Что между нами осталось

Алиса Климова (2024)

Шесть лет назад Данил решил, что я ему не нужна. Ушёл, бросив одну в чужом городе, вычеркнул из жизни. Шесть лет я уверяла себя, что он мне не нужен. Но одна встреча, и все уверения рассыпались прахом. У моего бывшего мужа новая жена и вот-вот родится дочь, а я Что между нами осталось? Болезненное прошлое… и дочь. Наша с ним дочь, о которой он не знает.

Глава 1

Я ожидала, что живот у неё будет меньше.

Когда мы договаривались, Карина сказала, что на седьмом месяце, и я, сославшись на собственный опыт, представляла её себе иначе. Но к делу это отношения не имело.

— Проходите, — приветливо улыбнулась я, пропустив клиентку в арендованную студию. — А где ваш супруг? Вы же сказали, что фотосессия будет семейная.

— Ой, — она махнула рукой. — Он подъедет сейчас. Вечно со своими контрактами, партнёрами… Оказалось, что у него сегодня какая-то там сделка. Но он скоро будет.

— Понятно.

Я украдкой глянула на часы. Студию я арендовала на два часа — этого было достаточно, чтобы отщёлкать «беременную» пару во всех ракурсах, но на задержку я не рассчитывала. Карина ясно дала понять, что в финансах не стеснена, и я арендовала свою любимую студию — дорого, но это того стоило. И свет что надо, и расположение, и комфорт.

— У вас есть чай?

Вопрос Карины вывел меня из задумчивости. Я посмотрела на неё и опять помимо воли отметила, что живот у неё не на семь месяцев тянет, а на девять. Возможно, дело было в её субтильности — оттого и живот казался больше.

— Да, конечно. Простите, что сразу не предложила.

Я включила чайник. Ещё один плюс этой студии — здесь было предусмотрено всё не только для фотографа, но и для моделей. Когда-нибудь у меня тоже будет студия. Собственная. Но до этого ещё как до луны.

— Уже дождаться не могу, когда дочка родится, — сказала Карина, погладив себя по животу. — Боже… Я буду сумасшедшая мать!

— Мы все сумасшедшие матери, — вырвалось у меня.

— Вчера такое платье видела, как у принцессы… — засмеялась Карина. — Чуть не купила. Но пока она до него дорастёт…

Я улыбнулась. Карина была настолько воодушевлена, что не слышала ничего. Платье принцессы. Я с трудом наскребала на подгузники и смеси, какие уж там платья! Но всё это в прошлом.

Карина продолжала щебетать.

–…теперь не знаю, когда удастся ещё куда-нибудь вырваться.

— Простите, Карина. Я отвлеклась. Куда вы летали?

— На Мальдивы, — улыбнулась она. — Даниил сделал мне подарок на двухлетие нашего брака. Это так прекрасно — лежать на шезлонге и ни о чём не думать! А вокруг океан… — Она закатила глаза и тут же ахнула: — Пинается. Уже всю печень мне отбила.

Я опять улыбнулась. Чайник закипел, и я залила пакетик, запоздало вспомнив, что не спросила у Карины, какой чай она хочет. Одета она была просто, но со вкусом, и это выдавало финансовое благополучие. Длинные волосы собраны в хвост простой резинкой, зато обручальное кольцо переливается бриллиантами.

— Может…

— Даня, — махнула она рукой.

Я обернулась. Всего один взгляд, и сердце, пропустив удар, полетело в пропасть.

Этого не может быть! Просто не может быть! Нет, нет и нет! Кто угодно, только не он!

Спадающая на лоб каштановая прядь волос, строгий взгляд из-под густых бровей… Раньше он никогда не носил костюмы, сейчас же на нём были серые брюки, рубашка и пиджак.

Я стояла, как вросшая в пол.

Карина подошла к нему и, привстав на носочки, поцеловала в подбородок. Он приобнял её и опять посмотрел на меня. Голос Карины разносился по студии, только я не слышала слов. Шесть лет…

— Добрый день, — сказал Даниил, подойдя. — Прошу прощения за задержку. Важная встреча.

— Ничего страшного, — выдавила я не своим голосом. — Ваша жена предупредила.

Наши взгляды встретились на несколько секунд. Я отвернулась первая и сделала вид, что готовлю аппаратуру к съёмке, хотя что делаю, не соображала.

Сглотнула вставший в горле ком и заставила себя посмотреть на пару. Карина держала в руках пиджак мужа. Моего бывшего мужа…

Вдох и новый выдох.

— Вы можете переодеваться, Карина, — сказала я, собрав в кулак всю выдержку. — Вы тоже, Даниил.

— Разве так не пойдёт?

Я опять посмотрела на него. Белая рубашка расстёгнута на пару пуговиц, на широком запястье — часы.

— Рубашку лучше поменять. Белый цвет нежелателен для фотосессии. Но выбор, конечно, за вами.

— Я взяла всё. — Карина потянула его за руку. — Пойдём, Дань. Ну какая белая рубашка? Ты бы ещё смокинг надел.

Через минуту они ушли переодеваться, а я наконец выдохнула. Может, мне всё это снится?

***

Фон для фотосессии Карина выбрала светлый. Что и говорить, вкус у неё был. Милая мордашка, большие глаза…

— А можно вот так? — спросила она, встав к мужу лицом. Обняла его и приподняла ногу. Ракурс был паршивый, учитывая объёмы её живота, поза — тоже.

— Конечно.

Я подкорректировала позу.

— Даниил, можно вас попросить положить руку вот так?

Я взяла его за руку и положила Карине на бедро. Если бы до раскалённых углей дотронулась, и то проще бы было.

Он повернул ко мне голову.

— Ненавижу фотографироваться, — сказал, глядя на меня. — Но ради такого дела…

— Ради такого дела можно и потерпеть, — ответила я.

А у самой в голове только и было: «У него скоро родится дочка». Дочка, дочка, дочка… Он всегда этого хотел.

Я отошла и взяла фотоаппарат.

— Повернитесь ко мне, — скомандовала я, снимая бывшего мужа и его новую жену. — Вот так. Даниил, руку выше. Карина, посмотрите на Даниила. Отлично.

Щелчок — как выстрел. Ещё один щелчок, и ещё один. Дочка… Я думала, он вернулся в Пермь. Я придумала себе его историю и поверила в неё. Но его история сложилась иначе. Он возит новую жену на Мальдивы, ходит с ней на фотосессии, и у него скоро будет дочь. А я… А я для него просто Мария. Просто Маша, да и та из прошлого.

***

Весь день я была сама не своя. Двух часов, на которые я арендовала фотостудию, хватило сполна. Во всех смыслах. Отсняла всё как на автопилоте, стараясь думать, что передо мной самая обычная пара. Что бы было, если бы я сказала, кто я?

А кто я?

На Невском я влилась в плотный людской поток и превратилась в невидимку без имени. Нигде так остро не чувствуется одиночество, как в толпе. Когда-то я любила гулять по Невскому — давно, как только мы переехали в Санкт-Петербург. Тогда разнообразие красок, запахов и великолепие проспекта поражали.

А рядом был Даниил.

— Вы потеряли.

Я обернулась на голос. Мужчина протягивал мне шейный платок, не успев ступить на переход.

— Это не мой.

Я хотела пойти дальше, но он снова остановил меня.

— Ваш. Я точно видел, что его потеряли вы.

Я посмотрела на платок и опять на мужчину. Интересный: решительные черты лица, волевые, выдающие характер. Глаза тёмные, волосы тоже. Чем-то похож на Даню…

— Не я, — ответила спокойно. — Но попытку я оценила.

В уголках его губ появилась улыбка.

— Владимир, — сказал он.

Светофор мигнул, и машины преградили мне путь. Вот же! Теперь нужно было снова ждать. Ещё три часа назад я бы улыбнулась в ответ, а сейчас хотелось просто уйти. Только на пятачке в пару метров идти было некуда, а ожидающие перехода люди окружали нас всё теснее.

— Маша, — ответила я скорее от безысходности. Опять посмотрела на платок. — Попытка хорошая, Владимир, но безрезультатная.

— Почему?

— Потому что я одиночка.

***

Как плотно я ни задвигала шторы, свет всё равно просачивался. У романтики белых питерских ночей была обратная сторона: в их период город в прямом смысле прекращал спать. День и ночь у туристов, старшеклассников, ушедших на каникулы студентов перемешивались, людей в центре полно было всегда, да и на окраине лавочки во дворах не пустовали. Но я всё равно хотела жить в старом районе Санкт-Петербурга, откуда можно было быстро добраться до центра. Квартиру выбирала долго и всё-таки выбрала. Именно такую, как и хотела: маленькую студию с выходящими в тихий двор окнами. Большего позволить себе я не могла. По крайней мере, сейчас.

На столешнице в кухонной зоне завибрировал телефон. После девяти я всегда отключала на рабочем звук и верила, что когда-нибудь настанет день, когда я смогу вообще отключать его на ночь и в выходные.

— Фотограф Мария Островская, — сказала, ответив на звонок. — Слушаю вас.

— Надо же, как официально.

Говорят, что телефон искажает голос. Неправда. Я узнала его с первой же буквы. Да даже если бы Даниил молчал, всё равно узнала бы.

— Откуда у тебя мой номер?

— Посмотрел у Карины.

— Ты ещё и её телефон проверяешь?

— Нет. Мне нужен был твой номер.

— И что же ты его у неё не спросил? — Я сама от себя такой язвительности не ожидала.

Даниил промолчал.

Разговор был до предела тупым. Да какая мне разница, почему он не спросил?! И до его отношений с новой женой мне тоже дела нет. И до их будущей дочки! Прошла от стенки до раковины — ровно три шага в одну сторону. Пальцы сжались сами собой.

— Нам нужно встретиться, — отрезал бывший муж.

— Зачем? Вас не устроило качество снимков, Даниил?

— Прекрати, — процедил он. — Говори адрес, я подъеду.

— Мне не нужно с вами встречаться. Если дело касается работы…

— Прекрати, — прорычал он, и я как-то сама собой замолчала. — Говори адрес, я приеду, Маша, — повторил Даниил. — Не скажешь сама — найду. Но для этого мне потребуется время. Так что не усложняй.

— Шесть лет мой адрес тебе был не нужен, и тут потребовался? Неужели соскучился?

Он опять промолчал. Почему сдалась — не знаю, но адрес я всё-таки назвала. Если Даниил сказал, что найдёт меня — действительно найдёт, в это я верила. Он всегда был упёртый, порой не в меру.

Осмотрела квартирку, задерживаясь на мелочах: белая кружка с розовым сердечком, открытая шоколадка на столе, угол пледа, свисающий на пол, зазор между шторами.

«Буду через 20 минут», — прислал Даниил.

Я прочитала сообщение и с раздражением отложила телефон. Они с Кариной были красивой парой — одной из самых красивых из числа моих заказчиков. Как же ему идёт костюм! Хотя джинсы и футболка ему идут ещё больше. Только в памяти совсем другие картинки: узкий балкон съёмной квартиры, молочная пелена июньской ночи, и мы — нищие, как два оборванца, покрытые испариной и почти голые.

***

Даниил стоял возле подъезда. Светлые джинсы, рубашка с короткими рукавами, тяжёлый взгляд.

— Что тебе нужно от меня? Мы с тобой развелись шесть лет назад, забыл?

— Не забыл.

— Тогда в чём дело?

— Не каждый день приходишь на фотосессию с новой женой и натыкаешься на старую.

— Всякое случается. Только ты не ответил, какого лешего тебе понадобилось от меня. Мы с тобой разбежались, наши прямые стали параллельными, что ещё?!

— Можешь считать, захотел на тебя посмотреть.

Его непробиваемость выводила из себя. Я обратила внимание на чёрную иномарку, припаркованную рядом.

Даниил перехватил мой взгляд.

— Чем ты занимаешься? — спросила я и мигом пожалела. — Хотя мне неинтересно. Так что не отвечай. Я не хочу это знать.

— Могу ответить.

— Не нужно. Мне не интересна твоя жизнь, и что тебе в моей понадобилось, тоже не интересно. У тебя скоро родится дочка. Ты же хотел дочь, и…

Он схватил меня за плечо и развернул к себе.

— Всё равно тебе? — Он хмыкнул. — Что же ты тогда побледнела, как меня увидела?

Я вырвалась.

— Потому что не каждый день с призраками встречаюсь.

— С призраками?

— С призраками! — повысила голос. — Из прошлого.

Он обжёг меня взглядом. На плече тоже как ожог остался. Только несколько часов назад его руки лежали на теле другой женщины, и это мне было не забыть.

Я потёрла плечо, словно могла стереть след его прикосновения. Даниил смотрел на меня неотрывно, мне казалось, что он видит меня насквозь.

— У тебя красивая жена. Уверена, что и дочь будет красивая. А между нами с тобой ничего не осталось, Даня. И…

Дверь подъезда скрипнула.

— Мама!

Я порывисто обернулась.

Вероника подошла ближе, а я так и ощущала направленный на нас взгляд бывшего мужа. Он всегда хотел дочку…

— Ты как вышла?!

Ника проигнорировала мой вопрос. С интересом посмотрела на Даниила.

— А ты кто?

Я поймала её за ворот домашнего платья и заставила притормозить. Всё случилось слишком быстро, чтобы я могла хоть что-нибудь сделать.

— Вероника, я тебя спрашиваю, как ты вышла из квартиры?!

— Ты дверь не закрыла. Сама же сказала, — ответила дочь, и я чуть не застонала.

Я же и правда не заперла дверь! Дом у нас был маленький и спокойный, а я думала, что минуты не пройдёт, как вернусь обратно. Отошью бывшего, пошлю его на все четыре и всё на этом.

— Весьма непредусмотрительно, — вставил Даниил.

Я зло глянула на него, готовая зашипеть, если он скажет ещё хоть слово. У моей дочери моя фамилия, я сама подняла её, мы прошли через все трудности. А сейчас Громов смотрел на меня в упор, и деваться мне было некуда.

— Мы уходим, — сказала я и развернула Нику лицом к подъезду.

— Мам, кто этот дядя?

— Этот дядя тоже уходит.

— Дядя никуда не уходит, — пресёк меня Даниил. — Дядя теперь будет часто к маме приходить.

— Ты не будешь к нам приходить, — решительно возразила я. — У тебя жена беременная. Вот и катай её по Мальдивам, развлекай. А мы без тебя обойдёмся. На всех стульях не усидишь, Громов.

— Значит, правда моя.

— Не твоя, — отрезала я.

Это было бессмысленно. У дочери были такие же светлые, как и у меня, волосы, разрез глаз, овал лица, но… Любой генетический тест показал бы, кто её отец.

Даниил шагнул к нам, и я напряглась всем телом.

— Значит, ты — Вероника?

— Да, — бойко ответила дочь. — А мама — Маша. У меня есть подруга — Катя, завтра я пойду к ней в гости, и…

Ника без умолку выкладывала ему всё, и с каждым её словом в глазах Даниила сильнее разгорался недобрый огонёк. Он повернулся к Веронике, и я инстинктивно вцепилась в неё.

— Мам, отпусти.

Дочь стояла рядом, в её глазах были обида и непонимание.

Даниил выпрямился.

— Говоришь, ничего между нами не осталось? — медленно произнёс он.

— Моя дочь тебя не касается.

Огонь в его глазах так и вспыхнул. Вероника всё-таки замолчала, видимо, поток слов иссяк. Я держалась за неё, как за спасительную соломинку, потому что в этот момент она была куда увереннее и спокойнее меня.

— Моя дочь меня касается, — сделал он упор на слово «моя».

К продолжению разговора я была не готова совсем. Из подъезда вышла женщина, домофон пропищал и затих, дверь захлопнулась. Я крепко взяла Нику за руку и повела обратно. Даниил нас не остановил, но я понимала, что это ничего не значит. Сбежать от него? Уехать? Нет, конечно.

— Мам, а зачем дядя приходил к тебе?

— Дядя Даниил, — поправила я на автомате и прикусила язык.

— Дядя Даниил, — повторила дочь. — А моего папу тоже дядя Даниил зовут?

— Да.

Что делалось в голове у дочери, я не знала. До квартиры она больше меня ни о чём не спрашивала. Её ладошка лежала в моей, и это было единственное понятное мне ощущение — её маленькие пальчики, она рядом. Внутри же у меня царил Армагеддон.

Только мы зашли в квартиру, мне пришло сообщение.

«Между нами осталось всё», — написал бывший муж.

Я буквально отшвырнула телефон на диван. Отвечать ему я не собиралась. Встала на колени напротив Вероники.

— Никогда так не делай, — сказала я строго. — Никогда не выходи из квартиры одна, Ника.

— Я вышла к тебе.

— Ты вышла одна. Я тебе разрешала выходить?

Она мотнула головой.

— Пообещай мне, что одна выходить больше не будешь. Обещаешь?

— Обещаю, — сказала она.

Я вздохнула и приобняла её, поцеловала в висок. Закрыла глаза, а когда открыла, увидела наше отражение в зеркале напротив. Я и она — как две капли воды похожая на меня. Я думала, так будет всегда.

— У нас в садике тоже есть Даниил, — беззаботно сказала дочь, высвободившись. — Он маленький и противный. И мама у него мерзкая. Он говорит…

Она начала рассказывать про мальчика, переключилась на рассказ про поделки, потом пошла за любимой игрушкой. Я прислонилась спиной к стене и упёрлась в неё затылком. Три раза потихоньку ударилась головой и застонала. И что теперь?! Будем по парку гулять втроём? Или лучше впятером! Мы с Никой, Даниил и его новая жена с дочерью! Вначале прогулка, потом семейный обед в кафе с детской комнатой, а потом ещё что-нибудь!

На пятерых!

Телефон опять пикнул. Ника нашла его на диване и принесла мне.

— Спасибо, солнышко, — сказала я и отложила его.

— Тебе что-то прислали. Посмотри, — потребовала она.

— Потом.

— Сейчас посмотри.

— Потом, Ника, — сказала я строго. — Сейчас тебе пора спать. Давай, раздевайся и иди в ванную. Умоемся и в постель.