Я напишу тебе, Крошка

Алекс Орлов, 2003

Не пытайся выглядеть крутым любой ценой. Эта цена может оказаться для тебя слишком высокой. Стараясь привлечь внимание девчонок, двое выпускников школы врут, что завербовались в наемную армию. Они надеются сделать это понарошку и в последний момент сбежать, однако ребята просчитались и оказались на самой настоящей войне. Теперь им приходится быть солдатами, теперь им придется стать крутыми.

26

Город Ливенбрук на планете Тиберия был известен далеко за пределами своей планетной системы, можно сказать, всему цивилизованному миру, как город банков.

Он подпирал облака своими пятисотэтажными башнями, и триллионы рандов чистой прибыли оставались на его счетах.

Попасть в Ливенбрук туристу или человеку, не связанному с банковским бизнесом, было невозможно. Каждый обитатель города был многократно помечен невидимыми штрих-кодами, микроскопическими слэш-чипами и оцифрован по десяткам переменных. Ливенбрукские банкиры старательно хранили свои тайны.

Военный корабль Лозианской республики был остановлен сторожевыми судами на границе планетной системы, и далее ее финансовый представитель добирался до Тиберии скоростным судном местной транспортной компании.

— Энрике Больцано? — осведомился сотрудник службы приема посетителей.

— Да, разумеется, — кивнул Больцано, стараясь скрыть раздражение. Ему предстоял неприятный разговор с банкирами. Республика нуждалась в новых займах, ведь борьба за лучшие рудные бассейны разгоралась с новой силой.

— Добро пожаловать в Ливенбрук, сэр. Наш сотрудник проводит вас до лимузина.

— А мой багаж?

— Его доставят прямо в гостиницу.

— Я бы хотел…

— Не беспокойтесь, сэр, — перебил его служащий, одаривая равнодушной целлулоидной улыбкой. — Все будет в полной сохранности. К тому же доставка багажа является одним из требований безопасности.

— Ладно, — буркнул Больцано и, кивнув сотруднику службы приема, отправился следом за высокомерным лакеем.

Они спустились в прозрачном, словно сделанном из хрусталя, лифте, миновали пустой, без единой пылинки холл и вышли на улицу. Лишь легкое дуновение ветерка говорило о том, что Энрике покинул помещение.

— Желаете машину с обезьянкой, сэр? — осведомился лакей.

— С кем? — не понял Больцано.

— Значит, без обезьянки.

Из-за угла неслышно выкатился серебристый автомобиль, и, едва он остановился, лакей распахнул перед гостем дверцу.

— Он знает, куда ехать? — на всякий случай осведомился Больцано, имея в виду водителя.

— Ну разумеется. — Губы лакея скривились в презрительной усмешке. Если бы не предстоявший ему серьезный разговор, Больцано с удовольствием врезал бы этому гусю, чтобы знал свое место. Однако приходилось терпеть.

Лимузин плавно тронулся с места и покатил по идеально ровной дороге. Впереди, словно скалистый остров посреди океана, показался Ливенбрук. Упиравшиеся в небо башни произвели на Больцано потрясающее впечатление, хотя он не раз видел это город на репродукциях.

Каждую из величественных башен венчала подобно короне вывеска банка, одна роскошнее другой — было видно, что конкуренты изо всех сил старались перещеголять друг друга.

Тот, что был нужен Энрике, назывался «Бернардино банк». Ему принадлежала темно-синяя, самая красивая башня, на верху которой сияли золотом буквы, составлявшие это название, и эмблема банка — сидящий лев, тоже, естественно, золотой.

Встречные машины попадались очень редко, да и те мало чем отличались друг от друга. Длинные, сигарообразные по новой моде лимузины с затемненными стеклами.

Весь вид знаменитого города вызывал странное чувство, будто все происходящее — сон. На широких, вылизанных до блеска улицах не было пешеходов, отсутствовали вывески, а когда Больцано вышел возле подъезда «Бернардино банка», он заметил, что воздух здесь не насыщен звуками — чистый и мягкий, он окутывал человека, словно ватное одеяло.

— Добро пожаловать в «Бернардино банк», сэр, — с поклоном произнес открывший дверку лимузина служащий. На лацкане его пиджака была прикреплена табличка «Боб». — Через семнадцать минут у вас встреча на триста втором этаже.

Больцано молча принял эту информацию к сведению и пошел следом за служащим.

Они прошли мимо дюжины укрытых в дверях сканеров и оказались в холле, который напоминал настоящий живой мир. За тонким пластиковым барьером росли небольшие деревца и трава. По веткам прыгали райские птички, а из искусно сложенного грота вытекал ручей.

Энрике был поражен: надо же, какие чувствительные люди эти банкиры, коли раскошелились на такой оазис.

— Вам понравилось, сэр? — вкрадчивым голосом осведомился Боб.

— Да, мне показалось, что пахнет лесом.

— О да, — улыбнулся служащий. — Правление банка выложило кругленькую сумму за эту программу. Ее имитатор оперирует тридцатью переменными.

— Ах вот в чем дело!

Неслышно разошлись створки лифта, и Боб первым шагнул в кабину.

— В лифтах у нас также существует несколько режимов имитации, но самой лучшей считается «посещение Национального музея искусств» на Фраке.

С этими словами Боб нажал скрытую кнопочку, и Больцано вошел в один из залов. Только небольшая перегрузка давала почувствовать, что они с Бобом движутся вверх.

— Вот это Франк Дейзель, «Закат у реки». Знаменитая картина. Сейчас ее стоимость превышает пятьсот миллионов рандов.

«Цена трехдневного фронтового наступления», — мысленно отметил Больцано.

— А вот Липскер — «Убийство Бонифация». Восемьсот миллионов.

— Хорошие деньги, — произнес Больцано, думая про себя, что, захвати они силами лозианской армии такой музей, им не пришлось бы искать деньги на свою войну.

На триста втором этаже, где была намечена аудиенция, створки лифта разошлись, и Больцано вдруг понял, что поднимался довольно долго, убив таким образом лишнее время. Служитель Боб намеренно поспособствовал этому, отвлекая гостя лекцией по искусствоведению.

Боб провел Больцано через просторную приемную с инфантильными секретаршами и, безошибочно открыв нужную дверь, аккуратно втолкнул его в помещение.

— А, вот и вы, дружище! — воскликнул Лео Джордж, менеджер кредитного сектора, к которому был прикреплен финансовый отдел Лозианской республики. — Вы удивительно точны — секунда в секунду. Присаживайтесь!

Лео Джордж был полноватым лысеющим субъектом, находившимся в той возрастной поре, когда уже не каждый назовет тебя «молодым человеком», однако и до «старого пердуна» еще достаточно далеко.

Больцано опустился в гостевое кресло, в котором неожиданно заиграла музыка, потом застрекотал какой-то аппарат, и из подлокотника выехала бумажка, напоминающая чек.

— Не ожидали, да? — улыбнулся Лео Джордж. — Это наша новинка. Прочтите, что там написано.

Энрике оторвал чек, взглянул в него и недоуменно уставился на менеджера.

— Тут написано, что мне двадцать восемь лет и у меня беременность.

— Что? — Лицо Лео Джорджа стало похоже на неудачный блин. — Дайте взглянуть… Итак, сахар в моче… ага. Эритроциты в крови… ага. Возраст… Беременность… Тут какая-то ошибка. Хотя…

Лео Джордж нажал кнопку селектора:

— Девушки, кто сегодня садился в гостевое кресло?

— Садилась Марж, но она убежала, ничего не объяснив. Сказала, что по срочному делу к врачу…

— Ну еще бы, — усмехнулся Лео Джордж. — Наверняка это оказалось для нее сюрпризом… Вот только почему ее результат повторился…

Лео Джордж задумчиво потер переносицу и махнул рукой.

— Ну да ладно, — сказал он. — Других дел много.

Достав из ящика органайзер, Лео Джордж открыл несколько документов и, снова посмотрев на Больцано, развел руками:

— К сожалению, ничем не могу вас порадовать. Ваше предложение отклонено. Переброска метановых рек на Олусе признана нашими экспертами нерентабельной. Метана там много, только некому его потреблять. Бригада пьяных геологов не в счет.

— Я не имею к метановым рекам никакого отношения, — стараясь говорить спокойно, сообщил Больцано.

— Да? — Лео Джордж настороженно взглянул на гостя. — А разве вы не Доппус Хувертин, предприниматель с Юноны?

— Нет, я…

— Секунду! — прервал Больцано хозяин кабинета. — Я должен вспомнить сам. Я просто обязан вспомнить сам… Слушайте, а может быть, вы тот самый парень, который… Хотя нет, тот с бородой был.

— Я из Лозианской республики, — сказал Энрике, которому надоело идиотское поведение Лео Джорджа.

— Точно! — воскликнул тот и звонко хлопнул себя по лысине. — То-то я гляжу, что мы где-то виделись.

— Раньше мы встречались в других местах. Последний раз — на Сохо, в городе Потстарде… Помните?

— Конечно, помню! — обрадовался Лео Джордж. — Я отлично все помню! И тот бар, где я боролся в грязи со здоровенной девахой! Отличная грязь, у меня даже все мозоли исчезли!

— Рад, что вам понравилось. Так что же с нашим делом?

— С вашим делом? Ну давайте ваш бизнес-план.

Больцано достал из кармана тонкий диск и передал менеджеру. Тот вставил его в органайзер, полистал страницы и пробормотал:

— Ну-ну.

— Что означает это ваше «ну-ну»? — поинтересовался Больцано, уже начиная терять терпение.

— Это означает, что не очень хорошо у вас все это получается… Вот, сезонное наступление на Капуре. Потрачено триста миллиардов рандов, а итог мизерный. Захваченный рудный бассейн весьма мал. Не окупит и шестой части затрат.

— Зато на Фриндлере мы контролируем целый материк! — парировал Энрике. — Это при том, что израсходовали всего сто тридцать семь миллиардов.

— Ну да, конечно, — нехотя согласился Лео Джордж. — При этом провалились на Лохсберге и в астероидном скоплении Диких Свиней.

— Астероидные скопления не наш профиль, и вы это отлично знали, однако навязывали нам это операцию!

— Да потому что в этих астероидах, мистер Больцано, чистые деньги заложены. Могли бы и постараться — сразу бы закрыли тридцать процентов всех кредитов…

— Мы требуем большей самостоятельности. Эти ваши кризисные управляющие ставят нам палки в колеса.

— Они блюдут интересы банка, — развел руками Лео Джордж. — Если бы мы не брали под контроль таких, как вы, мы потеряли бы значительную часть наших клиентов. Они бы пошли ко дну — в финансовом плане, а так мы держим их на плаву.

Лео Джордж посмотрел на итоговую сумму, которая требовалась лозианской армии для ведения войны в следующем финансовом году, и покачал головой:

— Нет, где вы цифры-то такие научились выписывать, а? Шесть триллионов пятьсот двадцать восемь миллиардов и так далее, и так далее… Реальнее смотрите на вещи, голубчик.

Лео Джордж позволил себе издевательски хохотнуть и, швырнув на стол органайзер, уставил на Больцано иронический взгляд, будто любовался в зоопарке гориллой.

Энрике выдержал эту паузу, однако руки его уже тряслись.

— В прошлом году вы профукали четыре с половиной триллиона и на этом основании собираетесь профукать в полтора раза больше?

— Мы не «профукали», а освоили эти средства. И, между прочим, улучшили свои стратегические позиции на три процента, — заявил Больцано, недобро прищурив глаза. — При этом все закупки производились у рекомендованных, а точнее сказать, навязанных нам поставщиков. У них бешеные цены, и мы прекрасно знаем, что банк владеет производством военной техники и амуниции. Также банк владеет и страховыми фирмами, которые страхуют наших солдат. А учитывая, что вы дерете с нас за кредиты совершенно дикие проценты, получается, что львиная доля этих кредитов оседает на ваших же счетах.

— Не нравится — не кушай, мой зайчик, — облизнув толстые губы, произнес Лео Джордж.

Не помня себя от бешенства, Больцано рванулся через стол и, выдернув менеджера из кресла, швырнул его о стену. Лео Джордж отскочил от нее, словно мячик, и тут же получил в живот.

— Ox! — выдохнул он и сложился пополам. Больцано хищно сверкнул зубами и врезал менеджеру ботинком по лицу. Лео Джордж повалился мешком на пол, и тогда Энрике начал его остервенело топтать.

Свершиться смертоубийству не позволил пожилой благообразный джентльмен, который вышел из боковой двери и, с минуту понаблюдав за действиями гостя, произнес:

— Ну и хватит с него, мистер Больцано.

Энрике остановился и, обернувшись, спросил:

— А вы кто?

— Управляющий сектором Паркер. Считайте, что ваше требование удовлетворено на восемьдесят процентов. Годится?

— Ну да, — кивнул Энрике, тяжело дыша. Он поправил галстук, одернул пиджак и тут заметил, что недостает одной запонки. — Вот дерьмо!

— В чем дело? — спросил Паркер, глядя, как гость что-то ищет на полу.

— Запонку обронил.

— Дорогую?

— Двадцать тысяч рандов за пару.

— Ну, тогда возьмите запонки Лео Джорджа.

С этими словами Паркер самолично снял с бесчувственного менеджера запонки и протянул Больцано.

— Спасибо вам, — искренне поблагодарил Больцано.

— Какие пустяки, — доброжелательно улыбнулся Паркер. — Всего вам хорошего.

Чувствуя необычайное облегчение, Больцано вышел в приемную и тут же поймал на себе любопытные взгляды двух девиц.

— До свидания, — сказало он.

— Приезжайте к нам еще, — ответили девицы и захихикали.

Оказавшись в коридоре, Больцано взглянул на настенные часы. Его аудиенция продлилась лишних полчаса.

«Все из-за этого урода», — подумал Энрике. Теперь он уже жалел, что не сдержался.

Тем временем Лео Джордж очнулся на полу своего кабинета и, открыв глаза, увидел Паркера.

— О-о… сэр… — простонал он, протягивая руку к начальнику.

— Лежите, Лео Джордж, лежите.

— Я не могу лежать… Мне больно… — захныкал пострадавший. Он с трудом приподнялся и сел, привалившись к стене.

— Что с вашим лицом, Лео Джордж? Вас, кажется, били?

— Били?! — Менеджер всхлипнул. — Да меня практически убивали! Я требую лишить этих ублюдков кредитования! Я требую!

— Конечно, друг мой, конечно, лишим, — с готовностью ответил Паркер.

— Или, по крайней мере, снять с них по сто миллиардов за каждый удар по моему телу!

— Уже сняли, друг мой. Уже сняли, — заверил его Паркер.

— Стойте, а где же мои запонки?! Где мои запонки?! Я заплатил за них сто тысяч! Сэр! Вызовите охрану! Остановите его, это он украл, Больцано!

Лео Джордж зарыдал и в поисках утешения на четвереньках пополз к Паркеру.

— Ну-ну, дорогой мой, — сторонясь от наползавшего менеджера, произнес Паркер, — не стоит принимать так близко к сердцу какие-то запонки. Вы ведь так молоды, в вашей жизни будет еще столько запонок.

— Почему, почему мы кредитуем их? — Лео Джордж снова сел и отер с лица кровь. — И этих лозианцев, и их противников — Катан? Я сделал прикидочные расчеты, так у меня получилось, что мы на них практически не зарабатываем или зарабатывает совсем немного. Есть более выгодные проекты, ведь так?

— Это решаю не я, — развел руками Паркер.

— А кто?

— Те, кто выше нас, — загадочно произнес он.

— Неужели те, кто на пятисотом этаже?

— Хм, на пятисотом. — Паркер улыбнулся. — Есть этажи и повыше, друг мой.