Криповые истории. Сборник рассказов

Алекс Франц, 2021

Сборник из четырёх рассказов:"Консерва". Полиция расследует ужасные и немотивированные убийства, странным образом связанные с делом двадцатилетней давности." Странная коллекция". Казалось бы, что может быть странного в пенсионере, живущем по соседству?! А что, если увлечение пожилого мужчины связанно с потусторонним?!" Наследство и Наследие". Иногда лучше не знать истинную историю своих родителей, ведь некоторые тайны должны оставаться нераскрытыми." Кормилец Теней". Рассказ, основанный на реальной истории серии убийств, захлестнувших в прошлом веке город Кливленд.

Странная Коллекция.

Каждый человек за свою жизнь обладает множеством различных вещей. Некоторые вещи мы просто используем по прямому назначению, некоторые — мы любим, привыкнув к ним и сделав, тем самым, частью своего быта или же повседневной жизни. Есть и такие вещи, которые мы создаем сами. В такие мы вкладываем часть своей души, пускай и не осознаём этого.

Все началось в тот год, когда я переехал в съемную квартиру, которая располагалась ближе к моей новой работе. После того, как я получил диплом, поиски работы по специальности стали для меня одним из кругов Ада, который, однако, получилось разорвать. Стоило работодателю откликнуться на моё резюме — я сразу же принялся на поиски нового жилья, которого на площадках объявлений в Сети оказалось полно. Район все же не считался элитным, но мне было на тот момент все равно.

Так я и поселился в старенькой уже десятиэтажке, на самом верхнем этаже. Да, вариант был не самый лучший,но…Низкая арендная плата и близость к работе перевесили для меня прочие нюансы, которые можно было отнести к минусам. Молодому парню 24 лет, живущему в одиночку, много-то и не нужно.

Сняв квартиру, я стал новым жильцом дома по улице Ленина. Жизнь вошла в обычное русло — работа, дом, работа. Иногда я встречался с друзьями, коллегами с нового места работы, но в целом — я погрузился в быт. О своих новых соседях я особо и не знал ничего, лишь изредка сталкиваясь с ними на площадке этажа рядом с лифтом или же на лестнице, когда этот самый лифт не работал. Я, конечно, слышал те или иные звуки, периодически доносящиеся из соседней квартиры, но меня это мало беспокоило. Жизнь в квартире всегда связана с подобным явлением.

Но однажды, спустя примерно полгода с момента моего заселения, я столкнулся нос к носу со своим соседом, живущим от меня буквально через стенку. Им был дедушка, возрастом, примерно, под семьдесят лет, весь седой и какой-то…Усохший, изможденный жизнью. Я не был знаком с ним, но чувство такта и воспитание всегда заставляли меня здороваться с пожилым мужчиной. Так я поступил и в этот раз.

— Здравствуйте! — произнес я, особо не задерживая своего взгляда на дедушке. Меня больше интересовала кнопка вызова лифта, к которой я потянулся автоматически.

— Добрый день, молодой человек. Не трудитесь — лифт сломан, — ответил старичок таким глухим голосом, что у меня еле получилось его расслышать.

«Не страшно. По лестнице спущусь…», — подумал тогда я. Но тут же мои мысли вернулись к соседу.

— Я-то ладно — пешочком по лестнице спущусь. А как же Вы? — спросил я его.

— Да я обойдусь как-нибудь…Надеюсь не на долго лифт в неисправном состоянии. Завтра в магазин схожу. Тут уж ничего не поделаешь, — ответил дедушка на мой вопрос с обреченностью.

Мне до одури стало жаль пожилого человека. Я сразу подумал о том, что я сам все равно направляюсь в магазин и мне не трудно купить то, что нужно соседу.

— Вам в магазине многое нужно или по мелочи? — тут же сориентировался в ситуации я.

— Да какое там… На нынешнюю пенсию особо не разгуляешься, — через смешок ответил дедушка.

— Говорите, что вам нужно в магазине. Я все равно в него и направляюсь, — улыбнулся я в ответ на замечание старичка.

— Да мне как-то…Не удобно, молодой человек… Мы же с вами даже не знакомы, а Вы свое время на старика тратить собрались… — замялся сосед.

— Удобно — удобно! Отказа я не приму. Меня зовут Игорь. Так что будем знакомы! — не принял отказа я.

— Семён Аркадьевич… Очень приятно, Игорь… Но мне все равно не удобно Вас нагружать своими заботами, — дедушке действительно было не ловко от всей сложившейся ситуации, но и отказываться от своего предложения я не собирался.

— Взаимно, Семён Аркадьевич. Давайте условимся так: Вы прекращаете говорить, что Вам неудобно или неловко, а я… А я «заскочу» к Вам на чай и мы познакомимся получше, чем просто узнаем имена друг друга. Идёт?! — с улыбкой произнес я, стараясь расположить к себе своего собеседника.

— Раз уж Вы готовы на такие жертвы… — улыбаясь, протянул Семён Аркадьевич, — Тогда я согласен. Я думал за хлебушком сходить, за гречкой еще… — начал оглашать планируемый список покупок мой сосед.

Я слушал его, не перебивая, стараясь запомнить всё. Список оказался не большим, но мне было важно не забыть что-либо из того, что требовалось этому пожилому человеку. Уложив в своей голове все продукты, я ненадолго попрощался с Семёном Аркадьевичем.

По пути в магазин мои мысли витали вокруг произошедшей ситуации и вокруг этого самого дедушки. По нему было видно, что человек одинок и уже с трудом может заботиться о самом себе. Мне-то легко спуститься пешочком с десятого этажа, а вот для сухонького старичка это непосильная задача. Даже как-то горько и обидно стало за него.

У меня в памяти всплыл один случай, произошедший еще в моем родном городе. Тогда в нескольких многоэтажных домах перестали работать лифты. Причину их отключения я и не знал, но вот то, что пожилые люди несколько дней не имели возможности спуститься из своих квартир в аптеку или магазин — отложилось в памяти. В тот раз неравнодушные люди помогали, кто чем мог: кто–то покупал продукты и лекарства, и разносил по застрявшим в своих квартирах людям, кто просто покупал все необходимое, и передавал с теми, кто мог без дискомфорта подняться на верхние этажи. Так продолжалось больше недели, если мне не изменяет память. Но люди сплотились в желании помочь ближним, хоть и малознакомым людям. Про эту ситуацию даже показывали репортаж на местном телеканале.

Путь в магазин в зимних условиях оказался не из легких — то и дело ноги разъезжались на льду, что вполне могло привести меня прямиком в травматологию. Но чудом обошлось.

Весь процесс шопинга занял у меня от силы десять минут, что было меньше того времени, которое ушло на сам путь к магазину. Возвращаясь обратно с покупками, я вновь думал о том, что Семён Аркадьевич мог и не дойти до магазина, банально получив травму на скользком тротуаре.

«Почему я раньше не обращал внимания на своего соседа? Ведь он живет всего в нескольких метрах от меня…», — грызло меня чувство вины перед пожилым, явно одиноким, человеком, которого я и не знал по большому счету.

Я вернулся на свой этаж, изрядно запыхавшись, хотя на физическую форму жаловаться мне не приходилось. Дверь в квартиру Семена Аркадьевича была слегка приоткрыта, указывая на то, что сосед ожидает меня. Я всё равно нажал на клавишу дверного звонка, желая уведомить хозяина квартиры о своём возвращении.

— Игорь, заходите! Открыто! — донеслось из-за двери.

Я вошел внутрь, закрыв за собой входную дверь. Жилье моего соседа оказалось весьма чистым, отчего я невольно удивился. Не мог я ожидать от старичка такой чистоты. Даже у меня в квартире временами мог образоваться «творческий» беспорядок, хоть я и молодой. А пожилой человек настолько аккуратен в быту, что ни единой пылинки мой взгляд уловить не смог. «Мда…Стыдно должно быть, Игорёк…Дедушка — то, вон какой порядок поддерживает, а ты и посуду временами ленишься помыть — откладываешь на потом. Лентяй!» — мысленно отругал я сам себя.

В это время Семён Аркадьевич вышел из комнаты и направился ко мне в прихожую — встретить нерадивого гостя.

— Вы так быстро, Игорь… Замерзли, небось, жутко? Сейчас будем чай пить… Еще не хватало, чтобы Вы по моей милости простыли… — принялся хлопотать Семён Аркадьевич. Неведомо откуда он достал пару тапочек и протянул мне.

Вскоре мы уже сидели на крохотной, но уютной кухне за столом, попивая горячий чай. Мой сосед оказался прав — горячий, ароматный напиток согрел меня озябшего.

–Игорь, ну, правда же — не нужно было покупать мне сверх того, что я просил… — смущаясь, проговорил дедушка…

Я не знал, что ответить на это. Возможно, старик, сидящий напротив меня и был прав, но… Находясь в магазине, я почувствовал душевный порыв сделать хоть что-то хорошее для этого человека. Да, может я и неправильно применил этот порыв, хватая с полок магазина некоторые продукты, которые, в моём понимании, сосед не мог себе позволить, и складывая их в корзину, но мне захотелось порадовать старика. В нем я видел отражение своих бабушек и дедушек, с которыми, к сожалению, уже не мог вот так же сидеть и пить чай, ведя обычные разговоры. Не было уже их в живых.

Но я не мог сказать об этом соседу — просто было неловко и я в какой-то мере стеснялся проявления этих человеческих чувств и эмоций, которые нашли выход на персоне моего же соседа.

— Семён Аркадьевич, ну не могу же я позволить себе объедать Вас, придя к Вам в гости. Да и не ахти как много я купил, — ответил я, рассматривая собеседника. Пожилой мужчина оказался достаточно бодреньким старичком, не растерявшего с течением прожитых лет жизненного оптимизма и добродушия. Первое впечатление оказалось ошибочным. Абсолютно седая голова лишь прибавляла Семёну Аркадьевичу некого шарма, который располагал к себе. Морщины, давно обосновавшиеся на его лице, указывали на примерный возраст, но вот глаза до сих пор лучились жизнью, не растеряв мальчишеского задора. Мне даже казалось, что прямо сейчас их обладатель может вскочить со своего места и отчебучить что-то такое, что свойственно лишь детям и подросткам.

Старичку действительно в жизни было одиноко, и он был рад обрести во мне внимательного слушателя и, пускай и неожиданного, но все же — собеседника. Чаю в тот день мы выпили не мало — у меня был выходной, а Семёну Аркадьевичу на пенсии заняться было особо не чем.

Так мы и проговорили до самого вечера, обсуждая различные темы — от личных и жизненных, до общих и абстрактных. К тому моменту, когда я осознал, что уже порядочно засиделся, мы знали друг о друге достаточно, чтобы понять — данные посиделки не последние.

Вернулся в свою квартиру я в хорошем настроении. День прошел не зря. Знакомство с интересным и умным человеком оказалось для меня лучшим вариантом провести свой выходной, даже не смотря на то, что некоторые темы, которых мы коснулись при нашем разговоре, были тяжелы для нас обоих.

Например, то, что Семён Аркадьевич потерял свою семью (жену и сына) в автомобильной аварии уже достаточно давно — для меня стало шоком. Но при этом — данное обстоятельство объясняло, от чего же именно он одинок. Трагедия, затронувшая жизнь малознакомого мне человека, зацепила меня и заставила проникнуться симпатией к этому мужчине еще сильнее.

В целом, Семён Аркадьевич и без того производил благоприятное впечатление — ученый-историк, который долгое время проработал преподавателем в ВУЗе, интеллигентный до мозга костей человек, не растерявший позитивного настроя в жизни, не смотря на личную трагедию. Уж как он смог смириться со своей потерей — для меня было загадкой. Впрочем, забегая вперед, могу сказать — в дальнейшем я понял многое.

***

Наше общение с Семёном Аркадьевичем постепенно приобрело постоянный характер. Минимум один из своих выходных я посвящал общению с этим умным и интересным человеком, которому наши разговоры также приносили удовольствие. Сблизились мы как-то быстро и незаметно, словно именно так и должно было быть. Всякий раз я открывал для себя новую грань личности своего соседа, понимая и чувствуя его неординарность.

Я был удивлен, когда узнал то, что этот старичок всю свою жизнь был заядлым коллекционером. Начал он, как и многие дети того времени, с собирательства марок. Но это были лишь первые шаги на данном поприще.

Постепенно хобби трансформировалось, и собирать Семён Аркадьевич начал книги. Книги были разные — в его коллекции было множество книг по различным тематикам и различных времён. Только он сам знал, почему выбор пал на ту или иную книгу, но объяснить это не мог.

«Просто увидел эту книгу и купил. Решил, что она обязана быть в моей частной библиотеке. Словно… Толкнул меня кто-то. Дернул за руку», — описал сам процесс подобного выбора Семён Аркадьевич. Таким образом, мой сосед за свою жизнь побывал и филателистом и библиофилом.

Но, как я уже знал и догадывался, смерть супруги и единственного ребенка отразилась на этом человеке. Отразилась она и на его увлечениях.

Однажды мне открылась и эта тайна.

— Игорь, вот Вы спрашивали, как мне удалось перенести гибель моей семьи… Думаю, сейчас я готов Вам об этом рассказать… Вы, наверное, слышали уже не раз, что мысли человеческие материальны. Это, пускай и расхожее выражение, но при этом — оно отражает суть. Подумайте сами — человек, выражаю ту или иную эмоцию, затрачивает на нее определенные силы. Не важно — положительные это эмоции или отрицательные. Мы ведь способны мыслить конструктивно и деструктивно — всё зависит от таких факторов как настроение, окружение, физическое состояние и т.д. Чем сильнее эмоции — тем больше сил на их выражение требуется. Думаю, вы можете помнить из своего детства, как после плача вы засыпали? Если и не помните из своего опыта — то хотя бы видеть могли. Это пример отрицательной эмоции, которую могла вызвать физическая боль, обида на друзей или родителей, — принялся рассказывать мне свое виденье данного вопроса сосед, — Так вот… А если данная энергия не покидает нас бесследно? В смысле — людей, наш план бытия?

— Ээээ… А куда же она тогда исчезает?! — произнес я, слегка выбитый из колеи переходом на тему тонких материй сия мироздания. Я не был знатоком подобных тем, но Семён Аркадьевич говорил с таким блеском в глазах, который заворожил меня и увлек к повествованию.

— А вот в том то и дело — не исчезает эта энергия. Она может сохраниться в чем угодно. Если не нравится аналогия с энергией — можно назвать это…частичками души. Так вот… Я уверен, что подобные частички души могут сохраняться в различных предметах, которые, так или иначе, связанны с человеком, покинувшим наш мир. Более того — я потратил большую часть своей жизни на поиск и коллекционирование таких вещей, — с победным видом, слегка задрав подбородок, произнес старик. Моя челюсть отвисла самопроизвольно, выдав тем самым мое недоумение.

Обычно рассудительный и вполне разумный человек нёс сейчас полнейшую ахинею. Я чуть не рассмеялся, но по лицу Семёна Аркадьевича понял, что он серьезен и верит в то, что говорит.

–Понимаю, Игорь. Это трудно принять на веру. Давайте я Вам кое-что покажу, — проговорил он, поднимаясь с табурета.

Я направился за ним вглубь квартиры и вошел в его святая святых — кабинет. Раньше мне не приходилось бывать в этой комнате, поэтому я принялся беззастенчиво озираться по сторонам. Увиденное впечатляло. Эта комната была именно кабинетом, со всей полагающейся данной комнат мебелью. Огромный книжный шкаф, полностью заставленный различными изданиями, которые, очевидно, и были той самой коллекцией книг. Массивный стол из настоящего дерева и покрытый лаком, на котором в четком порядке были разложены какие-то книги и бумаги. На столешнице стояла даже пишущая машинка, возраст которой, даже приблизительно, определить я был не в состоянии.

— Игорь, вот то, о чем я Вам говорил… — решил обратить моё внимание Семён Аркадьевич, заметив, что мой взгляд блуждает не в том направлении, которое было нужно.

Я повернулся на его призыв и обомлел. Я мысленно готовился увидеть что угодно, но только не целый шкаф в тон остальной мебели кабинета, который был заставлен различными предметами, которые, по моему первоначальному мнению, не несли особой ценности. На полках за стеклянными дверками стояли, казалось бы, обычные вещи, которые можно найти чуть ли не в каждой квартире:

1. Снежный шар;

2. Губная гармошка;

3. Зажигалка «Zippo»;

4. Перьевая ручка с гравировкой на корпусе, текст которой разобрать у меня не получилось из-за мелкого шрифта;

5. Монета номиналом один доллар;

6. Детская игрушка — юла

7. Патефон;

8. Потрёпанная тряпичная кукла, явно сшитая вручную.

Осмотрев эти предметы, я непонимающе уставился в лицо своего соседа.

— Всё ещё не понимаете, правда? А ведь всё очень просто, Игорь… Каждый из этих предметов так или иначе связан со своим хозяином и после его смерти хранит в себе частицу его души. Сразу оговорюсь — я знаю, что звучит всё это безумно, но это правда, — проговорил мой сосед, слегка кивая, будто соглашаясь сам с собой, — Вот взять, к примеру, эту зажигалку, — указав пальцем сквозь стеклянную дверцу шкафа на «Zippo» продолжил говорить старик, — Она абсолютно исправна, даже несмотря на то, что выглядит изрядно попользованной. Но зажечь ее не получится. Ее отправляли на гарантийный ремонт на завод-изготовитель — есть у всех бензиновых зажигалок этой фирмы пожизненная гарантия, когда вместе с зажигалкой отправляешь доллар и тебе ее чинят, а затем отправляют обратно. Оправляли несколько раз. Я сам отправлял однажды. Ее возвращали, не найдя дефекта. Предложили даже обмен на новую и уж точно — исправную, но мне была нужна эта. Они доказали мне мою теорию. А весь смысл в том, что принадлежала эта зажигалка погибшему в Ираке американскому солдату. Купил я ее на интернет-аукционе, узнав ее историю. На такие покупки я трачу накопления, которые откладывал долгое время.

Да, я умею пользоваться интернетом и меня есть старенький ноутбук.И у каждой из этих вещей подобная история.

***

Я не знал, что мне и думать. Таких историй в интернете вычитать можно великое множество, но я впервые увидел человека, который верит в подобные басни. Развеивать заблуждения Семёна Аркадьевича я не хотел, хоть и считал, что он находится в плену собственных же суеверий. Мне оставалось лишь выслушать внимательно старика, который делился со мной сокровенной для него тайной.

— Или этот серебряный доллар… Его владелец был фаталистом и верил в судьбу, но иногда бросал ей вызов. Однажды, когда он находился в изрядном подпитии (если верить истории), его друзья подбили его на игру в «русскую рулетку». Мужчина согласился, решив руководствоваться…Орлом или решкой. Если выпадал орёл — он жал на курок. Если решка — пасовал. Опять же — если верить всей истории — он уже неоднократно выигрывал в этой игре принимая решения подобным образом, на чём и заработал немало денег. Эту монету он считал счастливой, приносящей удачу. Что ж… Она его подвела и он застрелился. С тех пор она падает исключительно на решку, орлом смотря вверх, — продолжил описывать истории предметов своей необычной коллекции ее хозяин.

— Я вижу, что Вы скептически относитесь к моему рассказу, Игорь, — с улыбкой проговорил сосед. — Не стану больше рассказывать Вам про то, во что Вы не верите. Но прошу вас — просто подумайте над тем, что я вам рассказал. За каждым из этих предметов кроется история. В каждом из этих предметов — частица души хозяина или создателя. Если Вы захотите — я Вам расскажу историю остальных экземпляров.

— Хорошо, Семён Аркадьевич… Я обещаю вам подумать над услышанным, и потом обсудить то, к чему меня приведут мысли. Просто… Я не могу верить вот так сразу во всякую чертовщину, — проговорил я, направляясь к двери кабинета.

Хозяин квартиры направился вслед за мной. Я чувствовал неловкость, повисшую между нами после всего, что я услышал о коллекции. Семён Аркадьевич ожидал того, что я безоговорочно поверю его рассказу, а я же… Я же поймал себя на мысли, что возможно мой сосед просто верит во все эти небылицы из-за той трагедии, что разыгралась с ним в далеком прошлом, из-за одиночества, которое долгие годы было его верным спутником.

— Игорь, Вы не подумайте… Я не сумасшедший старик, который поверил сказкам и спустил все свои деньги на хлам с мусорки. Некоторые из этих предметов мне прислали друзья, которые давно уже живут за океаном. Для них эти предметы стоили копейки, вот они и покупали их для меня. Что-то вообще попало ко мне даром… Просто…Я готов был поверить в суть подобных вещей и готов был к проявлению этой сути, —

Конец ознакомительного фрагмента.