Истинная одержимость дракона 2

Алиса Князева, 2023

Сильный и язвительный дракон, глаза которого меняют цвет, когда мы смотрим друг на друга, украл мой первый поцелуй, а вместе с ним и сердце.Но после на моей руке замкнулась метка истинности императора, омерзительного тирана, который любит подавлять и контролировать. И это в тот момент, когда я осознала свои чувства!Мой истинный не уступит, даже если придётся выступить против самого императора. Вот только какую цену нам придётся заплатить?

Глава 14. Первая помощь

Боль — единственная причина, удерживающая меня в сознании. Кажется, я перешагнул черту, в которой она может вызвать обморок.

Рука сейчас отвалится. Я будто упал плечом в костёр. Буквально чувствую запах жжёной плоти. Немного странно осознавать, что пахнет аппетитно. Наверно я окончательно рехнулся, раз думаю об этом.

В поднявшейся суете успеваю сперва почувствовать присутствие, а потом и заметить лиловые кудряшки шпильки. Думаю, только благодаря ей я до сих пор жив. С истинной связью придётся считаться даже Фредерику.

Паника нарастает. Никто не понимает, что делать. Риз, стоящий передо мной и сам потирающий плечо, сейчас должен взять на себя командование. Но он не может. Из-за метки. Твою мать, я бы отдал ему мысленный приказ, но боюсь, что любое воздействие на него сейчас запечёт его мозги как мясо в глиняном горшочке, поэтому я выпрямляюсь и рычу сквозь зубы:

— Готовьте императора и гарем к возвращению в Серифеан.

Все стоят и не двигаются. Некоторые до сих пор целятся в меня мечами, но на лицах и во взглядах я вижу растерянность и панику. Думаю, это тоже действие меток.

— Выполнять! — рявкаю я и стражи резко разбегаются.

Каждый из них достаточно подготовлен и знает, что делать. Нужен был лишь приказ, чтобы запустить этот механизм. Не так давно я стоял над ними, многих знаю и знаю очень хорошо. Они подчиняются на рефлексах, нужна лишь правильная интонация.

Риз тоже отмирает. Метнув в меня недовольный взгляд, он убирает свой клинок в ножны. Пытаюсь разглядеть за мелькающими плащами фигуру Фредерика. Кажется, император сполз с кресла, держась за сердце. Мысль о том, что мне его совсем не жаль, отзывается ощущением, будто на открытый ожог, в который, должно быть, превратилась моя рука, высыпали крупинки соли.

Заметив, как я морщусь, Риз кривится, хватает меня за второй локоть и оттаскивает. Уворачиваемся от суетящихся вокруг стражей и не обращая внимания на крики, ныряем под полог одной из палаток. Не ту, в которой я говорил со шпилькой.

— Какого хрена, Ал?! — взрывается дракон. — Я мог тебя убить, недоумок!

— Не мог. Зубы коротки, — огрызаюсь я и присаживаюсь на ящик. — Как рука?

— Жить буду.

Его трясёт, будто он стоит на морозе голышом. Даже представлять не буду, что творится у него в голове. Я знаю, что он не хочет и не хотел мне вредить. Знаю, Риз со мной согласен, но метка не позволяет ему действовать на одной волне со мной. Свою шпильку, которая гасила бы эффект, он пока не нашёл. В каком-то смысле у него в голове не две души, а три и каждая тянет контроль над телом в свою сторону.

— А как твоя? — он трясёт головой и смотрит на меня. — Давай, показывай. Я отсюда чувствую, что тебя до корочки пропекло.

— Аппетитно, да? — криво усмехаюсь я.

Риз шутить не намерен. Покопавшись в ящиках, он открывает один и сводит брови, заметив, что я не спешу раздеваться.

— Уговаривать надо? Или приказа ждёшь?

Можно подумать, он смог бы провернуть то же, что и я.

Когда Риз нервничает, то становится раздражающе заботливым. Сейчас он чувствует вину за то, что напал, а значит мне предстоит позволить ему обработать рану, иначе не отстанет. Качаю головой и со вздохом тянусь к застёжке.

Снять плащ показалось легко, но, когда дело доходит до камзола, пришлось просить Риза мне помочь. Рубашку пришлось порвать, потому как рукав буквально вплавился в рану на плече.

— Твою мать, Ал, — морщится белый дракон. — Такое лекарь не залечит. А заживать будет долго.

Хочется выразить эмоции грубее, но я успеваю сунуть в зубы скрученную в жгут часть рубашки. Смотрю на прилипший лоскут, потом на Риза, киваю, и в глазах темнеет.

Обработка раны занимает куда меньше времени, чем снятие лоскута ткани. Ничего крепкого мы в палатке, к сожалению, не нашли, приходится опять полагаться на силу воли. Очень хочется верить, что клеймо выжгло насовсем, но я прекрасно понимаю, что магические метки не исчезают сами собой. Она вернётся вместе со свежей кожей.

— Жить будешь, — заключает Ризтерд, закончив намотку бинта.

Теперь моя рука пахнет травами, а не жареным мясом, уже хорошо. Риз отходит, ставит коробку на место и опускает голову. Мысли, которые он долго держал в себе, наконец находят выход:

— Что ты натворил? Что ты с ним сделал?

— То, что было нужно.

— Твою мать, Ал… тебя убьют. Как только потоков природной магии станет достаточно, тебе конец. Сам знаешь, этому нельзя сопротивляться.

— Если он умрёт, всё будет хорошо.

— Ты сам-то веришь? — резко оборачивается Риз. — Что Фредерик просто умрёт, сделав всем нам одолжение? Что ты сделал с ним? Что за воздействие?

— Тебе пока лучше не знать, — отвожу взгляд. — Для твоей же безопасности. Сам знаешь, с клеймом из нас легко добывать информацию. Помоги одеться, надо проверить, что снаружи. Там рубашек нет, глянь?

Риз не спорит. Сейчас он старше меня по званию, но не перечит, тоже по старой памяти.

Выходим на улицу. Фредерика уже вывезли, как я понимаю. Во всяком случае его шатёр складывают, а самого жирдяя нет. Гарем тоже отбыл. Только мои девочки всё ещё тут. Их нужно в академию. Шпильку вон вообще колотит.

— Вы какого демона тут торчите, — хмурюсь я, подходя ближе. — Марш переодеваться. Вы едете назад.

— Мы не можем, — возражает одна из старших цветков. — Советники говорят, что испытание всё же состоится.

— Вот ещё. Главного зрителя не будет, значит и вам ни к чему. — Бегом…

На плечо ложится ладонь Риза.

— Вы здесь не командуете, лорд Тенгер, — мрачно заявляет он над ухом, изображая злого генерала, которого я, несомненно, расстроил.

Я замолкаю. В текущей ситуации мне стоит подыграть ему и изобразить смирение.

— Ты в порядке? — спрашиваю шпильку в мыслях.

По спине проносятся холодные мурашки. Я же не разучился этого делать?

— Да. А ты? Я… Ал, тебе больно, да? Почему твой… друг так себя ведёт?

— Из-за клейма, — объясняю я. — Не забивай свою милую голову этим. Ризу я доверяю. Но не всё. Для его же блага. Советую и тебе так делать.

— Что вообще случилось?

Целую секунду сомневаюсь, но потом решаю пояснить для неё.

— Я попробовал поговорить с ним в мыслях.

— И не сработало?

— И его перегрузило.

Сейчас всё это звучит безрассудно, но я уже это сделал. Теперь будем разгребать последствия.

— Тенгер, за мной, — Риз, который в это время спрашивал девочек о чём-то, разворачивается.

— Ты так и не сказал, больно ли тебе.

— И не скажу, — ухмыляюсь в мыслях я. — Уйди в палатку, во имя богов. Не хочу, чтобы ты отморозила свой тощий зад. Как потом детей рожать мне будешь?

Успеваю заметить, как девчонка вскидывает голову, и ухмыляюсь про себя. Рука болит, проблем столько, что впору приказать стражам меня добить, но возможность подколоть шпильку сразу меняет настроение с минуса на плюс.

Она не только невесть как приглушает внушение императорского клейма, но и лечит мои души, помогает бороться. Стоит поблагодарить богов за столь щедрый подарок.

Риз приводит меня в «кружок» советников. С нашим появлением все они замолкают и смотрят хмуро, с недоверием.

–…предлагаю провести их по берегу. Если пройдут в воде по щиколотку, мы достигнем компромисса. И ритуал будет проведён, и они не будут слишком измучены.

— Я согрею воду в озере, — предлагаю я.

Повисает пауза. О, ну конечно, советники злятся. Для порядка. Я знаю, что все они и мечтать боятся о том, чтобы власть Аниона перешла к кому-нибудь ещё. Просто хотят выслужиться, чтобы в будущем, возможно, получить кусок сочнее.

— Алистар Тенгер, — опускает подбородок один из них. — Во все времена было всего одно злодеяние, которое невозможно простить — убийство императора. Это преступление против людей и Богов, наказание будет строгим, безжалостным и молниеносным!