Грабители

Алекс Орлов, 2001

Тысячелетний покой пирамид на планете Конфин нарушен. Сюда за артефактами, хранящимися во чреве черных гигантов, устремляются многочисленные «грабители» – от любящих риск одиночек до частных исследовательских компаний. Ворованные технологии дают прибыль в триллионы кредитов. Давая согласие на экспедицию, полковник Вильямс понимал, что его ждет опасная работа, он знал об исчезновениях на Конфине отдельных людей, групп и даже крупных подразделений вместе с вооружением и техникой, но, несмотря ни на что, вскрытие гробниц началось. Его экспедиции предстояло столкнуться с полчищами ужасных существ, цель которых – наказать грабителей, нарушивших покой города древних захоронений.

18

Жак пришел в себя не сразу и потом долго еще пребывал в состоянии сильного потрясения. Перед ним стояла картина того, как, грохоча по обломкам броневиков, страшные монстры, похожие на обезумевшие газонокосилки, бросались на солдат.

Сам Жак был сбит с ног отлетевшим колесом бронемашины, и одна из смертельных «колесниц» прогрохотала прямо над ним, только чудом не задев своими ножами.

Потом были крики, кровь, и одна только мысль крутилась в голове — выбрать момент, чтобы выстрелить из лаунчера.

Однако это было практически невозможно. Фехтовальные машины двигались с грацией пауков, они бросались вперед, катились обратно, вращались вокруг оси и совершали еще множество неожиданных движений. Эти монстры рубили всех без разбора, а «скауты» стояли в стороне и не могли стрелять, опасаясь попасть в своих. И только когда солдаты стали в панике разбегаться, у Жака появилась возможность выстрелить.

Жертвой он выбрал самую мощную, как ему показалось, фехтовальную машину. Она была наиболее скорой на расправу, ее ножи отливали синевой.

Понимая, что каждый миг стоит дорого, Жак выстрелил не целясь. Граната прошла сквозь растопыренные лапы монстра и ударила его в самое сердце. Такого заряда хватило бы, чтобы снести башню легкого танка, но фехтовальная машина лишь зашипела, как сто тысяч змей, и, оскалив свои лезвия, бросилась на Жака. Однако огненная трасса, пущенная из пушки «скаута», пересекла кровавого монстра, и тот, будто споткнувшись, повалился на землю, ломая ставшие хрупкими ножи.

Потом была таранная атака танков, хоровод четверки «скаутов», палящих по быстрым целям, и, наконец, полная тишина, нарушаемая только легким ветром и потрескиванием остывающей стали.

— Кто-нибудь видел Монро? Он жив или нет? — услышал Жак знакомый голос.

Кто-то из солдат подошел ближе и тронул его за плечо:

— Эй, лейтенант, вас полковник зовет.

— Что? — спросил Жак и сам не узнал собственного голоса.

— Идите туда, сэр. — Солдат указал на группу людей. Жак заметил, что стальной налокотник рассечен надвое.

«Моя винтовка!» — вспомнил он. Он огляделся и увидел свое оружие. Оно было жутко обезображено, как будто побывало в мясорубке. Правда, и целых винтовок вокруг валялось предостаточно.

Жак подошел к полковнику, когда тому как раз делали перевязку: Вильямс был ранен в голову.

— Как дела, Монро?! Еще не жалеешь, что выбрал карьеру военного? Как видишь, иногда она неожиданно быстро заканчивается. Между прочим, у тебя под ногами оружие Ремезова. Помнишь этого парня?

Монро кивнул. Он поднял винтовку, и на ее ложе увидел инициалы прежнего владельца.

— Она еще не забыла крепкую руку своего хозяина, так что первое время ты не будешь знать промаха, — сказал Вильямс и как-то странно улыбнулся. Жаку показалось, что полковник бредит. — Все, Бакстер, достаточно. Я не хочу, чтобы мою голову было видно за пять тысяч метров.

— Но, сэр, характер ранения…

— Оставь эти разговоры, Бакстер. В крайнем случае сменим повязку еще раз.

Медик послушно отошел.

— Фарнбро, какие у тебя потери? — спросил полковник у сидевшего на земле танкиста. Капитан был слегка контужен и пока что лучше чувствовал себя в сидячем положении.

— Два танка порвали гусеницы. Напрочь порвали, восстановлению не подлежат. Так что у нас осталось только двенадцать машин.

— И то дело. Перегружай на них топливо и боезапас…

— Уже делается, сэр.

— Вот и хорошо.

— Смотрите, сэр, по ним ползают мухи! — неожиданно громко произнес один из пехотинцев, на лице которого еще читался пережитый страх.

Над поверженными фехтовальными машинами действительно вились насекомые. Они садились на металлические трупы и суетились, как на настоящей остывающей плоти, при этом совершенно игнорируя тела погибших солдат Вильямса.

— Сэр, у нас новые сведения, — голосом Саломеи заговорила рация полковника.

В настоящий момент «скауты» находились довольно далеко; пользуясь своими мощными оптическими средствами, они проводили разведку.

— Что там у вас? — спросил Вильямс, выдернув из кармана переговорное устройство. Жак заметил, что у полковника дрожат руки.

— От городской черты к нам выдвигается противник. Этих тварей с ножами не видно, но пехоты сотни полторы…

— От какого города, голубушка? Ты бредишь! Там нет никакого города! — закричал полковник. — Нет и не должно быть!

— Увы, сэр. Он есть.

— Хорошо, — уже тише произнес Вильямс. — Продолжайте наблюдение.

Закончив разговор с лейтенантом Хафин, полковник пошел, ссутулившись, к телам погибших солдат, которых уже заканчивали укладывать в длинный ряд их более удачливые товарищи.

Тем временем танкисты привезли на броне несколько убитых вражеских пехотинцев и сбросили их на землю.

Полковник подошел к медику, осматривавшему трупы.

— Что скажешь, Бакстер? — спросил он.

— Определенно это люди, сэр, — не слишком уверенно ответил тот. — Темный цвет кожи вполне обычен, но… это не кожа в привычном нам понимании.

— А что же это?

— Похоже на кожу ящерицы. Такая же шершавая, и еще… — Бакстер разжал челюсти у мертвеца, и даже Монро понял, что такого количества острых клыков у людей не бывает.

— Понятно, — обронил Вильямс, хотя все запутывалось еще сильнее.

Солдаты, закончив свою неприятную работу, сгрудились вокруг.

— Так, ребята, — сказал полковник. — Если нас почти всех перерезали, это не означает, что мы теперь толпа. Сержанты есть?

Солдаты огляделись, выискивая знакомые лица, но сержантов среди них не оказалось.

— Капралы? — уже тише спросил Вильямс.

— Капрал Касагава, — сказал один боец и вышел вперед.

— Капрал Ландсбергис, — шагнул второй.

— Отлично, капралы. Разделите людей на два взвода и принимайте командование. Немедленно организуйте охранные смены и выставьте часовых.

— Есть, сэр!

Вдалеке послышался стук автоматических пушек.

— Как обстановка, лейтенант Хафин? — спросил полковник, тут же подключившись к рации.

— Ничего серьезного, сэр. Мы их отогнали, и они удрали обратно в город.

— Дался тебе этот город, Саломея, — с досадой произнес Вильямс.

— По карте здесь нет никакого города, сэр, — заметил Жак.

— Возможно, карта неверная.

— Как это неверная, сэр? Она утверждена картографическим отделом вооруженных сил. Там не делают ошибок, сэр!

— Лейтенант, заткнись, пожалуйста, — неожиданно попросил капитан Фарнбро, все еще сидящий на земле. — Нам всем сейчас нелегко, так что помолчи немного.

«О чем они говорят? — не понял Жак. — Наверное, я не понимаю чего-то очевидного и очень важного».

— Лучше скажи свое мнение о противнике как о солдате, — миролюбиво проговорил полковник и дотронулся ботинком до трупа.

— Ну что… Броня слабовата. От штурмовой винтовки не спасает. Шлем тоже никуда не годится, а вот карабин у него интересный.

Жак подобрал оружие и, открыв затвор, заглянул в магазин.

— Хлопушка очень серьезная, — продолжил он. — Калибр примерно двадцать два миллиметра. Ствол без нарезки. Толкающий заряд — жидкое топливо, впрыск форсункой.

— А что скажешь о пулях?

— Ничего, сэр. Определенно в них есть какая-то начинка, но вот какая — зажигательная или кумулятивная, — определить не могу.

— От этих пуль на нашей броне здоровенные язвы остались, — заметил капитан-танкист Фарнбро. — Миллиметров десять в глубину. Серьезное оружие.

— Разрешите доложить, сэр… Посты выставлены, — сообщил подошедший капрал.

— Отлично, Касагава. А теперь снимайте людей с постов. Мы немедленно выступаем. — И, оглядев притихших солдат, полковник громко добавил: — Пойдем пощупаем этот поганенький городишко! Вы не против, ребята? Говорят, в древности взятый город отдавали на разграбление воинам — на три дня…

Поймав себя на том, что говорит чушь, полковник замолчал.

Жак заметил, что Вильямс сильно изменился за последние часы. Осунулся и пожелтел.

«Наверное, это от ранения», — решил Жак. Ему было жаль полковника.