Место, где сбываются мечты

Алексей Корнелюк (2025)

Место, где сбываются мечты Этот затерянный в джунглях храм не встретишь в путеводителях. Его нет на картах и специального в него не попасть. Забрести в него можно только случайно. Зайдёшь одним человеком, а выйдешь совершенно другим… Скрытый от посторонних глаз, храм дожидается своих «особенных» путников. В него заглядывают те, кто потерял себя, кто откладывает счастье на потом, кто живёт в нескончаемой тревоге, а что такое призвание — знать не знает… Эти люди заблудились и всё же попали по адресу. Если вы так же заплутали, эта чарующая история, пропитанная буддизмом и восточным колоритом, для вас. Загляните на первую страницу, и вы узнаете адрес Места, где сбываются мечты.

Глава 6

Гевея, или, по-другому, каучуковое дерево, служила мостиком между материальным миром и отстранённой монашеской жизнью.

Когда дорога к храму затеряна в лесной чаще, а сам подъём занимает долгие изматывающие часы, рассчитывать на доброту местных жителей не приходится. Вот и сейчас, обходя одно дерево за другим, Бо всматривался в чаши и проверял на ощупь белое латексное молочко. Если бы не маленький Монк, старик питался бы только фруктами и кореньями, однако растущий организм требовал свежих овощей.

— Ну-ка, Монки, придержи чашу.

Старый монах поднял с земли орудие, похожее на долото, и осторожно, как скульптор, срезал слой коры. Не больше и не меньше. Не глубоко, чтобы не причинить вред дереву. Умеренно и бережно. В каждом движении Бо считывалось уважение.

Тонкая струйка молочного латекса потекла к трубочке, а затем в чашу. Обхватив её верёвочкой и жгутиком, дедушка подошёл к следующему дереву. Срезая новый виток коры, Бо мысленно благодарил дерево за природные дары и наставлял Монка повторять за ним.

— Деда, но деревья же всё равно нас не понимают!

— Они чувствуют. Слова не нужны, когда есть язык любви.

Монк сел на корточки и взял с земли мягкую, как кожуру апельсина, кору гевеи.

— Чувствуют?

— Конечно.

Дедушка Бо уже стоял у следующего дерева. Монки обратил внимание, что перед тем, как снять очередной слой коры, дедушка клал ладошку на ствол дерева и замирал.

— Но как они чувствуют? — не унимался Монк, шмыгая носом.

— Ну вот смотри. — дедушка Бо положил на землю орудие для снятия коры и сказал: — Ты самый лучший малыш на свете.

Монк нахмурил брови. Тогда дедушка подошёл к нему и крепко-крепко обнял. Ослабив объятья, Монки всмотрелся в морщинистое улыбающееся лицо.

— Услышал язык любви?

Монки кивнул.

— А ведь я ничего не говорил.

Дедушка выпрямился и, подмигнув, принялся за следующее дерево.

Какое-то время работали молча, каждый думал о своём.

Убирая с пятки прилипшую веточку, старый монах заметил задумчивое лицо внучка и решил разъяснить подробнее.

— Вот ты хотел всем туристам рассказать про счастье. Говорить, как это просто — быть счастливым. Так?

Монки кивнул.

— Нельзя выразить такие вещи словами. Человек должен сам к этому прийти. А теперь… положи ладошку на ствол дерева. Да, вот сюда… Прикрой глаза.

Дерево на ощупь было шершавым и тёплым.

— За все те свежие овощи, грибы и рис ты обязан ему. Благодаря этому дереву ты сыт и не знаешь, что такое голод.

Маленький Монк что-то почувствовал. Не сразу и не так ярко, как можно представить. Скорее, это напоминало уголёк в области груди, который при должном внимании согревал душу.

— Вот он, язык любви, — сказал дедушка Бо и объяснять больше ничего не стал.

Тут чем больше пытаешься подобрать слова, тем сильнее запутываешь. Чувство либо есть, либо нет. Его не выстрадаешь, и насильно любить не заставишь.