Чёрный Магистр. Черный Магистр (Алексей Николаевич Рыжаков, 2021)

(поэма)

ххх

Что вы держите в руках?

Скопленье рифмы неумелой —

Это работы результат,

Как плод ещё не очень спелый.

Это итог моей игры,

Игры в слова. В слова и действо.

Я сочинил свои миры,

Как ранее в счастливом детстве.

Я не хотел вам ничего

Сказать там или донести,

Я просто так играл и всё,

И потому тут не найти

Ни смысла, ни морали. Нет,

Тут лишь набор картинок.

Вот на вопрос вам мой ответ.

Ну, если всё — смотрите…

Глава первая. Излучина

Нет, дождь не лил — светило солнце,

Свет радость нёс своим теплом,

И потому всё — ещё горше,

И кажется кошмарным сном.

Врач был добр и учтив,

И голос вкрадчивый его,

Когда он заговорил,

Перечеркнул Сергею всё.

— Сказать по правде — это странно,

То, что с тобой произошло.

Ответ мы ищем неустанно,

Но в результате — ничего.

Мне очень жаль, но мы бессильны,

Мы ведь не боги — люди только…

Казалось сердце вдруг застыло,

И вымолвил Сергей: И сколько?

— Неделя, две — коль повезёт.

Ты словно свечка прогоришь…

Кто думать мог, что так уйдёт?

И что сказать? И ты молчишь.

И он встаёт. — Спасибо, — говорит,

И за собой дверь закрывает.

Больничный коридор шумит,

Но этого Сергей не замечает.

Больницы корпус покидает,

Взгляд свой бросает на часы,

О своих планах забывает —

Отныне планы позади.

Сергей сел на скамейку —

Ему вдруг стало дурно.

Рецепты, справки, документы,

Не думая, швырнул он в урну.

Всю изменили его жизнь,

Сказать точнее зачеркнули.

В округе сотни же машин

Неслись туда-сюда, и люди

Все просто мимо проходили,

Стремясь решить свои дела.

Рутина непоколебима,

И солнце светит как всегда.

Нет, он не мог поверить,

Не мог он осознать,

Не мог понять, что делать,

И как существовать.

Всего лишь две недели,

И мир исчезнет, он уйдёт.

Каких-то две недели,

И попросту Сергей умрёт.

И ноги сами понесли,

Дорога в никуда вела.

Как же могло произойти

Такое? В чём его вина?

Он шёл по улице бездумно,

Куда идёт, не сознавая.

Но это вовсе и не нужно —

Шептало время, утекая.

И вот Сергей пришел в себя,

Остановился, замер,

От дум ушёл, поднял глаза,

Куда попал представил.

Трамвайные пути лежали шрамом

На этой улице. Заборы

Косые да дышащие на ладан,

Окружали дом за домом.

Пытаясь выбраться отсюда,

Сергей пустился по дворам

Каким-то грязным и безлюдным.

«Куда я, чёрт возьми, попал?»

Мощённая разбитая дорожка

Его к какой-то арке привела,

И навстречу осторожно

Кто-то вышел, не спеша.

Высокий человек в плаще,

Чернее тёмной ночи цвета,

Шёл медленно, шатался как во сне.

Его как будто телепало ветром.

Словно зола черны на голове

Его густые пряди,

И кожа белая больная на лице

Ещё белее будто от наряда.

Вдруг незнакомец оступился

И точно на земь бы упал,

Но Сергей поторопился

Его нá руки впоймал.

— Эй! Чёрт возьми! Что с вами? —

Сергей в беспокойстве воскликнул.

И тут незнакомец странный

Его по имени окликнул.

Что-то тихо прошептал

Но слов, увы, не разобрать.

— Эй, кто-нибудь! — Сергей позвал

Но смысла не было кричать.

Сергею помощь не сыскать —

Двор тишиною оглушал.

Он снова опустил свой взгляд

А там… чудовищный оскал!

На пол лица акульи зубы

И рот улыбкою застыл —

Кровавой полосою губы.

Сергей от ужаса вскочил.

А! Это маска! Твою мать!

Сергей испуган, еле дышит.

Её, не медля, надо снять,

Иначе слóва не услышать.

Он прикоснулся к ней, но столь

Пронзительным был её холод!

Он яркой вспышкой вызвал боль,

И Антарктидой стал весь город.

А незнакомец, лёжа на земле,

Старался что-то рассказать.

Он словно бормотал во сне,

Но смыслу шепота не внять.

Сергей сел рядом и сказал

— Сейчас… я скоро… да… я быстро.

И тут сквозь шепот услыхал:

— Не бойся… не надо… Магистры…

«Магистры? Что за чепуха?

Бедняга этот, верно бредит».

И маску он сорвал с лица,

И глазам своим не верит

Ведь под личиной пустота! —

Весь незнакомец испарился!

Коль маску не сжимала бы рука

Сергей с рассудком бы простился…

***

Заставив дома загудеть

Трамвай, скрепя, проехал звонко.

Какой-то странный человек

Посмотрел ему вдогонку.

Переступил спокойно рельсы

И к арке двинулся знакомой.

Здесь оглядел он всё неспешно,

Незнамо чем и кем влекомый

Плащ белоснежностью слепил,

С белилами волос сливаясь.

Он шёл вальяжно, не спешил,

Земли как будто не касаясь.

Опять трамвай пронесся мимо

И резким ветром всё обдал.

Порыв сей волосы откинул,

Открыв чудовищный оскал

Белесой маски незнакомца,

Несущей первобытный страх.

Сей образ не забудешь просто —

Он возвращается во снах.

Ещё секунду постоял

И незнакомец двинул прочь.

— Плевать, — чуть слышно прошептал.

На город опускалась ночь…

***

Сергей шёл медленно домой

И объяснение искал

Тому, что в арке было той,

Но ничего не понимал.

Быть может это лишь виденье?

Галлюцинация была?

И проявление болезни,

От которой смерть ждала?

Но очутившись сейчас дома,

Он вспомнил срок свой — две недели.

И безысходность эта снова

Душой его всей завладела.

Всё то, что в жизни он любил,

О чём мог думать и мечтать,

Всему тому уже не быть,

Кто в силах это осознать?

Он медленно прошёл по дому,

Свыкаясь с этим страшным фактом,

Смотря на книги, диски, фото.

И вдруг в бессилии заплакал.

Стал незаметно вспоминать

Ту жизнь, что быстро пролетела.

Что было с ним в те двадцать пять?

Чего достиг? Чего он хотел?

И быстро к выводу пришёл,

Что жить то не успел начать,

Что только начиналось всё,

А оно — раз и умирать

Потом о своих близких вспомнил —

О родителях, друзьях.

Сказать ли им о приговоре?

И видеть жалость в их глазах?

Увольте. Нет уж. Ни за что!

Он делать этого не станет.

Да, уже скоро он умрёт,

Но пусть они о том не знают.

И вот вопросом задался —

А как теперь жить дальше?

Хотя, постойте — доживать,

Не представлял он даже.

И тут Сергей взглянул на маску,

И в свои руки её взял

С каким-то трепетом и лаской,

И тут он чётко осознал,

Что телом больше не владеет,

Но если б и хватило сил,

Он ничего не стал бы делать

И к лицу маску прислонил.

Вспышка яркого света и боль,

Миг сладострастной горькой муки.

Сергей издал кошмарный вой,

Но он вдруг стих, как стихли звуки.

Ни стука сердца, ни дыханья —

Всё поглотила белизна.

И даже боль, её стенанья,

Сбежали следом в никуда.

И тут возник пред его взором

Беловолосый человек.

В его глазах читалась злоба —

Она видна сквозь полог век.

И лишь потом сообразил

Сергей, что видит ту же маску.

На ней знакомый лик застыл,

И кто-то будто стёр все краски.

И вот Белесый произнёс:

— Не в силах ты мне помешать,

Магистр Чёрный, ты умрёшь!

И возвратилась боль назад.

Она скопилась в сердце комом,

Нутро Сергея раздирает.

В ушах звенит кровавый гомон.

Он ничего не понимает.

Сергей увидел страшную картину,

Вниз опустив свой взгляд.

Грудь превратилась в алую пучину —

Её пронзил стальной булат.

Кровь по нему струёй бежала,

И лезвие, с запястья путь начав,

Ладонь как будто продолжало,

Вонзившись в сердце по рукав.

И белизна сменилась тьмой,

Боль снова ядом обожгла,

До слуха вновь донёсся вой.

И он открыл свои глаза

И очутился Сергей дома.

От ужаса нет сил дышать!

И сказал, сорвавшись стоном:

— Я не хочу… умирать…

***

Сергей стоял на тротуаре.

Среди людей он словно тень.

Они все шли, куда им надо,

И чередом своим тёк день.

А Сергей стоял и слушал

Сердца стук, своё дыханье.

Ничего ему не нужно —

Замер он, как изваянье.

Он выбросил свои часы,

Считать оставив время всем,

Кому иного не найти

Занятия. И между тем

Дни шли. Минула неделя.

Сергей все дела завершал.

А что ещё ему делать?

Ходил к семье и друзьям.

Говорил, пытался понять

Сколь ему всё это важно,

Старался им это сказать,

И понял, что больше не страшно.

И тут в неясном порыве

Он маску úз кармана вынул —

Вновь боль тело пронзила,

И тишина раздáлась взрывом.

Звуки галдящих прохожих,

Гул мчащихся мимо машин —

Всё пропало. И что же?

Сергей поражённый застыл.

Он созерцал этих людей,

Всех вместе и по одному.

И в каждом из них разглядел

Раздумия, страхи, мечту,

Воспоминания былые,

И то, что их в грядущем ждёт,

Людей, чьи головы пустые,

И тех, кого судьба ведёт!

Кому-то рожденье ребёнка

Явленье важнейшее в мире,

Другим же решение только

Жить в доме или в квартире…

Калейдоскоп картин, событий

Потоком бурным закрутились,

Но мигом все они забыты,

И разом всё застопорилось.

Он видит девушку, и в ней

Сошлись как будто грани.

И яркость тысячи огней

Лишь на неё взор мáнит.

Все будто набранные текстом,

Обычным номерным шрифтóм.

Она же выделена цветом,

И отличается во всём.

Они прозрачны и тусклы,

В них каждодневная рутина,

И абсолютно не видны —

Как стенка скрыта за картиной

Она словно бы книжный герой —

Ей по силам весь мир всколыхнуть,

И ей даровано судьбой

Открыть людскому роду путь…

Взорваться голова готова

От этих красок и картин! —

И лик его вновь без покрова —

В его глазах лишь блеск витрин.

То озарение, что было,

Явившись знаньем абсолютным,

Лишь ощущением застыло,

Как сны ночные поздним утром…

И Сергей пошёл за ней,

В карман свой маску пряча.

И отныне нет важней

Цели и задачи —

Видеть это и внимать,

Ощущать опять и вновь.

Это словно чудо ждать

Или повстречать любовь!..

Но морок растворился вмиг,

Он вспомнил, что надо дышать.

Но тут его врасплох застиг

Кошмар, что заставлял кричать.

Белесый брёл прямо за ней,

И расстоянье сокращалось.

Он словно тёк между людей.

Сомнений больше не осталось —

Убить её — его задача,

Предназначенье, цель, мечта.

И ворох этих мыслей мрачных

Прочёл Сергей без маски у лица.

Из рук Белесого клинки

Блестя, бесшумно показались.

Слова: Ей точно не уйти! —

Тьмой в глазах его читались.

До гибели её лишь шаг,

Жизнь нитью тонкой оборвётся.

Помочь ей нужно! Только как?

И — Оглянись! — из лёгких рвётся.

И дева на крик обернулась,

И будто бы ожили сны!

В реальность выпустив ужас

Что жить не давал ей в ночú.

Клыкастая маска, огонь

И еле слышный детский крик,

И стен упавших гулкий стон,

И взрыва яростного рык…

Белесый в глазах её это прочёл,

И его дрогнула рука,

Но тут же мысли все отмёл —

Его растерянность ушла.

Но более Сергей не мешкал —

Пути иного не дано!

«Я умру, — всплыло усмешкой. —

Но ни всё ль уже равно?»

Он на Белесого напал,

Всем телом просто навалившись.

Такой атаки тот не ждал,

И посему стоял открывшись.

А девушка меж делом та,

Закрыв своё лицо руками,

— О, боже, боже, нет! — шепча,

Прочь шла опутанная снами.

Белесый оттолкнул Сергея

И посмотрел ей молча вслед,

И с каждым вздохом свирепея,

С сулящими столь страшных бед

Глазами тихо произнёс:

— Мертвец! Ты жалок и ничтожен.

Слепец! В какой из глупых грёз

Успех той выходки возможен,

Что ты мне выкинул сейчас?

Ведь даже и Магистр Чёрный

От моего клинка угас,

А ты и вовсе враг никчёмный!

И в атаку устремился,

Сергею целясь прямо в грудь.

Ворох искр в небо взвился —

Клинку вдруг преградили путь!

Сергей своим глазам не верит —

Прямо из его руки

Меч, своё лезвие ощерив,

Смерть устремился принести.

— Я посмотрю, ты не простак! —

Сказал Белесый отступая.

И снова серия атак —

Он нападает, дело зная.

Клинки опять схлестнулись в схватке,

Повсюду искры рассыпая.

Сергей впервые в битве ратной —

Он понимал, что уступает.

И словно вдруг раскаты грома,

Сергей услышал те слова,

Что вырвались тогда со стоном

Из скрытого под маской рта,

Магистра Чёрного в той арке.

Чуть слышно — Не бойся, не надо

И ныне в этой жаркой схватке

Они Сергея как торнадо

Взметнули вверх по вертикали

Чего-то, что границ не знает.

— Не бойся, — в ухо прошептали,

И Сергей руки опускает…

Глава вторая. Кровь

Одно мгновение, секунда —

И Сергей, пронзённый пал.

Перестать дышать не трудно.

Вверх смотря, он умирал.

Кровь стекает с лезвия клинка,

На землю каплями летит.

И с их паденьем бьётся тишина,

И вновь осколками молчит.

Из рук Сергея маску взял,

Взглянул в его стеклянные глаза,

Белесый, взгляду этому не внял,

И с сожаленьем выронил слова:

— Я тебя не хотел убивать

Но был ли выбор у меня?..

И он начал исчезать,

Лишь маску снял свою с лица…

***

Вадим глаза открывает,

С его запястий течёт кровь.

В руке маску он сжимает,

Человеком ставший вновь.

На отражение глядит,

Себя всё меньше узнавая.

От усталости еле стоит,

Себя вопросами терзая.

«Зачем он руки опустил?

Раз пытался помешать?

И верно ли я поступил,

Что жизнь его решил забрать?»

И тут Вадим вдруг замечает,

Что убитого маска пропала! —

Он опять ускользнул… — понимает,

И в смятении душа застонала!

Проклятие! — в мыслях звучит, —

Опять начинать всё сначала!

Знать Магистру Белому быть,

Как бы это его не пугало.

И тут Вадим вдруг услыхал,

Как ключ в двери повернулся.

Сквозняком коридор задышал,

И кто-то в прихожей разулся.

Вадим маску прячет в карман

И с запястий кровь смывает.

Вся тревога уходит в туман,

И он вновь обо всём забывает.

Слышит голос её звонкий:

— Вадим, ты дома? Не молчи!

И последние осколки

Печали этой утекли.

Его миссия, рок — всё забыто,

Но только лишь до поры,

Ведь тому, что в памяти скрыто,

Навсегда в забытье не уйти.

Ибо маска опять позовёт —

Вадиму придётся вернуться,

Кому суждено, тот умрёт,

И от этого не отмахнуться.

Глянув ещё раз на руки

И ран кровавых не найдя,

Он тихо, не издав ни звука,

Из ванной вышел не спеша.

И аромат её цветочный

Он первым делом уловил,

Который был таким же точно,

Когда её он полюбил.

В тот день, взглянув на неё раз

В людском потоке пёстро-сером,

Оторвать не смог он глаз

От той, кто краше всех на свете белом.

Чуть позже он узнает имя,

Что как печать на сердце ляжет.

— Меня зовут Екатерина, —

Она с улыбкой ему скажет…

Шагов его тихая поступь,

И этих светлых мыслей гомон,

Что нёсся к ней вперёд на ощупь,

В её висках раздались громом,

От стука сердца полного любви.

Как долгожданна эта встреча —

Эта разлука на часы

Явилась расставаньем вечным.

Вадим подходит к ней, целует,

— Привет, — с улыбкой говорит,

А сердце как всегда ликует

И потому быстрей стучит.

Её он в объятьях сжимает,

— Я люблю тебя, — ей шепчет.

Она же без слов отвечает,

Его сжимая ещё крепче.

Открыться ей он очень хочет,

Но этой роскоши нельзя

Никак позволить, и клокочет

В нём ледяная пустота.

Но ни грамма этой ноши

Он не взвалит ей на плечи.

И только в одиночку сможет

Исполнить долг, задув все свечи.

Лишь бы мир остался прежним!

И дальше бы дарил им этот кров

Счастья океан безбрежный,

Что питал их светлую любовь.

А если платою за это

Станет подлое убийство,

Он, не колеблясь, той монетой

Обналичит в чеке числа…

***

О, боже! Высота какая!

Дух начинает трепетать!

И город не имеет края —

Куда бы ни направил взгляд.

Вид потрясающий открыт

На крыше новостройки этой.

Елена здесь в раздумиях стоит,

И тишина звенит монетой.

И тут она вдруг оглянулась,

Но никого нет позади.

К ней чувство это вновь вернулось —

За ней следят, и эти сны…

***

Он точно перед ней стоит,

Но не увидеть ей его.

До той поры он будет скрыт,

Пока не явится то зло,

Что жаждет её скорой смерти,

Дабы рок её святой

Не изменил той круговерти,

Опутавшей людской род тьмой.

Что привнесёт собой Елена,

Перевернув весь этот мир?

Освободив его из плена

Разящим скрежетом мортир?

Но платой станут не напрасной

Сотни тысяч тех смертей —

Они подарят столь прекрасный

Век золотой для всех людей!

***

Тревоги чувство нестерпимо,

И снова нервный взгляд назад.

И зло в глазах неумолимо —

Белесый перед ней. «Бежать!» —

Кромешный ужас, безнадёга

Читается на маске белой,

И страхом подкосило ноги,

И заморозило всё тело!

Белесый поднимает руку,

Дабы удар свой нанести.

Клинок выходит с мерзким звуком,

Шепча как будто бы: «Умри!»

И к ней приходит пониманье,

Что она сейчас умрёт.

— За что? — В ответ одно молчанье,

И Белесый резко бьёт.

Но искры ворохом летят —

Сергей отбил его клинок!

Мечи их вольные звенят,

Сцепившись накрепко в замóк.

Всего лишь на какой-то миг

Магистры перед ней предстали,

И также резко как возник

Образ сей тотчас истаял…

***

— А это ты! — Вадим не удивлён

Что маска снова возвратилась —

Магистр Чёрный воскрешён,

Знать их война возобновилась.

— Зачем убить её желаешь? —

Сергей Белесого спросил, —

Не уж то ты не понимаешь,

Ей изменить по силам мир!

— Да, мир, где мы живём жесток.

Порой он обращается кошмаром,

И смрад распоротых кишок

Является его обычным даром.

Но в нём нам дадена любовь,

Знать не позволю я того,

Чтобы его людская кровь

Омыла. И ради чего?

Во имя призрачной мечты

Достигнуть счастья? Никогда!

Сколько примеров посмотри,

Уж слишком велика цена!

И Белесый бросается в бой —

Мечи их в битве вновь схватились!

Он твёрдо стоит на своём,

Но что-то вдруг с ним приключилось!

Со страхом шепчет её имя:

— О, Катя… — стон с дрожащих губ,

И злость в глазах уже незрима —

Её затмил собой испуг.

Сергей едва ни отступал

Под натиском его ударов,

Но тут напор атак упал,

И враг подобно ягуару

Метнулся в сторону и вниз

Немедля рухнул камнем,

Но у земли он вдруг завис,

Блистая словно ангел.

Но лишь земной коснулся тверди,

Он тут же ринулся вперёд,

Неудержимый словно ветер,

Который всё собой сметёт!

Ни секунды не теряя,

Сергей в погоню устремился,

Про себя притом гадая —

Чего Белесый устрашился?

***

Кто они? Откуда здесь?

К чему оружие в руках?

Чем вызвана их злая месть?

И злоба лютая в глазах?

Эти вопросы на устах

У каждого кто под прицелом.

И бесконечный жуткий страх

Достиг уже своих пределов.

Глаза поднять свои не в силах —

Екатерина просто ждёт,

В воспоминаньях о любимом

Укрывшись, свой отчёт ведёт.

Полиция всё окружила.

Напряжённых нервов звон

Словно разрывает жилы —

Всё поставлено на кон!

***

Будто мантру повторяя:

— Боже, только бы успеть! —

Шаг сильнее ускоряя,

Вадим начинает лететь!

Бьёт в осколки все витрины,

Встречных всех сшибая с ног,

Словно снежная лавина,

Как безудержный клинок!

***

Раздался лишь один хлопок,

И буря разразилась!

Не ясно кто нажал курок,

Но страшное случилось!

Всё утонуло в канонаде

Битых стёкол, в криках, стонах.

Запылало жаром ада

В алых ранах, как в бутонах…

***

Он не таился и был видим,

В оцепление ворвавшись,

Кричал, что сил есть её имя,

Не прячась больше и не кравшись.

Пули, впиваясь в его тело,

Плащ белый в красные тона

Окрасили, но не сумели

Причинить ему вреда.

Но то, что он потом увидел

Его свалило на колени,

Растоптало и убило —

Её бездыханное тело

В свечении багровом,

В осколках битого стекла.

И тяжестью свинцовой

Наполнилась душа.

Мечи вышли из запястий

Сами словно, и он взвыл:

— Чтобы не иссякло счастье?!

Чтобы не менялся мир?!

Он тут же закружился смерчем,

Без разбору убивая,

Всех склоняя к страшной сечи,

Даже шанса не давая.

Кто пред ним? Спецназ? Бандиты? —

Ему на это наплевать!

Да хоть бы даже мирный житель —

Одно желанье — убивать!..

***

Сергей смотрел со стороны

На Вадима, в его суть,

На те моменты, что важны,

Что мир способны всколыхнуть.

Она. Их встреча. Их любовь.

Границ не знающее счастье.

Гибель их мечты. И вновь

Булаты вышли из запястий.

И в кровавый танец этот

Совсем не слушая себя,

Он ворвался, и дуэтом

Они убили всех и вся…

***

Она слыхала, как он звал

Что было сил по имени её,

Но словно бы огонь пылал

И болью обжигал нутро.

И век, увы, не распахнуть —

Их тяжесть неподъёмна.

И раненная пулей грудь

Раскалена как домна.

Но неожиданно пожар

Геенны огненной потух,

И кто-то словно бы сказал

— Открой глаза! — терзая слух.

И воле этого приказа

Нельзя не подчиниться!

И силы неоткуда сразу

Смогли вдруг появиться!

И видит всё — Вадим в плаще,

Его таким она не знает,

С ужасной маской на лице

Людей буквально изрубает!

Глазам не верит — невозможно!

Не видеть этого! Не знать!

Быть просто этого не может!

Но голос повторил опять:

— Смотри! Смотри! — она не в силах

Сейчас противиться ему,

И вновь увидела Вадима,

Что превратился в смерть саму.

И тьма беспамятства пришла

Явив спасительные сны.

Угаснув, Катя поняла —

Её куда-то понесли…

***

Сколь спина к спине сражаясь

Они людской кровú пролили,

Криком боли не внимая

О, чтó же они натворили!?

И вот он поединок вновь

Магистров, но ради чего?

К чему ревёт металл клинков

Не знал из них теперь никто…

…Мир этот в дар Вадиму

Дал счастье без края, любовь.

Он встретил в нём Екатерину,

Потому он был готов

Биться любыми путями,

Лишь бы его сохранить.

И тут это всё отобрали

Зачем же ему тогда быть?

Оставаться таким же как раньше?

И достоин он этого ли?

Пусть существует и дальше?

Иль пускай он утонет в крови?..

…Смерть не несёт ничего,

Что мир способно сделать лучше.

Она порождает лишь зло,

И от того всё ещё хуже.

И счастья так не отыскать,

Людей счастливее не сделать.

Кровь не смогут оправдать

Никакие высокие цели…

Глава третья. Кладовест

Магистра Чёрного приняв

Облик, чуждый в этом мире,

И в омут кинувшись стремглав

Того чудесного эфира,

Андрей вновь жажду ощутил

Своих чудовищных мечей,

Что закатить кровавый пир

Его взывали поскорей.

Ведь с тем, что видел он в Елене,

Иное тенью серой меркнет.

Настанет только её время,

И мир людской она низвергнет

В пучину хаоса и страха,

В пожар бессмысленной войны,

Где обернутся полным крахом

Такие светлые мечты.

И он подумал — ей нельзя

Позволить это совершить,

Уж лучше грех взять на себя

И эту девушку сгубить!

Но ужаснулся своей мысли,

И этой жажды убивать!

Того, что стало его смыслом —

Лишь ей отныне помешать!

Знать сила та, что он обрёл

Ему для этого дана?

Но эти мысли все отмёл —

Негоже думать так. Сперва,

Понять он должен всю природу,

Источник его новых сил,

И лишь потом в огонь и воду

Кидаться, зная суть причин.

И сдёрнута завеса лжи!

Его клинки тотчáс умолкли.

И вышла из покрова тьмы

Прáвда, но иного толка.

В судьбе Елены только боль,

Невосполнимая утрата,

И рок её слепящий столь

Отныне смотрится как пятна.

Кем-то насаженный обман,

Что-то скрывающий искусно.

Но лишь рассеялся туман —

Он силуэт багровый тусклый

Увидел вдруг и навсегда

Смирено принял словно крест,

Что уготовила судьба —

Ему открылся Кладовест!

И мраку лживой паутины

Андрея взор не исказить —

И правда острой гильотиной

Смогла магистра устрашить.

Да, в одиночку в этой схватке

Ему никак не победить

Но как бы ни стоял он шатко

Ему уже не отступить…

***

Удар стремительный и быстрый

Пришёлся точно в центр маски,

Сомнения изгнав из мыслей,

Пронзил все нервы болью адской!

Цепями словно бы опутал

И намертво сковал движенья.

И тело неподвижной грудой

Застыло в изнеможении.

Но с силами собравшись, сжал

Андрей в руках осколок маски

И к своему лицу прижал

Вновь ощутив, как блекнут краски,

Как тихнут звуки, меркнет боль,

И холод леденящий вязкий

Берёт лицо всё под контроль,

Вновь возвращая цельность маски

Вниз посмотрел — другая часть

Его расколотой личины,

Также ощерив свою пасть

Лежит цела и невредима.

Он создал маску как хотел,

И обладатель её избран.

Но сам собой вопрос назрел —

А верно ли гамбит разыгран?

***

Сначала были боль и страх,

Но страх ушёл, лишь боль осталась.

Из ран кровавых на руках

Клинки, плоть рассекая, рвались,

Мир дабы этот защитить

От тех безумств, что приведут

К его концу и людям жить

Нормально больше не дадут.

Цена безумной авантюры

Чрезвычайно высока!

И сбыться этой увертюре

Вадим позволить никогда

Не сможет, даже если он

В убийцу превратится.

И пиру радостных ворон

Над павшими не сбыться.

Вадим отыщет эту деву,

Коли так выпала судьба,

Раз на него пал этот жребий,

Он долг исполнит свой сполна.

***

Меч для удара занесён

«Давай, Вадим! Ты должен!» —

Рывок один и мир спасён,

Но, чёрт возьми, как сложен

Этот, казалось бы, простой

И лёгкий с виду шаг.

Она к нему стоит спиной

Не ведая никак,

О грани призрачной и тонкой

Что разделяет жизнь и смерть,

Но острая как бритва кромка

Готова эту круговерть

Закончить, только лишь Вадим

Своему року покорится.

И вновь он непоколебим,

А, значит, казни этой сбыться.

Елена словно ощутив

Скорой гибели дыханье

Глаза печальные закрыв

Замерла как изваянье.

И тихо прошептав: Прости…

Вадим переступил черту,

Разбив на мелкие куски

То, что обрёл, сказав люблю.

Но металла громкий скрежет

Искр всполохом взорвался,

И Вадим глазам не верит —

Перед ним вдруг оказался

Незнакомец в белой маске,

В чёрном словно смоль плаще,

Без какой-либо опаски

В своём уверенный мече.

Отбил стремительный клинок,

Жизнь сохранив Елене,

Что как охотничий манок,

Став камнем преткновений,

Взывала стали на руках,

Столь страждущей без крови.

И в пылких яростных словах

Андрей без предисловий

С досадой в голосе сказал:

— О чём ты думаешь? Узри!

Открой же наконец глаза!

И меч, глупец, свой опусти!

Поверь, ошибку совершаешь,

У лжи идёшь на поводу!

Неужто ты не понимаешь…

— Тебя я слышать не хочу!!!

И кинулся Вадим в атаку,

Гоня из мыслей те слова,

Что услыхал, и всей отвагой

Стал напирать. Едва-едва

Андрей врага напор сдержал,

Но слабость всего тела,

Что с самых пор тех ощущал,

Как разделить посмел он

Маску, не позволяла дать

Отпор противнику достойный,

И вынужден был отступать

В раздумьях беспокойных,

Что коли провалился план,

Ничто уже не сможет

Утихомирить тот вулкан,

Что мир весь уничтожит!

Любовь что удержать должна

Была Вадима от чудовищ,

Что обитали в нём всегда,

Причиной всех побоищ

Явилась вопреки тому,

На что надеялся Андрей.

И вот конец пришёл всему —

Он с каждым мигом всё слабей.

И тут повеяло волной,

Неизлечимой хворью.

«Это наверное за мной…» —

Андрей подумал с болью,

Но вместо своей смерти он

В толпе заметил человека

С печальным горестным лицом,

Бледнее выпавшего снега.

И сквозь печали пелену

Андрей в нём не увидел страха!

«Так знать, я всё-таки умру,

Но не развеюсь серым прахом!»

Подумал он без сожалений

И вслух сказал: «Ты всё поймёшь,

Когда наступит твоё время,

Поверь, ты путь назад найдёшь…»

Андрей глаза свои закрыл,

Удар смертельный пропуская

Шепча: «Хватило б только сил»

Он маску снял, и вмиг истаял…

***

Он словно ощутил их муку,

Их боль, страдания и смерть.

Он наслаждался их испугом,

Что выбивал земную твердь.

Лишая ноги их опоры,

И воли жизнь свою спасти.

Он причинил им столько горя!

И тем себя лишил пути.

Сергей Елену защищать

Впредь более не станет.

Смерть ничего не сможет дать,

Пускай уж лучше канет

Магистр Чёрный в забытьи

И в руки смерти сдастся.

Но как её теперь найти,

Ведь с ней не повстречаться…

Откуда эта сила? Кем

Дана она? И где же моё место? —

И это пылкое зачем

Пред ним разверзлось Кладовестом.

Чудовищная маски сила

Даёт помимо жажды крови

И новое виденье мира,

Срывая разума оковы.

Всё то, что было, есть и будет,

Что может быть иль никогда

В грядущем мире не наступит

Увидели его глаза.

Они все как марионетки

Андрей, Вадим, Елена, он.

И кто-то двигал их по клеткам,

Лик, пряча свой под капюшон.

И та незримая рука,

Что правит бал кровавый

Безумной злобою полна,

Как гибелью отрава.

И в чём же цель этой игры,

Пока Сергею не понять,

Но это только до поры,

Ведь встречи им не избежать…

***

Вадим пред зеркалом стоит,

В руках сжимая свою маску.

Пускай весь мир в аду горит,

Ведь в нём проклятом всё напрасно.

Но тут он что-то ощутил —

Подул сквозняк, открылись двери.

Пошёл по дому и застыл,

Весь задрожал, глазам не веря.

Едва дыша, она лежала

В крови на мятых простынях.

Как привидение сияя

В потерянных луной лучах

Он к ней бросается, кричит:

— О, боже! Катя, ты жива?

Она сначала лишь молчит,

Но открываются глаза.

И в них — растерянность и боль,

И они смотрят в никуда

— Скажи мне, Катя, что с тобой? —

Ему ответом тишина.

Но миг спустя она, безликим

Глазам осмысленность придав,

Ужасным разразилась криком,

Ещё сильнее испугав

Его. Затем заговорила:

— Ты всех убил их! Всех убил! —

Ладонями лицо закрыла, —

О, боже! Что ты натворил…

— Я только сохранить желал

Тот мир, в котором мы любили.

И чтобы не один кошмар

Его не погубил в горниле

Кровавой смуты и войны!

Он должен был остаться,

Как в дни, когда наши мечты

Вдруг начали сбываться!

— Но, Вадик, это невозможно…

И грудь её вдруг замерла

Сдержав на миг свой крик истошный,

Он заглянул в её глаза.

Сквозь слёз горячих пелену

Увидел в них безжизненность стекла,

И воем раздирая тишину,

Он понял то, что Катя умерла.

И разъярённый своим горем

Он бросил маску прям на пол.

Привычно не внимая боли,

Её оскал виня во всём,

Удар нанёс двумя клинками,

Вложив в него все свои силы.

Но металлические грани

Личину гневом не сразили!

Словно стеклянные, мечи

На осколки разлетелись,

И боли адские костры

Внутри Вадима разгорелись.

Вдруг кто-то в комнату вошел

Взял маску с пола, сжал её в руке,

И неожиданным смешком

Взрыв произвёл в той тишине.

Пришелец, маску на лицо

Надев, согнулся пополам.

И устремив взгляд на него,

Вадим не смог своим глазам

Поверить, ибо ужас в раз

Его рассудок пошатнул,

И он в забвении угас.

А незнакомец хохотнул.

Бесцветный плащ его багровым

Окрасился в единый миг,

Разнёсся всюду запах крови,

В ушах застыл безмолвный крик.

И клацнули акульи зубы

Чудовищной клыкастой пасти.

Усмешка исказила губы,

И вымолвил пришелец: Здрасьте…

Глава четвертая. Безразличие

Он возвышался средь людей,

Являясь чем-то чужеродным.

И каждый человек скорей

Желал в тот миг вдруг где угодно

Оказаться, миновать

Эту улицу быстрее,

Боясь глаза свои поднять,

От страха будто холодея.

Узреть Багрового прохожим

Было просто не по силам,

Но страх их доводил до дрожи

И словно резал им по жилам.

Сергей решительно шагая,

Шел противнику навстречу,

Путь прохожим уступая,

Чьи лица ужас изувечил.

— Ну, здравствуй, — вымолвил Багровый. —

Вот мы и встретились с тобой!

Нас Кладовест здесь свёл обоих,

Дорогой одарив одной.

Но вижу я, что путь не ведом

Тебе, и ты пришёл спросить

Меня, чтоб отыскать ответы.

И правду я готов открыть!

Сергей с вопросом не спешит,

Он Кладовест читает,

Но тот как запертый молчит,

И смысл ускользает…

— Я вижу, что тебе по силам

Внимать сиянью Кладовеста!

Похвально! Что же ты увидел?

Ответь же, что тебе известно?

Что ничего? Вот твой ответ!

И знаешь, почему же?

Да потому что её нет!

Разгадки, что так душит!

Я вижу ненависть ко мне,

Ты ею как огнём пылаешь!

Но почему она в тебе?

Бьюсь об заклад, что ты не знаешь!

Ведь мы с тобою никогда

Ещё ни разу не встречались.

Тебя убил Вадим, не — я,

А кто дал маску, вспоминаешь?

И пробираясь их следами

В кромешной тьме непониманья,

Ты заразился их мечтами

И ощущаешь лишь страданья.

И смерти ты моей желаешь

Разве не так? Не так? Скажи?

Сейчас ты всё прекрасно знаешь,

И вот теперь меня суди…

Сергей решил, что это правда

Всё было так, как тот сказал.

Не верить глупо этим фактам! —

Он ясно это понимал.

— Елену вспомни! Да, признáюсь,

Что Кладовест я исказил,

Но сделал это я, пытаясь

Всё изменить, но допустил

Ошибку, но ты посуди —

Ей смерти я желать не мог!

За ней охотились они,

Решив, что это их урок!

Его слова неоспоримы!

Сергей уверен — это так!

Они и в Кладовесте зримы,

Хотя скрывал их раньше мрак!

И что-то было там ещё,

Но не увидеть всей картины…

Сергей, однако, понял, что

Всё это нити паутины

В которой все они завязли.

Но мысли его вновь прервали…

— Корить себя, поверь, напрасно

Ведь нам же выбора не дали.

Пойми, тебя, меня, и всех

Нас сделала такими маска.

И вместе с силой дала грех,

Что злу внутри даёт отмашку.

И все пытаются понять

Источник, смысл этой силы,

И начинают вдруг искать

Его в предназначеньях или

В потугах миссию найти,

Явить спасенье всему миру!

Но это тщетно всё, увы,

Ведь так же и со мною было.

И знаю я теперь, что это

Пустая трата сил и блажь,

Просто растраченное время,

Повязка для незрячих глаз.

Однако ныне выбрать путь

Ты можешь, это твоё право!

Дорога разрушенья? Пусть!

Путь созиданья? Что же, браво!

И да, своей стезёю хаос

Избрал в каком-то смысле я,

И без каких-то либо пауз

Одарен ярлыком был зла!

Незамедлительно Андрей

Поставил цель меня убить.

И вслед за ним и ты теперь

Решил, что так тому и быть.

Всё так? Пожалуйста, дерзай!

Я смерть принять готов уже давно!

Но только ты, Серёжа, знай,

Что смерть моя не значит ничего!

Убьёшь меня — появятся другие,

Погибнешь ты — всё повторится!

Всегда останутся такие,

Кто вновь сойдутся, чтоб сразится!

И знаешь, что хочу сказать?

Взгляни на проходящих мимо!

Им никогда нас не понять,

Ведь мы для них не постижимы!

Им безразлично кто мы есть,

Им наплевать на эти споры.

Предназначенье? Смысл? Крест?

Нам на глаза одеты шоры!

Я осознал, что они правы —

Какой бы ни избрал ты путь,

Пойдёшь налево иль направо,

Но неизменной будет суть.

А она в том, что всё напрасно,

И безразличие — вершина!

Но коли с этим не согласен —

Оно сметёт тебя лавиной…

И этот эфемерный мир

Безумным хохотом взорвав,

Багровый вновь его спросил:

— Скажи, ну разве я не прав?

И пустота внутри Сергея

Согласным отозвалась гулом,

И словно навсегда немея,

В ответ Багровому кивнул он.

Мир уходить стал из под ног,

Всё застилал собою мрак…

Нет! Верить в это он не мог!

Сергей воскликнул: Всё не так!!!

Запястья обагрились кровью.

— Ты грязный лжец! Это обман!

Я сыт по горло твоей ложью!

И вышла сталь мечей из ран.

И в искр всполохе клинки

Вскричали скрежетом металла!

В глазах их вспыхнули огни,

И битва вновь заполыхала!

***

Кружась в смертельной этой пляске

Они… взлетели в небеса!

И сотрясая воздух лязгом,

Бой раскалили до белá!

Один безудержный удар —

Кровь алым ливнем пролилáсь!

И без обеих рук упал,

Ощерив криком свою пасть

Багровый. Рухнул камнем вниз.

Сергей за ним вслед поспешил,

Небесную оставив высь,

И в грудь противника вонзил

Мечи по самые запястья,

Насквозь Багрового проткнув.

Но вдруг тот впился своей пастью

Сергею в горло, изогнув

Его пожаром адской боли,

Ударила фонтаном кровь!

Но сжав в кулак всю силу воли,

Он осознал как от оков

Избавиться. И сталь мечей

У оснований надломилась!

Боль устремилась в апогей,

И руки яростно вцепились

В лицо Багровому. И кожа

Под пальцами трещит и рвётся.

И руки пробирает дрожью,

Когда Багровый вдруг смеётся.

И Сергей тянет на себя,

Лишая маски его лик,

А тот от боли вереща,

Вновь хохотом сменяет крик:

— Ведь понимаешь ты прекрасно, —

Смех говорить ему мешал. —

Что всё напрасно! Всё напрасно!!!

И ты всегда об этом знал!!!

— Это не так! — Сергей кричит,

И маску надвое ломает,

Но Багровый не молчит:

— Я прав!.. — и с этим исчезает.

И лишь его безумный хохот

Гремит как майская гроза,

Но затихает грома грохот —

Мир поглощает тишина…

***

Асфальтовые русла городов

Машины наполняли смогом,

А в вышине, в белилах облаков,

Закат светился алым оком.

Сергей не поднимая глаз,

В час-пик стоял в толпе прохожих,

И как мифический Атлáс

Справлялся с непосильной ношей.

— А ведь Багровый прав во всём —

Мне ничего победа не дала.

Хотя остался я, а сгинул он —

Кошмарного мне не оставить сна

Мне нужно попросту проснуться, —

И с этой мыслью он взлетел! —

Тогда удастся мне вернуться,

Ведь я всего лишь жить хотел!

Достигнув нужной высоты,

С небес он к тверди устремился,

Но внезапно у земли

Он вдруг в закате растворился.

А маска на асфальт упала

И просто вдребезги разбилась.

Огнём осколки засияли

И дымом в небо испарились.

Потух закат. Ночь наступила.

Орнамент звёзд украсил небосвод.

И вновь тьма город поглотила,

Его оставив без забот.

Под светом грустных фонарей

Неспешной поступью шагая,

Сливаясь с сумраком теней,

Багровый шёл вперёд, гадая

Насколько этот дурень жалкий,

Исчезнувший в своём аду,

В его колёса ставя палки,

Мог повлиять на всю войну?..

Глава пятая. Разговор

Сколько раз опали листья?

Выпал снег, потом растаял?

Время шло? Остановилось?

Вадим себе не представляет…

Как в целое соединить

Жизнь, разбитую в осколки?

Кáк после такого жить?

Ведь они давно умолкли

Кусочки счастья, бытия,

Мировоззрения и мыслей.

Нет ничего кроме бóли и зла

И выхода в самоубийстве…

Но ощущенье дежа-вю

Заставило дыханье сбиться.

И в его вдруг всплыл мозгу

Тот миг, когда он был Магистром.

Когда он подбирался к жертвам,

Готовый тотчас принести им смерть,

Судивший лишь по своим меркам,

Уверенный — иного пути нет.

Кровь по запястьям потекла,

Мир начал наполняться гулом.

И этот шум сводил с ума,

Словно приставленное дуло.

Но в то же время гул давал

То ощущенье былой силы!

И потому он ощущал,

Что снова стал непобедимым.

— Кто из вас пришёл за мной?

Багровый? Чёрный? Кто убийца?

Но гость Вадима ждал другой —

Навстречу Серый шёл Магистр.

— Ну вот и встретились, Белесый.

Нас свёл с тобою Кладовест.

Явился я, дабы завесу

Тьмы отогнать. Вот моя весть.

Себя напрасно хоронить

Решил. Ты всё ещё живой.

По мне, так тебе жить и жить.

Так что подумай головой!

Не стоит, поверь мне, сдаваться.

Ты жизнь свою можешь вернуть.

За это, наверное, стоит сражаться?

И я укажу тебе путь!

— Но маску мою Багровый украл,

И в осколки разбиты клинки.

И я уже раз попадался в обман,

Вдруг так же лжёшь мне и ты?

Довольно пролито мной крови,

Погублено столько людей!

И причинённой мною боли

Сто моих не искупит смертей.

— А ты представь, что тебе дан

Шанс это всё же искупить.

Найти спасенье от ран

И снова научиться жить?

Раз прикоснувшись к Кладовесту,

С ним связан будешь навсегда.

Но овладеть ли им сумеешь?

Это зависит от тебя.

В нём столько знания и силы,

Сколько способен ты принять.

И если совладаешь с ними,

Тебя не сможет смерть забрать.

Ты в силах к этому прийти.

Не сразу, но ты осознаешь.

Но коль захочешь, то уйти

Ты сможешь, если пожелаешь…

***

— В те времена, которых не упомнить

Каждый знал о Кладовесте.

И словно нечто он простое

В быту людей был повсеместно.

Это был Золотой Век людей!

Жизнь длиною в целую вечность!

Но и он, в порядке вещей,

Оказался не бесконечным.

Кладовест стал отныне закрыт,

Род людской оказался в пучине

Темноты и вечной зимы,

По какой неизвестно причине.

Но сотни лет тому назад

Великий человек явился!

Он Кладовест сумел познать,

И навсегда мир изменился.

До мощи почти небывалой

Его разум и сила развились,

Но вдруг его просто не стало.

Неизвестно, что с ним приключилось.

Но после себя он оставил

Маску, как ключ к Кладовесту,

Что нас привело, как ни странно,

В это время и место.

Таких как мы, быть может, много,

Под сенью Кладовеста сущих.

Но об одном скажу особо —

Душой черней он тёмной тучи!

Оплот безумия и зла!

Чего он хочет — непонятно.

Но смог я в точности узнать —

С ним лучше избежать контактов.

Мы бились с ним не один раз,

Но бой наш длился бесконечно.

Он начинал сводить с ума

И приносил не мало бедствий.

И я узнал, что он способен

Кладовест, как книгу править.

И если кто-то неугоден —

Ему проблемою не станет

Того заставить выбрать смерть,

Чтоб неприкаянно слоняться

Самоубийц несчастных средь,

Что гибель осознать бояться.

И выхода из этой муки

Объятий бесконечной тризны

Нет. По замкнутому кругу

Ты будешь умирать при жизни.

Но если путь ему укажут,

Вновь Кладовестом озарив,

Сим ужасов смертельных сажу

С его души заблудшей смыв,

Он сможет духом вновь воспрянуть,

Былую силу обрести.

Но в одиночку просто канет —

Его поглóтят эти сны…

И слову этому внимая,

Вадим узрел в его лице

Печаль, что не имеет края

И всегда живёт в душе.

— Живу долго, я не скрою

И зовут меня Олег.

Сколько не играет роли,

Но сейчас мне сотни лет.

И долю львиную из них

Я веду свою борьбу.

Цель моя одна — убить

Того, о ком я говорю.

Ненависть в его словах

Вадиму опалила слух,

И тогда он осознал,

Что Магистр Серый друг…

***

— Как я тебе уже сказал, —

Продолжил говорить Олег, —

Я вновь и вновь его искал,

Чтоб в схватке честной одолеть.

Но избегал он новой битвы

И из норы своей не вышел.

Но в Кладовесте, как в молитве,

Я имя вдруг одно услышал…

— Елена — вымолвил Вадим

— Я знал, оно тебе знакомо,

Ведь ты её чуть не убил

Обманутый Багровым…

***

Она в плену жила у страха.

Он с нею день за днём.

Она им даже пахла!

Реальность словно сон.

Каждую ночь один кошмар.

Он горем её душит.

Всегда тот прóклятый пожар,

Который жизнь разрушил.

Всё застилает пламя,

Треск разрывает перепонки.

Она в бессилии рыдает

Так пронзительно и звонко.

Она кричит и умоляет

Её детей скорей спасти!

Но никто, увы, не знает,

Как их в пламени найти!

Пожарные бьются с огнём,

Но бой абсолютно неравный.

Созвучие детских имён

Издаёт её голос усталый.

И валится вдруг кровля!

Звук рушащихся стен.

Нет ничего помимо боли!

Мир заполняет тлен…

Два было ангельских лица,

Теперь две урны пепла.

И уже больше никогда

Их смех не разнесётся ветром.

И месяцы на препаратах,

После бесед о её снах.

В плену своей кровати,

В поту холодном как во льдах.

Её ли сны? Её ль кошмары?

Елена, а Елена ли она? —

Совсем уже не понимает,

Что за безумий череда…

***

— Багровый знал — его ищу,

И потому создал вассала.

И повелел убить ему

Ту девушку, что так страдала.

Андрей, вкусивший силу маски,

Магистром Чёрным обратившись,

Узнал, что этот Рок напрасно

Он принял, в монстра превратившись.

И потому возненавидел

Создателя сего проклятья,

Что был основой пирамиды

Лжи, сжавшей всех в своих объятьях.

И сковал Андрея страх —

Он свою маску разделил,

И тем себя обрёк на крах,

Когда его ты погубил…

Но всё-таки успел Андрей

Найти столь нужные ответы.

Он понял, что один Сергей

Предать способен в руки смерти

Багрового. Но зло не дремлет —

Лишила ложь Сергея смысла.

Он Кладовесту вновь не внемлет,

Горя в аду самоубийства…

И чтобы одержать победу,

С тобой должны мы разделиться.

Я верну Сергея к свету,

А ты Елену от убийцы

Должен будешь защитить…

— Но хватит ли у меня силы?

О, да! Я жажду отомстить!

Но мои клинки разбились…

В руках Олега в тот же миг

Меч огромный оказался —

Он вдруг из воздуха возник.

— Как трусом был, так и остался!

Ты не достоин Катиной любви!

А значит биться нет причины.

Так что немедля смерть прими,

Хоть претворись на миг мужчиной!

«Да как он смел упомянуть

Её святое имя?!» —

Он злости он не мог вздохнуть,

До смерти ненавидя.

Запястья болью запылали,

От злобы слёзы полились,

Но клинки не показались —

Лишь нити устремились вниз!

Сверхтонкие, они сияли!

Неся мучительную смерть в себе.

Всё! Теперь враги узнают,

Что значит жить в кошмарном сне!

Рывок назад, и струны вмиг

Вонзились в плоть, как в масло.

И не раздался даже крик —

Картина столь ужасна!

Брызжет кровь из частей тела,

Меч упал, раздавшись звоном.

И Вадим глазам не верит.

Сердца стук подобен грому.

Он перепонки разрывает.

Кровь алая повсюду!

Взгляд Вадиму застилает

Останков рваных груда.

Вадим был очень поражен.

Он просто потерял дар речи.

В ушах всё раздавался гром.

Он полон был противоречий.

— Ну что, Вадим, а ты боялся —

Мощь и сила воротились.

Я в тебе не сомневался,

Но хватит, вдоволь нарезвились.

Пóлно слов уже, пора, —

Олег живой и невредимый! —

Нас большие ждут дела,

Довольно мы наговорили.

Мы вернули твои силы.

Но, Вадим, прошу, учти,

Чтоб тебя не захватила

Паутина его лжи!

Не верь Багровому ни в чём!

Он каждым словом будет лгать…

— А скажи, Олег, с чего,

Что не врёшь и ты, мне знать?..

Глава шестая. Дневник

11 февраля

Серое дороги полотно

Под бампером машины исчезало.

И оставаясь за окном,

Поля сменялись городами.

Салон автобуса разбитый —

Он вряд ли был когда-то новым.

Ревёт движок во чреве скрытый,

Что делает мой путь бессонным.

Но нету сна не от того,

Что неудобство отовсюду,

А от того, что я влюблён

А, значит, и терять не буду

Не одной секунды счастья,

Что дарованы судьбою.

За окном хоть и ненастье —

Я согрет своей мечтою.

Ведь я люблю, любим в ответ

Богиней, что наземь спустилась.

Она мне подарила свет

Небес, что прояснились.

Да, пусть она сейчас не здесь,

И я не в силах быть с ней рядом,

Но разлука канет в полусне,

И мир вновь станет райским садом…

Я помню робкие попытки

Впервые с ней заговорить,

И в помощь крепкие напитки,

Чтобы увереннее быть.

И вот шампанское и бой курантов,

Желанье выпитое с пеплом,

Что стать должно моим гарантом

При получении ответа.

И, — Да! — Сказала она мне.

— Люблю тебя, — она сказала.

Нет, я, наверное, во сне —

Такого прежде не бывало.

Но монотонность скучного пути

Меня толкнула в руки дрёмы.

Я снова там, где правят сны —

В приятной пелене бездонной.

И вдруг сквозь сон я голос слышу —

Он так звучит проникновенно.

Неужто мне это приснилось?

И просыпаюсь я мгновенно.

В проходе, между кресел ровных

Стоял печальный человек,

И голосом приятным монотонным

Он говорил, не поднимая век.

Он руку пред собой держал

И шёл меж кресел, не спеша.

И вопрошал монет на храм,

Всё говоря и говоря.

Он не учил никого жить,

Не проповедовал по вере,

Но захотелось лучше быть

И в доброту поверить.

Его хотелось слушать,

Его словам внимать,

Что согревали в стужу

И помогали встать.

Своей дорогой он ушёл,

Собрав немного подаянья.

Что же со мной произошло? —

Я вдруг сижу в непониманьи…

6 марта

Пути иного не сыскать,

Дорога к счастью лишь одна.

Я более не в силах ждать —

Спешу туда, где ждёт она…

4 июня

Я думал — будет легче,

Я мыслил — всё пройдёт!

Но боли всё не меньше!

Когда же истечёт мой срок?!

Ещё свалилась и болезнь,

Меня как будто добивая.

Петля на шее всё тесней —

А думал — хуже не бывает…

30 июня

Будни, друзья, развлеченья —

Всё мрачно, безрадостно, грустно.

И так много мыслей о смерти

В душе, где ныне пусто.

Минул мой день рожденья.

Я вниз смотрю — Смогу ли? Спрыгну?

Но слишком велики сомненья,

Что я вот так возьму и сгину…

13 июля

Я на автобус сел какой-то,

На кресле мне не усидеть.

И на душе вновь беспокойство —

Я жить хочу иль умереть?

Какой-то город, мы стоим.

Торгуют бабки пирожками.

Мне вспомнились былые сны,

И вдруг я словно бы ошпарен.

Я вновь услышал этот голос,

Тот, что звучал проникновенно.

И пробрало меня ознобом —

Случится что-то непременно!

С места тут же я вскочил,

Вслед за голосом помчался.

Не спеша, пошёл за ним.

С неба начал дождь срываться.

— Эй, отец! — Его окликнул.

Человек не оглянулся.

Наконец его настигнул

И плеча рукой коснулся.

— Святой отец, я извиняюсь…

Он, наконец, остановился,

Взглянул в лицо мне, улыбаясь:

— А вот и ты — Чёрный Магистр…

Я замер, сердце моё замерло.

Что, к чёрту, за Чёрный Магистр?

Но что-то со мной вдруг произошло —

Нет, я — не сáмоубийца…

***

… — Сергей, ты вспомнил кто ты есть?

Свой облик, память воротил?

Вкусил вновь горький Кладовест?

И тяжесть Рока ощутил?

«Сергей? А кто такой Сергей?

О боже, что же здесь творится?

Ведь моё имя Алексей…»

Но тут пришлось вновь удивиться.

Его невзрачная одежда

Сменилась серостью стальной.

Улыбка на лице беспечном

Казалось доброй и простой.

Длинный серый плащ до пола,

В руках огромный меч и маска,

Что глядела столь знакомо

На окружающих с опаской.

Он вспомнил рукописные станицы,

Которые в блокнотах разводил.

Теперь они Бозоны Хигса,

Что держат в целости весь мир.

Он вспомнил всех тех персонажей

Своих историй странных,

Что создавал забавы ради

В четверостишьях рванных.

Оскал тот и цилиндр чёрный

Стали истории началом,

Когда ему один знакомый

Рисунок этот показал. Он

Выдумал из рук клинки,

Плащи, раздутые в погонях,

Их судьбы и забытые мечты,

И лица скрытые в ладонях.

Хитросплетения сюжета

По всем канонам аниме,

Где темнота быть может светом,

А доброта бредёт во тьме.

Переплетенье с миром гоев,

Что Алексеев сочинил.

И испытанья ждут героев

Как будто автор Стивен Кинг.

— Вы есть лишь только в моих мыслях,

В моих исписанных блокнотах,

В не нарисованных картинах,

В словечках пафосных и громких!

Вас нет! Вас нет, как и меня!

Я умер в тот дождливый вечер!

Я жить остался лишь в мечтах,

Во снах таких бесчеловечных…

— Сергей ли, Алексей, ты помнишь,

Как ты мечтал любить и жить?

Я всё же верю, что ты сможешь

Темницы дверь своей открыть.

Границы нет и нет предела.

Бояться больше нет причины.

Уверен я, ты в силах сделать

Ярчайший светоч из лучины.

Он протянул Сергею маску.

— Я знаю, ты её возьмёшь.

Да, трудно осознать всё сразу,

Но думаю, ты всё поймёшь.

Всё как в его кошмарных снах,

Где он знает, что умрёт.

Он только спрашивает: Как?

И что же с ним произойдёт?

Он мёртв, он знает это точно.

Он всё-таки себя убил.

Той дождливой тёмной ночью

Из-за той кого любил.

Алексей, сжав кулаки

И собравшись с духом,

Трепет ощутил внутри,

Лёгкость, но и муку.

Маску наконец одел

И закрыл свои глаза,

Из романа вместе с тем

Исчезая навсегда…

Глаза открылись, мир возник,

И память воротилась.

Но на один какой-то миг

Всё снова помутилось:

— Скажи мне, был ты на том свете?

Куда сейчас я ухожу?

— Нет. — Но если всё же её встретишь,

Скажи, что я её люблю…

***

Их разговор шёл очень долго —

Сергей всё больше понимал.

И с каждым высказанным словом

Себя назад он возвращал.

Пришлось поверить и принять

Олегом данные заветы,

Но он не мог не понимать,

Что пóлны лжи его ответы…

Глава седьмая. Ложь

Всё та же крыша новостройки,

Что своей манит высотой!

Ветра летят на стены бойко,

Дыша вечерней красотой.

Елена смотрит на просторы —

Глазами их не обуздать!

И своим печальным взором

Стремиться смысл увидать

Дальше жить в проклятом мире

С болью в сердце и в душе,

Только ненависть и видя

В боге, в людях и в себе.

— Я ненавижу этот мир! —

Крик вырвался в рыданьях горьких.

И она рухнула без сил —

Жить дальше незачем, бестóлку.

Этаж за этажом, всё ближе

Земля, а вместе с нею смерть.

И ветер шепчет еле слышно:

«Остановись, Елена. Нет!»

Её вдруг кто-то обнимает

— Не бойся, — кто-то говорит.

На землю тихо опускает.

Елена в ступоре молчит.

Нет силы даже умереть,

Проститься с жизнью ненавистной!

Видать придётся ей и впредь

Со своей участью мириться.

И тут же плач сорвался в вой —

Он её муку отражал!

Но вдруг явился глас другой,

Что отвращенье вызывал.

Глаза застлала краснота,

Возникнув прямо ниоткуда.

Она свой облик обрела,

Став силуэтом смутным.

— Жизнь твоя — безумный сон,

Чаепитие Алисы,

Но побудки перезвон

Никогда ты не услышишь.

И мечта — лишь избавленье,

Даже если оно — смерть.

Я смогу порвать все звенья

И с тебя снять эту цепь.

— Да! Согласна я на всё!

Будь ты дьявол или боже.

Пусть вселенское ты зло!

Дальше жить не в силах больше!

Елена распознала плащ,

Оскал и маски белизну,

Что излучала злую власть

И противление добру.

Но Елене наплевать,

Лишь бы наступил смерть.

Предпочтительнее ад,

Нежели весь белый свет.

Оскал довольный озарил

Лицо Багрового Магистра:

— От сердца дар ты мой прими! —

И гибель из запястья вышла.

Занёс Багровый свою руку,

Чтобы ударить и убить,

Но вдруг с высоким резким звуком

Стремительно мелькнула нить.

Обе руки его с клинками

Моментально отсекло!

И он совсем не понимает —

Атака эта от кого?

Он закричал в недоуменьи,

Проклятий чередой взорвался,

Затрясся, рухнул на колени,

Упал на землю, заметался…

Но тут его ужасный вой

Сменился хохотом презренным,

И он, качая головой,

Встал на ноги свои мгновенно.

Он рук обрубками встряхнул —

Они целы и невредимы.

Багровый глубоко вздохнул:

— Ну что, явись, друг невидúмый!

Вадим предстал перед врагом,

Решив, что нет нужды таиться.

Он стал лицом к лицу со злом,

Готовый насмерть с ним сразиться.

Он был без белого плаща,

Того убийцы — ассасина,

Что шёл вперёд, лишь смерть неся

Предательским ударом в спину.

— Вадим, Вадим, а ты не промах.

Игрушку новую нашёл?

Остался значит в тебе порох,

Ты впечатленье произвёл!

Я посмотрю, ты возмужал.

Такой решимостью пылаешь!

Такая ненависть в глазах —

Мне испугаться? Как считаешь?

Удар его молниеносный

Был неожиданным и быстрым —

Он задавал свои вопросы,

И вдруг клинок летит со свистом!

Вадим перехватил его струной,

Не сдвинувшись при этом ни на шаг.

Елена же ведь прямо за спиной —

Он выдержит и тысячу атак…

***

— Не можешь ты не радовать меня

Столь сильной собранностью духа.

Вот только где она была,

Когда жива была твоя подруга?

Тогда быть может спас бы Кате жизнь

И оградил её от боли и страданий.

Ах, это столь желанное кабы

Увы, совсем бессильное в реале.

Нить натянулась так, что зазвенела —

Вадим сдержался только кое-как.

На ворога он глянул зверем,

Ещё сильнее сжав кулак.

Багровый ринулся в атаку

И наконец-то замолчал,

Но вновь наткнулся на преграду,

Которую Вадим создал

Из своих смертельных нитей.

Он был непоколебим,

И натиски врага отбиты.

— Не думай, что ты победил! —

Сказал Багровый и скрестил

Свои сверхострые клинки,

И каждый меч вдруг заискрил

И тут же разлетелся на куски!

— Да ты умеешь, друг, играть

На нитях, словно самый умный,

Но мы не будем так стоять —

Нас ждёт адажио для струнных.

Тончайший струн звон режет слух,

Кричит как будто бы — опасность!

Угроза скорых страшных мук,

Но уж не выбрать безучастность.

Багровый быстр словно свет

Разряда молний перед громом,

Вадим даёт ему ответ,

И всё в бойцовском перезвоне.

Он петлю чувствует на шее,

Нить оплетает его руки.

Преодолеть он всё сумеет —

Не убоится смертной муки.

В один миг оба замирают,

Звенят их нити в напряжении.

Один рывок — Вадим узнает

Цену того, что он в сомнении.

«В своё бессмертие поверить,

Значит, избавиться от страха,

Но только как же это сделать,

Ведь я отнюдь не горстка праха!

Ведь я живой же, и во мне

Каждая клеточка живёт…»

Нить в плоть врезается сильней,

И из порезов кровь течёт.

Одновременно, сразу óба

За струны дёргают свои,

Но ничего не происходит —

Их рассекают вмиг клинки!

Вадима ноги подкосились,

Но он на землю не упал —

Его на руки подхватили

Два друга, коих он узнал.

И остатки своих пут

Багровый рвёт, издав смешок.

Его слова впервой не лгут,

Всех повергая просто в шок:

— Олежа! Брат мой! Ты пришёл!

Ну надо же, вдруг появился!

А я подумал, что решён

Наш спор, что давеча случился!..

Брат?!?! Слово это впилось в мозг —

Ну наконец-то ложь раскрыта!!!

Но вместе с нею вышла злость,

Что в Кладовесте была скрыта.

То, что затем произошло

Случилось очень быстро.

Казалось бы, всё замерло,

Но взмах меча, как выстрел,

Елену в сердце поразил —

Клинок его пронзает.

— Олег, я вновь его убил!

И время замирает.

— Ты, братец, проиграл! Ты слышишь? —

Багровый ликовал вовсю, —

И если вновь его отыщешь,

Я также вновь его убью!

И битва началась опять,

Но Сергей стоит на месте —

Очередную тайную печать

Сорвал он с Кладовеста.

Ложь, только ложь, опять обман —

Его сеть просто безгранична!

Всё безысходно как во снах,

И уже кажется типичным.

Предательство, его вершина,

Апогей всего коварства.

Во вселенной не увидеть

Того, что более ужасно.

Елена умирала. Ещё миг

И жизнь уйдёт с последним вздохом.

Боль искажала её лик —

Ей оставалось так не много.

Сергей взглянул в её глаза —

Она агонией пылает.

И в них он узнаёт себя,

И, наконец, всё понимает.

В его руках возникла маска.

Он преклонил свои колени,

И осторожно даже с лаской

Ей на лицо её одел он.

Кровь изливается из раны,

Рисуя страшный столь узор.

И вот Елена умирает,

Но оживает СВЯТОГОР…

Глава восьмая. Порог

…«В те времена, которых не упомнить

Каждый знал о Кладовесте.

И словно нечто он простое

В быту людей был повсеместно.

Это был Золотой Век людей!

Жизнь длиною в целую вечность!

Но и он, в порядке вещей,

Оказался не бесконечным.

Кладовест был отныне закрыт,

Род людской оказался в пучине

Темноты и вечной зимы,

По какой неизвестно причине.

Но сотни лет тому назад

Великий человек явился.

Он Кладовест сумел познать,

И мир навсегда изменился.

До мощи почти небывалой

Его разум и сила развились,

Но вдруг его просто не стало!

Неизвестно, что с ним приключилось…»

Его имя СВЯТОГОР!

О нём известно из сказаний,

Что исполин он и герой,

И сил ему не занимали!

Но чей он сын? Святого Рода?

Хранитель врат из Яви в Навь?

Любим он или проклят Богом?

В чём кривда здесь? И в чём тут правь?

Он лишь легенда или жил

В то незапамятное время?

Ответ никто не мог найти,

Но вот что было в самом деле…

***

Мир был другим, другими люди,

И Мать Сыра-Земля была такой родной!

Была Святая Русь, но не было России —

Вся суть вещей была иной.

И солнца свет был проявленьем Рода,

Его любовным даром для людей.

И славили они за то Даждь-Бога

С наивностью и верою детей.

И иудейская зараза

Здесь не могла корней пустить.

В край этот ей был путь заказан —

Здесь не могли рабами жить.

Там он построил Башню к Богу,

И Кладовест был отворён.

И этою пройдя дорогой,

Он навсегда остался в памяти времён.

Вся его сила, его знанья

Столь непосильной стали ношей,

Что он решил уйти из Яви

Переступить Порог и больше

Не возвращаться в этот мир,

И своё место отыскать,

Где новую обрёл бы жизнь,

Но не спешил переступать.

Ведь было у него два сына,

От той кого он не любил.

Их имена Олег и Игорь

Он Кладовест им отворил.

Они вкушали горечь знаний,

Внимали силу провиденья,

Свой новый облик обретали

И в клочья разрывали звенья

Цепей, что сковывали разум,

Чтоб путь свой дальше продолжать.

Но рухнуло всё это разом —

Кто мог такое предсказать?..

***

На фоне круга золотого,

Что купол неба занимал,

Их, неподвижных, было трое,

И каждый силой полыхал.

Реальность источилась вся

Здесь, в червоточине Вселенной,

Сейчас, в нигде и никогда,

Где всё всегда и неизменно.

— Ну что ж, сыны, вот и пора!

Негоже оставаться на Пороге.

Отсюда мы уходим навсегда.

Вы видите — мы на истоке.

Олег, он очень недоволен,

Он знает — их отец не прав.

Они же с братом не готовы

Прямо сейчас покинуть Явь!

Ведь им под силу изменить

Мир, где были рождены,

Кривду в нём искоренить

И служить Святой Руси…

«Зачем нам уходить, а? На черта?!

Из сего мира, где мы — боги» —

Подумал Игорь про себя, —

Как отче думать он не склонен.

«Это мой мир, он станет моим,

И я стану господом богом,

И я буду совершенно один —

Три властелина слишком много!»

Ведь им под силу всех склонить

Пред собой, весь род людской!

Зачем куда-то уходить?

— Нет, я не двинусь за тобой! —

Олег стоял и наблюдал

В надежде — может его брат

Отцу их, Святогору, бы сказал,

Мол, возвращаемся назад…

Воскликнул Игорь: — Я останусь,

Порог я не пересеку.

И за тобой идти не стану,

Я в Явь обратно ухожу!

И только обернулся Святогор,

Клинок ему вонзился в сердце!

О, Игорь! Его сын родной!

Предательство его так мерзко!

Сменилось изумление печалью —

В его глазах такая боль.

Он словно в воздухе истаял

В калейдоскопе световом.

Ошеломлён Олег был этим,

И он бездейственно стоял,

Глазам своим совсем не верил,

— О, нет… — он тихо прошептал.

Отцовский богатырский меч

Игорь сжал в своей руке.

Закат в тот час же весь померк,

И братья утонули в темноте.

— Брат… Игорь, что ты натворил?!

О, боги! Что же ты наделал?

Ты нашего отца убил!!! —

Олег своим глазам не верил.

— Так что же ты не помешал? —

Не спас любимого папаню?

И молча, в стороне стоял,

Когда его я в спину ранил?

— Мы не хотели оба, знаю,

Этот Порог переступать,

Но я совсем не понимаю

Зачем же было убивать?

— Мы миру явимся богами

Его поставим на колени!

— Нет, этого я не признаю

И сделать это не посмею!

Та искра ненависти, злобы,

Что пламенем пожара разгорится,

— Удумал мнить себя ты богом? —

Олега вынудила биться.

Они равны сейчас по силам

И сражаться вечность могут,

А ведь ещё недавно были

Так близки и беззаботны.

Но Игорь скрылся. Он сбежал,

Булат отеческий оставил.

Олег преследовать не стал

И лишь проклятие вслед отправил…

***

Русь крепла, силу обретала

И ширилась святой землёй,

Но рок свой славный извращала,

Приняв культ рабский и чужой.

И впáла в смуту братских воин,

Потом под иго басурман.

Олег глядел на это с болью,

Но помогать Руси не стал.

Они богов своих предали,

Погрязли в жире и кровú,

Но всё ещё не признавали

Того предательства грехи…

Да, всё исчезло, Русь ушла —

Болеть душой он прекратил.

Истёрлась в тлен его мечта —

Россия не его уж больше мир.

И кроме мести не осталось ничего,

Помимо боли от предательской потери.

Он силу набирал, а время шло,

И в Кладовест всё больше отпирались двери.

— Ответ найду, — решил Олег. —

За мною правь, а знать — победа…

И он взлетал по Кладовесту вверх,

Избрав на веки своё кредо…

***

Война. Она была повсюду,

Она велась по всей земле,

Под ней, в воде, на небе — в людях —

Ответом на вопросы все.

И на каком-то из полей сражений

Им повстречаться довелось опять.

В Олеге ненависть без изменений

Готова брата разорвать.

— Я знал, что ты меня найдёшь.

Случилось б это рано или поздно.

Не принимал тебя всерьёз

И ждал я сколь сие возможно.

Ну что, взгляни же на отчизну,

Которой ты хотел служить,

Но без наивного лиризма —

Его пора уже забыть!

Я ждал тебя, мой брат, тебя!

Чтоб власть над миром разделить.

Его изменим навсегда —

Его нельзя не изменить.

— Я семь веков прожил на свете,

Его я ненавидел и болел,

Но на восьмом нашёл ответы —

И замысел отца уразумел!

Все люди могут выбирать.

Это их дар и их проклятье.

Пускай живут, как захотят,

Хоть так как мне и непонятно.

Время придёт — они поймут,

Они достигнут Кладовеста.

Коль приведёт сюда их путь —

Они отыщут своё место.

А мы уже отнюдь не люди

К моей печали и стыду.

Мир этот нашим уж не будет —

Пора искать свою судьбу!

Пора Порог переступать,

Не стоит этого бояться.

Неужто не охота знать,

Что может дальше повстречаться?

— Ты так же глуп, как и отец!

Своим Порогом одержимый.

Там ничего нет! Там КОНЕЦ!

А здесь я бог, непобедимый!

Ну и иди, переступай,

Братишка, скатертью дорога!

И всё, что хочешь, узнавай,

А мне и тут совсем не плохо.

— Не думай, что тебе удастся

В жизнь претворить свою мечту.

Пока я здесь — мы будем драться,

И я отсюда не уйду,

Пока тебя ни уничтожу,

Иль ты Порог ни перейдёшь…

— Ну что ж, наш разговор похоже

Одним лишь словом не уймёшь…

Меч Святогора сжал в руке

Олег, и он готовый к бою.

Жить Игорь предпочёл во зле,

— Ну нет уж, брат мой, не позволю…

— Да ты представить не по силам

Чего за годы я достиг!

Мощь растеклась по его жилам, —

Ты проиграешь в тот же миг!

И вновь схлестнулись братья в драке,

Стремясь друг друга погубить.

Атакой смениться атака! —

Но никому не победить.

Искр всполохи и языки огня

Клинки, соударяясь, вызывают.

В руках Олега меч отца,

И что с ним делать он прекрасно знает.

Катаной Игорь отбивается от брата,

Отпор даёт, в атаку рвётся.

И этот натиск вместе взятый

До самой червоточины несётся.

И они бьются, бьются, бьются.

Сменяя дни, за ними ночи.

В смертельной пляске вьются

В нескончаемо бессрочной.

Вулканы извергаться начинают,

По всей земле вскипают лавой.

И бури небо застилают

В молчаньи гробовом перед началом.

Вот-вот и что-то приключится,

Вот-вот и всё произойдёт,

Тогда придётся измениться —

Никто обратно не уйдёт.

Реальность вновь словно мембрана,

Что затрепещет от дыханья,

И за невидимым экраном

Их ждёт Вселенная иная.

— Нет! — промелькнуло в голове, —

Всё обернётся катастрофой!

Бой не за ним, но на войне

Не он взберётся на голгофу —

И Игорь снова убежал

Опять! Прям с самого Порога!

— Он верх чуть надо мной не взял!

Но ничего, я стану Богом…

***

Была победа столь близка,

Но страхом Игорь вновь охвачен.

Но это было всё не зря —

Олег как будто вновь стал зрячим.

Жив Святогор! — Не может быть!

Но как же так! О боги! Как же он страдает!

Всё шире Кладовест открыт,

Но где его искать, Олег пока не знает…

… — Олег, ты — хитрая скотина!

Ты чуть ни одолел меня,

Но будь уверен, я братину

В твой тризный час испью до дна!

Так значит, не преставился папаня! —

Блуждает душ заблудших средь!

Но рыскать в поисках не стану,

Достаточно лишь будет поглядеть.

Олежа сам его отыщет,

А я покамест подожду.

Обзаведусь ордой Магистров,

А там глядишь и посмотрю…

Глава девятая. Deux ex machina

Наверно, Алексей был прав,

Сказав, что это всё вокруг новелла,

Что это далеко не явь,

А кем-то сочиненная поэма.

И этот кто-то начитался Тёмной Башни

И Колдовская Радуга ему

Покоя не даёт, и очень важно

Вниманья дань отдать сему.

Тринадцать демонов, Магистров.

Супротив девяти лишь вчетвером

В главенстве психа и убийцы

Обуянного ужасом и злом.

Восемь вассалов разукрашенных в цвета

Столь верные Багровому мессии

Вознёсшие его аж в небеса

Уверенные — он источник силы.

***

Сергей: «Все эти вечные бои

Ради чего? Зачем? Во имя?

Ради чего его нашли?

Из царства мёртвых воротили?»

Меж молотом и наковальней

Он в своё время оказался,

И всё, что было отобрали,

И он совсем один остался.

Без жизни, прошлого и смысла,

По локоть в крóви и вражде.

Теперь он попросту убийца

Со страшной болью на душе.

И он лишь средство чьей-то мести

В войне, что для него чужая.

И в чьих-то быть руках лишь тестом

Теперь он больше не желает…

***

Необходимы время, сила

Чтоб в Кладовесте видеть ложь

Чем и воспользовался Игорь

Дабы взращать по душам злость…

Очередной бой бесконечный стих,

И Радуга ещё на цвет поблёкла.

Ещё один заблудший спит,

Скитаясь среди полумёртвых.

Святогор, Олег, Вадим — все после боя

Пыл битвы стихнуть не успел,

Но он решил — тянуть не стоит,

И обратился к ним ко всем:

— Олег, скажи, к чему был весь обман?

К чему весь морок этой лжи?

Неужто правду коль узнал б

На помощь я б не поспешил?

Олег взглянул в глаза отцу,

О прощеньи вопрошая словно:

— Клянусь, я больше не солгу.

Клянусь, даю вам моё слово.

Нельзя к Порогу привести —

Добром сие не обернётся.

К нему возможно лишь прийти,

Когда уверен — не вернёшься.

И я, и Игорь были не готовы

Владеть столь безразмерной силой,

Но Святогор был для нас богом,

И, молча, вслед за ним пошли мы.

И Игорь опьянённый властью,

Что Кладовест пред ним открыл,

Пошёл на поводу у страсти,

И всё былое позабыл.

Но более других причин

Его безумия и злобы

Явился страх, и он затмил

Рок Игоря одним собою.

Ах, если б Святогор нам время дал

Побыть людьми, не чудью белоглазой!

Но кроме цели ничего не замечал,

И все мечты вмиг обратились грязью.

С того как воротился в мир живых

Святогор не вымолвил и слова,

И вот он наконец-то рот открыл:

— Олег, прости меня ради всего святого.

Я столько лет прожил на свете,

Я позабыл, что значит человеком быть,

Я стал бездушным словно ветер,

Но я не мог вас не любить.

Я знал, что мир не идеален,

Я знал, он полон зла и боли,

Я понял — здесь вас не оставлю

И тьме забрать вас не позволю

Я был слепцом! Я БЫЛ СЛЕПЦОМ!

Любовь меня и ослепила

Чего боялся, оно-то

Меня тогда и погубило!..

***

— Я не знаю, что я и зачем,

И не ведом мне мой путь.

Я словно собственная тень —

Неподвижна моя грудь.

Верните жизнь мою, я умоляю!

Мне не нужнó бессмертие моё!

Мне не нужна война, я точно знаю!

И мне претит всё ваше зло!

Я ухожу, и мне плевать —

Всё это ваша месть и ваше горе.

Не надо правду говорить, не надо врать —

Я более не буду с вами спорить…

Один Вадим заговорил:

— Сергей, останься! Я прошу!

Но тот всё мимо пропустил

И удалился в пустоту.

Вслед уходящему Сергею

Смотря, вдруг Святогор сказал:

— Да, не пришло ещё то время,

Чтобы свой Рок он прочитал…

— О чём вы говорите оба? —

Вопрос задáл Вадим им свой.

И вновь слова лишь о Пороге,

И он в ответ — Нет, нет… Постой…

Он думал, что не будет ни чему

Уже на свете удивляться,

Но оторопь берёт вовсю,

Что он вдруг начал задыхаться.

— Но как? Ведь вы же говорили… —

Его эмоции обуревали

От правды, что ему открыли

— Но почему ему вы не сказали?

Хотя… как это рассказать?

Дано узнать сие самим…

И мы что? Будем так стоять?

— Нет, мы пока что приглядим…

***

Куда идти ему? Куда податься?

Вновь раствориться в небытьи?

Выходит, остаётся только драться —

Благо, врагов легко найти.

Он лишь оформил эту мысль,

Как ощутил присутствие других.

Отнюдь не тех, кого покинул,

А тех обманутых и злых.

В их душах ненависть пылала,

Решимость била, что есть сил,

Хотя, по сути, и не знали,

Что каждый здесь из них забыл.

Их пронизает столько силы,

Что с ней им сложно совладать!

Но они словно как слепые —

Не могут ничего понять…

Всё, созерцанию конец —

Сейчас они затеют свару.

У них свой путь — кровь и свинец!

Ну что ж, тогда устроим жару!..

И жжение привычное в руках —

Оба клинка готовых к бою.

И вот бредущие впотьмах

На смерть идут с победным воем.

Плащи их в ядовитых красках.

Пять тварей, демонов, Магистров.

Их неизменный оскал масок.

Они стремительны и быстры.

И их диковинный набор

Орудий смерти наготове.

Сергея удивлённый взор

Впервой взирает на такое:

По паре длинных пистолетов

У каждого его врага,

И дула сих орудий смерти

Острее лезвия меча.

С одной руки сечёт наотмашь,

С другой стреляет, снова бьёт.

И вороги резвы и точны,

Сергей, однако, не сдаёт.

Он сам как будто отстранился,

Стал видеть всё со стороны,

И словно в пляске закружился,

Дабы от пуль, клинков уйти…

И вот уже напор врагов

Не кажется таким лихим,

И теперь Сергей готов

Разогнать их словно дым!

Он, как в блокбастерском кино,

Схватился с копиями Смита,

Но они движутся в «slow-mo»,

А он в своём обычном ритме.

Их головы уже летят,

Диковинные пушки молкнут,

Но продолжают нападать,

Хотя понятно, что без толку!

И вдруг откуда ни возьми

Катана пред Сергеем возникает,

И от клинка сего уж не уйти! —

И он Магистра Чёрного пронзает…

А следом появляется Багровый —

Он словно бы выходит из меча

С улыбкой мерзкой и довольной,

При этом громко говоря:

— Ты был лишь инструментом мести,

Адептом разрушительных стихий,

Одной из моих жалких бестий,

Что думают — у них урок мессий.

А сами же никчёмны и пусты,

Бредут вперёд уткнуться в безразличье.

Да, ты такой же как они,

Не вижу никаких различий.

Закончится ничем другим

Всё это просто не могло!

Ты помнишь, что я говорил?

В итоге победит ничто!

Багровый вынул из Сергея свой клинок,

И умирающий он рухнул на колено

— Понять суть безразличия твой рок.

Так было, есть и будет неизменно.

И что-то вдруг Сергей узрел —

Багровый нечто делал с Кладовестом.

Его он заблокировать сумел,

Лепя его, как хочет, словно тесто.

И от того всему хотелось верить,

Супротив лжи никак не устоять,

И лишь одно возможно здесь ответить:

«Я должен был и сам всё это знать!»

Сергей стал источаться, стал прозрачным,

Вновь отправляясь в мир самоубийц,

Но вдруг видением внезапным

Его заставили вцепиться в жизнь:

Плащ белоснежностью слепил,

С белилами волос сливаясь.

Он шёл вальяжно, не спешил,

Земли как будто не касаясь.

Белесый медленно прошёлся мимо

И что-то тихо прошептал.

И ветер волосы откинул,

Открыв чудовищный оскал.

И словно вдруг раскаты грома

Сергей услышал те слова,

Что вырвались тогда со стоном

Из скрытого под маской рта

Магистра Чёрного в той арке

Чуть слышно — Бояться, не надо…

И ныне в этой жаркой схватке

Они Сергея как торнадо

Взметнули вверх по вертикали

Чего-то, что границ не знает.

— Не бойся, — в ухо прошептали,

И он руки опускает.

Умереть, чтоб как Сергей,

И сердце его перестало биться.

И мир остался без теней,

Но он отныне не Магистр…

***

— Я мёртв был, но вернулся.

Теперь я вспомнил, я познал.

Он только лишь запнулся

И более не замолкал.

— Да, это было всё, я помню!

И Кладовест был, и Порог,

И горечь, что приходит солью

От знания, что Аз есть Бог.

Тот, кто миров грань переходит,

Обратно не вернётся никогда,

Ибо тогда совсем ИНОЕ

Он получает навсегда.

А с ЭТИМ больше нет причины

Возвращаться в мир людей.

Коль глаза твои открыты

Не закроешь их теперь.

Случай это ли слепой,

То ли Кладовеста воля,

Но Сергей пришёл домой,

Не позная своей доли.

А это значит, что для мира

Он стал Богом Всемогущим.

И подвластно его силе

Всё, что во Вселенной суще.

Жаркое дыханье звёзд,

Движенье атомов, базонов.

Что быль такое, что мир грёз —

Открыто всё и нет заслонов…

***

То, что предстало пред Сергеем,

Увидел Игорь в тот же миг.

И вот в душе его уж зреет

Безудержный и горький крик.

Не он один, так значит, может

Кладовестом управлять,

А знать, он проиграл, похоже…

«Но ведь я должен побеждать!»

Сергей, поднявшийся с колен,

Взглянул на Игоря бесстрастно,

Решая для себя меж тем,

Быть ли с судьбой своей согласным.

Олег, его отец, Вадим

Наконец из тени вышли.

— Брат, прошу переступи

Порог, я умоляю, слышишь?

— Нет! Вы ничтожные глупцы!

Вам не дано меня низвергнуть!

И это мой мир! Все миры!

А значит, след вам всем исчезнуть!

— Постой же, Игорь, и смирись, —

Промолвил Святогор без злобы. —

Прошу, сын мой, остановись.

Ты проиграл, понять попробуй.

Вадим же просто замолчал

Вот и конец — кровь в жилах стынет

И тихо про себя гадал —

Каким Сергей теперь мир видит?

— Всё, — наконец Сергей сказал

И Игоря теперь не стало.

— Всё, — и просто замолчал

После слов: — Как же устал я…

Глава десятая. Апофеоз

Вадим взглянул на свои руки,

И ран кровавых не найдя,

Он, тихо, не издав ни звука,

Из ванной вышел не спеша.

И аромат её цветочный

Он первым делом уловил,

Который был таким же точно

Когда её он полюбил.

Вадим подходит к ней, целует,

— Привет, — с улыбкой говорит.

А сердце как всегда ликует,

И потому быстрей стучит.

Её в объятьях он сжимает,

— Я люблю тебя, — ей шепчет.

Она же без слов отвечает,

Его сжимая ещё крепче.

Вадим смотрит ей в глаза,

И свой взгляд не отрывает,

Наблюдает в них себя,

И тревога отступает.

Будто что-то угрожало

Их безудержной любви,

Но теперь угроз не стало

Только счастье впереди…

***

Андрей и восемь бедолаг

Обратно жизнь заполучили,

Чтоб наконец таки понять

Кем же они всё же были…

***

На фоне круга золотого,

Что купол неба занимал,

Их неподвижных было двое,

И каждый силой полыхал.

Реальность источилась вся

Здесь, в червоточине Вселенной,

Сейчас, в нигде и в никогда,

Где всё всегда и неизменно.

Олег и Святогор, у самого порога став,

В последний миг вдруг услыхали:

— Да, Олег, ты оказался прав,

Что мы придём к нему лишь сами…

***

Врач был добр и учтив,

И голос тихий вкрадчивый его,

Когда он заговорил,

Вернул Сергею абсолютно всё.

— Сказать по правде — это странно,

То, что с тобой произошло.

Ответ мы ищем неустанно,

Но в результате — ничего.

У вас прощение прошу, —

Сергей лишь вежливо молчал. —

За ту, простите, чепуху,

Что в прошлый раз вам показал.

Это нелепая ошибка!

Что-то, наверное, напутали внизу…

Страх, что реальность делал зыбкой,

Ушёл навеки в пустоту…

***

Раз прикоснувшись к Кладовесту,

С ним связан будешь навсегда,

Но овладеть ли им сумеешь?

Это зависит от тебя.

В нём столько знания и силы,

Сколько способен ты принять.

И если совладаешь с ними,

Тебя не сможет смерть забрать.

Ты в силах к этому прийти,

Не сразу, но ты осознаешь.

Но коль захочешь, то уйти

Ты сможешь, если пожелаешь…

Август 2008 — 29 февраля 2012

Чёрный Магистр

Оглавление

* * *

Оглавление

* * *

Смотрите также