Глава 2. Узники
Обе клетки были расположены недалеко друг от друга, и в принципе мы могли общаться между собой, если бы только этого хотели. Лично у меня никакого желания разговаривать с сомнительными людьми не имелось. Через час после того, как нас заперли в своих клетках, появился новый действующий персонаж, и вот тут настало время удивляться, это оказался не человек, очень похож, но явно не он. У него было достаточно симпатичное вытянутое лицо, худощавая фигура и заостренные уши, ну, просто настоящий эльф. Он был одет в точно такой же белый комбинезон, как и тот, в котором щеголял доктор, который обучал меня языку Содружества. С первого взгляда на него мне стало понятно, что он немолод, его глаза выражали что-то, настойчиво говорившее мне, что инопланетянин прожил много лет. За ним по пятам следовал какой-то робот, перемещая в воздухе небольшую летающую платформу, на которой стояли какие-то приборы. Инопланетянин встал между клетками и внимательно осмотрел нас, наученные горьким опытом, мы не спешили задавать вопросы, ожидая, когда он начнёт первым, так и произошло.
— Эй, хомо, слушайте меня очень внимательно, меня зовут Лозар Самуэль, и я тот, кто вас приобрёл. Вы все мне нужны для одной цели, я разрабатываю уникальную нейросеть, вам не обязательно знать, на основе чего она сделана, да вы и понять этого не сможете, просто будете испытывать её на себе. Мы находимся рядом с планетой, куда я буду вас отправлять по двое, это кислородная планета, на ней есть жизнь, ваша задача — выжить на ней. Надеюсь, вам всё понятно, а теперь всем отойти к задней стенке клетки и построиться, — услышали мы довольно приятный и сильный голос.
Все молча поднялись со своих мест и отошли туда, куда нам сказали. В этот момент с нас всех одномоментно спали наши наручники, я даже не понял, как это произошло, бац, и они соскользнули с рук.
— Наручники выбросите за решетку, — продолжил давать указания Лозар, и мы подчинились.
Подойдя к соседней клетке, этот космический эльф достал какое-то устройство с платформы и начал подзывать людей по одному. Он направлял этот прибор на человека, производил какие-то замеры, потом что-то записывал себе, а затем подзывал следующего. Все сидящие в обеих клетках прошли через обследование, я тоже не стал исключением и оказался последним в очереди.
Посмотрев на мои показатели, Лозар выругался:
— Проклятье, подсунули какой-то брак. Хомо, ты знал, что у тебя половина мозгов похожа на кашу? — спросил он у меня.
Я кивнул:
— Не совсем и на кашу, это просто последствия ранения.
— Понятно, понятно, дерьмовые у тебя мозги, но в качестве эксперимента попробуем и с тобой поработать.
— А теперь слушайте дальше, подходим по одному и просовываем правую руку вот в это отверстие, — он призывно махнул, и робот приблизился практически вплотную к клетке.
В одной из его верхних конечностей был какой-то прибор, этакий обрезок трубы с отверстием.
— Засовывай! — скомандовал он, и мне ничего не оставалось делать, кроме как засунуть туда свою руку.
Через секунду я ощутил несколько уколов, и моё запястье что-то обжало, от неожиданности я выдернул руку и посмотрел на неё. Там теперь красовался какой-то высокотехнологичный браслет, на этой штуковине я тоже не заметил никаких соединений.
— Следующий, — скомандовал доктор, и моё место занял другой человек.
На обе клетки у него ушло буквально десять минут, после того как браслетами обзавелись все, этот эльф поделился с нами тем, что это такое.
— Это не простые браслеты, они будут следить за вашим состоянием и поведением, если надумаете дурить, введут вам один очень интересный препарат, от него испытаете массу положительных эмоций, ха-ха-ха, после чего вы больше так делать не захотите. Ну, а для особо буйных в них встроен шокер, который может вас прикончить.
Ничего более не говоря, он развернулся и отправился на выход из комнаты, робот, раздающий браслеты доброты, двинулся вслед за ним, перемещая в воздухе свою летающую платформу. Я внимательно осмотрел полученный девайс, как и на наручниках, на нём не было никаких стыков, соединений, кнопок и отверстий, неужели всё у них настолько продвинутое? Хотя, да что тут говорить, я только что своими глазами увидел робота и самого настоящего инопланетянина.
— Интересно, что такое нейросеть? — задумчиво проговорил я, и меня услышал один из людей.
— Это такая штука, которая устанавливается в мозги, парень, они есть у людей со звёзд, — подняв вверх указательный палец, глубокомысленно изрек он.
— Людей со звёзд? — переспросил я.
— Да, тех, кто нас украл.
— А ну-ка, ну-ка, откуда сам будешь, добрый человек? — заинтересовавшись, спросил я у разговорчивого сокамерника.
— Я с Холдена, пытался завербоваться на работу, и слишком поздно понял, что что-то не так. Нас оглушили и просто продали в рабство.
— Так ты не с Земли?
— Нет, я с Холдена, — просто ответил он.
— Так что это за нейросеть такая, можешь рассказать поподробнее? — попросил я поделиться информацией, сейчас было важно как можно больше понять и составить план действий.
— Знаешь, это как компьютер, только в голове.
— Интересно, а зачем тогда ему понадобились именно мы, есть предположения?
— Да кто ж его знает, — хмыкнул он, — может, потому что нас никто искать не будет.
— Похоже, ты прав, дружище, — тема для разговора с новым знакомым, как оказалось, тоже инопланетянином, исчерпалась.
Через час эльф вернулся и забрал из нашей и из соседней клетки по одному человеку. В этот раз он был в сопровождении совсем другого робота, и его спецификация была явно не медицинской, обе его конечности заканчивались каким-то оружием внушительного калибра.
— Это боевой абордажный дроид «Сокар-120», он настроен на защиту меня от любого вашего агрессивного поведения. Попытаетесь дернуться, и тут же будете уничтожены, — познакомил нас с новыми реалиями Лозар.
Сомневаться в его словах было бессмысленно, и два человека покорно пошли туда, куда указывал им доктор, ну, а нам доставили пищу в небольших контейнерах, их было ровно восемнадцать штук. Мы быстро разобрали их, и я повертел его в руках, затем потянул за один из уголков, обозначенных другим цветом, и верхняя защитная плёнка легко снялась. После этого прямо у меня в руках распределённый на три ячейки рацион начал разогреваться.
Вот это круто, однако, паёк так паёк. Внутри контейнера еда была разложена по разным отделениям, а в специальном пазе сбоку находилась пластиковая ложка. Так как я уже давно нормально не ел, то тут же накинулся на горячую кормёжку, после той бурды, которую нам давали у пиратов, этот паёк, несмотря на странный цвет блюд, показался мне пищей богов. Какая-то розоватая каша влетела в меня просто на ура, сразу за ней последовало зеленоватое пюре со странным, но вполне съедобным вкусом, ну, а в третьем отделении оказался какой-то горячий напиток, как я понял, его предполагалось использовать в конце и пить прямо из контейнера. На всё у меня ушло две минуты времени, и, хотя внешне казалось, что продуктов немного, я чувствовал себя сытым, видимо, эта пища была достаточно калорийной. Закончив с едой, я посмотрел на своих товарищей по несчастью, глядя на меня, они тоже разобрались с тем, как разогревается контейнер, и сейчас с воодушевлением поглощали находящуюся в нём пищу. На всякий случай я облизал и спрятал пластиковую ложку в карман, а контейнер смял в комок. В таком состоянии он занимал очень мало места.
На всякий случай я бросил на палубу свой матрац в самом дальнем углу, инстинкт выживания подсказывал мне, что участвовать в этом сомнительном эксперименте надо в последнюю очередь. Если он что-то тестирует, то лучше уж пусть эти непонятные и неблагонадежные прибалты пройдут передо мной, и технология сначала отработается на них.
На следующий день всё повторилось, опять пришёл этот эльф и увёл с собой двоих, ну, а нам принесли пайки, они были точно такими же, как и в прошлый раз, но сейчас я решил растянуть удовольствие и ел не спеша, ложку опять припрятал. Делать в клетке было абсолютно ничего, разговаривать ни с кем не хотелось, даже тот разговорчивый инопланетянин впал в какое-то состояние уныния и не горел желанием общаться.
На пятый день в каждой клетке осталось по пять человек, я не знаю, чем руководствовался этот экспериментатор, но он отбирал из каждой клетки по одному определённому человеку, вполне возможно, это было как-то связано с тем обследованием, которое он производил. Через неделю нас осталось по трое в каждой клетке. Разговаривать с этим существом никто не решался, тем более после того, как нам были надеты загадочные браслеты. День за днём нас становилось всё меньше, и вот настал момент, когда в нашей клетке вместе со мной остался только один человек, и в соседней тоже всего пара. В назначенный час пришёл Лозар и забрал ещё двоих, ну, вот и все, завтра моя очередь.
В соседнем загоне для рабов ожидал своей участи молодой парнишка, значит, и он чем-то выделялся, тут имеются варианты — либо у него такие же отличные мозги, как у меня, либо возраст.
— Эй, парень, — позвал я его, подойдя к прутьям решетки.
Услышав меня, он повернул ко мне лицо и переспросил:
— Вы ко мне обращаетесь?
— Да, дружище, именно к тебе. Или ты ещё кого-то тут видишь?
Он огляделся и заметил:
— Нет, никого, кроме вас, я не вижу.
Похоже, всё-таки у парня нелады с головой.
— Как тебя зовут? — спросил я его.
— Меня? — лицо парня выражало недоумение и растерянность.
— Да, тебя. Меня вот, например, Джон, и завтра наша с тобой очередь идти за этим эльфом.
— Это не эльф, это аграф.
— Кто? — не понял я. — Какой такой граф?
— Не граф, а аграф, — пояснил он и замолчал.
— Да хоть король, мне насрать. Зовут-то тебя как? — парнишка начал раздражать меня своей тупостью.
— Я, я, я не помню, — широко раскрыв глаза, проговорил он.
— То есть как это не помнишь? То есть этого аграфа ты помнишь, а как тебя зовут, не помнишь?
— Не помню, — подтвердил он, — когда ты про него сказал, в голове само всплыло.
— А что вообще ты помнишь, дружище?
— Я не знаю, в голове всё путается, в себя пришел, когда был уже в клетке.
— А тебя по башке в последнее время не били? — поинтересовался я у бедолаги.
— По чему? — переспросил он, явно не поняв этого слова.
— Ну, по голове, — пояснил я ему.
— Я не помню, — паренек начал ощупывать свою голову, — вроде не болит ничего.
— Всё с тобой понятно, такой же порченый, как и я, ну что ж, тогда придётся дать тебе имя, — я задумался, как бы его назвать, и тут меня осенила идея. — Знаешь, парень, я решил, как буду к тебе обращаться. Ты будешь Доцент.
— Доцент? — переспросил он.
— Да, Доцент, героическое имя с моей родины, — подтвердил я.
— Хорошо, — вяло согласился он, — любое имя лучше, чем никакого.
— Тут ты прав, парень, ну, а меня можешь называть Джон.
— Джон? Хорошо, Джон.
Я осмотрел его одежду, если я оставался в своей камуфляжной форме, то он одет в какой-то мешковатый жёлтый комбинезон, который явно был ему великоват. Я уже успел увидеть подобный тип одежды, и все они сидели по фигуре, наверное, это какая-то арестантская роба, потому что я заметил точно такую же на нескольких сокамерниках. Некоторое время я пытался с ним разговаривать, но он не мог дать мне абсолютно никакой информации, кроме этого странного слова «аграф», больше ничего не всплывало в его памяти.
На следующее утро за нами пришли, этот эльф, который на самом деле аграф, вывел нас с Доцентом из клеток и под прицелом вооружённого робота, вернее, дроида, как их тут называли, повел куда-то по коридорам. Путешествие не продлилось долго, буквально через пятнадцать метров мы остановились и, войдя в открывшуюся дверь, попали в большую лабораторию. Ничем другим это быть не могло, осмотревшись по сторонам, я отметил множество каких-то приборов, микроскопов, непонятных устройств и прочей технологической начинки. Нас подвели к двум креслам и приказали усесться в них, сопротивляться было бессмысленно и пришлось подчиниться. Этот экспериментатор начал что-то увлечённо готовить за одним из столов, а я всё-таки решил добыть от него хоть немного информации о том, какую участь он нам предназначил.
— Послушайте, уважаемый, — обратился я к нему, — вы ведь аграф?
Он повернулся и посмотрел на меня:
— Да, я аграф.
— Не могли бы вы, пока готовитесь к эксперименту, поделиться с нами тем, что вы хотите с нами сделать? Может быть, это поможет нам и вам?
На несколько секунд Лозар задумался, а потом пожал плечами.
— А почему бы и нет? — согласился он. — Я введу вам обоим экспериментальный прототип нейросети, к сожалению, ваши мозги очень низкого качества, этот вообще ещё слишком молод, чтобы ему устанавливать нейросеть, но у меня горят сроки, поэтому я должен проверить эту версию сборки. После того, как нейросеть будет установлена, вы отправитесь на планету, если вам очень повезет, и вы выживете, то вернётесь обратно.
— А что, есть риск не выжить и не вернуться?
— Если бы его не было, я бы не отправлял вас туда и не делал бы эту нейросеть.
— Значит, внизу всё-таки опасно, — сделал я неутешительный вывод.
— Не просто опасно, а смертельно опасно, — подтвердил аграф.
— Может быть, вы объясните нам, к чему мы должны быть готовы, это поможет нашему выживанию.
— Хомо, ты слишком дерзок, но я всё равно объясню тебе ситуацию. На данном этапе исследований, к сожалению, шанс вашего выживания один к десяти тысячам, в атмосфере планеты распылен очень коварный токсин, он уничтожает мозг у разумного существа и пагубно воздействует на нейросети, именно для этого я здесь и нахожусь, ну, и ко всему прочему, жизнь на этой планете очень недружелюбна.
— А я смотрю, тебе на нас абсолютно плевать, а как же высокие ценности и тому подобное, ты же типа высокоразвитый?
— Для меня вы не развитее насекомых, я больше чем уверен, что ты не понял и половины слов, которые я сказал, — фыркнул Лозар и, по всей видимости, потерял интерес к разговору.
— Ну, ладно, аграф, надеюсь, ты дашь нам хоть какое-то оружие, чтобы мы могли защищаться от местных тварей?
— Ваша задача выяснить, работоспособна ли сборка нейросети. Если вам повезет, и этот образец окажется удачным, ваши мозги не превратятся в кашу, и коммуникатор на спускаемой капсуле разблокируется, то вы сможете послать сигнал.
— И что, вы нас заберёте?
— Зачем? — пожал плечами аграф, — нет, я вас просто отпущу, а теперь заткнись, обезьяна, и не мешай мне, у меня много работы.
Ой, что-то не верю я его словам, как же, отпустит, даже если и отпустит, что нам делать на этой дикой планете, да тут ещё и надо умудриться выжить. Лозар начал работать с ничего не помнящим парнем, а я пытался понять, что он делает, честно говоря, это было за пределами моего понимания. Он что-то вкалывал ему в шею, наводил какие-то приборы, я пытался запомнить каждую деталь, быть может, когда-нибудь это мне понадобится. После того как закончил, аграф приказал Доценту встать и пройти в другой угол помещения, там находился какой-то саркофаг, парень забрался в него, и крышка опустилась. Видимо, процедура требовала какого-то количества времени, потому что этот инопланетянин переключился на меня. Теперь уже мне кололи какие-то препараты и обследовали какими-то сканерами. Смотря на показания приборов, аграф в очередной раз выругался:
— Ну надо же, какое дерьмо мне подсунули, десять процентов мозга неизвестно на чём держится, да у него интеллект пятьдесят два, непонятно, как эта обезьяна вообще разговаривает. Ну да ладно, все равно купил для эксперимента, не особо и критично.
— Любезный, послушай, ты давай, полегче с выражениями, — не очень дружелюбно попросил я, после чего понял назначение браслета на своей руке.
Оскорблённый аграф гаденько ухмыльнулся, и в следующее мгновение меня пронзил разряд, несколько секунд моё тело скручивало в дугу, изо рта, сведенного судорогой, начала выступать пена. Наконец экзекуция закончилась, и я обессиленно опал на кресле, мой качественный мультикам был мокр ниже пояса, видимо, от удара током я обмочился, и это не укрылось от учёного, он снова противно хихикнул.
— Ну и сука ты, длинноухий, надеюсь, я выживу на этой планете и засуну свою ногу тебе в жопу по самое колено, — прорычал я.
— Ты сначала выживи, обезьяна, — улыбнулся аграф, и удар током повторился.
На этот раз мне показалось, что пытка электричеством продлилась дольше, наконец, она закончилась, не знаю, обмочился ли я на этот раз, я всё равно был мокрым, в данный момент меня интересовало совсем другое, не сорвало ли мне дно. Я поёрзал в кресле и облегченно выдохнул, удержал, почему-то очень сильно захотелось смеяться, и я дико заржал сам над собой.
Аграф с тревогой оглядел меня, видимо, решил, что я спятил.
— Не ссы, Маруся, я Дубровский! — глубокомысленно изрек я, и в этот момент капсула в углу помещения издала мелодичную трель и открылась.
Аграф поспешил туда и при помощи дроида помог подняться моему будущему напарнику, я уже сейчас понимал, что компаньон мне достался слабоватый, мало того, что он молодой, так ещё и не помнит ни хрена, даже если что-то когда-то и знал. Значит, что? Это значит, что придётся мне его задницу вытаскивать из дерьма. Парня опять усадили в кресло, а мне велели подняться и повели к этому саркофагу, затем уложили внутрь. Повезло вам, уроды, что браслет на руке строгий висит, а то бы я вам тут устроил Варфоломеевскую ночь. Крышка плавно опустилась, и я прислушался к своим ощущениям, лежать в этом агрегате оказалось довольно удобно, где-то в районе головы раздалось лёгкое шипение, и я почувствовал сладковатый привкус во вдыхаемом воздухе.
Через мгновение саркофаг открылся, и я попытался собрать мысли в кучу, самочувствие было не сказать, чтобы плохим, но ощущалось легкое последствие от анестезии. Где-то на периферии зрения крутился какой-то значок, он как будто медленно чем-то наполнялся, но как только загружался целиком, то вновь обнулялся. Очень странный кружок, это что, ради этого ученый меня купил?
— Вставай, обезьяна, — потребовал голос аграфа, я нехотя поднял руки и, уцепившись за края саркофага, попытался встать.
Меня несколько раз качнуло, но вроде зрение пришло в норму, головокружение отступало, я смог перекинуть ноги через бортик и вылезти из него. После этого я прошёл к успевшему высохнуть креслу и сел в него, я отметил, что форма моя оказалась сухой.
Аграф подошел ко мне и начал задавать вопросы.
— Ты видишь активировавшееся окно нейросети?
— А что это такое? — спросил я его.
— В поле зрения должна находиться иконка, надо нажать на неё усилием мысли.
— Это такой кружок, который медленно крутится и пытается чем-то заполниться? — уточнил я.
–Да-да, как только он заполняется и становится одного цвета, сразу же мысленно нажимаешь на него, жми.
— Да не заполняется он, доходит до верха и снова обнуляется.
— Проклятье, она даже загрузиться у тебя не может! Ну да ладно, главное, загрузчик есть, а значит, она прижилась. Значит, так, слушайте внимательно, сейчас я отведу вас к вашим капсулам, там вы сядете в них и спуститесь на планету, вставайте.
Мы с парнем послушно выполнили его приказ, робот, направивший на нас оружие, настойчиво советовал не оспаривать право этого аграфа тут командовать. Под прицелом монструозной пушки Лозар проводил нас по коридору в какой-то отсек, там мы увидели в ряду себе подобных две открытые вертикальные капсулы, в которые нам предстояло погрузиться. На уровне головы они были оборудованы прозрачным окном, створки их открывались в обе стороны, и аграф приказал нам войти внутрь. Я вошёл и повернулся, осматривая внутреннюю начинку этих аппаратов, ну что ж, не богато, видимо, она была полностью автоматической, потому что изнутри, кроме гладких стен, ничего не было заметно.
— Запомните, если не сдохли в течение суток, вот тут, — аграф указал пальцем, — откроется коммуникатор, и вы сможете связаться со мной. После этого я сообщу вам дальнейшие инструкции, вы поняли меня?
Я кивнул в ответ и недобро посмотрел на него, больше Лозар не произнёс ни слова, он отвернулся, и створки спасательных капсул закрылись, из задней стенки выскочили несколько ремней и надёжно зафиксировали меня.
— Надеюсь, я смогу выжить, — успел подумать я, и к моему горлу подкатил комок, потому что аппарат начал резко разгоняться.
Прошло всего несколько секунд, и вот я уже вижу через прозрачную часть черноту космоса, наступило кратковременное состояние невесомости, и мне показалось, что меня сейчас стошнит, видимо, не зря он нас с утра не покормил. Капсулы летели с большой скоростью, примерно через пятнадцать секунд я начал ощущать медленное нарастание гравитации, цвет окружающего пространства за бортом изменился, значит, мы стали входить в верхние слои атмосферы. Я вспомнил всё, что я видел в различных фильмах на космическую тематику и сообразил, что сейчас по канону жанра моё транспортное средство должно начать быстро разогреваться. Как только я о таком явлении подумал, это и случилось, капсула прорвала верхние слои атмосферы, какие-то её частички от нагрева раскалялись и отлетали, возникало ощущение огненного кокона вокруг этого утлого суденышка.
К горлу подкатил ком размером с футбольный мяч. «Какая же сейчас должна быть перегрузка, — подумал я, — ощущение такое, как будто тебя размазывает тонким слоем по внутреннему пространству».
Я сжал зубы и попытался зажмуриться, только вот помогало это плохо. Ох, мама, зря я хотел в детстве стать космонавтом.
В голове крутилась одна мысль: «Как эта хреновина должна тормозить на такой скорости? Если она врежется в землю, то я даже в случае гипотетического выживания не смогу протянуть долго, меня просто расплющит в блин».
Однако вопреки моим опасениям, эти устройства были спроектированы для того, чтобы спасать разумных с борта корабля. Когда до поверхности планеты оставалось не больше пятидесяти метров, сработала автоматическая система посадки на грунт, из небольших дюз вырвались реактивные струи миниатюрных плазменных двигателей. Вот тут я ощутил самый высокий уровень перегрузок, как будто ты на огромной скорости врезался в стену. Капсула пролетела последние оставшиеся метры и, скользнув по стволу какого-то дерева, оказавшегося на её пути, опустилась на землю и застыла в вертикальном положении. Несколько секунд она ещё постояла, а потом, не очень удачно для меня, упала вперёд, прозрачным экраном вниз, ремни, которые фиксировали меня во время полета, выпустили меня из своих крепких объятий и скрылись в задней стенке аппарата.
Я тяжело дышал, приходя в себя, лёжа на дверцах, в капсуле мерцало очень слабое освещение, но присутствовал кислород, это, конечно, хорошо, потому что сейчас мне нужно отдышаться и хоть немного прийти в себя. С ног до головы я был мокр, за короткий промежуток времени я пропотел насквозь, надеюсь, что паренёк, с которым меня угораздило попасть в одну команду, пережил этот спуск на планету.
«Внимание, температура обшивки капсулы снизилась до допустимого уровня, открытие капсулы через три, две, одну», — раздался натужный звук приводов, и дверки аппарата попытались открыться, но из-за того, что она неудачно легла лицевой частью вниз, система распахивания створок не смогла справиться с ее весом.
Они раз за разом пытались сдвинуться с места, но у них ничего не получалось, меня в очередной раз прошиб пот. Если они не смогут открыться, то я так и сдохну в этой чёртовой клетке, снаружи хоть какой-то шанс на выживание есть, а здесь, без еды и питья, я протяну всего пару дней.
Я попытался раскачать капсулу, но, видимо, её вес был слишком велик, и моих усилий хватило только на то, чтобы в створках появилась небольшая щель, и стал поступать воздух, наполненный запахами этой планеты. Сначала я даже закашлялся, но потом всё пришло в норму, значит, здесь можно дышать, а это уже очень большой плюс. Воздух был наполнен различными незнакомыми ароматами, но вместе с тем в нем присутствовало и множество привычных для меня оттенков: терпкий дух прелой листвы, каких-то трав, ещё чего-то знакомого.
Я раз за разом пытался раскачать капсулу, пока не выбился из сил, тогда я упал на створки и решил немного передохнуть. В углу периферийного зрения по-прежнему крутился значок, который бесконечно пытался наполниться, я лежал так некоторое время, пока вдруг не почувствовал резкую боль в руке, посмотрев на неё, я увидел, что в мой указательный палец впилось какое-то насекомое, похожее на миниатюрную смесь бабочки и скорпиона.
— Ах, ты ж сука! — заревел я и раздавил его, на месте укуса я успел заметить несколько капель крови и стремительно расширяющуюся область покраснения. Этого мне ещё не хватало, сдохнуть тут из-за какой-то твари, в голове закружилось, и я потерял сознание.
