Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии

Алекс Динго

«Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии». Часть 1. Часть 2. Часть 3. Сборник рассказов, основанных на реальных событиях. Это истории настоящих героев – бойцов Красной Армии и их верных четвероногих спутников, которые боролись и победили. А также героические истории храбрых солдат-союзников и их бравых братьев меньших.

РЕТИВЫЕ ЛЕГЕНДЫ ВОВ. САНИТАР МУХТАР

На синем небе палило июльское солнце 1944 года. Ветер чуть поддувал. Веяло теплотой. Жужжали назойливые мошки. Кружили пауты. В траве бойко стрекотали кузнечики. Высоко — высоко кружил крылатый с большим клювом орёл. Он зорко оглядывал знакомые места. А вокруг нескончаемые степи да бурьяны. Вдалеке простирались еловые леса.

По узкой, глинистой дороге шли советские солдаты. Ноги ритмично отбивали шаг. Пыль игралась. Лошадка Мурка, цокая копытами, вильнула роскошным хвостом. Прапорщик Хлыстов слегка прихватил её за гриву. На повозке стоял пулемёт «максим», лежало противотанковое орудие. А ещё на каланче лежала санитарная тележка. Она состояла из жердин, образующих настил с подушкой. Слегка поворачиваясь, брякали металлические колёса.

В обочине у дороги копошился большой пёс Мухтар. Он быстро задёргал своими широкими, передними лапами. Нюх обострился. Пухлого щенка принёс домой токарь пятого разряда Паша Филимонов. Дети обрадовались подарку. Он подобрал его на остановке. После того как малыш перепачкал все ковры в доме, семья приняла решение. Щенка попросту хотели отнести на пруд. Но тут пришёл сосед Вова Клюев. Ушастый отпрыск ему приглянулся. Когда началась война, пенсионер отвёл младого пса в военкомат.

Пёс Мухтар, принюхавшись, чуть пробежался. Он остановился возле небольшого куста. Резко подпрыгнул, напугав лягушку. И сам испугался. Зелёная жаба живо поскакала, скрывшись в высокой траве. Кобель, подняв заднюю лапу, живо опорожнился. Затем решил подёргать задними лапами. Видимо, привычка такая. Пёс, мотнув массивной головой, пристально посмотрел на идущих солдат. Он высунул из большой пасти слюнявый язык. Мелькнула игривость. Мухтар зажевал траву.

Майор пехоты Алик Пашутин остановился. Он снял с головы фуражку. Измождённое лицо напряглось. Стройный человек обтёр рукой свой запотелый лоб. Потеряв в бомбёжках родных и близких, не щадил врага. Поднимался в атаку вместе с солдатами. Пули буквально исчиркали его жильное тело. Трижды его выносили с поля тяжело раненного. О нём рассказывали легенды. Но всё подтверждалось. В бою возле маленькой деревни проявил свою храбрость. Ловко заскочив в бронемашину, он сапёрной лопаткой зарубил пятерых вражеских десантников. Всё тело окропилось кровью.

— Рота подтянись, — скомандовал майор, возвращая на голову запыленную фуражку.

— Подтянись, — окрикнул старшина.

— Идём, идём, — пробубнил старый солдат Тимур Овечкин.

Солдаты шли по глинистой дороге, изнывая от жары. Топот не смолкал. Пыль поднималась выше сапог. Седовласый солдат Бровкин сильно нахмурился, ощущая боль в ноге. Он подтянул на плече винтовку.

Санитар — ефрейтор Паша Зорин слегка улыбнулся. Он, прищурившись, посмотрел на светлое небо. «Всё идём и идём… Ни конца ни края… Пить хочется… Ладно…». Светловолосый, приятной наружности человек оправил пилотку. На свои тридцать восемь лет не выглядел. Смазливое личико тому способствовало. Он вспомнил о девушке, которую любил. Чудесная луна светила в тот вечер. Они шли по бульвару из кино. Поцеловались на мостике. Потом уединились в небольшой комнате общежития студентки Вари. Металлическая кровать скрипела около пулу часа. Становилось жарко. Очень жарко. Оголённые тела любовников просто пламенели, воссоединившись в одно целое. Мгновения той любви он припоминал часто.

— А вы Катя, где учились? — спросил ефрейтор Зорин, посмотрев на низкорослую санитарку Катю.

Девятнадцатилетняя девушка, мило улыбнувшись, оправила рукой косичку. Светлые детские глаза, прямой носик, полные губки цвета сирени, — миловидное личико прямо расцвело. Она наполнила легкие воздухом. Небольшая грудь показала свою упругость.

— Я. Поступила в медицинское училище в Киеве. Отучилась один год, — сказала Катя.

— Да. А сюда как попала? — спросил ефрейтор Зорин.

— Ну, как. Прошла курсы. И. Перевели сюда. А вы? — ответила девушка.

— Я тоже здесь недавно? — сказал ефрейтор Зорин.

Доктор, расстегнув верхнюю пуговицу на гимнастёрке, вставил в рот папиросу. Он быстро осмотрелся.

— А собака ваша? Мухтар. Вы давно уже с ней сработались? — спросила Катя.

— Да прилично. Мухтар большой парень и санитар. Он уже около трёхсот человек вытащил с поля. Да многим ещё сам помог, оказал помощь. Я — то проводник Мухтара. А так… Его готовили. Учили в специальной школе собаководства «Красная звезда». Слышала о такой школе? — сказал ефрейтор Зорин.

— Ну, да. Столько людей вытащила ваша собака. Мухтар, — удивлённо сказала девушка.

— Вытащил, — убедительно сказал он.

— Это много, — добавила Катя.

— Да. Мухтар вытащил. Зимой на нартах, летом на специальных тележках под огнем и взрывами вытаскивал. Чуткий, верный и выносливый четвероногий боец Мухтар. Бывало всякое. Такой шквальный огонь стоит не подойти. Артиллерия бьёт плотно. Не подойти к нашим позициям. А бойцов раненых много. Посылали собак. Мухтара. Зацепляешь ему на спине специальную медицинскую сумку. И отправляешь. Снаряды рвутся, пули летят. Страшно. А пёс Мухтар. Да и другие. Они по-пластунски подползают к раненому, ждут терпеливо, когда тот достанет перевязочный пакет и перевяжет рану, а потом отправляется к другому раненому бойцу. И так дальше. Покуда бинты не закончатся, — сказал ефрейтор Зорин.

— Вот это собака Мухтар. Такой умный пёс, — удивлённо сказала санитарка Катя.

Пёс Мухтар повалился на сухую траву. Его одолевал жар. Перевернулся на спину, словно играясь сам с собой. Клыкастый санитар, взирая на солдат, выкатил из пасти язык.

— Ууууаааауууу…

Милая девушка, задумавшись, посмотрела куда — то вдаль. Ей вспомнилась собачка на мостовой. Ещё щенок лежал на бетоне с перебитой лапкой. Он не мог двигаться. Рана виднелась глубокая. Она не знала, как помочь.

— Умная собака не то слово. Мухтар всё понимает, как человек, — сказала ефрейтор Зорин.

— А где он сейчас? — вернулась в разговор Катя, живо осмотревшись.

— Да тут бегает где — то, — сказал доктор, достав новую папиросу из пачки.

— А Мухтар не убежит, — улыбчиво спросила девушка.

— Мухтар — то. Нет. Он не убежит. Да и куда ему бежать. Его дом здесь. Мухтар. Мухтар. Мухтар. Иди сюда. Где ты бегаешь? Мухтар, — звонко закричал ефрейтор Зорин.

Пёс Мухтар резво вскочил на лапы. Он, помотав массивной головой, тут же выбежал из канавы на дорогу. Виднелась игривость. Клыкастый друг, виляя хвостом, живо подскочил к хозяину. Хвост крутился, как юла. Кобель навеселе подпрыгнул, вытянув вперёд мощные, когтистые лапы. Пыльная морда умиляла.

— ААА… Вот он наш санитар Мухтар. Вот он наш герой, — сказал Зорин, прихватив пса за ухо.

— Ууууааауууу…

— Ххихихиии… Да. Большой пёс, — улыбчиво произнесла санитарка Катя.

— Давай. Беги, беги. Мухтар. А ведь Мухтар и мне жизнь спас, — сказал доктор, положив недоумённый взгляд на девушку.

— Как? И вам. Расскажите мне? Как это было? — спросила Катя, направив свой милый взор на лицо приятеля.

— Что интересно? — спросил Зорин, лаская собаку.

— Да. Расскажите, — решительно произнесла девушка, сгорая от любопытства.

— Точно. Хочешь узнать.

— Расскажите, — неуступчиво ведя себя, решилась Катя.

— Ну, слушай. Зимой это было. Наша рота в спехе окапывалась. Потом сразу полетели самолёты. Стали нас бомбить. Завязался страшный бой. Затем нас сильно бомбила артиллерия. Это был настоящий ад. Я побывал во многих боях, но такое не забывается. Мы раненых вытаскивали к санчасти. Их было много.

Я собаку отправил к раненым и сам пополз к нашим окопам. Снаряды рядом рвались. Пули летят со свистом. Вжик… вжик… Шальные летят… Или снайпер бьёт… Чуть поднимешь голову. И всё тебя нет… Гляжу, лежит солдат. Он слегка ворочается. Полушубок растерзан. Руки у него страшно перебиты. Кровь течёт сильно. Заливает просто. Красный снег кругом. Одна рука совсем на коже висит. Я потащил его к воронке. Стоны мучительные. Хоть плачь. И тут такой шальной взрыв, что мама не горюй. Снаряд упал совсем рядом со мной. Земля взлетела на воздух. Контузило меня сильно. В ушах звон. Думал, вылетели перепонки. Знаю, что подбросило волной. В глазах потемнело. Я сознание почти сразу потерял. А солдата того, которого спасти хотел, осколками убило.

Лежу я без сознания около воронки на спине. Глаза захлопали. А везде снаряды рвутся. Дым тёмный столбом. Потом зенки свои чуть приоткрыл. Понимаю, что живой ещё. А собака Мухтар мне лицо всё лижет и лижет. Лижет и лижет… Дышит на меня. Всего обслюнявил. Он меня и в воронку затащил за шиворот телогрейки. А я не понимал даже, где нахожусь. Голова кругом. Мутит страшно. Меня сильно тогда оглушило. Потом я чуть отлежался. Воды выпил. Достал фляжку из санитарной сумки Мухтара. Он меня и дальше потащил. На лёгкой волокуше вывез из пекла. Так что он мне жизнь спас. Да и не только мне. А то место снарядами заровняло, где я лежал.

Потом Мухтар снова к окопам вернулся, когда меня выволок. Стал дальше раненых искать. Вот такая служба адская у Мухтара, — рассказал ефрейтор Зорин.

Девушка Катя, взирая на морду Мухтара, слегка смутилась. Она о чём — то задумалась. Видно, что немного в себя ушла.

На синем небе сияло жаркое солнце. Ветер чуть поддувал, но не ощущался. Веяло теплотой. В траве стрекотали звонко кузнечики. Путь петлял. А вокруг степи да леса.

Советские солдаты шли по узкой, глиняной дороге. Все, казалось, молчали. Топот поднимал пыль.

— Вот деревня была. Одни угли остались, — угрюмо произнёс ефрейтор Зорин.

— Да уж, — тревожно сказала Катя.

Пёс — санитар Мухтар, мотнув головой, посмотрел на девушку. Нюх обострился. Девушка у него вызвала интерес. Массивная голова покосилась. Клыкастый боец выкатил из слюнявой пасти язык.

P.S.

Санитарная собака Мухтар, проводником которой был ефрейтор Зорин, за годы войны вытащила с полей сражений более 400 раненых воинов. Многим солдатам оказала помощь.