Адские врата

Алекс Зотов (2024)

Леонид Брюсов харизматичный и талантливый профессионал в области безопасности, работающий вице–президентом в крупнейшей сотовой компании. Случайно он становится обладателем странной картины под названием «Адские врата». Неожиданно в его жизни появляется молодая эффектная сотрудница адвокатского бюро. Девушка уверяет, что полотно было украдено у ее клиента и предлагает Брюсову за него солидное вознаграждение. С этого момента напряженная, но все же относительно упорядоченная жизнь Брюсова, превращается в водоворот опасных и трагических событий: погибают работники склада, возникают серьезные проблемы на работе и в семье. Брюсов приступает к собственному расследованию и вскоре начинает понимать, что все свалившиеся на него проблемы связаны со злополучной картиной. За ней ведется ожесточенная охота и число охотников постоянно растет. В опасности оказывается и сам Брюсов. Чем закончится противостояние Брюсова с влиятельными и опасными противниками и в чем тайна картины?

Глава 8

— Это вы звонили мне? Я Одинский, — произнес подошедший к столику мужчина. На удивление он оказался почти таким, каким и представлял его себе Леонид. На вид — лет пятьдесят. Сухощавый, среднего роста. Несмотря на жару, на нем был добротный темно-серый костюм, застегнутый на все пуговицы, и такого же цвета рубашка.

После обмена ничего не значащими вежливыми фразами они заказали кофе, и за столиком на время повисло неловкое молчание.

— Виктор Валерьевич, позвольте я сразу кое-что спрошу, — прервал молчание Леонид. — В свое время в телефонном разговоре с нашей сотрудницей отдела кадров, вы очень положительно охарактеризовали ваших бывших работников Ирину и Павла Петровых. Но у меня такое чувство, что на самом деле все обстоит не так благостно, как вы описали. Я прав?

Одинский принялся нервно вертеть в руках салфетку и кивнул.

— Так в чем дело? Хотели побыстрей от них избавиться? Поэтому вы намерено дали им блестящую характеристику?

— Что-то вроде того. Но на самом деле все намного хуже, — не поднимая глаз сказал Одинский.

— Поясните.

Одинский отложил в сторону салфетку и начал вертеть в руках вилку. Помолчав какое-то время, он наконец отбросил ее в сторону и заговорил бесцветным, глухим голосом:

— Павел несколько лет работал у нас водителем, а Ирина — кладовщиком. Они были уличены в воровстве и продаже краденной продукции. Бланки удостоверений, дипломы, пропуска и тому подобное. В служебной машине Павла я с коллегами обнаружил тайник с ворованными изделиями. Я написал заявление в милицию. Через какое-то время ко мне заявился симпатичный молодой человек. Предъявил удостоверение сотрудника милиции. Отвел меня в сторонку и с улыбкой сообщил, что Петровы уверяют, что действовали по моему прямому указанию. Кроме того, я, оказывается, постоянно выказывал сомнительные знаки внимания Ирине и всячески склонял ее к близости. А чтобы избавиться от мешавшего мне мужа, я и организовал подставу с воровством продукции. Все это абсолютно дикая ложь! С начала и до конца! Тот парень из милиции доходчиво обрисовал мне перспективу. Если я буду настаивать на своем обвинении, то могу сесть вместе с Петровыми как организатор преступной группы. Но если я тихо уволю их по собственному желанию, то на этом история закончится. Как вы догадываетесь, я выбрал не первый вариант. При этом он предупредил, если кто-то будет интересоваться этой сладкой парочкой, я должен сказать, что они — лучшие сотрудники, которые когда-либо работали в нашей типографии.

— Вы можете сказать, как звали того сотрудника милиции?

— Я не помню, — опустив глаза, тихо проговорил Виктор Валерьевич.

— Не помните или не хотите сказать?

— Поймите меня правильно. Все давно уже утихло, и мне бы не хотелось опять ворошить эту поганую историю. У меня семья, дети. Вы не представляете, что я пережил в те дни.

— Послушайте, Виктор Валерьевич, у меня есть серьезные подозрение, что Петровы замешаны в воровстве и на нашем предприятии. Если в ближайшее время это подтвердится, есть реальный шанс их посадить. Но для этого мне надо знать, кто стоит за ними. Проще говоря, чего ждать от их «крыши», — произнес Брюсов. Глядя на Одинского, он отчетливо понял, что в душе собеседника происходит напряженная борьба. С одной стороны, ему очень хочется рассказать всю правду, но с другой стороны, он боится последствий.

— В любом случае, все, что вы мне расскажете, останется между нами, и ваше имя никогда нигде не всплывет. Обещаю! — продолжил Леонид.

Одинский, взглянул на Брюсова, сделал глубокий вдох и, словно боясь передумать, быстро произнес:

— Его зовут Рожков Александр Иванович. Он майор милиции. Вы производите впечатление порядочного человека. Надеюсь, вы сдержите свое слово.

***

Рожков медленно поднимался по парадной лестнице управления, мечтая лишь об одном — побыстрее оказаться в прохладе своего кабинета, и, пока телефон не начал разрываться от звонков, спокойно, в тишине обдумать сложившуюся ситуацию. Несмотря на утренний час, он чувствовал себя усталым и совершенно разбитым. Вчера вечером в его уютной квартире вдруг сломался кондиционер, и она превратилась в настоящую камеру пыток. Из-за жары и духоты ему так и не удалось нормально выспаться. Лишь под утро он забылся поверхностным сном и из-за этого чуть не проспал на работу. Но не только жара в квартире была причиной его бессонницы. Пропажа картины — вот что погружало его в пугающий мрак неизвестности и предчувствие надвигающихся неприятностей.

В тягостном раздумье Александр Иванович медленно поднимался по лестнице и слишком поздно заметил своего шефа — полковника Валентина Юрьевича Мирадзе, спускающегося ему навстречу. Как всегда, от того веяло дорогим парфюмом, благополучием и надменной уверенностью. Дорогой костюм с белоснежной рубашкой и строгим галстукам идеально скрывали полноту. А в сверкающие начищенные английские ботинки можно было смотреться как в зеркало.

— Утро доброе, Александр Иванович! — язвительно произнес Мирадзе и демонстративно взглянул на свои дорогие часы. — Смотрю, ты сегодня не очень спешишь на службу.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — натянуто улыбнувшись, бодро произнес Рожков, пытаясь изобразить привычную нагловатую веселость, которая так импонировала его шефу.

— Что случилось? Ты что такой пожеванный, словно провел всю ночь в борделе?

— Если бы, — усмехнулся Рожков. — Но, к сожалению, все не так романтично. Вчера у меня дома сдох кондиционер, и я от жары всю ночь не мог заснуть.

— Понятно, — рассеяно проговорил Мирадзе, бросил взгляд по сторонам и тихо спросил:

— Что с «Вратами»?

— Работаю, — уверено ответил Рожков. — Все будет нормально.

Мирадзе еще раз бросил быстрый взгляд по сторонам, улыбнувшись, с кем-то раскланялся, спустился ниже на ступеньку и стряхнул с плеча Рожкова невидимую пылинку. Затем неожиданно, как клещами, до боли сжал трапециевидную мышцу и с улыбкой тихо сквозь зубы прошипел:

— Ты мне кончай каблуками щелкать, как на параде. Я и сам так умею. Ты понимаешь, мудило, в какое положение я из-за тебя попал? Мы получил аванс, ты сообщил, что картина уже у нас. А что в итоге?

— Валентин Юрьевич, я решу эту проблему. Обещаю, — скривившись от боли, тихо проговорил Рожков.

Мирадзе разжал руку, еще раз заботливо стряхнул с его плеча пылинку и, холодно чеканя каждое слово, проговорил:

— В три у меня в кабинете. Жду с докладом по «МнС».

— Так точно. В пятнадцать буду у вас, — протараторил Рожков, но тут же замялся и произнес:

— Валентин Юрьевич, мне удалось узнать, у кого сейчас находится картина, но для этого пришлось прибегнуть к радикальным мерам. Мне бы хотелось, чтобы вы…

— А вот про это я точно ничего не хочу знать! — перебил его Мирадзе. — Сам навалил кучу, сам ее и разгребай.

Он похлопал застывшего Рожкова по плечу и решительно направился вниз по лестнице.

— Вот же падла хитрожопая! — тихо произнес Рожков, провожая взглядом удаляющуюся фигуру начальника.

***

Бывают дни, когда с самого утра все идет наперекосяк. То, что сегодня один из таких дней, Брюсов почувствовал, как только, побрившись, вышел из ванной. Где-то в глубине квартиры раздался душераздирающий рев сына.

— Таня, что у вас происходит? — крикнул Леонид.

— Мы не можем найти Димкину машинку, а без нее он не хочет идти в садик, — послышался раздраженный крик Тани.

— Значит, едем без машинки. У меня утром очень важное совещание. Я не могу опаздывать.

Из комнаты вышла Таня. Она все еще была в домашнем халате.

— А я могу! Меня же за опоздание лишь по головке погладят да спасибо скажут, да? — воскликнула она.

— Но ты еще даже не одета!

— Если ты не заметил, то я еще даже и не накрашена. Кстати, ты тоже еще не одет.

— Да мне достаточно пары минут, а ты будешь еще полчаса крутиться перед зеркалом! — возмущенно воскликнул Брюсов.

— Чем орать на весь дом, лучше иди к Димке и поищи с ним его чертову машинку, а я пока соберусь.

Они еще какое-то время бессмысленно пререкались друг с другом, после чего Леонид, кипя от злости, все же пошел искать игрушку сына. Треклятая машинка была найдена под ванной, после чего сын успокоился и милостиво разрешил отвезти себя в садик. Но в итоге они опоздали везде — и в сад, и на работу. Всю дорогу ехали молча в напряженной тишине. Каждый чувствовал себя незаслуженно обиженным. На парковке холодно попрощались и торопливо разбежались каждый к своему подъезду.

Войдя в здание, Леонид взглянул на часы, чертыхнулся и чуть ли не бегом бросился на второй этаж. Еще в армии, будучи командиром части, он приучил себя к точности и пунктуальности во всем, что касалось дела. Это стало неотъемлемой частью его характера. Он никогда не опаздывал сам и не терпел этого от подчиненных. Сотин вчера специально попросил всех явиться вовремя, и как назло именно сегодня с Брюсовым впервые за все время работы случился такой непростительный конфуз.

Подойдя к переговорной, он перевел дух, поправил рукой волосы, бесшумно открыл дверь и, стараясь не привлекать внимания, тихо вошел в зал. За длинным овальным столом сидело человек десять, Сотин стоял во главе стола и что-то говорил. Увидев Леонида, Егор на мгновение замолчал и недовольно взглянул на него. Десять человек тут же повернулись в его сторону. От стыда Леонид был готов провалиться свозь землю. Он быстро прошел и сел рядом со своим старым другом, руководителем развития розничной сети Владимиром Юрьевичем Грачевым. Тот недоуменно взглянул на него поверх очков и осуждающе покачал головой. Леонид взял лист бумаги, карандаш и быстро написал:

— «Что я пропустил?»

Грачев подтянул листок к себе и черканул в ответ:

— «Ищем и анализируем причины провала на западном фронте. Эстонский блицкриг, похоже, захлебнулся. А что случилось у вас?»

– «Мелкие сражения семейного масштаба!» — коротко отписался Леонид.

После совещания он еще какое-то время поговорил с Грачевым, а затем направился в свой кабинет. В этот момент в кармане завибрировал телефон. Леонид взглянул на входящий номер и на мгновение замер от накатившего вдруг дурного предчувствия.