Отравленные морем

Алена Волгина, 2020

Героиню книги Франческу путём шантажа принуждают участвовать в краже ценных документов, но предприятие оказывается чрезвычайно опасным и теперь героине предстоит прятаться. Обладательница магии моря оказывается в сложной ситуации, ей предстоит противостоять врагам и открывать новые тайны.

Глава 2

Венетта, дом Граначчи

Ночью улицы Венетты словно вымощены темным стеклом. На носу гондолы горел фонарь, разбрасывая по воде золотые блики. Лодка скользила бесшумно, как призрак. Отражения редких факелов еще больше подчёркивали непроницаемую глубину каналов.

— К дому Граначчи, — приказал Алессандро гондольеру.

Он вернулся в Венетту утром, и за день устал как чёрт. Нужно было разместить галеры в порту, договориться о починке оснастки и об учениях, добыть такелаж, выслушать рапорты капитанов и отправить доклад в Золотой дворец. Было так соблазнительно завалиться в гостиницу, отложив все разговоры до завтра, но… Рикардо обещал его дождаться, во сколько бы он ни приехал. Они не виделись уже несколько месяцев, с самого начала навигации.

Дом Граначчи стоял тихий и темный. Только два зарешёченных окна светились на втором этаже. Шагнув на пристань, врезанную в камень, Алессандро невольно бросил взгляд на тонувшую в тени аркаду, где прошлой весной он впервые увидел её. Франческу.

Эта встреча всё изменила. Как сейчас, он помнил большеглазое, тонко очерченное лицо с гордо поднятым подбородком, каштановые кудри, растрепавшиеся в долгой поездке… Помнил её скованность и тщательно скрываемую неуверенность, которая, как он теперь понимал, была вызвана отнюдь не застенчивостью. Он тогда считал её наивной девушкой, приехавшей, чтобы встретиться с женихом. А она готовилась играть роль. И сыграла её просто блестяще. Интересно, где-то она теперь?

Едва только отгремели зимние штормы, он разослал людей на поиски по всему Длинному морю. Не для того, чтобы вернуть Франческу в Венетту. А затем, чтобы убедить ее не приезжать.

В ночной тишине послышался лязг отворяемой решетки, и знакомый веселый голос позвал:

— Эй, ты где? Чего там застрял?

Они обнялись. Алессандро был рад встретить друга. Отрадно было видеть, что Рикардо совсем не изменился, хотя после женитьбы на Бьянке он приобрёл большой вес в купеческом сообществе Венетты. Благодаря влиянию тестя и умным ненавязчивым советам жены, дон Рикардо Граначчи заручился поддержкой самых крупных банкиров и теперь проворачивал одну сделку за другой. Сам он практически перестал выходить в море, тогда как Алессандро, наоборот, с самой весны пропадал на галерном флоте, патрулируя Длинное море и жёстко пресекая попытки тарчей захватить венеттийские форты.

Шумно радуясь, Рикардо пригласил друга в дом, где уютно мерцали огоньки свечей:

— Знал, что не забудешь старого приятеля! Ужин давно готов, и у нас есть альберинское вино, чтобы достойно отметить встречу! Надеюсь, ты останешься доволен.

Алессандро засмеялся:

— Я не разборчив. На галерах в походе нам приходилось пить такое, что по сравнению с тем пойлом любое вино покажется амброзией!

После долгих недель плавания лестница слегка покачивалась у него под ногами. Рикардо, показывая путь, освещал им дорогу канделябром, от которого по стене бежали длинные тени.

Они поднялись в кабинет, где на столике возле окна был накрыт ужин. Бьянка, вероятно, давно спала. Рикардо, порывистый, как всегда, энергично придвинул стул, разлил вино и уселся напротив.

— Расскажешь, что нового в Венетте? — спросил Алессандро, взяв бокал.

После гибели графа Арсаго он, едва оправившись от ран, поступил на службу к новому дожу, однако они не сошлись характерами. Дон Сакетти желал бы держать слишком прямодушного синьора ди Горо подальше от Венетты и сенатских заседаний. Командование эскадрой галер как раз предоставляло такую возможность. Поэтому Сакетти с радостью отправил Алессандро защищать венеттийские крепости на островах Альберино, Канди и Керкире, а тот и не возражал. Набеги тарчей с каждым годом становились всё жёстче. Всецело поглощенный новыми обязанностями, Алессандро теперь редко появлялся в Венетте.

— У нас до сих пор вспоминают церемонию «бракосочетания с морем», которую, по традиции, провел дон Сакетти. Брак в этот раз получился очень… скоропостижным. Было забавно смотреть, как напыщенный «Бученторо», весь в коврах и позолоте, драпает обратно в лагуну так, что у гребцов аж весла гнулись! Я слышал от моряков, что за островом Дито их встретил какой-то кошмар: гигантский полипус с такими щупальцами, что ими можно было опутать весь «Бученторо», от носа до кормы!

— Быть такого не может, — сказал Алессандро с ноткой растерянности в голосе. От рассказа Рикардо в его памяти всплыл образ того морского чудовища, с которым ему довелось «пообщаться» в крипте.

Рикардо пожал плечами:

— Мистика какая-то, да… — он понизил голос: — Но для тех, кто видел тело дона Арсаго той ночью, этот рассказ звучит правдоподобно. Энрике ведь тоже был на «Бученторо», как ближайший родственник дожа. Некоторые думают, что ему вовсе не следовало бы лезть на галеру, так как кровь Арсаго проклята морем навеки!

— В общем, — добавил Рикардо, — наш дож теперь старается держаться подальше от морских дел. Возможно, поэтому он стал ярым сторонником «земельной» политики и легко согласился на союз с тарчами, чтобы торговать через них с Ханааном.

Эта новость ошеломила Алессандро гораздо сильнее, чем слух о появлении морского монстра. Он даже поперхнулся:

— Союз с тарчами? Ты шутишь!

— Не поверишь, но Сакетти настроен серьезно.

— После того, что они натворили в Хрисе? После Элафониси и Пароса? После расправы в Арсиное?!

На лице Алессандро засветилось такое страшное тихое бешенство, что Рикардо невольно отодвинулся вместе со стулом:

— Эй, чего ты на меня-то рычишь? Я тут вообще ни при чём. Это всё фиескийцы виноваты: они сговорились с Лигой Четырёх и готовят против нас мощнейший союз. Вот Сакетти и подумывает задружиться с тарчами. Нужно же где-то искать союзников?

— Союзников? А ты знаешь, что они сделали на Альберино? — спросил Алессандро тихим голосом. — Крепость Арсиноя держалась всю зиму. Мы не могли прийти на помощь из-за штормов. В конце концов, гарнизон решил сдаться. Тарчийский паша обещал, что позволит уцелевшим защитникам свободно уйти. Вместо этого он приказал казнить двести человек, а остальных приковать к скамьям на галерах. Когда мы вошли в крепость, там были одни развалины, по колено залитые кровью!

Рикардо сидел как на иголках, не зная, куда спрятать глаза. И вздрогнул, когда Алессандро шарахнул кулаком по столу. Жалобно тренькнуло блюдо, один кубок упал, заливая светлую скатерть багровой жижей.

— Союз с тарчами?! Завтра же я отправлюсь в Сенат с докладом. Нам нужен порох! Крепостям нечем обороняться. Нужно усилить гарнизоны!

— Ты бы поосторожнее с доном Сакетти, — хмуро предостерег Рикардо, убирая салфеткой разлившееся вино. — Недавно один из сенаторов тоже разглагольствовал, что перед угрозой тарчей нам лучше бы замириться с Фиеской, и где он теперь? Казнили за измену! Сакетти ведёт себя, как полновластный хозяин Венетты. Получив шапку дожа, он даже Джоанну ухитрился прибрать к рукам. Ходит теперь тише воды, ниже травы, как монашка. Никакого сравнения с тем, что было.

— Велика доблесть — справиться с женщиной, — хмыкнул Алессандро, широкими шагами пройдясь по комнате.

Рикардо следил за ним обеспокоенным взглядом. Его друг явно набрался вольнодумства, подолгу болтаясь в море. Венетта — это тебе не колонии. Здесь за неуважение к дожу можно было быстро загреметь в темницу, откуда тебя потом сам дьявол не вытащит.

— Боюсь, что ты слишком хорошо защищал острова от тарчей, — сказал он со значением в голосе. — Как бы дон Сакетти не вздумал наградить тебя за это… ударом ножа в спину. Вряд ли тарчийские эмиссары будут рады увидеть тебя в Сенате!

— Но ты же меня поддержишь? — спросил Алессандро с бесхитростной уверенностью.

Рикардо, смутившись, опустил голову:

— Я вообще-то тоже не в фаворе у Сената… из-за сестрицы. Она, если ты не забыл, замужем за ариминцем, да ещё торчит тут, в Венетте, мозоля глаза нашим сплетникам! А поскольку Аримин, как всегда, держится в кильватере у Фиески, этот город теперь тоже считается нашим врагом. Говорят, что в Фиеске объявился новый флотоводец, некий капитан Антонио Маньяско. Начинал он так же, как ты — был когда-то капитаном кирасиров в Медиолане. Потом перешел на службу к фиескийскому дожу и заделался моряком. Можно сказать, пересел с лошади на галеру! Однако удача благоволит к нему: имея всего три галеры, он сумел разделаться с корсаром Кадолином. Такое не каждому под силу!

— Ну, галеры — это, считай, та же кавалерия, только морская, — впервые улыбнулся Алессандро. — Я наслышан о капитане Маньяско, хоть мы пока и не встречались.

— И не приведи тебя Бог! — пылко воскликнул Рикардо. — Однажды он захватил наш галеас, шедший курсом на Сандрию. В отместку дон Сакетти арестовал на Хрисе два его корабля, куда они случайно зашли за водой. После этого мы с Фиеской рассорились насмерть. Поэтому Сакетти и начал искать сторонников на востоке…

— Союз с тарчами — это позор! — отрезал Алессандро. — Тем более, после Арсинои! Против нас восстанет весь Полуостров, не только северные герцогства. И они будут правы!

Рикардо угрюмо отвернулся. Конечно, его друг говорил очень правильные вещи, но такие разговоры хорошо вести посреди моря, на собственной галере, когда тебя со всех сторон окружают преданные люди! А не здесь, в Венетте, где за каждым углом может обнаружиться доносчик или шпион.

Эта дурацкая прямота Алессандро и его умение одной фразой, словно взмахом меча, чётко отделить правильный путь от лёгкого, всегда заставляли Рикардо чувствовать себя каким-то приспособленцем. Как будто с его загрубевшей совести разом содрали корку и подсунули проблему прямо под нос — на, решай! А он-то, дурак, ещё обрадовался встрече! Вечно у них всё наперекосяк… Даже аппетит пропал. Рикардо угрюмо отодвинул блюдо с нежными куропатками, плавающими в вине, и принялся мрачно ковырять вилкой дорогую скатерть, украдкой поглядывая на друга. Встал у окна и стоит. Чего там высматривать, в темноте-то?

От Алессандро веяло непривычной свободой, морским ветром и ещё чем-то… неприятно напоминающим о коварной зыбкой пучине, способной запросто поглотить целую флотилию кораблей. После той трагедии в крипте, о которой Рикардо до сих пор не мог вспоминать без дрожи, в чистых серых глазах Алессандро появился опасный блеск. Иногда он замирал, будто прислушивался к чему-то. «Это всё она виновата, проклятая ведьма!» — подумал Рикардо с внезапной злобой.

Вдруг снова накатило воспоминание: страшная, залитая кровью подземная крипта, изломанное тело дона Арсаго возле кромки черной воды и Алессандро — еле живой, с мечом в руке. Рикардо потом целую неделю не отходил от постели друга, помогая доктору, который пытался вытянуть яд из его жил и залечить две жуткие раны поперёк груди. Но когда Алессандро, наконец, очнулся, на Рикардо из чужих потемневших глаз плеснуло такой жутью, что он весь взмок до костей и на миг пожалел, что душа его товарища не отлетела к небу.

«Много ли её, интересно, осталось — той души…» — подумал он мрачно.

Из-за всеобщего переполоха и подготовки к пышным похоронам дона Арсаго никто не заметил кратковременного исчезновения Джулии. Через день сестрица вдруг объявилась, светясь от счастья, под руку с новоиспечённым мужем, который оказался знатным ариминским синьором. Рикардо, подогретый давними словами Алессандро и собственными подозрениями, припёр девчонку к стене. Он знал, как на неё надавить, а Джулия никогда не умела хранить тайны. Хлюпая носом и заламывая руки, она выложила всё начистоту о своем страхе перед Арсаго, о горячей любви к дону Роберто д’Эсте и… о верной подруге Франческе, согласившейся подменить её в Венетте, чтобы влюблённые успели удрать. Рикардо впал в ярость. Если бы дон Роберто не оказался таким хорошим зятем — прибил бы негодяйку!

— Разве не безопаснее было бы твоей сестре дожидаться мужа в Аримине? — вдруг спросил Алессандро, всё ещё глядя в окно.

— Она… у неё будет ребёнок. В таком положении особо не поездишь.

— О! Поздравляю. Значит, скоро ты станешь дядей?

— Да уж, подкинул зятёк проблем… Надо было мне тоже уйти в море! Лучше месяцы напролёт давиться солониной и лежать пластом во время шторма, чем потеть в Сенате, гадая, что за новое коварство придумает дон Сакетти!

— Ты прав. В море всё куда проще, — невесело усмехнулся Алессандро.

Его отрешённое спокойствие вдруг разозлило Рикардо.

— Потому что там не до политики? Или потому, что ты надеешься встретить там эту ведьму, Франческу? — выпалил он.

Его друг резко обернулся:

— Откуда ты знаешь про Франческу?

— Что значит — откуда? Да ты постоянно вспоминал её в бреду! Я все мозги сломал, гадая, что это за синьора! Потом уже дошло.

Их взгляды скрестились, как на дуэли, и Алессандро мысленно проклял себя за неосторожность.

— Надеюсь, ты не стал делиться этим знанием с доном Сакетти? — спросил он очень ровным голосом, от которого у Рикардо почему-то пробежал озноб по спине.

— Говорю же, я у него не в фаворе!

У него и в мыслях не было доносить на девчонку. Но попадись эта ведьма ему в руки, он бы схватил её за шею, сунул в канал и держал там, пока не растворится. Мало того, что она обвела его вокруг пальца вместе с этой дурищей, его сестрицей, так она ещё сбила с толку его лучшего друга!

— Давай не будем говорить о ней, — попросил Алессандро, словно подводя черту. — Лучше о себе расскажи. Как тебе женатая жизнь? Не тяготит?

Рикардо, тряхнув головой, засмеялся. Они снова вернулись к столу, бутылка вина сделала второй круг, и разговор пошел веселее. На самом деле это несложно, если избегать острых тем. Оба вели беседу с ловкостью опытных мореходов, обходя подводные камни и рифы. Но прежней непринуждённости уже нельзя было вернуть. Рикардо чувствовал трещину, пролегшую между ними; она саднила в душе и не давала покоя.

* * *

В конце концов, Алессандро не поехал в гостиницу и остался на ночь в доме Граначчи. Не хотел обижать старого друга. Он, возможно, и так был с ним слишком резок — служба во флоте огрубила его, поубавила утончённости. Однако потом, ночью, стоя возле окна, он немного жалел, что не вернулся на галеру. Там дышалось свободнее.

Здесь, в маленькой тёмной спальне, завешанной гобеленами, он задыхался, как рыба в садке. То ли от новостей, то ли от выпитого вина в голове немного шумело. Алессандро усмехнулся, вспомнив расхожую шутку: мол, моряки потому и надираются на берегу, что хотят ощутить привычное шатание палубы под ногами.

Он с досадой посмотрел на гостеприимно откинутый полог кровати. Наверное, он просто отвык от Венетты, от её каменного эха и туманных ловушек. Ничего, это ненадолго. Ему нужно продержаться лишь несколько дней, навести шороху в Сенате и во что бы то ни стало добыть припасов для крепостей, а потом можно будет снова вернуться в море, к привычным морским просторам и старым обязанностям.

Напомнив ему о Франческе, Рикардо разбередил старую рану. Алессандро действительно мечтал её отыскать. Лучше сделать это сейчас — до того, как её найдёт дон Сакетти! В чём-то новый дож был ещё опаснее покойного графа Арсаго. Сакетти привык действовать исподволь, незаметно и, желательно, чужими руками. Ты плаваешь себе, шевелишь плавниками, а потом — раз! — и ты уже у него на крючке.

Месяц назад Алессандро узнал, что люди нового дожа побывали на острове Мираколо. После этого старая настоятельница скончалась, а девушек-послушниц родственники быстро разобрали по домам. В монастыре остались лишь несколько дряхлых старух. Что случилось с рукописями и книгами, посвященными древнему искусству кьямата? Этого никто не мог сказать точно.