Сова

Алина Аркади (2024)

Я давно оставил место Перевозчика, заняв должность помощника главы Организации. Возвращаться к привычной деятельности не планировал, но заявка, оставленная в системе, вынудила оказаться за рулём, чтобы проделать длинный путь в поисках маленькой девочки. Смогу ли я помочь той, что оказалась в моей машине, и выбраться без потерь? Желание найти дочь подтолкнуло меня обратиться в Организацию, услугами которой могут воспользоваться лишь избранные. Несмотря на сомнения, один из Перевозчиков решил принять мой заказ. Что ждёт меня в конце пути: смогу ли я отыскать дочь и смириться с предательством тех, кому безгранично верила? И чего ожидать от человека, который согласился оказать помощь за плату?

Глава 6

— Юлия… — Кто-то касается меня, слегка встряхнув.

Открываю глаза, не сразу вспоминая, что я в чужой машине с человеком, который везёт меня в Чехию. Дёрнувшись, попадаю в его руки, удерживающие меня и позволяющие проснуться, чтобы осмотреться. И если я правильно понимаю, мы на контрольно-пропускном пункте, потому что за спиной Алексея стоит мужчина в форме и чего-то ожидает.

— Мне нужен ваш паспорт.

— Да… Сейчас…

Хватаю рюкзак, выудив два паспорта, потому как он не уточнил, какой именно необходимо предоставить. Берёт документы и отходит в сторону, о чём-то беседуя с пограничником. Несколько минут наблюдаю за мужчинами, а затем веду взглядом, чтобы уткнуться в огромную надпись «Пункт пропуска Домачево». И если я правильно понимаю, мы на границе с Польшей.

С удивлением отмечаю, что я проспала шесть часов, за которые мы успели въехать в Беларусь и преодолеть расстояние до границы. И пока Алексей общается, успеваю накрутить себя до предела, прикинув, что нас могут не пропустить дальше. Но если мой заказ взяли в работу, значит, данный момент должен быть продуман.

И теперь я не обращаю внимания на другие машины и людей в форме, не спуская глаз с интересующих меня мужчин. Спустя десять минут Алексей прощается с собеседником и улыбается, похлопывая его по плечу, будто они давно знают друг друга и провели время за приятной беседой. Идёт к машине и, заняв водительское место, трогается, чтобы преодолеть небольшое расстояние, разделяющее две страны.

— Всё в порядке? — придвигаюсь, чтобы озвучить вопрос шёпотом, словно мы можем быть кем-то услышаны.

— Как видите, — показывает на поднимающийся шлагбаум и закидывает руку, чтобы отдать мне документы. — Перевозчики, катающиеся преимущественно за границу, везде имеют своих людей. Я не исключение.

— Но вы сказали, что являетесь заместителем босса.

— Пять лет назад я был Перевозчиком, но сменил место работы по личным обстоятельствам.

Интересно, он женат? Есть семья? И что подразумевается под «личными обстоятельствами»? Возможно, нежелание второй половинки надолго оставаться одной? Или непринятие его рода деятельности?

— И долго вы им были?

— Около десяти лет.

— А до этого?

— Инкассатором.

— А как вообще становятся Перевозчиками? — Мне почему-то интересно, как люди попадают в Организацию, о которой знают лишь избранные. — Вряд ли они давали объявление о вакансии. — Мой застывший на губах и готовый сорваться смешок не остаётся без внимания.

— Двоюродный брат рассказал, что имеется Организация, заинтересованная в ответственных сотрудниках, имеющих опыт обращения с оружием и определёнными навыками.

И я вспоминаю, что Греков тоже упомянул о навыках, которыми обладают Перевозчики. Они не просто водители, а те, кто способен оказать сопротивление и быстро среагировать в условиях экстремальной ситуации.

— Он вас порекомендовал?

— Не он. Некто достаточно влиятельный, чтобы его рекомендации не вызывали сомнений. Можно сказать, его босс и по совместительству компаньон.

— То есть ваш брат, он… он… — подбираю нужное слово, которое, как назло, не подбирается. — Криминальный элемент? — Опускаю «бандит», которое так идеальное вписывается. Но стоит осторожно высказываться, потому что мужчина может отреагировать неоднозначно, а я мгновенно поплатиться за свои умозаключения.

— Бизнесмен.

И правда, Греков мне сказал, что сейчас таких «элементов» принято называть красиво, но я ведь понимаю, что завуалированное определение не отменяет незаконного рода деятельности. Ещё несколько месяцев назад я однозначно открестилась бы от такого человека, сославшись на свою правильность и законопослушность, но сейчас даже рада, что у Алексея имеются подобные связи. Возможно, именно они помогут отыскать Анфису в чужой стране, законов и правил которой я не знаю.

Лишь киваю, вернувшись на место. Перед глазами мелькают указатели, названия на которых вполне понятны даже на другом языке. Интересно, он знает польский? А чешский? После появления Алексея у моего дома изучала законодательство и правила этой страны, отметив много интересных моментов. Даже наткнулась на блог какой-то девушки, живущей в Чехии последние десять лет и рассказывающей о нюансах жизни. Конечно, с трудом верится, что в наше время двумя основными проблемами остаются наркотики и проститутки, как было указано в её рассказах, но причин не верить человеку, который там не проездом, а проживает длительное время, у меня нет. Спросить Перевозчика опасаюсь, чтобы не выглядеть глупой и начитавшейся сведений в интернете, которые не несут правдивых моментов.

— Алексей Евгеньевич, а что дальше? — повторяюсь, потому что несколько часов назад на этот вопрос он не пожелал отвечать.

— Наш путь проходит через небольшой городок Нова-Руда. Это граница с Чехией. Там есть маленькая гостиница. Была пять лет назад, по крайней мере. Скромная, но уютная. Немного номеров, так что и постояльцев мало. Наша задача не привлекать внимания. Мы с вами направляемся в Чехию с целью посмотреть достопримечательности. Именно так вы должны сказать, если вас кто-то спросит.

— Вряд ли, — пожимаю плечами, — я не знаю чешского.

— Во-первых, многие там свободно говорят по-русски. Во-вторых, язык простой, а большинство слов схожи по звучанию с нашими, отличаются лишь ударения.

— А почему не привлекать внимания? — Мне кажется, что каждый следующий вопрос глупее предыдущего, но страх, не отпускающий с момента, как я оказалась в машине, заставляет выяснять нюансы, чтобы хоть как-то себя успокоить.

— Задача Перевозчика обезопасить пассажира. А так как наши пассажиры, как правило, люди непростые, выбор автоматически падает на те места, где меньше ненужных глаз. Поэтому остановки на заправках для того, чтобы справить нужду, а ночёвки в маленьких мотелях или гостиницах. Небольшая территория позволяет держать обстановку под контролем в случае непредвиденных ситуаций, а также появления подозрительных личностей.

— Понятно.

Шумно выдыхаю, хотя мало понимаю, зачем такие опасения касательно меня. Но спрашивая «а что дальше?», я, скорее, хотела уточнить, куда мы направимся, чтобы отыскать Анфису.

— Если вы хотели уточнить, как мы будем искать вашу дочь, — я сосредотачиваюсь, вслушиваясь в каждое слово, — то могу сказать, что заранее поработал над этим вопросом. Связался со знакомым, который может просмотреть базу в поисках девочки. Данные неточные, потому что, скорее всего, ей сменили имя, да и фамилия Ваславик очень распространённая, но шанс есть.

— Спасибо, — произношу на выдохе, потому как не думала, что он проникнется моей проблемой и предпримет какие-либо действия ещё до отъезда.

— Спасибо вам будет стоить пять тысяч, — отрезвляет, но и к этому я была готова. — Не мне — ему.

— Да, я поняла.

— От того, что он найдёт, будет зависеть, куда мы отправимся завтра. Мы же не можем колесить по стране, спрашивая у каждого встречного про девочку. По этой причине нам необходимо хотя бы примерное место: город, населённый пункт, на худой конец, область. И последнее — худший из вариантов, потому как в этом случае зона поиска значительно расширяется.

— А если ваш знакомый ничего не найдёт? — вновь придвигаюсь, потому что Алексей говорит негромко, но спокойно, чем умиротворяет и меня.

— Мы обратимся к другому. Его услуги будут стоить дороже, но и результат эффективнее.

Осознаю, что не зря попросила взаймы у Матвея Игоревича, потому что перевозка и плата за помощь не единственные мои траты.

— А почему вы сразу к нему не обратились? — Получаю неоднозначный взгляд, как мне кажется, свидетельствующий, что терпение сдержанного Перевозчика на пределе. — Вы не подумайте, я не спорю, — остужаю мужчину, принимая тот факт, что я вообще не знала бы, куда бежать и к кому обратиться. — Лишь хочу немного прояснить некоторые моменты.

— Первый знакомый — полицейский в отставке, сохранивший связи и имеющий возможности выполнить запрашиваемую услугу без применения глубокого поиска. — Сложно, но спустя пару минут понимаю, что он имеет в виду. — И цена соответствующая, как вы понимаете. В случае, если его усилия не принесут желаемого результата, придётся обратиться ко второму.

— А вы обращаться не хотите? По каким-то причинам.

— Первый не связан никакими обязательствами. Второй же — действующий сотрудник правоохранительных органов. И не просто рядовой полицейский, а служащий в особом отделе. Обращение к нему автоматически обязывает меня пояснить причины запроса. И это не любопытство, — громкий выдох мужчины, как свидетельство нежелания прибегать ко второму варианту, — а его работа. А если мои интересы пересекутся с его…

— Что тогда? — спрашиваю почти шёпотом.

— Не получится просто забрать вашу дочь и уехать. Придётся идти до конца. Но при условии, что ни я, ни вы не знаем, с какой целью она была похищена и продана именно этим людям, этот самый конец может быть очень непредсказуемым. Замкнутый круг: я не могу просчитать последствия без факта обращения к нему; обращение к нему автоматически создаёт неконтролируемые последствия.

— Как быть?

— Ждать сведений от первого.

Я мало понимаю хитросплетение сказанного, но причин не доверять Алексею Евгеньевичу у меня нет. Да и если бы не доверяла, дела это не меняет. Как и не отменяет того факта, что без него я буду метаться в незнакомой стране и ни к чему не приду. Точнее, не найду Анфису. Если она, конечно, там.

— Что вас беспокоит? — Смотрю удивлённо, словно он прочитал мои мысли, которые я не могу уложить во что-то логичное с момента нашей встречи.

— Подруга предположила, что Чехия может быть перевалочным пунктом, — озвучиваю то, что хотела бы не рассматривать, как возможный вариант.

— Не исключаю, — скупо, но уверенно.

И если это так, то… Вариантов нет. Для меня и для Анфисы. Я навсегда потеряю своего ребёнка, оставшись наедине с разрывающими воспоминаниями и болью утраты. Лишь на секунду представляю, что усилия окажутся напрасными, и меня окатывает ледяной волной, а слёзы появляются независимо от моего желания.

Отвернувшись к окну, стремлюсь скрыть слёзы от мужчины, не замечая, что в какой-то момент машина останавливается. В глаза бьёт неоновый свет ярко-зелёной подсветки, и только в этот момент понимаю, что мы заехали на заправку. Надписи на незнакомом языке сливаются в неразборчивое пятно. Но Алексей машину не покидает, а повернувшись, отмечаю его взгляд, наполненный сочувствием и тревогой.

— Простите, — мнусь, опустив голову, чтобы не встречаться взглядами. — Проблемный вам достался пассажир. — Вымученная улыбка как попытка сгладить неприятный момент. Он ведь не обязан заботиться о моём моральном состоянии, выслушивая причитания. — Впредь постараюсь сдерживаться, чтобы не нервировать всхлипами.

— Юлия, — начинает мягко, — не стоит заранее рассматривать худшие варианты, как и предвкушать успех. Вы должны понимать, что сложностей не избежать, но при этом быть готовой решать их. Ваши переживания мне понятны, но с эмоциональной составляющей придётся справляться.

— Я поняла, — часто киваю. — Истерия мне несвойственна, и, как правило, я быстро справляюсь с эмоциональными всплесками, настраивая себя на лучшее. Марина утверждает, что я клиническая оптимистка.

— Всегда?

— Практически. Для меня стакан всегда наполовину полон. — Улыбаюсь и сейчас без надрыва. — А для вас?

— А для меня важно, что в стакане.

Короткий ответ, свидетельствующий о взвешенности решений Алексея, а также о просчёте каждого сделанного шага. И если он рационален и трезв в принятии решений, как я оказалась его клиентом? Или есть причины, по которым он мне помогает?

Подумать мне не дают, потому что дверь отворяется и мне предлагают выйти.

— Я подъеду, чтобы заправиться, — указывает на свободную колонку, — а вы можете сделать необходимые действия. — Намекает, что за время пути я ни разу не попросила остановки, а она уже необходима. — Выберете что-нибудь в минимаркете, а я сейчас подойду.

Молча соглашаюсь и иду внутрь небольшого здания. Ищу нужную дверь и, оказавшись в туалете, пугаюсь собственного отражения: красные глаза, распухший нос и растрёпанные волосы. Привожу себя в порядок, обвиняя в невнимательности. Притязаний на мужчину не имею, но выглядеть опрятно не помешает. Или же такими становятся все, кто провёл в пути пятнадцать часов? Кажется, быстро возвращаюсь, но Алексей уже у кассы, разговаривает с девушкой, которая услужливо улыбается, откровенно с ним флиртуя. Не сомневаюсь в его привлекательности, как и в том, что к знакам внимания он привык. И всё-таки интересно, он женат?

— Вы что-нибудь хотите? — обращается он ко мне, и девушка, минутой ранее стоявшая с улыбкой, становится серьёзной.

— Кофе, — бегаю взглядом по стеклянным витринам, — и что-нибудь съедобное. Например, это, — указываю на нечто, похожее на пирожок.

— Это с картошкой и индейкой. Берём?

Киваю, и через несколько минут в моих руках ароматный кофе и съедобный свёрток. Откусываю, оценив вполне сносный продукт, и только в этот момент понимаю, насколько голодна.

— А вы? — отмечаю, что себе он ничего не взял.

— Хочу полноценный ужин. Через три часа будем на месте, и я позволю себе насытиться.

— Я столько не вытерплю, — усиленно жую, удовлетворяя свой организм.

— Поэтому и предложил. Пока вы спали, ваш желудок давал понять, что пора подкрепиться.

— Простите. — Мне вновь неловко, и сейчас я надеюсь, что он слышал только мой пищеварительный орган.

— Юля, — останавливает, придержав меня за локоть, а я на секунду дезориентирована его прикосновением. Приятным, кстати сказать, потому как его ладони горячие. — Вы платите за поездку, понимаете? — Мой согласный кивок. — Поэтому вы можете сделать остановку в любое время, если она вам необходима. Не нужно терпеть и подстраиваться под меня — я обязан подстроиться.

А я всё ещё не могу позиционировать себя как человека, имеющего возможность заплатить сто двадцать тысяч долларов, чтобы поехать за границу. Но если бы не обстоятельства, заставившие меня, обратиться в Организацию, сейчас я не стояла бы где-то в Польше, рассматривая лицо Алексея.

Его взгляд успокаивающий и проникновенный настолько, что я, открыв рот, нагло изучаю каждую морщинку. Сколько ему лет? Я бы сказала, около сорока. Или больше? В любом случае на лице мужчины просматривается чёткий отпечаток жизненного опыта и возможных утрат, с которыми он не без труда справился. Не знаю, имеется ли та, что согревает его постель, но отчего-то ловлю себя на мысли, что он одинок. Или мне так хочется думать?

Есть нечто странное в его притягательности и моей заинтересованности мужчиной, которого я знаю меньше суток. Мне такие, как он, не встречались. Были после развода мужчины — двое, как я и сказала. И, в отличие от подруги, я не принимаю секс на один раз, придерживаясь формата постоянного общения. Первый раз встречи закончились через четыре месяца, второй — через пять. Они были не «моим», о чём громко и настойчиво голосил разум. Может, я просто долго была в одиночестве, поэтому сейчас застыла перед Алексеем, словно кролик перед удавом, всё ещё удерживаемая им. Разрывать контакт он не спешит, как и вернуть меня в реальность.

— Юля, всё в порядке? — слегка сокращает расстояние, и мои рецепторы впитывают ненавязчивый мужской парфюм с нотками кедра и апельсина, который хочется вдыхать снова и снова.

Ранее я его не чувствовала или была сосредоточена на другом?

— Да, — произношу на выдохе, всё ещё исследуемая серо-голубыми глазами, которые сейчас кажутся темнее. Или они просто серые?

— Тогда едем?

— Да, — соглашаюсь, но не двигаюсь с места.

— Для этого нужно сесть в машину. — Переводит взгляд на транспортное средство, и только в этот момент морок спадает, возвращая меня к окружающим звукам.

Осторожно лишаю себя его ладони и направляюсь к машине, сгорая со стыда. Я так откровенно на него пялилась, что становится неудобно. Я еду за дочерью, а не стремлюсь заинтересовать Алексея Евгеньевича. Скривившись, ругаю сама себя и оказываюсь на заднем сидении, чтобы сразу забиться в угол, отведя взгляд и допивая кофе.

Едем молча, лишь изредка чувствую гуляющий по телу взгляд, которым меня одаривают через зеркало заднего вида. Не поворачиваюсь, делая вид, что заинтересована мелькающими картинками. Но и данный момент становится проблематичным, потому что темнота медленно скрывает от меня горизонт, лишая причин не смотреть на водителя.

— Приехали, — оповещает мужчина, остановившись у двухэтажного простого здания, мало походящего на отель.

Белое строение с одноэтажной пристройкой, рядом с которым расположена часовня. Её нахождение здесь вызывает у меня вопросы, но, возможно, так принято? Территория подсвечена несколькими фонарями, поэтому разглядеть пространство вокруг в темноте не представляется возможным.

— Это гостиница? Больше похоже на частный дом.

— В общем-то, так и есть. Владелец выкупил заброшенное строение и сделал отель. Всего восемь номеров. Как правило, здесь останавливаются парочки: тихо, отдалённо, подальше от ненужных глаз.

— А зачем подальше? — Получаю неоднозначный взгляд. — А, поняла.

Ничего я не поняла, но сегодняшний лимит на глупые вопросы, как мне кажется, подходит к концу.

— Я узнаю, есть ли свободные номера. Паспорт дайте.

Протягиваю документ, и Алексей направляется в здание. Интересно, есть «поздний заезд»? Но если он знает об этом месте и останавливался здесь не раз, есть шанс, что имеются преференции. Возвращается через пять минут, и, судя его виду, мы остановимся здесь. Хотя мне всё равно — ощущение усталости накатывает волнами, подталкивая тело занять горизонтальное положение.

— Есть свободный номер. Но он одноместный. Поместимся или найдём другой отель?

А я не хочу куда-то ехать и искать: спина ноет, а я мечтаю принять душ и сбросить накопившееся напряжение, закрыв глаза и обдумав этот день.

— Поместимся, — заверяю мужчину, надеясь, что в номере есть диванчик, на котором я с лёгкостью размещусь.

— Тогда выходите.

Открывает багажник, чтобы взять свою сумку и подхватить мою. Попадаем в маленький холл, встречающий мягким светом и уютной атмосферой. На ресепшене мнётся мужчина средних лет с приклеенной улыбкой и уставшим взглядом. Алексей подаёт паспорта, и мужчина, открыв документы, одобрительно кивает. Что означает этот жест, не знаю, да и мне всё равно.

Они о чём-то беседуют на польском, а я улавливаю схожие с русскими слова. И правда, если вслушаться, можно примерно понять, о чём беседа. Не вмешиваюсь, и лишь когда Алексей достаёт деньги, чтобы расплатиться, подхожу, предлагая несколько купюр. Насколько я поняла, траты в дороге — моя забота. Но он отталкивает мою руку, возвращая внимание мужчине. Что не так?

— Mam nadzieję, że twoja żona się spodoba², — улыбается, протягивая ключ, который крепится к кольцу с массивным брелоком.

Вероятно, о ключ-карте здесь не слышали, да и странно устанавливать сложную систему для восьми номеров. Мне отчётливо слышится слово «жена», но я не придаю значения, ожидая, когда меня направят в нужную сторону. Алексей подталкивает к лестнице, довольно узкой и ведущей на второй этаж, идёт в конец коридора и отворяет дверь.

Осматриваюсь и понимаю, что с размещением на диване проблема, потому что в номере одна кровать, тумба, шкаф, зеркало и телевизор на стене. К тому же номер на мансарде, а скошенная стена и окно вверху делают его ещё теснее из расчёта нахождения двух человек.

— Я предупреждал, — Алексей замечает мою растерянность, — но вы сами дали добро.

— Сама, да… — И, судя по всему, мне придётся спать на полу. — А администратора не смутило, что в одноместный номер заселяются двое?

— Уставшая от длительной дороги семейная пара, которая проводит отпуск в Европе, не вызывает вопросов.

— Семейная пара? — Хлопаю глазами и понимаю, что услышанное «жена» имело понятный мне смысл. — Достаточно просто сказать, что мы муж и жена?

— Я подтвердил этот момент документально. — Размахивает паспортами, чтобы затем вручить мне. — Мы однофамильцы.

В чём я убеждаюсь, открыв паспорт Сычёва Алексея Евгеньевича. Быстро прикинув год рождения, понимаю, что ему сорок лет.

— Удивительно. — Всё ещё не верю в удачное совпадение. — А вы не родственник моего мужа?

— Точно нет. Этот момент я прояснил ещё до встречи с вами. Его лицо мне не знакомо.

— Вы и его фото видели?

— И его, и ваше, и вашей дочери. Кстати, она удивительно похожа на вас.

— Все так говорят, — сажусь на край кровати, отметив довольно жёсткий матрас. — На суде, когда решался вопрос алиментов, Артём заявил, что сомневается в отцовстве. — Усмехаюсь, вспоминая жалкие попытки мужа соскочить с выплат своему ребёнку. — Утверждал, что дочь на него не похожа.

— Как решили этот вопрос?

— Просто: сделали тест ДНК. Слава богу, сейчас данный анализ доступен всем. Отцовство подтвердилось, и крыть ему больше было нечем.

— И сколько он платит?

— Две тысячи рублей.

— Сколько?.. — Алексей удивлённо вскидывает брови, решив, что я оговорилась.

— Две. Тысячи. Рублей, — повторяю членораздельно.

— А почему так мало?

— Он ведь официально не трудоустроен, а деньги давала Светочка. Но и их он перестал платить, когда Анфису похитили. Нет ребёнка — нет алиментов. — Развожу руками, удивляясь, что спустя время стала относиться к словам бывшего мужа спокойно. Мужчина молчит, буравя меня взглядом. — Вы хотите спросить, как я выбрала такого мужчину? Если да, то ответа на этот вопрос у меня нет. Я и сама не знаю… — Понуро опустив голову, рассматриваю светлый пол.

— Я хочу спросить, вы голодны?

Словно и не было нескольких предложений, а мы вернулись к ровной беседе незнакомых людей, не желающих вдаваться в подробности личной жизни. Точнее, он не желает.

— Немного. — Понимаю, что купленная на заправке еда не оставила о себе напоминания. — Здесь есть кафе?

— Здесь есть только завтрак. Кстати, очень вкусный. А вот с ужином, тем более таким поздним, проблема. Предлагаю заехать в город и найти приличное место, чтобы утолить голод. — Вздыхаю, понимая, что никуда не хочу ехать и даже двигаться не хочу. — Юля, я голоден, а значит, ещё немного, и начну рычать.

Предупреждение, что мужской организм требует насыщения. И кому, как не мне, знать, что мужчины после сытного ужина более покладистые. Поэтому поднимаюсь, чтобы выудить из сумки рубашку и босоножки, а затем прошмыгнуть в санузел, который нельзя назвать просторным, как и номер.

В тесноте, да не в обиде — вспоминаю известную поговорку, напоминая, что здесь придётся провести всего одну ночь. Вот только как? Или спать вместе, или… Есть машина. Неожиданная мысль озаряет, и я выдыхаю, решив устроиться именно в ней.

Успеваю открыть сообщения в телефоне, отметив, что Марина закидывает меня вопросами: «Кто тебя везёт? Напиши данные водителя, номер и марку машины. Будете останавливаться на ночь и где? Фотографируй всё, что видишь, и отправляй мне. Скинь геолокацию, когда доберётесь в Чехию». И последнее озадачивает, потому как лично для неё, оставшейся в России, адрес не даст ничего. Собираюсь ответить, но отчего-то закрываю диалог и ставлю телефон на беззвучный режим. Странность в поведении Марины и сейчас отдаётся непонятным чувством внутри, поэтому для общения не время. Да и сказать мне нечего, потому как мысли в раздрае, а конкретики не имеется.

— Я готова.

Сменив футболку на что-то более подходящее для ужина в общественном месте, чувствую себя более уверенно. Усталость никуда не делась — ни моя, ни его, — но стоит уступить человеку, на помощь которого я надеюсь.

Покидаем гостиницу под пристальным взглядом администратора, который обменивается с Алексеем парой слов на польском. Интересно, сколько языков он знает?

— На переднее.

Оказавшись на указанном месте, чувствую себя неловко, но теперь имею возможность осмотреться. Минуем часовню и направляемся в другую сторону, чтобы через десять минут оказаться на тесных улочках небольшого города. Мы проезжаем мимо открытых заведений, а я гадаю, где остановится Алексей, желающий сытного ужина. В итоге нас путь оканчивается у замка: классического, старого, кирпичного. И, судя по дорогим авто у заведения, место солидное.

Увлекает меня за собой, а когда оказываемся внутри, понимаю, что я не подхожу к этой обстановке. Как минимум здесь вписалось бы вечернее платье с соответствующими украшениями. Алексей замечает мою неловкость, но подталкивает к дальнему столу между массивными кирпичными колоннами.

Интерьер даёт понять, что над помещением поработали, но при этом сохранили исходные моменты, такие как обрушившийся местами кирпич, потолочные перекрытия и потёртости. Посетители осматривают странную пару, то есть нас: мужчина в классическом костюме-тройке и женщина в светлых брюках, простой рубашке и с небрежным хвостом на голове.

— Вы не могли выбрать что-нибудь попроще? — шепчу, слегка перегнувшись через стол.

— Не мог. Здесь замечательно готовят баранину, — игриво улыбается, давая понять, что не откажет себе в куске хорошего мяса.

— Я вам так приготовлю баранину, что это место покажется вам убогим. — И я знаю, что мясо — мой конёк.

— Уверен, у меня такая возможность будет, но сейчас я готов съесть слона. Чего желаете?

— В отличие от вас, я в Польше впервые и не представляю, что может быть в меню.

— Сейчас представите. — К нам подходит официант, выкладывая толстый буклет.

— Вы переведёте?

— Оно на русском.

И правда, открыв меню, вижу родной язык. И, видимо, моё удивление настолько искреннее, что Алексей издаёт смешок, привлекая моё внимание.

— А почему?.. — поднимаю глаза, желая объяснений.

— Знаете, как вычислить русских в Европе? — Отрицательно качаю головой. — Американцы предпочитают дешёвые точки питания, путешествующие европейцы — кафе со средним ценником, и только русские выбирают самые дорогие рестораны. Поэтому в них всегда есть меню на русском языке. Выбирайте, — кивком возвращает меня к цветным страницам.

В отличие от Алексея, я равнодушна к баранине, но вижу много интересных позиций, в том числе «русские пельмени с луком». Почему с луком, остаётся загадкой, но заказывать данное блюдо я не хочу. Меня привлекают другие, вот только цена указана в злотых, а курс я не знаю.

— А сколько это стоит? — указываю на цифры.

— Полторы тысячи рублей.

— За такую порцию? — И граммы указаны напротив каждой позиции.

— Если вы переживаете за стоимость, то сегодня угощаю я — ни в чём себе не отказывайте. Кстати, посмотрите винную карту. Бокал хорошего вина пойдёт вам на пользу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Надеюсь, твоей жене понравится. (пол.)