Легитимность и легальность верховной власти

Алексей Михайлович Величко, 2023

Статья о понятиях «легитимность» и «легальность» в системе монархической власти. Почему в монархии эти термины значат не то же самое, что в республике.

«Истинный царь рассматривает власть как нечто священное для себя. Он стремится к царственному настрою души, чтобы в его душе установилась прочная монархия разума, подавляющая охлократию страстей. Для своего народа он должен быть добродетельным и заботливым. Главная же добродетель царя — это благочестие и любовь к людям. Все это вместе и образует истинного царя»

Синезий¹

«Я не принимаю, что монарх может взойти на престол лишь по праву рождения, без всяких условий, согласия и одобрения королевства, без клятвы, помазания и коронации, не принимая во внимание ограничения и обязательства соблюдать законы, хранить привилегии. Все это, скорее, испугает народ и настроит его против короля, а не укрепит его права»

Долеман Р. (Парсонс Роберт) ².

I

Нечасто в науке права встречаются понятия со столь многообразным характером взаимоотношений, как «легальность» и «легитимность», с которыми обычно связывают выражение «законная власть». Единая этимология обоих понятий — а они происходят от одного корня (лат.legitimus, legalis — «законный», «правовой»), сходный общий смысл, как кажется, должны свидетельствовать если не об их синонимичности, то, по крайне мере, о крайней близости. Но в действительности указанные понятия описывают качественно разные явления — для правоведов это очевидная аксиома. Предикат «легальный» применяется по отношению к действиям, состояниям, а иногда даже и к учениям: «легальное положение», «легальные полномочия», «легальный марксизм» и т.п. Зато легитимным может быть лишь лицо, носитель власти, но никак не научная доктрина.

В отношении легальности критерием выступает действующий закон или правовой обычай (в данном случае различия между ними для нас несущественны), которым поступки лиц, явления или события должны соответствовать. Если иногда и возникают сомнения в их законности, то, как правило, они обусловлены конкуренцией различных правовых норм, одновременно применяемых на практике и противоречащих одна другой по недосмотру законодателя.

Напротив, легитимность представляет собой совокупность условий, а иногда и процедур, при наличии и соблюдении которых власть определенного лица или органа признается законной. Формальные критерии присутствуют и здесь, из чего можно было бы сделать вывод о том, что принцип легальности является первенствующим в этой связке. Однако, как несложно убедиться, едва ли не все они имеют условный характер, а иногда вообще игнорируются. Мы уже не говорим о проблемах установления их внутренней иерархии, когда некогда наиважнейшие внезапно утрачивают первенство, а ранее незначительные наоборот получают устойчивое широкое распространение.

С легальностью все обстоит довольно просто: закон может быть «справедливым», по мнению гражданина, или не очень, технически филигранным по исполнению или наоборот, но он — закон, принятый верховной властью, требующей его соблюдения. И совсем другое дело легитимность, не сводимая к законности: лицо может легально, т.е. по закону, получить свои полномочия, но легитимной его власть все же не признается.

Определение легальности — прерогатива юристов, которые единственно способны профессионально оценить что-то на предмет соответствия закону, применив весь арсенал познаний из области правовых понятий и юридической техники. Легитимность же содержательно апеллирует к обществу, которое на основе устоявшихся в нем представлений о справедливой и законной власти определяет обоснованность претензий на нее со стороны того или иного лица; очевидно, что нравственные критерии играют здесь доминирующую роль. Иными словами, отношение легальности к легитимности сходно с тем, какое существует между позитивным правом и «правом естественным». Писаный закон чурается выражения: «Человек имеет моральное право на то-то и то-то», для него оно nonsense. Но зато для «естественного права» такие обороты — родное дитя.

Несложно убедиться, что характер взаимоотношений между легальностью и легитимностью носит далеко не статичный характер. Но было бы грубейшей ошибкой утверждать, будто легальность всегда предшествует легитимности, предопределяет ее. Правильнее сказать, что легальность и легитимность по-разному сочетаются друг с другом. И определяющим фактором здесь выступает правосознание, политическая идеология конкретной эпохи и общества, где главным был и остается ответ на основополагающий вопрос: кто признается источником политической власти? В одних случаях легальность и легитимность разделяются до глубокого противоположения, в других сливаются до отождествления.

Примечания

1

Вальденберг В.Е. История византийской политической литературы. В связи с историей философских течений и законодательства. СПб., 2015. С.110.

2

Долеман Р. (Парсонс Роберт). Рассуждение о наследовании Английского престола.1594. М., 2013. С. 142-145.