Прах потерянных городов

Алеся Троицкая, 2017

Далекое будущее – какое оно? Светлое и безоблачное или мрачное и потерянное? Но каким оно является для Эвы, девчонки, выросшей в глухом лесу вне системы, далеко от идеального мира? Мира, в котором правят металлические «боги». Мира, в котором люди воссозданы из праха, чтобы скрасить бесконечность божественного существования. Не знаете? Вот и Эва не знала, пока не отправилась в Церебрум на поиски пропавшего отца. Сумеет ли она противостоять жестокой новой цивилизации, найти отца и вернуться домой? А самое главное – сумеет ли сохранить свою душу?..

Глава 3

— Приве-е-е-т!

— Привет, — буркнул мальчишка, подозрительным взглядом осматривая угловатую девчонку с копной темных волос, которые сильно оттеняли ее бледную кожу и синячки под глазами.

«И откуда она взялась?»

Артур оглядел пустой коридор, в котором оставила его мать, чтобы переговорить с доктором.

— А я тут гуляю, правда, немного заблудилась, а ты? — девчонку как будто не тревожило, что она потерялась. Она с таким оживлением всматривалась в его лицо, что Артуру стало неуютно.

— Чего уставилась?

— Ничего, — даже не смутилась настырная и резко вытянула руку, чтобы дотронуться до его волос.

Артур совсем растерялся и попятился назад. Неизвестно почему, но эта странная потеряшка его пугала.

— У тебя удивительные волосы. Я никогда прежде таких не видела, — протянула она, пытаясь вновь до них добраться. — Но знаю точно, они тебя уродуют.

— Ты чокнутая! — Артур онемел, не зная, как реагировать. Никто не смел, во-первых, к нему прикасаться — настырную, наверное, не обучили элементарным правилам этики, — а во-вторых, такое говорить! Обзывать его уродом, того, кого считают образцом красоты!

Увидев, что парень покраснел от злости, девчонка хмыкнула.

— Я Эванджелина, а…

— А мне неинтересно, — перебил парень и скрестил руки на груди.

Но недружелюбие девчонку не трогало.

— Хочешь, покажу, что у меня есть? — глаза Эванджелины в предвкушении загорелись.

А вот Артур под ее напором совсем сдулся, вся бравада, которую он хотел обрушить на прилипалу, куда-то делась. Теперь он оглядывал ее с любопытством. Темная косичка растрепалась, в карих глазах плясало пламя, зато от фарфоровой кожи, напротив, веяло холодом, подчеркнутым бледно-голубыми губами и кругами под глазами. Девочка явно была больна, но чем, Артур не мог догадаться, а спросить не позволяло воспитание. Но несмотря на недуг Эванджелина была такая живая и подвижная, что это казалось неестественным.

— «Точно чокнутая», — решил окончательно Артур.

Эванджелина не нуждалась в утвердительном ответе: она уже полезла в карман не по размеру большой толстовки и вытащила оттуда миниатюрного робота.

— Это шаробот Ронни, — с гордостью представила она свое, безусловно, самое дорогое сокровище.

— Ух ты! — присвистнул Артур.

— Он из простейших роботов, но я его сама сделала.

— Роботов? — протянул парень.

Несложно было заметить, как в его глазах сверкнул интерес. — Артур первый раз видел такое чудо. На подвижном шаре устойчиво балансировал цилиндр с одним захватом вместо рук; голова — подобие камеры с множеством мелких цветных проводков на верхушке, похожих на безумные спутанные волосы. Артуру так понравился ро-бо-т, слово вкусно легло на язык, что он захотел такого себе. И кто сказал, что он не может отнять его у этой настырной? Мальчик потянулся к боту, как тут же резко отдернул руку.

— Ай, он щипается!

— Конечно, он не любит, когда его трогают посторонние, у него очень ранимая душа.

— Душа! У него? Ха-ха, а ты еще совсем ребенок, раз в такое веришь.

Девчушка гневно сверкнула глазами:

— Да кто ты какой, чтобы обижать моего Ронни!

— Ты точно чокнутая! — Артур покрутил у виска пальцем.

Девочка насупилась, в глазах сверкнули слезы.

— Слезы! Ты правда хочешь разреветься?

Обидевшись, Эванджелина не ответила и смотрела себе под ноги.

Ох уж эти девчонки, такие мнительные… Артуру стало стыдно за грубость.

— Ладно, извини, может, дашь посмотреть его поближе?

Эва тут же встрепенулась, вытерла рукавом мокрые дорожки и протянула Ронни Артуру.

— Ай, он снова меня ущипнул!

— Смотре-ть то-ль-ко из-да-ле-ка, — недовольно пробурчала железяка. Артуру даже показалось, что робот нахохлился, потому что голова-камера спустилась по цилиндру ниже.

— Прости, — смутилась чокнутая, — я думала, он больше не будет…

— Не-пра-вильные вы-воды — удел примити-вного мо-зга.

Ронни поднял клешню и, пытаясь придать словам вес, постучал по своей голове, а затем пояснил:

— Я просто не люб-лю, ког-да ме-ня тро-гают гря-зными рука-ми.

— Эй, у меня не грязные руки, — выпалил Артур, краснея, и быстро проверил, на самом деле это так или нет.

— Сильно больно, да? — Эванджелина убрала робота обратно в карман-«кенгуру» и взяла его за кисть, чтобы осмотреть палец.

Артур, порывавшийся не дать ей до себя дотронуться, замер. Девчонка с такой пристальной внимательностью смотрела, как из его пальца показалась капля крови, что Артур тоже притих, только наблюдая не за пальцем, а за тем, как Эванджелина, будто видя чудо, широко распахнула огромные карие глаза. В них плескалось столько эмоций, непонятных для ребенка, что он решил следить, боясь спугнуть момент.

В конце коридора показался серьезный седовласый мужчина, Артур в спешке отпрянул от чокнутой.

— Эва, — окликнул мужчина безразличным тоном. — Я же просил…

— Папа! — девочка обернулась, — он такой же, как я…

— Глупости, — мужчина мельком взглянул на Артура, взял Эву за руку. — Немедленно уходим. Как ты вообще оказалась в башнях… — ни к кому не обращаясь, произнес мужчина.

— Но папа, — с мольбой в голосе протянула Эва, упираясь.

— Эванджелина…

Девочка печально выдохнула, сдаваясь.

— Да, папа, я знаю.

Она пожала плечами — мол, я не виновата, извини.

Перед тем, как скрыться за поворотом, она вновь задорно улыбнулась, помахала рукой:

— До встречи, настоящий мальчик! Надеюсь, ты пострижёшься.

Лукавая улыбка это последнее, что он запомнил.

***

Артур резко открыл глаза и заморгал, стряхивая наваждение. Он почувствовал под животом постороннюю вещь. Этой вещью оказался его альбом с рисунками.

Он перевернулся на спину и потер лицо руками, попытался восстановить обрывки навязчивого сна, который мучил его годами. Почему за столько времени, десять или двенадцать лет, он так и не избавился от этого странного воспоминания его жизни? Почему она засела у него в мозгу? Появилась непонятно откуда, накинулась на него со своим бешеным ботом, а затем ушла в неизвестность со странным принципалом. Еще это ее «До встречи, настоящий мальчик!», так и отдавалось в ушах мелодичным голоском.

Артур открыл альбом, нащупал под собой один из карандашей и стал быстро рисовать. Но черты лица исказились, и девчонка выходила неправильной и неестественной. Артур отложил карандаш и захлопнул альбом, ему было непривычно чувство безысходности, но именно его он и испытывал.

Безысходность от того, что он не понимал, почему этот сон его мучает? Или безысходность от того, что с каждым годом детали той встречи стирались, и пробелы начали заполняться ошибочными воспоминаниями. Например, в сегодняшнем видении ее глаза были карими, а месяц назад голубые. А самое главное, безысходность от того, что он теперь уже действительно не мог сказать наверняка, была та встреча реальной или это плод его воображения.

— Артур! — в комнату настойчиво постучали.

— Да.

— Можно войти?

— Можно, — ответил он, пряча альбом под подушку и переводя взгляд на панорамное окно во всю стену, за которым новый день возвестил о своем приходе ослепительным солнечным диском.

— Милый мой мальчик, какой чудесный день!

В комнату с лучезарно-растянутой улыбкой вплыла не женщина, а прекрасное видение под именем Мими Бейн. Мать Артура. Ее внешность сегодня, как и каждый день до этого, была безукоризненной. Длинные светлые волосы были уложены в искусную причёску. На лице — легкая косметика, подчеркивающая свежесть и утонченную красоту. Прекрасно скроенное платье с синим пиджачком сидело идеально, мастерски были подобраны украшения. А ее всегда замечательному настроению мог позавидовать закоренелый оптимист.

— Мама, вот скажи, как можно в шесть утра быть такой безупречной?

— Спасибо, сынок. Приятно слышать.

Артур дежурно улыбнулся, отмахиваясь от назойливых камер. Как называла их «Кнопка», младшая сестра Артура, «прилипалы». Эти маленькие камеры следовали за Артуром и за его сестрой в последнее время по пятам, не давая ни минуты покоя. Если бы ни ухищрения Артура, они бы и в туалет за ними летели. Даже во сне, спинным мозгом он иногда чувствовал, что всевидящие, настырные глаза за ним наблюдали. И неважно, сколько раз Артур просил родителей избавить его от их внимания, на эту просьбу они оставались глухи, объясняя, что это делается не только ради безопасности, но и из-за популярности их детей.

— «Вы с Майей самые успешные. Каждый добился неимоверных высот, в свои двадцать один тебе, Артур, нет равных в спорте, а твоя сестра в свои шесть неустанно нас радует в искусстве и танцах. Вы популярны, поэтому люди хотят знать о вас все.

— Но, мама, нельзя выставлять на всеобщее обозрение, как я с утра хожу в туалет. По меньшей мере это неприлично.

— Глупости! — отмахивалась Мими, прекращая бесполезную дискуссию».

Вот и сейчас две камеры, которые Артур сумел на ночь оставить за дверью, влетели вслед за женщиной, и тут же начали маячить перед его лицом. Маленькие серебряные шары имели несколько камер слежения. Хорошо, что материал отснятого не шёл в прямой эфир, а ведь раньше мама предлагала и такую идею.

Поморщившись, Артур попытался схватить одну из прилипал, но они были проворнее, отлетели на безопасное для себя расстояние.

— Артур, ты не забыл, какой сегодня день?

— Как можно…

— Хорошо, тогда завтракай и собирайся.

Женщина подошла, церемонно поцеловала сына в лоб, оставив след яркой помады, и вышла из комнаты. Настроение из разряда хмурого скатилось в диапазон отвратительного.

— Иди сюда, маленький «прилипала», — парень схватил одну из многочисленных подушек и прицельно швырнул в летящего бота. Тот не успел сориентироваться и завалился на пол, но уже через секунду невозмутимо воспарил к потолку.

— Я до тебя позже доберусь, — пообещал Артур и, резво вскочив с кровати, скрылся в ванной.

За спиной послышался глухой хлопок. Не рассчитав скорость, бот врезался в закрытую дверь. Артур остановился возле прямоугольного горизонтального зеркала и с неодобрением вгляделся. Слишком светлые глаза, серо-зеленного цвета. Слишком белые и курчавые волосы, которые он мечтал когда-нибудь обрезать. Слишком правильные черты лица — с заостренными скулами, прямым носом и тонкой линией губ. Все чрезмерное, что ли. Артуру даже иногда в голову забиралась непрошеная мысль взять лезвие и оставить на щеке глубокий след, чтобы после того, как он заживет, кожу покрыл шрам. Но при нынешнем уровне медицины и это было ему недоступно. Все раны можно залечить без особого труда, стирая даже воспоминания о травме. Он взял ленту и связал свои длинные волосы в хвост.

Артур злился сам на себя. Возможно, всему виной дурацкий сон, в котором нереальная девчонка ощущалась более живой, чем он сам себя воспринимал, скованный правилами и условностями. А возможно, все дело в предстоящих соревнованиях. Хотя Артур давно научился блокировать волнения, он убедил себя, что только соревнования виноваты в его изменчивом состоянии.

Соревнования! Очередные пустые соревнования, которых в жизни Артура было чересчур много. Парень провел пальцем по зеркальной поверхности, превращая в удобный гаджет и заглядывая в свое расписание.

— Плаванье.

Отлично, это единственное, кроме, конечно, рисования, что доставляло неподдельное удовольствие и где ему не было равных. Все друзья отмечали любовь Артура к воде. Пролистав список дальше, Артур заметил, что в ближайшую неделю помимо изнурительных тренировок, у него соревнования по бегу и скалолазание. И кто составляет подобные графики? Скрыв с монитора все записи, Артур включил воду и перевел экран в режим новостей, где помимо мировых отчетов министров и ситуации в городе в целом, блистало изображение Артура на последнем благотворительном вечере в честь восстановления популяции сусликов.

Почему именно этих животных решили реанимировать биоинженеры, для Артура оставалось загадкой. Хотя там на торжестве звучали заумные речи о правильности такого решения, парень так и не понял ни одну из них. Он даже полюбопытствовал, почему бы не возобновить более интересные виды, как, например, тигров или слонов. На самом деле, выбирать есть из кого. На что получил в свой адрес удивленные взгляды и жеманные смешки, которые не трогали. Только Милена… прекрасная Милена его поддержала.

Закончив утренние приготовления, Артур уже в более приподнятом настроении вышел из ванной, одетый в легкий спортивный костюм, для утренней пробежки и похода в спортзал. На столе перед кроватью его уже ожидал завтрак.

— Как всегда без опозданий, — взглянув на свой коммуникатор, отметил он.

— Артур! Артур!

В комнату, словно хромающий маленький смерч, влетела его младшая сестра, которой совсем недавно исполнилось шесть.

— Кнопка? Что случилось?

— Я не могу… Я не могу, — задыхаясь от еле сдерживаемых рыданий, произнесла Майя.

— Ну же, говори, — присев возле девочки на колени, попросил Артур.

— Я думала, что смогу, но нет…

— Ну, глупая, — вытирая щеки от слез, произнес Артур, — чего ты не сможешь?

— Ну как! Я не смогу завтра выступить, нога, она не проходит. А мама и папа так ждут… а я… я их подведу и не получу первого места.

Рыдания девочки, наконец, вырвались наружу.

— Я… я… Мне больно… еще вчера… тренировка….

— Тс-с-с…все хорошо! Не переживай. Ничего страшного не случится, если завтра ты не примешь участия в своих танцах. У тебя их будет еще миллион. А родители поймут. Ты ведь знаешь?

Девочка резко замотала головой.

Она не поверила словам брата, как, и не верил себе Артур. Родители никогда не поймут, если их дети не будут лучшими. Иногда он задавался вопросом, а действительно им нужны дети или только их достижения? Но через какое-то время сам себя успокаивал, что это глупости. Естественно, родители их любят, иногда даже слишком, душа своей заботой и чрезмерной опекой.

— Кнопка… Кнопка? Посмотри на меня.

Девочка нехотя подняла небесно-голубые глаза на брата.

— Я тебе обещаю, что поговорю с родителями, и они все поймут.

— Обе-щаещь? — дрожащим голосом произнесла поинтересовалась девочка, хлюпая носом.

— Обещаю! — улыбнулся он, заправляя за ушки Майи выбившиеся пряди из хвоста.

Девочка робко улыбнулась.

— Можно…

— Что, Кнопка?

— А можно, я с тобой поем, а то мне… одиноко.

— Конечно, Кнопка, хоть каждый день приходи.

Девочка робко, но благодарно улыбнулась.

— Спасибо.

— И вообще, давай договоримся…

Майя с новым любопытством посмотрела на брата.

— Договоримся, что с сегодняшнего дня, ты, то есть мы будем завтракать, обедать и ужинать вместе, у меня.

— А мама с папой разрешат? — в глазах ребенка промелькнуло сомнение.

— А им необязательно об этом знать.

— Но прилипалы, — Майя указала под потолок, где к двум следящим ботам примостился еще один. — Прилипалы, они все покажут.

— Эм-м-м… об этом я не подумал. Дай мне день, и я решу эту проблему, хорошо?

Кнопка кивнула, прыгнула на шею брату, крепко его обняла.

— Ты самый лучший на свете! Я тебя люблю!

— И я тебя, моя маленькая кнопка.

***

В небольшой комнатке Рируар и Мими Бейны через следящих ботов с полным недоумением наблюдали за своими примитивами.

— Рируар, объясни, почему девочка плачет. Ей больно из-за ее ноги?

— Думаю, да. Человеческая натура слаба, — Рируар неспешно выпустил клуб белого дыма в потолок, имитируя курение со специальной электронной сигарой.

— Но почему она терпит боль так долго?

— Может, людям нравится чувствовать боль.

— Думаешь? — Мими прищурилась, вглядываясь в своих примитивов.

— Вспомни, как Артур в раннем возрасте отказывался от помощи врачей, наверняка, по той же причине. Ведь боль — это чувство, а чувствовать что-то это прекрасно, — высокопарно произнес мужчина, изящно жестикулируя.

— Да, наверное, ты прав. Но все равно я расстроена, — Мими притворно вздохнула.

— Из-за чего, милая?

— Девочка не пришла ко мне, а обратилась к нему, — она указала красным ноготком на монитор. Похоже, это ее действительно волновало.

— Ты расстроена.

— Я просто хочу, чтобы мои примитивы больше мне… то есть, нам доверяли. Может, нужно навестить психолога?

— Навестим, — кивнул Рируар. — Иначе, если мы перестанем их понимать, то и контролировать. А неподдающийся контролю примитив опасен. И нам ничего не останется, как… усыпить их.

— Но не раньше, чем случим его с Анной, примитивом Моров.

— Почему с ней?

Мими стала загибать пальцы, перечисляя достоинства:

— Анна породистая, имеет множество наград и регалий. Физически неплохо сложена, красива, а самое главное, мы сделаем министру большое одолжение, так как первое потомство от спаривания наших примитивов достанется им. А я уверена, будет зачат великолепный экземпляр. Он наверняка возьмёт все достоинства нашего Артура.

— Ты думаешь, Моры согласятся?

— Я заметила, как они восхищаются нашим мальчиком.

— Хорошо, я не против.

На следящем экране девочка и парень уселись за стол, стали делить завтрак. Артур был очень внимательным и услужливым, помогая Майи намазывать на свежеиспеченный хлеб масло.

— Что они делают? — лицо Рируара вытянулось, и он подался вперед.

— Едят.

— Я вижу, но почему для девочки важно, чтобы они делали это вместе? Она недоедает? Ты ее плохо кормишь?

Женщина усмехнулась.

— Она всего лишь хочет съесть больше, чем ей положено. Вот увидишь, она сначала съест все, что предложит ей Артур, а после вернётся в свою комнату и возьмется за то, что приготовлено для нее. Помнишь, лет семьдесят шесть назад у нас была собака, вот она делала то же самое.

— Но невозможно потребить столько пищи?

— Ошибаешься. Человеческая натура такова, что ей всегда мало. Это называется «жадность», так говорит доктор Нивара, к которому я хожу за психологическими консультациями. Сначала примитивы довольствуются малым за неимением большего, потом, если возможности увеличиваются, они расширяют пределы своих требований. Ну, а когда приходит понимание, что ограничений нет, они больше себя не сдерживают.

— Мне кажется, твой психолог шарлатан, — выпустив последний клуб дыма, произнес Рируар, тщательно анализируя слова своей жены и задумываясь над очередной головоломкой, которую преподнесли его дети. Он произнес мысли вслух: — Где в примитивах находится источник желаний?

Мими безразлично пожала плечами, теряя интерес к монитору и сверяя свое внутренне расписание, по которому ее уже ожидали стилист и визажист. Ее примитиву сегодня обеспечена очередная награда высшего достоинства, и она как примерная мать должна быть безупречной, чтобы раздавать интервью и принимать поздравления вместе с ним.