Самый худший день

Алексей Рябчиков (2023)

Утром меня взяли в заложники, днем бросила девушка, а вечером лучший друг попросил убить.

Самый худший день

Ограбление

Знаете, сейчас все привыкли рассказывать истории с конца. Сначала вам обрисовывают захватывающий финал, а потом пишут: «За три дня до этого». Это же дешевый крючок… Я таким не балуюсь, поэтому начну сначала.

Только предупрежу вас. Это история настолько же реальна, насколько реальны ваши пальцы.

Настолько же реальна, как мое пиво, которое я сейчас пью.

Настолько же реальна, как снег в середине апреля (и такое бывает).

Всё началось в среду. Не знаю, почему не в понедельник: обычно самое плохое случается в понедельник, а тут в среду.

Будильник разбудил меня около шести утра. Дурацкое солнце светило прямо в глаза. Когда я уже закажу жалюзи?..

Вставать абсолютно не хотелось, — наверное, было предчувствие. Но пришлось.

Я, честно, не понимаю разницы между крепостным правом и современной работой, особенно в связи, особенно летом. Вас тупо могут заставить работать с восьми утра до восьми утра следующего дня, пообещав дополнительные выплаты, а потом забыть о них.

Мне шеф так и сказал:

— Блин, я забыл подать на деньги за выходные.

Он забыл, и всё. А я работал и ничего не получил…

Я умылся, причесался, налил чашку кофе. Задумался о бытии — а кто о нем не думает? Особенно меня волновал фильм «Банши Инишерина». Как вообще такое можно снять? И как такое можно снять так круто?

Где-то между этими вопросами я размышлял о том, что будет дальше. Тс-с-с… Об этом ведь нельзя говорить.

Осушил я чашку кофе, встал возле открытого окна. Свежий запах лета, зеленая березка. Когда я на нее смотрел в детстве, то каждый раз читал стих: «Белая береза под моим окном…»

Сейчас бы закурить и забить на работу. Но, к сожалению, я не курю и, к сожалению, не брошу работу.

Снова чашка кофе.

Снова мысли о бытии.

Шнурки, ключ, дверь.

Тротуар, остановка, остановка.

До работы пешком около двадцати минут. Раньше по пути я всегда заходил в этот белый магазин за баночкой колы. Магазин остался, а вот колы уже нет. Есть, конечно, казахстанская, но это не то. А о другой даже говорить не буду — она отдает лидокаином.

Но по привычке я заглянул в магазин. Маленький белый магазин, который еще держится на таких, как я. На быстром кофе и продаже водки из-под полы.

Сколько ему еще осталось? День? Два? Месяц? Здесь я лишь пожму плечами. Этот маленький островок со всех сторон обступили большие супермаркеты. Они могут сразу съесть, а могут и вынудить утонуть.

В магазине было всё как обычно: спившаяся продавщица с ярко-красной помадой на губах, тухлый запах и средние цены. Сигареты, конечно, дешевле, но я не курю.

Я встал в очередь за симпатичной блондинкой на высоких каблуках, покупающей бутерброд с мясом. На ней шикарное обтягивающее платье. Мой фасончик, но на обед я уже занят. Обедаю в местной забегаловке со своей девушкой. Не понимаю, почему она не может приготовить сама, чтобы мы поели в столовке на работе? Кстати, там мы и познакомились. Я выбрал ее, потому что больше некого было. И она меня, скорее всего, тоже поэтому.

Когда шикарная блондинка оплатила свою покупку, а я уже подобрал себе бутылочку лимонада, в магазин влетел тип: худой, в черной куртке и странных грязных штанах. Он оттолкнул меня в сторону и тут же вытащил пистолет.

Честно говоря, я частенько представлял себе такую ситуацию: красотка, ствол, герой. Одним движением я его вырубаю, она подходит ко мне, а я ей говорю: «Ты роскошна, но у меня есть девушка». — «Повезло ей», — отвечает красотка…

— Ты че, бля, герой?! — крикнул тип.

— Че?

Я посмотрел по сторонам. Красотки уже нет — никого, кроме продавщицы и меня.

— Почему ты не свалил?

— Можно уйти? — спросил я.

— Хер уже, — ответил тип, — гони бабло.

Я не стал умничать, что фраза «гони бабло» устарела настолько, что смело можно утверждать, что так говорил мой дед, когда был молодой.

— У меня нет денег, — ответил я.

— Ты че, бля, тоже наркоман?

— Нет, работаю в Ростелекоме.

— Хочешь сказать, чтобы я подкинул тебе бабла?

— Ну, было бы неплохо: половина зарплаты уходит на ЖКХ, второй не хватает…

— Харе делать клоуна!

— Делать клоуна?

— Гони бабло! — Он наставил на меня ствол.

Я немножечко струхнул. Откуда я возьму деньги, если у меня их реально нет? Поработайте в Ростелекоме — поймете, о чем я. Хотя вы же и так где-нибудь работаете.

— У меня нет денег, — повторил я.

— Че ты мне лечишь? В магазине ты, что ли, натурой хотел расплачиваться?

Я посмотрел на продавщицу.

— Серьезно, натурой? — усмехнулся он.

— Картой.

— Значит, на карте у тебя есть бабло?

— Есть.

— Иди, снимай.

— Тогда мне надо выйти на улицу…

Тип огляделся.

— Че это за лавка? Ни бабла, ни банкомата, ни хера. Иди… купи мне что-нибудь.

— Зачем? Ты же и так всё это можешь взять.

— А, бля, точно! — Он резко повернулся к продавщице. — Водку, шоколадку, «Карачинскую», сигареты…

А я упер большой палец в подбородок и задумался: почему я должен всех направлять на верный путь? Неужели такова моя судьба?

— Это тебе. — Тип подал мне бутылку лимонада, которую я и хотел купить.

Звон колокольчика, его худая спина.

Мы с продавщицей остались одни. Не в том смысле, о котором вы подумали. Мы тупо просто остались одни.

Я не знаю, о чем думала продавщица, а я положил правую руку на крышку лимонада.

— Э-э-э, — попыталась что-то сказать продавщица.

— Что?

— Будешь соучастником.

— Почему?

— Эта бутылка краденая.

— Но украл-то ее не я, а он. Он мне ее подогнал.

— Здесь так не работает. Она краденая.

— А давайте сделаем вид, что я не знаю, что она краденая.

— Либо плати, либо отдавай.

— Ладно, попью и заплачу.

Звон колокольчика, двое полицейских, за ними — та самая красотка.

— Быстро вы, — только и успел сказать я.

Черная дубинка, боль, темнота.

Все говорят, что видят белый свет или еще что-то там. Они врут. Была лишь темнота и головная боль.

Конец ознакомительного фрагмента.