Песнь о Графине

Алеся Агафонова, 2022

Непримечательный городок был известен лишь из-за легенд о заброшенном Цирке Уродов. Кажется, каждый год там погибало множество неосмотрительный смельчаков. Или, может, всё из-за происшествия тридцатилетней давности, когда прямо на манеже, во время выступления… А впрочем, неважно. Это всё – слухи, да и только. Возможно, однажды настоящая тайна цирка будет раскрыта, но так ли скоро это произойдёт?..

Глава вторая. Решение.

Хоуп сидел в комнате, на том же самом кресле, что и утром. Взгляд, направленный в потолок, уже мог с лёгкостью проделать там дыру. В руках Говард сминал злосчастный билет с приглашением на его имя. Здравый разум кричал о том, что ехать обратно в цирк ни в коем случае нельзя, но любопытство тоже не могло успокоится просто так. Взвесив все за и против, полицейский пришёл к выводу, что терять ему, в целом-то, нечего. Даже если сегодня и умрёт, хоть обрадует родственников внезапным наследством в виде недвижимости. Да и никотиновая зависимость всё равно свела бы его в гроб раньше времени, в этом Говард был уверен, не зря же на пачках сигарет предупреждений на целое эссе набрать можно.

Поэтому, поднявшись, мужчина зашагал к выходу из дома. Дождливая утренняя погода оставила после себя только прохладу, так что, укутавшись в домашнюю кофту, полицейский поспешил дойти до своего гаража. Со скрипом открывшиеся ворота открыли вид на потрёпанную машину. Хоуп взял рядом стоящий чемоданчик с инструментами и открыл капот, рассматривая причину поломки автомобиля, который отказывался работать уже около недели. Какой хозяин, такой и транспорт…

Провозившись с механизмами около часа, Говард смог добиться того, что машина с явным усилием, но всё же завелась. Усевшись на водительское сиденье, мужчина взглянул на экран телефона. Сейчас было десять вечера, так что больше не раздумывая, Хоуп отправился в путь, даже не утрудив себя закрыванием гаража.

Осенняя ночь встретила его внезапно наступившей темнотой. Дорогу освещали фары, одна из которых периодически моргала, намереваясь вовсе отключиться. Туман вновь осел на город и лес за ним, поэтому час езды показался целой вечностью. Слетавшие с ветвей деревьев листья изредка бились о лобовое стекло, каждый раз заставляя Говарда, и так напряжённого до предела, вздрагивать. Ещё не доехав до своего пункта назначения, полицейский был готов развернуться и мчаться назад в свою захудалую обитель, но всё равно упрямо сжимал руль, вдавливая педаль газа. Выскочивший на дорогу заяц с концами расшатал и без того нестабильное в последнее часы состояние, поэтому, наконец-то добравшись до нужного места, Хоуп чувствовал себя просто отвратительно.

Из-за поворота вновь показались очертания цирка, но вывеска на воротах будто бы светилась. Говард списал это на помутнение разума, которым чуть раньше оправдал своё инфантильное решение сорваться сюда.

Он остановился в паре метров от протоптанной дорожки, ведущей в самый центр территории, на которой располагался цирк, и припарковал машину, оставляя её среди кустов. Немного подумав, мужчина открыл бардачок, доставая оттуда пистолет с надписью “Adversa fortuna²” на рукоятке, который хранился для особых случаев. Сегодняшняя ночь вполне подходила под описание.

Собравшись с силами, Говард заглушил машину, выходя из неё, при этом чересчур громко хлопнув дверью. Выругавшись про себя, он оглянулся, смотря, не привлёк ли чьё-нибудь внимание резкими звуками, но так и не обнаружил никого за спиной. Прихваченный из дома фонарик начинает работать только после пары ударов им об ладонь. Луч света разрезает мрак, освещая тропинку, ведущую к шатру. Дальше пути назад не было, Хоуп направился в самое сердце цирка, стараясь не оглядываться по сторонам.

Внутреннее помещение шатра встретило его прохладой и гулким звуком от собственных шагов. Дисплей телефона высвечивал одиннадцать вечера, до “чего-то” оставалось чуть больше десяти минут. Чтобы не стоять на месте, опасаясь каждой тени, Говард решил ещё раз осмотреть внутренности цирка. Ничего не цепляло глаз, всё было точно так же, как утром. Только одно не сходилось: дверь маленькой комнатки за манежем была приоткрыта. Другие полицейские всё же решили вскрыть её?

Мужчина пересёк помещение, оказываясь у этого своеобразного сооружения. Из щёлки пробивался тусклый свет. Открыв дверцу до конца, Хоуп зашёл внутрь. Комната оказалась гримёркой. На краю столика, заваленном различной косметикой с давно истёкшими сроками годности, горела одинокая свеча, воск которой уже начал капать на пол. Говард выключает вновь начавший барахлить фонарик, кладя его на деревянную поверхность, а пистолет кое-как засовывает в карман кофты. Верхняя часть зеркала почти что достигала потолка, а его бока покрывали выцветшие фотографии, которыми была увешена ещё и часть стены. Пёстрые костюмы неаккуратной кучей громоздились на табуретке, но пара платьев и пиджаков всё же красиво переливались пайетками и стразами на вешалках. Непонятно как поместившийся сюда стеллаж был загружен разнообразными головными уборами, масками и очками.

Среди всего этого цветного взрыва Говард смог найти одну-единственную уцелевшую фотокарточку, рядом с которой лежало письмо. Оно было всё в сгибах, видимо, кто-то старательно складывал его до этого. Чернила совсем размылись от влаги и разобрать было возможным только размашистую подпись и букву “Ф”. На фотографии же была изображена группа из двенадцати людей на фоне этого самого шатра, и только при более внимательном рассмотрении становилось ясным: с ними что-то не так. У кого-то отсутствовали части тела, у других их наоборот было больше необходимого. Пара человек стояли в позах, которые обычные люди (не с переломанными ногами и руками) повторить не смогут. Однако, среди остальных выделялись двое стоящих в центре: парень и девушка. Оба были облачены в красные костюмы и улыбались во все тридцать два. На обратной стороне снимка стояла дата: “13.10.1991” и надпись витиеватым почерком: “Графская семья”.

Нахмурившись, Говард вновь перевернул фотографию, поднося ей ближе к свече.

— Вас разве не учили, что чужие вещи брать не прилично?

Мужчина резко дёрнулся в сторону, чуть ли не поджигая снимок. Рука машинально достаёт пистолет, направляя на источник голоса. В дверном проёме стоит девушка, но очертания её слегка скачут, не давая зацепиться за какую-либо часть тела или рассмотреть внешность в целом. Света одного огонька слишком мало.

— К-кто ты? — выдавливает из себя Хоуп.

Незнакомка хмыкает, беря брошенную на столик фотографию и поднимая её на уровень своих глаз. На секунду попавшей под свет свечи руке отчётливо различаются засохшие капли крови. Говард сглатывает, покрепче перехватывая оружие.

— Кто я? — не отрываясь от разглядывания фотографии, дама отвечает. — Не вежливо говорить с людьми, держа их на прицеле. У Вас напрочь отсутствуют манеры.

— Я не…

— Перебивать говорящего также неприлично, — девушка складывает руки на груди. — Но я прощу это и даже отпущу Вас. С одним условием, конечно же!

Руки полицейского начинают дрожать, по лбу скатывается капля холодного пота. Глаза неотрывно наблюдают за частично скрытой мраком незнакомкой. Говард тяжело сглатывает. Только он собирается вновь задать вопрос, как его прерывают взмахом руки.

— Не стоит, я знаю, что Вы хотите сказать, поэтому для начала позвольте закончить мне. Сегодня утром Вы и Ваши коллеги вторглись в мои владения, припоминаете? Полиции тут не было видно уж слишком давно, так что, я полагаю, Вы сможете мне помочь. Провести расследование, вашим языком. Мне нужен ответ всего-то на один-единственный вопрос, сможете его получить?

Говард замер в ожидании, но продолжения не последовало. Видимо, от него требовался ответ. Соединив пару точек логической цепочкой, можно догадаться, что именно эта девушка оставила ему приглашение. Но кем она является? Маньяк? Нет, тогда бы не стала церемониться с офицером полиции. А может, просто тянет время? Играет… Ответить на один вопрос? Это что, викторина?

Вновь закрыв глаза на опасения, горящее в голове слово “ОСТАНОВИСЬ”, мужчина заторможенно кивает. Лица незнакомки не видно, но отчего-то становится понятно, что губы ей растянулись в улыбке.

— Замечательно! — девушка хлопнула в ладоши и звук её голоса отдался эхом от стен. С хлопком вдалеке будто бы еле слышно раздалась барабанная дробь. — Тогда начнём первый акт.

Мир перед глазами Хоупа закружился так, будто бы он решил прокатиться на карусели во дворе, которую заметил мельком ещё утром. В глазах потемнело, а тело налилось тяжестью, не позволяя даже вытянуть руку, чтобы схватиться за что-нибудь поблизости. Пистолет со стуком ударяется об пол, а за ним падает и Говард.

Примечания

2

При неблагоприятных обстоятельствах. (лат.)