Не верь мне

Алиса Ковалевская

Доведённая до отчаяния, я согласилась работать в доме человека, который ещё недавно хотел отобрать у меня ребёнка. Я не доверяю ему, я его опасаюсь, но… меня к нему тянет. И с каждым днём, проведённом в его доме, я всё яснее понимаю, что влюбляюсь в него. Только не пожалею ли я об этом? Могу ли я ему поверить?…

Глава 5

Алина

На следующее утро я проснулась с четким намерением приготовить Громову завтрак, затем проводить восвояси и заняться, наконец, тем, за что он мне, собственно, и будет платить аж целых семь тысяч рублей в месяц. Уборкой. Однако в кухне меня ждала записка с короткой фразой: «Позавтракаю на работе». И приписка: «Встань на учет, Алина».

Недовольно выдохнув, я смяла записку и бросила её на стол. Пора бы уже усвоить, что Громов не отстанет от меня, пока не будет так, как того желает он.

— Что же, — достав телефон, я присела на стул и открыла приложение, чтобы записаться. В конце концов, он прав, мне давно нужно посетить гинеколога, и откладывать дальше смысла не было.

Однако уверенность моя растаяла едва я увидела, что записи то и нет. Точнее, есть, но время расписано на ближайшие пару недель. Я набрала номер регистратуры, но в ответ мне прозвучали лишь короткие гудки. Набрала снова. И снова, и снова… Раза с пятого дозвониться мне удалось. Однако на вопрос о талончиках для постановки на учёт по беременности, ответом мне было категоричное и равнодушное: «Запись только через приложение! Мониторьте, может быть кто-то откажется».

Да, сидеть и мониторить, больше мне заняться нечем!

Отключив телефон, я зажала его в ладошках между коленок и осмотрела просторную кухню. Было обидно. Обидно, что бесплатная медицина в нашей стране на таком уровне. Для того, чтобы просто попасть на прием, нужно пройти едва ли не девять кругов Ада. А после ещё и получить втык от врача за то, что пришла так поздно!

Ладно.

«Твоя взяла» — написала я сообщение Олегу. — «Во сколько приехать в твою клинику?»

Ожидала от него нечто вроде «как быстро ты сдалась». Однако Громов прислал лишь короткое сообщение, в котором указал время и адрес. Адрес. Будто я могла забыть этот чертов адрес, куда меня всего несколько недель назад привез Козельский! Так недавно и так давно, словно это было в прошлой жизни. Впрочем, в прошлой жизни это и было.

«Спасибо», — отправила в ответ.

Больше Олег не написал ничего. Что же… Времени до назначенного на час дня приема у меня было предостаточно, поэтому я решила заняться делами. В первую очередь, конечно, осмотреться как следует, что вчера сделать мне так и не удалось.

Кухня, гостиная, санузел на первом этаже и большая кладовая, в которой Олег мне, по всей видимости, и предлагал поставить раскладушку… Да, всё же в гостевой спальне мне было действительно комфортнее. Даже смешно стало от самой себя. Ну и к чему были все эти мои закидоны? Я прекрасно понимала, что, согласившись работать у Громова, автоматически согласилась на все его условия. И как бы я ни возмущалась, как бы ни строила из себя независимую идиотку, всё это — пустое. Я полностью зависима от Олега. И в моей власти лишь сделать так, чтобы он был доволен моей работой.

Найдя в той же кладовке тряпки, швабру, ведро и моющие средства, я с воодушевлением принялась за работу. Несколько часов ушло у меня чтобы убрать первый этаж. А поднявшись на второй, я уже чувствовала себя так, будто разгрузила несколько вагонов с цементом. Но впереди меня ждала комната Олега. Она была первой по коридору, и я отчего-то застыла перед дверью, не решаясь войти. Ощущение было такое, будто я покушаюсь на нечто личное. Но… я ведь горничная. И мне было дано указание убраться везде. Спальня хозяина дома — не исключение. А это одно и то же, что и спальня Олега Громова с той лишь разницей, что «хозяин дома» звучало куда более обезличено.

С этой мыслью я ухватилась за ручку и толкнула дверь в «святая святых». С того дня, как я проснулась в спальне Олега, тут ровным счетом ничего не изменилось. Те же портьеры, та же огромная кровать…

— Так, Алина, не отвлекайся, — сказала самой себе и принялась протирать пыль.

Все то время, пока я это делала, меня не покидало странное ощущение, будто тут чего-то не хватает. Но все не могла понять, чего именно. Пока не подошла к трюмо из белого дерева с пуфиком того же цвета.

— Жена, — выдохнула, хмурясь.

Осмотрела пристально комнату ещё раз. Подошла к шкафу и, не давая себе и мгновения на размышления, раскрыла его. Помимо вещей Олега, ничего не было. Ничего, что могло бы принадлежать его супруге, Анне. И тут я осознала, что не только в комнате Олега, которая, по сути, должна была быть их общей с женой спальней, но и во всем доме не было ни единой вещи, ни единой фотографии или хотя бы маленькой безделушки, которая напоминала бы о том, что в этом доме есть женщина. Ничего. Разве что кухня и незримое ощущение когда-то созданного уюта, отголоском оставшегося в обстановке.

Взгляд мой невольно зацепился за ровный ряд рубашек и костюмов, висящих на черных, совершенно одинаковых вешалках. Провела ладошкой по дорогой ткани одного из пиджаков и, выдохнув, поспешила закрыть шкаф. Представшая перед моим взором «я» в зеркальном отражении дверцы выглядела… странно.

— Что ты делаешь, Алина? — пожурила я отражение и мотнула головой. Волосы, забранные в высокий хвост, разлохматились, лицо бледное, а в глазах лихорадочный блеск.

Что я здесь делаю? На самом деле… что? В этом странном доме этого странного мужчины, согласившись на его странное предложение. И при всем при этом, ощущая удовлетворение, не находя следов женского присутствия в жизни Олега. Это меня совершенно не должно заботить. И всё-таки… всё-таки почему-то мне не все равно.

— Ничего себе! — выдохнула я, войдя в огромную, просто огроменную ванную комнату в комнате Олега. Половину её занимала джакузи, в которой с легкостью могло бы поместиться два, а то и три человека.

Присев на краешек, я улыбнулась. В детстве я мечтала о джакузи. Но максимум, на что могла рассчитывать — обычная ванная небольших размеров и пена с запахом манго, которую мне всегда покупала мама. А тут… Убрав вылезшие на лоб влажные волосы, достала телефон из кармана и проверила время. У меня было еще два часа до визита в клинику. И… И мне никто не сможет помешать принять ванную в комнате Олега.

Эта безумная идея вызвала во мне одновременно восторг и опасение.

— Мечты должны сбываться, — шепотом напомнила я самой себе, проведя кончиками пальцев по гладкому бортику. Решительно отбросив подальше всякие «а вдруг» и «а если», я положила телефон на полочку. Олег на работе, он ни о чем не узнает, а я… Я смогу расслабиться в огромной джакузи и смыть с себя всю усталость.

— Олег не узнает, — встав, я открыла шкафчик за зеркалом. К моему удивлению, там я все же нашла принадлежащие жене Олега вещи. Жене, любовнице, какой-нибудь девочке из эскорта…

Замявшись, я рассматривала содержимое шкафчика. Лавандовая пена, ароматное мыло ручной работы, упакованное в бумагу. Стеклянная баночка с дозатором. Все эти вещи могли принадлежать только женщине, имеющей право свободно находиться в доме. Анне. Если, конечно, сам Олег на досуге не любит полежать в ванной с пеной и ароматными бомбочками.

Прыснула и схватила один из четырёх больших шаров из соли с эфирными маслами, упакованных, как и мыло, в бумагу.

— Персик-маракуйя, — прочитала название — единственное, что смогла разобрать среди надписей на итальянском, и довольно улыбнулась. Да, самое то.

Осталось лишь убраться в собственной спальне и можно с чистой совестью расслабиться в джакузи.

Что я и сделала, подгоняемая внезапно открывшейся возможностью.

Взяв из комнаты полотенце, халат и набрав воду, опустилась в ванную вместе с бомбочкой, тут же окутавшей меня ароматом спелых фруктов и окрасившей воду в яркий оранжевый цвет.

— Блаженство, — нащупала кнопку и включила джакузи. Положила голову на удобный подголовник и прикрыла глаза. Чувствовала, как тело наполняется приятной негой, шум воды успокаивал, а пена, словно пушистое облако, приятно ласкала кожу.

Да, красиво жить не запретишь. Вытащив одну ногу из воды, я пошевелила пальцами и тихонько засмеялась. Наверное, если бы Громов меня увидел, он бы был недоволен. И плевать! В конце концов, он мне не запрещал. Не запрещал…

Я коснулась груди, обвела ореолы сосков и ощутила приятное тепло внизу живота. Да, если бы Громов сейчас вошел, он бы наверняка удивился. Хотя… возможно ли его чем-либо удивить? Уж точно не голой женщиной в его ванной. Скорее уж моей дерзостью.

Протяжно выдохнув, я снова закрыла глаза и невесомо провела по телу. Ещё несколько дней назад я заметила, что грудь у меня стала чувствительнее. Вот и сейчас — стоило мне коснуться себя, тело отозвалось, томно заныло. Поддавшись, я тронула себя ниже. Громов на работе. Никогда он не увидит меня ни голой в своей ванной, ни, тем более…

— Как интересно, — услышала я вкрадчивое, бархатное.

…тем более…

Вздрогнув, я распахнула глаза и отдёрнула руку от низа живота. Глубже погрузилась в воду, чувствуя смятение, смущение, гнев и холод, словно бы окативший меня изнутри.

Внимательно разглядывая меня, Олег стоял у двери, прислонившись плечом к косяку. Поймав его взгляд, я только выдохнуть смогла, не зная, что ответить. А в голове: черт, черт, черт! Ну как так?!

— Ты должна собираться в клинику, — выговорил он и не подумав отвернуться.

— А ты должен быть на работе, — выдавила единственное, что пришло в голову. Подтянула ноги к голой груди, пытаясь прикрыться, хотя толку от этого было мало. Вода с пеной побежала по плечам, мокрые волосы прилипли к коже.

По взгляду его было понятно, что он вполне оценил мою наглость, как и всё остальное, губы в подтверждение изогнулись в ухмылке. Вдруг я поняла, что смотрит он не на меня, точнее на меня, но…

— Черт! — я поспешно спрятала грудь под пеной. Прижала ноги ещё ближе, вот только Олег как будто видел даже то, что я пыталась скрыть. Ощущения у меня были именно такие.

— Приехал, чтобы отвезти тебя лично, — он медленно подошел, присел на бортик и потрогал воду.

— Не горячая она, — выпалила я смущённо.

Олег снова поднял взгляд на меня. Смотрел пристально, серьезно, будто думал о чем-то очень важном. Важном… Обо мне?

Внезапно он встал. Поправил рукав белоснежной рубашки и вдруг улыбнулся кончиками губ. Улыбнулся так, что внутри у меня всё напряглось, а между ног опять щекотнуло напряжением.

— Ты отлично смотришься в моей ванной.

Вот и что мне на это ответить?! Почувствовала, как щеки окрашиваются в алый.

Взяв с крючка мой халат, Олег положил его на борт.

— Вылезай.

— Вылезу, когда ты уйдешь.

— Это моя ванная, — напомнил он.

— Но это не значит, что тебе позволено видеть меня голой! — вздёрнула подбородок.

Ах, моя никому не нужная гордость и чувство собственного достоинства!

— В своем доме, — оперевшись о бортик, Олег склонился ко мне, — в своей ванной, — пальцем подхватил немного пены, не отрывая от меня взгляд. — Мне позволено делать всё, что я захочу, — смешок мне в лицо.

Не успела я сообразить, что бы еще ему эдакого ответить, как Громов, тихонько засмеявшись, намазал пену мне на нос. Я фыркнула, затрясла головой. А он продолжал наблюдать за мной все с той же улыбкой, будто я…

— Ты забавная, Алина, — продолжил он мои мысли.

Я застыла, смотря удивленно.

Олег же, ничего больше не говоря, вышел из ванной.

И только из-за закрытой двери донеслось:

— У тебя есть пять минут! Не уложишься, я тебя сам вытащу!

— Попробуй только, — прошипела под нос и включила воду, чтобы смыть с себя пену и избавиться от того самого — щекотного, странного внизу живота, что так и продолжало тревожить меня.