Ультиматум

Алекс Орлов, 2002

Начав карьеру рядовым десантником в армии Примарской Империи, Ник Ламберт дорос до звания генерала и получил в командование подразделение наемников из его родных мест. Долгая военная жизнь многому научила Ника, и он начал задумываться о смысле и целях войны, которой не видно конца. В своих сомнениях он уже не одинок: десятки тысяч людей покидают воюющие государства, чтобы укрыться от войны на планетах Равновесного Мира. Но Ник не бежит, он решает действовать иначе. Служба имперской безопасности спешит расправиться с ним, для чего даже идет на сговор со своим противником – разведкой Урайи. Генерала посылают на самые гибельные задания, устраивают на него покушения, но верные друзья и опыт помогают ему выжить…

Глава 16

В эту ночь, впрочем, как и всю последнюю неделю, Перси Авелиан спал очень плохо. Да и какой может быть сон, если генерал Ламберт подбирается все ближе? Непонятным образом узнавая нужное направление, он шел от базы к базе и захватывал имущество, которое являлось неприкосновенным запасом сепаратистов на черный день. И вот наступил этот день, но как-то слишком неожиданно и совсем не так, как предполагал Перси Авелиан.

Он готовился к большой фронтовой операции со стационарными гарнизонами в джунглях, с бронетанковыми колоннами и торговлей заложниками. Такой сценарий был давно написан и должен был растянуться на десятилетия.

Когда с Лидии-Пенты пришло сообщение о том, что высадившиеся на планете имперские силы ведут себя как-то странно, Перси не придал этому особого значения, но затем коллеги с Лидии завыли в голос. Их стали гонять по болотам и истреблять словно бешеных коберов.

Скоро Лидия-Пента была потеряна.

По этому поводу Перси, его советник полковник Конвей и входившие в Совет видные деятели сопротивления собрались на чрезвычайное совещание. Возможность высказаться была предоставлена каждому, однако, как сказал позже полковник Конвей, «это была трепотня старых баб». Участники Совета наперебой уверяли друг друга, что всем известный полковник Ламберт выберет следующей целью Марон или Гагаушу, ведь по развитости освободительного движения они как раз находились на уровне Лидии-Пенты. Однако Ламберт, прибывший на Вольтер уже в генеральских погонах, решил не мелочиться. Он не скрывал намерения лишить организацию головы.

В дверь постучали.

— Войдите! — разрешил Перси, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более жизнерадостно. Еще вчера на митинге, собранном в подземном складе, он обещал «камрадам» раздавить генерала Ламберта, «этого грязного наймита примарского империализма», на подходе к главной базе. Поэтому и сегодня следовало соответствовать боевому настрою.

Впрочем, соответствовать оказалось необязательно, поскольку вошел полковник Конвей, военный инструктор, присланный на Вольтер Урайским разведывательным управлением.

— Что-то ты бледный, Перси. Давно не выходил из бункера?

— Давно, — подтвердил Авелиан. — Но я не боюсь, ты не думай.

— Я не думаю, — отмахнулся полковник и, пододвинув стул, присел. Затем посмотрел на тусклую лампочку, которая из последних сил оборонялась от наступавшей из сырых углов темноты.

— Электричество поступает от аккумуляторов. Генераторы я приказал временно остановить, чтобы не демаскировать себя шумом.

— Понятно. — Полковник немного помолчал, затем достал из кармана смятый клочок бумаги, испещренный мелкими буковками гелиопринта. — Вот, из отдела «В» прислали ответ на наш запрос по поводу Ламберта.

— Они не очень-то спешили, — криво усмехнулся Авелиан. — Что там написано?

— Сам не желаешь прочитать?

— Не желаю. — С этими словами Авелиан открыл потайной ящичек и достал фляжку коньяка и две рюмочки.

— Стоит ли сейчас пить, Перси? — Полковник неодобрительно посмотрел на коллегу. Авелиан не ответил, быстро наполнил рюмки, и полковник не отказался от своей порции. Они выпили, Перси кивнул Конвею, мол, читай.

— Я это уже наизусть выучил. Ник Ламберт родом из Равновесного мира, с планеты Бронтзее. После окончания летного училища был вывезен агентами УРУ. Считается, что он получил доступ к какой-то секретной информации.

— Вот как? — Авелиан налил еще по одной.

— Да. Всех подробностей здесь не дали, и нам остается только гадать. Во время одного из боевых столкновений Ламберт попал к примарам. Затем, после школы «корсаров», началось его восхождение. Специальные операции, рейды, абордажные бои…

Из того, что рассказал полковник, Перси сделал только один вывод — Ламберт не оставит их в покое, пока не передушит всех до одного. Был шанс уничтожить его во время первой высадки, но кто же знал, что его солдаты такие крепкие. Вся опушка была завалена трупами повстанцев, однако солдаты Ламберта выстояли, хотя несколько раз Перси казалось, что дело сделано.

— Если тебе интересно, батальон майора Каца так и остался в своем лагере. Ребята Кришпера заперли его возле оврага.

— Значит, у нас появился еще один шанс разделаться с Ламбертом?

— Шанс не шанс, но драться с одним батальоном проще, чем с двумя. К тому же вокруг мертвые зоны и, если нам повезет, до бункеров доберется не больше половины этого батальона.

— Давай выпьем еще, — предложил Перси, и на этот раз полковник не возражал.

— Но как ты думаешь… — Авелиан выдохнул коньячные пары и посмотрел рюмку на свет, — как ты думаешь, почему Ламберт так уверенно выходит на все наши базы, поселки. Может, среди нас шпионы?

— Это едва ли. Шпиону нужно как-то передавать информацию, а здесь, в джунглях, это не так просто. Все люди друг у друга на виду, к тому же генерал Ламберт два месяца сидел в Пойзене, подготавливал операцию. Если бы у него была информация от шпиона, такой долгой подготовки не потребовалось бы. Думается, все намного проще. Нас подвели фермеры.

— Фермеры?

— Да. Пять лет назад, когда мы только строили нашу организацию, они гнули спины на полях, облизывая каждый кустик, а потом ты стал платить им столько, что они перестали зависеть от своего урожая и наплевали на поля. Вспомни, сколько раз мы уговаривали их хотя бы пару раз в неделю выгонять трактора. Их угодья превратились в плантации сорняков.

— Так ты думаешь, во всем виноваты эти ожиревшие твари?

— Да, они виноваты, но и мы тоже — слишком много им платили.

— И стоило примарам сделать несколько снимков с орбиты, — развил мысль Перси, — как у них на руках оказались все районы сосредоточения повстанческих сил.

— Совершенно верно.

Где-то на поверхности прогремел взрыв — достаточно далеко, километрах в пяти, однако его звук отразился в пустотах подземелья, а стоявший на полочке специальный прибор застрекотал и выписал затухающую кривую. За первым взрывом последовал второй, потом третий.

— Кришпера утюжат, — заметил полковник.

— Кришпер опытный командир, он не даст себя в обиду.

В коридоре послышались шаги, Перси быстро спрятал коньяк. Для камрадов по сопротивлению они с полковником были своими ребятами, не признававшими ничего, кроме местной кукурузной водки.

Дверь распахнулась без стука — это было в правилах фермерской армии.

— Камрад Авелиан! — воскликнул один из стихийных командиров, «капитан» Уралан. — Мои люди видели солдат генерала Ламберта на подступах к Горячим Ямам!

— Это очень хорошо, камрад Уралан. — Перси вышел из-за стола и, приблизившись к народному командиру, пожал ему руку. — Это ведь плохие места, и, значит, нам лучше пока не пугать врагов, а то они найдут более безопасную дорогу.

— О да, камрад Авелиан, — согласился Уралан и, почесав затылок, невольно продемонстрировал Перси часы «Доре», штучную модель из белого золота и с настоящей механикой. Такая игрушка стоила не менее тридцати тысяч империалов, годового жалованья хорошего инженера.

— Так, значит, мы не стреляем, камрад Авелиан, ждем, пока их пожрут синие человечки?

— Да, Уралан, давай подождем. Может быть, нам вообще не придется стрелять.

— Хорошо бы, — вздохнул народный командир и, не прощаясь, направился к выходу. Затем неожиданно остановился и с гордой улыбкой показал свои «Доре». — Часы, камрад Авелиан!

— О! — учтиво закивал Перси. — Какая замечательная вещица!

Довольный Уралан покинул апартаменты Авелиана, и его тяжелые шаги затихли в коридоре.

— Дикари, — с удрученной миной произнес полковник, поднимаясь со своего места. — Часы носят словно бусы, верят в синих человечков, которые режут людей светящимися струнами.

— Многие утверждают, будто лично видели эти существа в джунглях, — задумчиво произнес Перси.

— Это не аргумент. Когда я был мальчишкой, наш сосед по лестничной клетке неоднократно рассказывал мне о путешествиях в другие миры. Его рассказы мне очень нравились, они были такими яркими. Вот только держаться от него я старался подальше, поскольку от парня постоянно воняло то моющей жидкостью, то средством от блох. Думаю, он использовал подобную дрянь как топливо для путешествия в свои миры.

— Возможно. Но знаешь… Я хочу показать тебе одну вещь, — неожиданно сказал Авелиан. — Думаю, что теперь уже можно.

С этими словами он подошел к шкафу с книгами и, навалившись на него сбоку, сдвинул в сторону. На освободившейся стене показался деревянный щит, прикрывавший неглубокую нишу.

— Вот уж не думал, что у тебя здесь какие-то секреты, — удивился Конвей.

— Да, секреты, — стряхивая с одежды пыль, согласился Перси. — Секреты по политическим мотивам.

С этими словами он убрал закрывавший нишу щит, и то, что увидел полковник, заставило его на минуту потерять дар речи.

Это было хорошо сохранившееся тело неизвестного существа без признаков половой принадлежности; небольшой рост, не более ста двадцати сантиметров, давал повод принять его за неудачного детеныша лесной гориллы. Впрочем, отсутствие волос и синий цвет кожи не позволяли утверждать это наверняка.

Голова была довольно крупной, ножки короткими, а руки доставали до колен. Тем не менее создавалось впечатление, что это существо при жизни было развито в полной мере, и его большие фасеточные глаза как будто еще хранили осмысленное выражение.

— Обрати внимание вот на эти следы, — Конвей показал на рубцы, оставшиеся на плечах неизвестного существа. — Похоже, до самой смерти он таскал на себе какое-то снаряжение — вроде ранца.

— А где этот ранец? — задал полковник идиотский вопрос.

— Думаю, его унесли остальные… э-э… синие человечки. А захватить с собой труп уже не успели.

— Откуда он у тебя?

— Пепе принес. Пепе Корзун, помнишь его?

— Корзун? Значит, тело хранится у тебя больше четырех лет?

— Да, больше четырех лет, — согласился Перси. Наверху снова грохнула бомба, но ни он, ни полковник Конвей не обратили на это внимания. — Пепе утверждал, что видел эти существа, и принес труп в качестве доказательства. Затем он ушел, чтобы поймать живого человечка, ну а дальше ты знаешь.

— Да, знаю. Парня пошинковали, словно развесную ветчину, при толщине среза в тридцать пять микрон. Камрад Мартильос утверждал, что внешне Пепе выглядел совершенно невредимым, но, когда его попытались поднять, он расползся на эти прозрачные ломтики.

В коридоре послышался шум, и Перси торопливо прикрыл нишу щитом. Затем придвинул на место книжный шкаф.

— Почему ты не говорил об этом раньше? — спросил полковник.

— Потому что упоминание о синих человечках навсегда похоронило бы этот проект. Ты ведь знаешь, как в разведке относятся к подобным шуточкам.

— Да уж знаю, — согласился полковник.

Шум в коридоре усилился, и скоро в помещение вломилось человек десять камрадов.

— Они приближаются! Они приближаются, камрад Авелиан! — заголосили бойцы, перебивая друг друга.

— Стоп! — поднял руку Перси. — Говори ты, камрад Динкрафт.

— Солдаты идут прямо через Горячие Ямы, взявшись за руки и вытянувшись змейкой!

— А рядом с ними крадутся две огромные зеленые саранчи! — добавил камрад Феликс.

— Может, это роботы?

— Нет, это насекомые. Гигантские насекомые! У них большие глаза, и еще они ходят вот так. — Феликс положил винтовку на пол и, подняв одну ногу, замер в неестественной позе, затем сделал еще один шаг и снова замер на одной ноге.

— Может, это птица? — продолжал расспрашивать Перси.

— Нет, саранча.

— Хорошо. Возвращайтесь назад, а мы с полк… с камрадом Конвеем поднимемся вслед за вами.

Небритые повстанцы закивали головами и убрались, а Перси снял со стены автомат, проверил магазин и подобрал с пола разгрузочный жилет с боеприпасами, перевязочным материалом и продуктовым запасом на три дня.

— Что ты решил делать с деньгами? — неожиданно спросил полковник, наблюдая за приготовлениями Перси.

— А что я могу с ними сделать? Сжечь? А если нам повезет и мы закопаем этот батальон в джунглях, кто мне поверит, что я уничтожил их из лучших побуждений?

— Значит, пусть достанутся Ламберту?

— Если это и произойдет, нам с тобой будет уже все равно, кому они достанутся.

— И все же, тридцать пять миллионов — это огромная сумма.

— Что-то я не пойму тебя, Йорк. Ты что, предлагаешь поделить их и сбежать в джунгли? — На лице Перси появилась издевательская усмешка.

— Я не о том, Авелиан. Если эти деньги пропадут, Марон, Гагауша, Протос и Филадельфия — все они останутся без средств, ведь мы же их перевалочный банк. Эти тупые скоты-камрады не станут бороться за освобождение бесплатно, ты же знаешь.

— Хорошо, что ты предлагаешь?

— Нужно бросить жребий.

— Зачем?

— Кто-то один должен остаться здесь — с деньгами. А тот, кому не повезет, пойдет наверх.

Авелиан думал недолго.

— Я согласен, — сказал он. — Давай свой жребий, он у тебя в верхнем кармане. Старый серебряный империал.

Теперь голос Перси звучал жестко, без тени дружелюбия.

Не отводя взгляда от Авелиана, полковник достал из указанного кармана монетку и, перед тем как подбросить ее, предупредил:

— Орел — наверх идешь ты, решка — я.

Перси чуть заметно кивнул, а когда монетка взвилась в воздух, выстрелил из запасного пистолета.

Конвея отбросило к стене, и он, падая, выронил свой пистолет, которым так и не успел воспользоваться. Авелиан проворно подхватил монету и, добив полковника двумя выстрелами, разжал ладонь, чтобы узнать свой жребий.

— Орел, — произнес он с улыбкой сожаления. — Ты везунчик, Йорк, наверх иду я.