Мой механический роман

Алексин Фолмут Фэролл (2022)

Бель не хочет думать о будущем. Подготовительные программы для поступления в колледж? Смешно. Внеклассные занятия? Без шансов. Записаться в клуб робототехники, где полно парней, которые игнорируют тебя или, что еще хуже, постоянно спрашивают, не нужна ли помощь? Что угодно, только не это. Но когда на уроке у нее случайно обнаруживается талант инженера, то выбора не остается. Матео Луна — красивый капитан клуба робототехники, который мгновенно распознал способности Бель. Она нужна ему в команде. И не только потому, что он не может перестать думать о крошечных веснушках вокруг ее глаз или о том, как она подсадила его на песни Тейлор Свифт. Все дело в том, что Бель видит его. И она бросает ему вызов. Но когда они всерьез начинают сталкиваться лбами, Бель задается вопросом: а есть ли на самом деле место для девушки в научной сфере?

2. Неприятности

Бель

— Значит, — произносит мисс Восс, — это твоя катапульта?

— Да, — отвечаю я, решая прикинуться наивной.

Что я поняла в этой школе, так это то, что лучше даже не пытаться угадывать, что может пойти не по плану. Это как не признаваться копу, с какой скоростью ты на самом деле ехала, когда он тебя останавливает, — просто на всякий случай. (Сама я этого доподлинно не знаю, но так сказала мне Джейми.)

— Изабель, послушай… — вздыхает мисс Восс. В случае со взрослыми это всегда плохой признак.

Нет ничего хуже напускной интимности. «Послушайте, мы же все здесь свои!» — обычно говорят люди, и сказанное после неминуемо приобретает тягостное значение. А еще полным именем меня называет только моя мать.

— Я думаю, мы с тобой обе знаем, что ты приложила к этому проекту не так много усилий, как могла бы.

— О, эм… Ну… — мнусь я, а затем, вместо того чтобы закончить предложение, просто… замолкаю.

Это кажется мне единственным логичным поступком.

По какой-то причине мисс Восс одаривает меня странной, кривоватой улыбкой.

— На чем ты специализировалась в прошлой школе? — спрашивает она меня.

Странный вопрос, но да ладно.

— На биологии и химии?

— Ты спрашиваешь или отвечаешь?

Господи.

— Простите, я отвечаю. Биология и химия.

— И какие у тебя оценки по этим предметам?

— О, эм… Пятерки по обоим.

— Но ты не стала записываться на подготовительные курсы по ним?

— Я… мне не очень нравятся естественные науки.

— Как насчет математики?

Я хмурюсь.

— Ходила ли я на математику, вы имеете в виду?

Она еще раз полуулыбается.

— Да. Какие дисциплины у тебя были на этой кафедре?

— Алгебра и тригонометрия. Сейчас у меня математический анализ.

— И как с этим обстоят дела?

— По алгебре была пятерка с минусом. Кажется.

Второй год обучения в старшей школе выдался странным; у меня был парень-неудачник, из-за которого меня отстраняли от занятий по меньшей мере четыре раза, прежде чем я порвала с ним окончательно.

— Но по тригонометрии у меня пятерка.

— И сейчас ты ходишь на подготовительные курсы по матанализу, так?

— Нет… Это просто уроки, — отвечаю я. (Невероятно, правда?)

— Значит, математика тебе тоже не нравится? — спрашивает мисс Восс, и я начинаю думать, уж не шутит ли она.

— Наверное, не очень, — отвечаю. Звучит чертовски неубедительно.

— Ага, — замечает мисс Восс, но затем, слава богу, переходит к делу. — Скажи мне, Изабель, ты уже думала о том, на какой специальности хочешь учиться?

О боги, только не это. Может, лучше вернемся к разговору о моих оценках? В прежней школе я считалась хорошисткой — то есть одной из тех, чьим родителям не требовалось регулярно звонить, — и это давало мне привилегию быть лишенной их надзора.

— Ну, я подумываю о… — Что же заставит ее отстать от меня? — Архитектуре? Да, об архитектуре, — легкомысленно отвечаю я. — Мне, знаете ли, нравится искусство и все такое.

— Искусство и все такое? — эхом повторяет она.

— Ну…

Напомните мне записать этот эпизод в дневник снов в разделе «Кошмары». Что я вообще должна ответить на это? Ни у кого из моих знакомых нет хобби, интересов, да вообще чего-нибудь, выходящего за рамки тусовок, которые, как правило, сводятся к поеданию бесплатных чипсов в кафе или к посиделкам на парковке и трепу о том, что делать что-либо — глупо. Уверена, у Джейми непременно имеется заранее отрепетированная речь обо всех филантропических причинах, по которым она собирается стать юристом, но лично я не то чтобы в восторге от общения с пожилыми людьми или любой другой формы труда на благо общества, к которой мы все должны стремиться в свободное время. На меня, например, в основном кричат из-за того, что я устраиваю бардак, разбрасывая карандаши где попало, или просят свалить куда подальше, когда пытаюсь позаимствовать у брата его инструменты. (Мать считает, что у меня проблемы с непоседливостью, но на самом деле я просто делаю все возможное, чтобы не мешать окружающим.)

— Мне нравится мастерить всякое, — удается выдавить из себя, поскольку мисс Восс явно ожидает ответа. — Ради развлечения. Я соорудила свой стол из старой швейной машинки, которую отыскала в антикварном магазине, — продолжаю, и тут, к счастью, меня осеняет. — Я не очень хорошо умею варить или паять. Стол был моим первым настоящим изделием, не считая шкатулок или совсем уж простых поделок. А еще я иногда помогаю брату с машиной. Сама я железками не увлекаюсь, но это интересно.

Возникает пауза. Но поскольку мисс Восс, судя по всему, все еще ждет, что я приду к какому-то грандиозному заключению, то продолжаю.

— А еще у меня был период интереса к ножам, — добавляю я и понимаю, что если не разовью мысль, то она отправит меня к школьному психологу. — Не то чтобы я прямо увлекалась ими, — спешу объяснить я, — просто мне нравилось их мастерить. У отца есть столярная мастерская и домашняя кузница. Он разнорабочий-любитель, как он себя называет, так что иногда я пользуюсь его инструментами. Точнее, раньше пользовалась, до того, как он…

Я осекаюсь. Не хочу говорить о своем будущем, но вспоминать о разводе моих родителей я не хочу еще больше.

— Извините, — произношу я, растерянно моргнув. — А какой был вопрос?

По какой-то совершенно непонятной мне причине мисс Восс улыбается.

— Твоя катапульта. Она бесподобна.

А-а-а… Чего?

— О. Хм… Я не думала, что…

— Я не могу поставить тебе пятерку, поскольку предполагалось, что сопровождающая документация будет состоять из чего-то посолиднее нацарапанных наспех диаграмм, — объясняет она с ухмылкой, которую, клянусь, ничем иным кроме ухмылки и назвать-то нельзя, — но поскольку твоя катапульта имеет наилучшее соотношение мощности и веса, я поставлю тебе… — Она замолкает, хмыкая себе под нос. — Тройку.

— Что? — Тон моего голоса звучит более панически, чем мне бы хотелось. — Извините, — быстро поправляюсь я. — Я не собиралась… просто…

Мисс Восс ждет продолжения, сложив руки на груди.

— Не хочу показаться грубой, — заявляю я голосом, который мама точно назвала бы грубым. — Просто мне кажется, что раз моя катапульта превзошла все остальные, то и оценка должна быть немного выше, чем…

Боже, да меня просто тошнит от одной мысли о тройке.

— Есть еще один вариант, — предлагает мисс Восс, и мой пульс, который и так уже значительно участился при мысли о том, как я буду рассказывать матери о трояке по физике, ускоряется еще больше. У меня нет времени на еще один проект, а если придется писать еще и сопроводительную документацию к нему… — Я хочу тебя перевести, — заявляет она, обрывая бешеную спираль моих мыслей. — В другой класс физики. В частности, на подготовительные курсы для вуза.

Я замираю.

— Чего?

— Мне еще нужно обсудить это с мистером Макинтошем, — добавляет она, — но я также хочу, чтобы ты поучаствовала в соревнованиях по робототехнике.

— Да вы шутите! — У меня возникает чувство, что я могу проделать в ней дыру взглядом. — По робототехнике? Это что, наказание за что-то?

— Ни в коем случае. Это, — произносит она, указывая на мою крохотную катапульту, — гениально. Она настолько оригинальна, что я бы решила, что ты жульничаешь, если бы не знала, что ты собрала ее только сегодня утром.

Вообще-то сегодня днем, но к делу это не относится.

— Мисс Восс, — умоляю я, — мне очень жаль, что я забыла о проекте, но…

— Хватит!

На мгновение преподавательница превращается в камень. До меня доходили слухи, что она строгая, но до сих пор такого за ней не замечалось. От ее преображения я едва не проглатываю язык.

— Изабель, у тебя талант, — назидательно произносит она. — Огромный талант. Пока ты просто просиживаешь в моем классе, ты могла бы блистать в другом. Я уверена, у тебя есть потенциал. Ты не думала о поступлении на машиностроительные факультеты?

В голове у меня вспыхивает картинка, пестрящая лабораторными халатами под промышленным освещением.

— Машиностроение?

— Ты могла бы конструировать вещи, — говорит она. — Все, что захочешь. Могла бы создавать их сама.

Перед глазами проносятся бессмысленные математические формулы, и от одной мысли о них мне хочется чесаться.

— Но я… просто не очень люблю математику и естественные науки, понимаете?

— В этом нет ничего такого, — возражает она, и еще никто — тем более преподаватель — никогда не выказывал такого пренебрежения в разговоре со мной. — У тебя явные наклонности к творчеству, Изабель. В жизни не бывает так, чтобы ум был нацелен только на тот или иной предмет. А ум у тебя есть, и работает он превосходно. Так что пользуйся им.

— Но…

— Я немедленно рекомендую перевести тебя в класс физики мистера Макинтоша, — заявляет она. — Там не так уж много учеников, и для тебя точно найдется место.

Не могу поверить, что это происходит на самом деле. Я же не мой брат Гейб; пусть и получаю неплохие оценки — потому что иначе мать меня просто убьет, — но я никогда не пыталась быть отличницей целенаправленно.

— Но, мисс Восс…

— Мир не очень благосклонен к умным девушкам, — замечает она. — Чаще всего нас пытаются загнать в рамки. Но я настоятельно советую тебе не поддаваться. — Мисс Восс снова смотрит на мою катапульту, и поскольку я никак не могу сообразить, в какие слова облечь свои возражения, то тоже опускаю глаза. — Если я толкаю тебя на что-то, что тебе не по душе, Изабель, то так мне и скажи. Но если ты сомневаешься только потому, что не уверена в своих силах, то позволь мне попросить тебя, так сказать, рискнуть.

Она поднимает на меня глаза, и я испытываю странное беспокойство, пока разглядываю эту маленькую украденную катушку из-под скотча.

— Сможешь сделать это? — спрашивает меня мисс Восс.

— Я… — выдавливаю и тут же запинаюсь. — Я… это…

— Попробуешь рискнуть? — повторяет она. — Я не прошу тебя заниматься этим всю жизнь, — добавляет она. — Я предлагаю просто попробовать.

Боже, только не это. О нет, нет…

— Да, — отвечаю я, как последняя идиотка. — Попробовать я могу.

— Вот и замечательно. — Ее улыбка теплеет, а затем она прочищает горло, обрадованная. — Мне очень не хотелось ставить тебе тройку, — подмечает она.

— О, — восклицаю я, нахмурившись, — так это была настоящая угроза?

Мисс Восс бросает на меня взгляд, каким частенько одаривает меня мать.

— Да, Изабель. Тебе нужно было выполнить задание, а технически ты его не сделала.

— Ну да, — признаю я, морщась. — А насчет… робототехники…

— Ты обязательно должна найти время для нее на этой неделе.

Просто супер! То, что я и хотела: еще больше учебной деятельности. Я и так провела почти всю предыдущую ночь, пытаясь не думать о том, что мои подруги «забыли» позвать меня на вечер макияжа. («Мы просто думали, что ты занята, но мы обязательно потусуемся вместе в четверг!!!» — сказали они, будто я действительно могла как-то избежать поездки в Ван-Найс на школьный вечер.)

— Участники клуба хотят увидеть какую-нибудь разработку, — продолжает мисс Восс, — на которую, я надеюсь, ты потратишь чуть больше времени, чем на свою катапульту. Отборочные соревнования уже в пятницу, после обеда.

— Круто, — угрюмо отвечаю я.

Мисс Восс сочувственно кладет руку мне на плечо, что иронично, поскольку я в это вляпалась исключительно из-за нее.

— Ты можешь рассчитывать на любую мою помощь, — заверяет она. — Если тебе не понравится, то ничего страшного, ведь это просто попытка. Но если тебе понравится… — Она замолкает и пожимает плечами, уводя меня в свой класс. — Если тебе понравится, то мы обе останемся довольны, поскольку я окажусь права.

Я закатываю глаза и, поддавшись анархическим подростковым порывам, издаю громкий стон.

Тео

Дэш: Мне кажется или это действительно проще простого?

Тео: Это проще простого.

Дэш: Ладно, как скажешь.

Дэш: Но это же Мак.

Дэш: Он что, проверяет нас?

Дэш: Или что?

Дэш: В чем подвох?

Тео: И как же Мак проверяет нас?

Дэш: Без понятия, я просто спрашиваю.

Дэш: Забей.

Тео: Нет, серьезно.

Тео: Я хочу услышать твою теорию.

Тео: Если честно, я просто жажду ее услышать.

Дэш: Ладно, я думаю, что…

Тео: И началось…

Дэш: Мак сказал, что это… что-то вроде вербовки в тайное сообщество.

Тео: Пока неплохо.

Дэш: И это одна из тех ситуаций, когда мы должны понять, что что-то идет не так.

Дэш: Например, что это не те роботы, которые нам нужны.

Дэш: Или типа того.

Тео: Точно.

Дэш: И потом, наверное, существует какой-то секретный код?

Дэш: Он просто должен быть.

Тео: Как это было в задании?

Дэш: Да.

Тео: Круто, и что же это за код?

Дэш: Не знаю.

Дэш: Дальше я не успел додумать.

Тео: Ладно, ты не углубился в дебри, но было неплохо.

— Тео! — раздается голос моей матери откуда-то из дома.

Скорее всего, она сейчас в тренажерном зале на нижнем этаже. Она тщательно следит за своей фигурой и напоминает мне об этом гораздо чаще, чем хотелось бы. «Моя внешность — это моя работа», — утверждает мама, так что нужно ли говорить, что с жестким графиком ее тренировок и десятиступенчатой процедурой ухода за кожей, которые журнал «Self»^[2] считает «мегагорячими» и «эксклюзивными», я знаком очень хорошо. (Возможно, даже слишком хорошо.) Признаться, они и вправду поражают.

Дэш: Мне кажется, я на пути к прорыву.

Teo: Тогда продолжай копать.

Тео: Сейчас вернусь.

Я бегом спускаюсь по лестнице и, проскочив через холл, обнаруживаю, что мама смотрит в одно из тех странных зеркал, в которое личный тренер рекомендует ей смотреть во время тренировок. Оно отображает все метрики в реальном времени — потоковое вещание, все дела. Дополненная реальность, самое настоящее путешествие в виртуальный мир. Ее велотренажер «Peloton»^[3] тоже где-то здесь. Возможно, спрятан за реформером для пилатеса.

— Тео, — тяжело дыша, произносит она. — Ты уже собрался в завтрашнюю поездку?

— Мам, я же сказал, что завтра не поеду.

— Что? Но ты же любишь Вейл.

— Конференция не в Вейле, а в Денвере, и это всего лишь еще один из папиных выездов.

Мой отец, которого тоже зовут Матео Луна, основал одну из самых успешных в новейшей истории компаний по производству программного обеспечения, а потому он часто выступает на подобных отраслевых мероприятиях. И если учесть, что кодеры весь день только и делают, что пытаются подсунуть ему свои приложения, то даже кофе-брейк на таких встречах начинает напоминать телешоу «Акулы Бизнеса» с высокими ставками.

— У меня в пятницу дела, — напоминаю я. — Никак не могу пропустить.

— Что, игра? Уже?

— Игра на следующей неделе. В пятницу будут отборочные в клуб робототехники.

— Ты все еще занимаешься этими ботанскими штуками?

— Мам.

Она, естественно, шутит, но в то же время деятельность отца «ботанскими штуками» не считает, что я нахожу весьма забавным. Конечно, приложения, которые он разрабатывает сейчас, очень популярны среди влиятельных людей и знаменитостей, но начинал он, как и я, с написания простого кода.

— Ну что? — спрашивает она, убирая за плечо влажные волосы. — Ботаники сейчас в моде, милый…

— Мам, я действительно не хочу снова разговаривать на эту тему, — стону я, и она подмигивает мне, наслаждаясь очередной возможностью поиздеваться.

— А ты не можешь взять выходные? — спрашивает она, вытирая полотенцем шею.

— В выходные, но не в пятницу.

Это же отборочные. Знаю, мама старается, но она в принципе не способна понять, что я, по сути, и есть клуб робототехники. Я состою в нем с того момента, как пошел в старшую школу. Не хочу показаться занудой, но практически все в команде, кто хоть сколько-нибудь хорош, попали туда только потому, что их набрал я. Остальные — Кай, Эммет, Дэш, да даже Джастин, который, по крайней мере, неплохо управляется со сваркой, чтобы компенсировать остальные недостатки, — состоят в ней только потому, что без команды клуб к соревнованиям не допустят. В прошлом году мы даже выиграли национальное состязание.

Поэтому не похоже, чтобы это было в моде в какой-нибудь другой школе, помимо нашей.

— Я вряд ли смогу оставить тебя здесь одного, милый. Кажется, в руководстве было что-то об этом.

Еще мама любит шутить про несуществующий справочник по воспитанию детей, описывающий, по сути, самое обычное родительское поведение. Я люблю свою маму, правда, но, как правило, тонкости материнства неизбежно ускользают от нее.

— Со мной все будет в порядке, — заверяю. — Я останусь дома, чтобы провести отборочные соревнования по робототехнике. Или ты всерьез опасаешься, что твой сын устроит какой-нибудь погром?

— А дети в наши дни все еще устраивают погромы? — задумчиво уточняет она. — Мне казалось, они уже перешли к чему-то более интересному.

— Никто не будет ничего устраивать, — не даю ей сбиться с курса. — Я же так и сказал. Никаких погромов.

— Teo, — мама машет пальцем перед моим носом, — ты что, умничаешь со мной?

— С тобой, мам? Да никогда.

Она вздыхает, а потом вытирает пот со лба.

— Ты же знаешь, что я тебя обожаю, да? — с серьезным видом спрашивает мама.

— Да, конечно, знаю.

— Наверное, даже слишком сильно.

— Это точно.

— И мы оба знаем, что ты сейчас мне лжешь.

Как бы легко мама ни отвлекалась, беспечной ее точно не назовешь. Мы выработали целую систему, при которой если я собираюсь затеять какую-нибудь авантюру, то соблюдаю следующие условия: во-первых, обещаю не выходить из дома, где нахожусь под надежной охраной и вероятность потери конечностей минимальна, а во-вторых, не смотрю без нее ни одну из ее телепередач. Вообще-то, второе правило не имеет никакого отношения к делу, но оно прочно укоренилось в моей голове.

— Просто предлагаю тебе правдоподобное отрицание, — напоминаю я ей. — Не проще ли нам… просто подыграть друг другу?

Она бросает на меня ласковый, но предупреждающий взгляд.

— А еще папа сказал, что ничего страшного, если я прилечу к вам в субботу, — добавляю я, и это правда.

Хоть мои отношения с отцом не такие уж… прогрессивные, полагаю, у него чуть больше причин, чем у мамы, счесть отборочные соревнования по робототехнике делом исключительной важности. Даже достигнув того уровня успеха, когда большинство других гендиректоров уже удаляются на свои частные острова или предаются неизбежному пристрастию к гольфу, Матео Луна по-прежнему подбирает технических специалистов в команду собственноручно. Даже тех, кого нанимают на аутсорсинг, или временных консультантов. Проще говоря, рьяный контроль у меня в крови. По принципу корпоративного жаргона он часто просит меня «вернуться» к нашим предыдущим обсуждениям и никогда не пишет и не звонит, а только напоминает. Синергия!

— А, тогда хорошо, — сразу соглашается мама. Как я и предполагал, этого оказалось достаточно, чтобы успокоить ее. В конце концов, отец у меня строгий. — Но тебя проведает бабушка, ладно?

— Ладно.

Это совсем не проблема. Мама моей мамы, живущая в Беверли-Хиллз, любит, в общем-то, всего три вещи в жизни: изысканную кухню, делиться своим мнением и постлагерфельдскую Шанель. Она, как и ее дочь, в действительности является, скорее, культурной еврейкой («имеющей еврейские корни», как любит поправлять моя мама), а не строго придерживающейся «Хорошей книги» иудейкой, так что если я не приложу усилий, чтобы обозначить свой статус среди сверстников, чисто из социальных обязательств, то она может и оскорбиться. Вторая моя бабушка, напротив, живет в Майами и любит готовить сама, делиться своим мнением и испытывать здоровое чувство католической вины. Возможно, это и объясняет, почему мы с мамой так пляшем вокруг темы, которую я ни за что не смог бы даже попытаться затронуть с отцом.

— Договорились, — произносит мама, протягивая руку, чтобы погладить меня по щеке. — Беги на свое маленькое собрание ботаников, а я встречу тебя в аэропорту Вейла.

— Денвера.

— Что?

— Денвера, мам, не Вейла.

— Да, да. — На какое-то мгновение она выглядит растерянной, а затем неожиданно улыбается мне, подобно внезапно выглянувшему солнцу. — И как так получилось, что у меня вырос такой умный ребенок, а? — с усмешкой спрашивает мама, потрепав меня по волосам. — Да еще и такой красавчик.

— Мерзость, — ворчу я, и она пихает меня в бок.

— Иди делай домашнее задание, — кричит она вслед. — В руководстве написано сказать так.

— Ох уж это руководство, — отзываюсь я, возвращаясь назад и позволяя ей поцеловать меня в щеку, прежде чем она попросит Сири запустить свою альт-поп-тренировочную музыкальную подборку 2000-х.

— Тайская кухня на ужин? — предлагает она под вступительные аккорды песни «Teenagers».

— Да, звучит неплохо, — кричу я в ответ, перепрыгивая сразу по две ступеньки за раз, а потом закрываю за собой дверь.

На телефоне около восьми новых сообщений от Дэша, продолжающего развивать свою теорию заговора, плюс что-то от Кая, беспокоящегося о замысле Нилам.

Ох уж эта Нилам. Не то чтобы она была плоха в робототехнике, но я уже знаю, что нам требуется для победы. Я был на национальных соревнованиях три раза, а она — всего два. Пишу Каю обычную чушь о том, чтобы он не волновался, хотя, разумеется, парень будет волноваться, а затем возвращаюсь к нашей переписке с Дэшем.

Тео: Очень похоже на правду, да.

Тео: Как насчет вечеринки в пятницу вечером у меня после отборочных?

Дэш: Заче-е-ет.

Дэш: Я в деле.

Примечания

2

Американский журнал для женщин, специализирующийся на вопросах здоровья, красоты и стиля.

3

Люксовый бренд велотренажеров.