пальцами в направлении человека, но, как только тот совершал какое-нибудь резкое движение, тут же отдергивал их, сжимался в комок и превращался в черный, с виду безжизненный нарост на ветке дерева. Большинство же душителей так и оставались прилипшими к веткам, никак не реагируя на появление людей. Как будто надеялись, что люди не заметят их и пройдут мимо.

Несмотря на это, под пологом леса расползалось все более явственно ощутимое напряжение. Все его обитатели будто ждали чего-то, что непременно должно было случиться. Причем в самое ближайшее время. Птичьи крики в листве умолкли. Лишь время от времени раздавался отрывистый, хриплый клекот, похожий на предупреждение об опасности. Такие звуки издавали большие, размером в полтора локтя птицы с черно-желтым оперением и массивным, загнутым вниз оранжевым клювом, равным примерно половине длины туловища птицы. Удивительным казалось, что птице с таким клювом удается не то что летать, а даже просто сидеть на ветке. Казалось, клюв непременно должен был перевесить и воткнуться в землю, когда, увлекаемая его тяжестью, птица сверзится с ветки.

На пятом часу похода людям наконец-то встретился настоящий противник. Настолько большой и сильный, что он даже и не думал прятаться или прикидываться кем-то другим. Он стоял, грозно расставив мощные, когтистые лапы, по-королевски высоко вскинув голову на короткой шее. Зверь был похож на самую обыкновенную, невзрачно-коричневую ящерицу, выросшую до чудовищных размеров. Даже не выпрямляя согнутые лапы и не отрывая брюха от земли, он мог прямо смотреть человеку в глаза. Хотя для того, чтобы заглянуть в глаза Энгель-Року, зверю все же пришлось бы встать на цыпочки. Если, конечно, ящерицы умеют вставать на цыпочки. Тело гигантской ящерицы было покрыто плотной, ровной, аккуратно уложенной чешуей. Длинный, толстый хвост извивался, разбрасывая в стороны палую листву. Изо рта то и дело выскальзывал розовый, по-змеиному раздвоенный на конце язык. От ящерицы исходил пряный, мускусный запах.

— Никогда не думал, что ящерицы пахнут мускусом, — шепотом произнес Метаброд.

— Он недавно съел мускусного оленя, — так же тихо ответил Энгель-Рок. — Поэтому он еще не набросился на нас.

— Ты уверен, что это не ящерица, а ящер? — спросил Финн.

— Это — варан, — ответил Энгель-Рок.

— Я видел варанов, — возразил Гай Хольц. — Они не больше метра в длину. Вместе с хвостом. А в этом — метров семь.

— Больше, — не согласился с явно заниженной оценкой Пармезан.

— Это — гигантский варан, — уточнил Энгель-Рок.

— А в чем разница? — спросил Пармезан. — Между ящерицей и вараном?

— Вообще-то, никакой, — сказал Энгель-Рок. — Ящерица — она и есть ящерица.

— Только эта может запросто сожрать любого из нас, — заметил Джап. — А, может, и не одного.

— Ну, и что будем делать?

— Я слышал, что ящерицы видят только движущиеся предметы.

— Это лягушки.

— А ящерицы?

— Ящерицы видят все, что им нужно.

— Если он зверски голоден, может быть, попробуем обойти его стороной?

— Даже будь он сыт по горло, я бы все равно предпочел обойти его стороной.

Неожиданно варан припал к земле, вытянул шею вперед и разинул пасть — которая, как и ожидалось, оказалась изрядно зубастой, — сделавшись похожим на дракона, который вознамерился извергнуть из своей глотки огненное облако. А может, только завтрак, который оказался несвежим. Но вместо этого из пасти варана вырвался очень необычный звук, в котором слились воедино кашель простуженной кошки, волчий вой и орлиный клекот. Все вместе это было похоже…

— Так орал боцман Индуль-Керке, когда напивался в стельку, — сказал Пармезан. — Я служил вместе с ним в Бло-Эверли.

Остальные согласно закивали.

Никто из них не был знаком с боцманом Индуль-Керке из Бло-Эверли. И, уж точно, никто не слышал, как он орет, напившись в стельку. И тем не менее сравнение Пармезана всем показалось исключительно точным.

Варан потряс головой, стрельнул три раза раздвоенным языком и уставился на людей немигающим взглядом.

— Так все же, что будем делать?

— Давайте попробуем медленно отойти назад, — предложил Финн.

Предложение всем понравилось.

Люди осторожно сделали три шага назад.

Варан на столько же продвинулся вперед.

И снова, вытянув шею, закричал голосом пьяного боцмана Индуль-Керке.

— По-моему, он хочет пообщаться, — сказал Гай Хольц.

— Да? — Джап пошевелил пальцами, держащими рукоятку меча, что лежал у него на плече. — А что, если я его мечом пощекочу?

— Не валяй дурака, — осадил забияку Энгель-Рок.

— Снизу всажу меч в челюсть, — продолжал гнуть начатую линию Джап. — Пробью череп и прямо в мозг острие.

— А если не попадешь?

— Куда?

— В мозг.

Джап самодовольно усмехнулся — этот прием был хорошо ему знаком и опробован не один раз.

— У этой ящерицы мозг размером с орех, — объяснил Энгель-Рок.

— Ты шутишь? — недоверчиво прищурился Метаброд.

— Если не веришь, можешь сам проверить, — сделал приглашающий жест рукой Энгель-Рок.

Ящер одобрительно рыкнул.

Ситуация казалась патовой.

Варан вроде бы не собирался есть людей. Во всяком случае, он не собирался делать это прямо сейчас. Но при этом и не желал их отпускать. На каждое их движение он отвечал точно таким же ответным ходом.

Продолжаться это могло до бесконечности.

Или же до тех пор, пока варан не проголода — ется.

Как вдруг со стороны — а именно, из-за дерева, растущего чуть в стороне от места событий, — раздался прерывистый, но частый барабанный бой. Кто-то очень усердно и так же неумело молотил палочками по детскому жестяному барабану.

— Что за черт? — растерянно произнес Пар — мезан.

Остальные промолчали потому, что могли сказать только то же самое. Притом что смысла в повторении не было никакого. Всем и без того было ясно, что происходит нечто странное, что можно было охарактеризовать лишь словами «Что за черт?». Что, собственно, уже и сделал Пармезан.

Впрочем, если бы времени было достаточно, кто-нибудь непременно повторил вслед за Анатолем: «Что за черт?» Однако прежде чем кто-нибудь решился на это, из-за дерева появилось странное существо.

Хотя сказать «странное» в данной ситуации все равно что ничего не сказать. Все равно что про варана сказать, что он здоровый, или про душителя — что он мерзкий. Все дело в том, что существо, появившееся из-за дерева, действительно было странным. Но странным оно было настолько, что его нельзя было назвать просто странным. Если уж пытаться как-то его охарактеризовать, то можно сказать, что оно было до невозможности странным.

Судите сами.

Это было маленькое, человекоподобное существо, ростом не больше метра. На нем были синие шорты, красная курточка с белым отложным воротником и колпак в красно-белую полоску с кисточкой на конце. У него были черные глаза-пуговки, похожий на прорезь рот, растянутый в дурацкую улыбку до ушей, и невообразимо длинный, острый нос. На шее у человечка висел барабан, раскрашенный все в те же красно-белые цвета, по которому он со всей дури молотил зажатыми в кулаках палочками. Человечек шел нелепо раскачиваясь, заваливаясь то в одну, то в другую сторону, как это случается с марионеткой, оказавшейся в руках не слишком умелого кукловода. При этом он уверенно и дерзко шагал вперед, явно намереваясь пройти под самым носом у варана.

— Люто, — произнес Джап, пытаясь хоть таким образом скрыть растерянность.

— Он же его съест, — сказал Метаброд, не уточняя, кто кого станет есть, поскольку и без того все было ясно.

— Не думаю, — с улыбкой возразил ему Финн.

И оказался прав.

Варан, разумеется, также не оставил без внимания появление до невозможности странного существа. Он пялился на человечка, постепенно поднимая голову все выше. Что, скорее всего, должно было выражать крайнюю степень недоумения. Ну, или какие там чувства вроде недоумения способен испытывать варан?

Когда же, продолжая отчаянно колотить в барабан, человечек прошел рядом с правой когтистой лапой варана и оказался прямо у него под носом, ящер резко кинул голову вниз, одновременно разинув пасть так широко, насколько ему позволяла анатомия, с откровенным намерением разом заглотить существо, насколько бы оно ни было странным.

Но не тут-то было!

Пригнув голову, человечек кинулся варану под брюхо и выскочил возле левой его лапы.

Крутанув головой из стороны в сторону, варан нашел человечка взглядом и, вывернув шею, вновь попытался ухватить его зубами. Но человечек вновь увернулся. Да так ловко, что варан чуть было не вцепился зубами в свой собственный бок. Вне себя от ярости, варан взревел голосом пьяного боцмана Индуль-Керке и попытался ударить человечка хвостом. Хвост у варана был столь массивный, что им, наверное, можно было убить даже мускусного оленя, не то что смешного кукольного человечка с барабаном. Но человечек снова не сплоховал. Он упал на грудь, позволил хвосту просвистеть у себя над головой, после чего вскочил на четвереньки и с удивительной быстротой и проворством скрылся в кустах.

Варан не смог снести такого унижения и кинулся за ним следом.

— Уходим. Быстро. — Не повышая голоса, скомандовал Энгель-Рок.

Все разом попятились назад.

А как только занятый поисками маленького барабанщика варан скрылся из виду — что есть духу припустились бежать.

Первым остановился Энгель-Рок.

Глянув по сторонам, он коротко махнул рукой, давая понять, что все, опасность миновала.

Пармезан стянул с головы синюю косынку и вытер мокрое от пота лицо.

— Расскажешь такое кому, так ведь не поверят.

— Хуже — засмеют! — подмигнул ему Финн.

— Гола-хола, что это было? — крайне недовольно осведомился Джап, у которого складывалось мнение, что это была какая-та шутка, которую не понял только он один.

— Мимик, — ответил Энгель-Рок.

— Мимик? — недоверчиво переспросил Джап.

— Ну, да. Вроде того гриба-дождевика, который чуть было не оттяпал Сыру ногу.

— Но это же был…

Джап умолк, не закончив фразу.

— Давай-давай, Джап! — приободрил его Финн. — Ты ведь узнал его!

— Мабарах! — Джап ударом меча срубил с дерева ветку толщиной в руку. — Это был Дюдюка! — Джап опустил меч и растерянно посмотрел на остальных. — Я сошел с ума?

— Нет! — уверенно опроверг нелепое предположение Энгель-Рок. — Мы все видели Дюдюку!

— Откуда он здесь взялся?!

— Это был мимик, прикинувшийся Дюдюкой.

Джап наклонил голову к плечу.

Призадумался.

Мимик, притворившийся Дюдюкой.

Что ж, это многое объясняет.

Но не все.

— Откуда мимик узнал про Дюдюку? Не думаю, что в детстве прабабушка рассказывала ему те же сказки, что и мне моя.

— О Дюдюке подумал я, — признался Финн.

— С чего бы вдруг?

— Я подумал, что он сможет отвлечь варана. А неподалеку как раз лежала деревянная колода, которая оказалась притаившимся мимиком.

— Для своих игр мимик может использовать образы, которые он вытаскивает из памяти своей потенциальной жертвы, — объяснил Энгель-Рок.

— Он что, такой умный?

— Ум здесь совершенно ни при чем. Это механизм, закрепленный эволюцией. Безусловный рефлекс. Жертву должен привлекать объект, похожий на образ, запечатленный у нее в памяти.

— А я очень старательно думал о Дюдюке, — добавил Финн.

— А как ты догадался, что деревянная колода — это мимик?

— Мимики, если можно так выразиться, страдают избыточностью в деталях. Они очень четко прорисовывают мельчайшие элементы образа, который принимают. Если это деревянная коряга, на ее засохшей коре видны все трещинки и складки, если трухлявый пень, то четко прорисована каждая ниточка мха, каждое пятнышко лишайника, если гриб — на нем можно разглядеть каждую пластинку под шляпкой, каждую морщинку на ножке. И цвета у них очень насыщенные и яркие, почти без полутонов.

— Выходит, можно вот так запросто заставить мимика принять любой образ?

— Мне это не показалось сложным.

— Скорее всего, здешние мимики не так часто имеют дело с разумными существами, — сказал Энгель-Рок. — Они не знают, что люди способны осознанно воскрешать в памяти те или иные образы. Поэтому обмануть их не составляет труда.

— Нужно только сосредоточиться мысленно на чем-то одном, — добавил Финн. — Живо представить себе то, что нужно показать мимику.

— Я хочу попробовать! — заявил Метаброд.

— Не сейчас, — Энгель-Рок с размаху всадил тесак в ствол дерева, возле которого стоял. — По-моему, самое время перекусить. Нужно только убедиться, что наверху не притаился душитель. А то ведь все застолье испортит, негодник.