14
Когда Каспар вернулся домой, из кухни по всему дому распространялись удивительные запахи. Он даже подумал, не перекусить ли ему до прихода гостей, но, словно услышав его мысли, Генриетта сказала:
— Ты без гостей за стол не садись.
— Как скажешь, дорогая.
Громыхая деревянными конем, в гостиную выбрался Хуберт. Он уже отобедал и размахивал леденцовым петушком на палочке. Нянька шла следом, кутаясь в шаль, хотя в доме было тепло.
Каспар пригрелся возле печи и задремал, а очнулся, когда услышал гулкие удары в ворота.
«Это Углук, — догадался он. — Должно быть, проголодался и уже не может ждать».
Спустившись во двор и открыв ворота, Каспар не смог сдержать улыбки — друзья-противники стояли рядом, высоченный Углук и низенький, но широкий, похожий на укороченный шкаф Фундинул. Оба сияли чистотой, и даже на расстоянии от них пахло распаренной вербой, из которой делали грубые мочалки.
— Только что из бани! — с гордость объявил Углук.
— Да ты никак в обновке? — заметил Каспар.
Под традиционной кожаной жилеткой орка была пододета льняная рубаха.
— Просто неприлично с голым пузом перед имдресс Фрай показываться.
— Он эту рубаху в лавке за так забрал, — тут же наябедничал гном.
— А вот и нет! Все ты врешь, гном, вы ему не верьте, ваша милость, лавочник сам разрешил взять товар, какой приглянется, а он за это мною воров стращать будет, дескать, если обидят его, я приду, найду и покалечу.
— Ну, значит, все по-честному. Проходите.
Орк вошел во двор налегке, у гнома была котомка и топор в чехле, с ним Фундинул не расставался ни при каких обстоятельствах.
— Зачем вы его за мной послали, ваш милость? — спросил Углук, едва они оказались в доме. — Он к каждому прохожему приставал с вопросом: где здесь прячется беглый орк? Столько народу перепугал, скандалист, одно слово.
— Потом я назвал твое имя, и мне сразу указали этот хлев.
— А что, ты сразу не мог имя назвать?
— Откуда я знал, под каким именем ты тут обитаешь? Вот и начал с простого — где живет беглый орк. Рожу-то твою всякий запомнит, а скажи — Углук, сразу и не разберешься. Мало ли на свете Углуков.
— Я в Ливене единственный Углук! — начал закипать орк. — И в моей деревне тоже не было больше ни одного Углука!
— Ладно, успокойся, — вмешался Каспар. — Проходите на кухню, думаю, обед уже готов.
— Подождите с обедом, ваша милость, — вмешался гном скорее для того, чтобы позлить Углука. — Хотелось бы взглянуть на вашего сынишку, он же совсем крохотный был, а теперь небось подрос.
— Конечно, подрос! — ухватился за эту тему орк. — Небось побольше тебя вырос, недомерка бородатого!
— Ничего, что подрос, главное — чтобы не вымахал в огромного пожирателя свинины, а то родителям такого не прокормить!
— Проходите в детскую, гости дорогие! — прервал обоих Каспар, подталкивая их вперед.
— А где тут маленький мальчик? — просюсюкал Фундинул и вошел в детскую, таща с собой топор и котомку.
Перебиравшая пеленки тетка Каролина так и села.
— Мамочка моя, да что же это такое!
— Хуберт, парень, привет! — сказал появившийся следом орк. Каролина икнула и закрыла глаза.
— Не обращайте внимания, тетя, — попытался успокоить ее Каспар. — Это наши гости, господин Углук и господин Фундинул.
В отличие от няньки, Хуберт гостей не испугался. Отшвырнув деревянные шарики, он самостоятельно поднялся на ножки и потопал навстречу гостям.
— Шустрый мальчонка, ваша милость! — восхитился Углук.
— А вот чего мы ему сейчас подарим! — сказал гном, доставая серебряный медальончик в виде рыбки.
— Ой, больно ему нужны эти твои подарки, — проворчал орк. Он явился без гостинца и теперь чувствовал себя уязвленным. — Он мальчик, ему нужно дарить лук и стрелы! Или кинжал!
— Вот ты и дари кинжал, а я подарю рыбку, ведь серебро — это, знаешь ли, капитал. Если каждый год я буду дарить ему по серебряной рыбке, то к восемнадцати годам у него скопится серебра на пятнадцать рилли, а это — половина золотого дуката.
— Ну и что?
— А то! Много ты видел восемнадцатилетних юнцов, юторых есть половина дуката?
— Ну ладно, — вмешался Каспар, заглушая еше один чуть не разгоревшийся скандал, — посмотрели на Хуберта, теперь милости просим отобедать.
— О, самое время! — поддержал его орк.
