Пепел и Дым. Я (не) вернусь

Алиса Ковалевская

— Атака! Шайба переходит к Дымову… Бросок… Го-ол! — закричал комментатор. — Мам, я хочу заниматься хоккеем, — сын подался к телевизору. Резко посмотрел на меня. — Мам! Я хочу, как он! Я бросила взгляд на экран. Я лучше умру, чем позволю своему сыну быть, как ОН. — Дай сюда, — выхватила пульт. Выключила телевизор. — Ты никогда не будешь как он! — буквально прорычала. — Ну мам! Сын насупился. Голубые глаза блестели упрямством и обидой. — Ты не будешь заниматься хоккеем, — отрезала решительно. — Эта тема закрыта. Никакого хоккея. Никогда. Десять лет назад Дымов использовал и бросил мою сестру, а потом уехал за океан покорять НХЛ. Она погибла, у меня не осталось никого, кроме сына…

Глава 1

Полина. Десять лет спустя

— Что за погода, — шепнула я себе под нос, снимая вымокшее пальто.

Дождь ливанул внезапно и с такой силой, что, пока дошла до дома, я прилично вымокла. Порывистый, неприятный, он обжигал лицо и руки. Осень в этом году вообще была необычно холодная и наступила резко. В квартире тоже слышался шум дождя.

Кроссовки сына стояли в углу. Хорошо, что он уже дома. Надеюсь, не вымок до нитки.

— Тимофей, — позвала я, но внезапный раскат грома заглушил голос.

Бросив на тумбочку мокрые перчатки, я прошла в кухню и закрыла окно. Сразу же стало тише. И где, спрашивается, сын?!

— Тим, почему окно нараспашку? — крикнула, идя по коридору.

— На замену выходит… — донеслось из гостиной, стоило подойти ближе. — В прошлом году этот парень стал лучшим бомбардиром НХЛ, а теперь…

Поглубже вдохнув, я толкнула дверь. Трансляция хоккейного матча была в самом разгаре. Огромная плазма демонстрировала каток и рассекающих по нему здоровенных мужиков.

— Мам… — Сын так увлёкся, что заметил меня, только когда я загородила экран.

— Сегодняшний матч особенно интересен ещё и потому… — снова заговорил притихший было комментатор.

Я бросила взгляд на экран. Секунды оказалось достаточно, чтобы стало ясно, чем именно так интересен этот матч.

— Атака! Шайба переходит к Дымову. Так…

— Я хочу заниматься хоккеем. — Тимоха подался к телевизору. Резко посмотрел на меня. — Мам! Ты обещала, что подумаешь. Ты подумала? Я хочу, как он!

Голос комментатора становился всё ярче, громче, невыносимее.

— Дай сюда! — Я выхватила у сына пульт. Выключила телевизор и буквально прорычала: — Ты никогда не будешь как он!

— Ну мам! — Тим хотел забрать пульт обратно. Я не дала. В квартире стало неожиданно тихо.

— Я смотрел!

Я отшвырнула пульт на столик. Сын насупился. Голубые глаза блестели упрямством и обидой.

— Ты не будешь заниматься хоккеем, — отрезала я решительно. — Эта тема закрыта. Никакого хоккея. Никогда.

— Но почему?!

— По кочану.

Тимофей нахмурился ещё сильнее. Спадающие на лоб светлые волосы делали его взгляд особенно выразительным. Ничего не сказав, он обошёл меня, но даже в его движениях было недовольство.

— Ты куда?

— Уроки делать, — буркнул сын и скрылся в коридоре.

Я тяжело опустилась на диван и надрывно вздохнула. Пульт лежал на столе прямо передо мной. С минуту смотрела на него, видя крохотные кнопки. Один, два, три… девять. Сыну девять, и последний год он изводил меня требованиями отдать его в секцию хоккея.

— Никогда, — повторила одними губами.

Пульт оказался в руках. Экран вспыхнул.

— Го-ол! — раздался крик комментатора раньше, чем я успела понять, что случилось. — Дымов! Шайбу забил Егор Дымов! Москвичам несказанно повезло заполучить нашу звезду, ещё в прошлом сезоне входившую в десятку лучших игроков НХЛ…

В тот же миг я выключила телевизор, едва не запустив в него всё тем же пультом.

— Никогда — процедила сквозь зубы.

Набрала номер. В трубке раздались гудки. Пока ждала, смотрела в тёмную плазму, по которой словно бы продолжали двигаться фигурки. Наконец гудки кончились.

— Нужно встретиться, — сказала негромко, уже справившись с эмоциями. — Сегодня вечером.

Егор

Телефон зазвонил в самый неподходящий момент. Тёплое женское тело под боком, не выветрившийся запах секса, смятые простыни. Брюнетка рядом оказалась той ещё затейницей.

Но взять трубку всё же пришлось.

— Слушаю тебя, — сказал лениво, поглаживая девицу по голому заду.

Она мурлыкнула, ткнулась в меня. Ладонь поползла по животу к члену.

— Сейчас пришлю тебе ссылку. — Агент говорил напряжённо. Я тоже напрягся, уже догадываясь, в чём дело. — От этого воняет, Егор.

Параллельно звонку телефон звякнул. Не отключаясь, я перешёл на страницу паршивой газетёнки, названия которой раньше не слышал. Буквы перед глазами заплясали, складываясь в жирный заголовок статьи. «Большие победы и большие запросы Егора Дымова. Горячему парню мало». Дальше — сделанный в американском клубе снимок. Девчонка у меня на коленях, ещё одна трётся рядом.

— Блядь!

Читать не стал, кровь и так мгновенно вскипела.

— Найди эту суку, Максим! Найди её, чёрт подери! Я её размажу!

— Уже занимаюсь. Пока ничего.

— Значит, лучше ищи! — прорычал я в трубку. Ладонь девицы остановилась ниже пупка и опять поползла вниз. Блядь!

Я крепко схватил её за запястье и откинул руку.

— Пошла отсюда, — процедил сквозь зубы, параллельно слушая агента.

— Откуда у неё эти снимки, Макс?! — рявкнул, поднимаясь с постели. — Это было в Канаде. Кто она, блядь, такая?!

Девица так и лежала на синих простынях. Приподнялась на руке, демонстрируя грудь с торчащими сосками и изгиб талии. Кивком показал ей на дверь. Мозги у неё работали явно хуже, чем рот и то, что находилось между ляжек.

— Будь осторожнее, — попросил Макс. — Не нарывайся на новые скандалы. Из-за своего характера ты наживаешь себе проблемы. Тебя уже турнули из Канады, а в России никто не хотел подписывать с тобой контракт.

— Не надо меня учить. Ты — мой агент, а не духовный наставник. За то, что ты разбираешься с моими проблемами, я плачу тебе большие бабки. На этом закончим. Найди эту писаку. Чёртова сука! — Я бросил телефон на постель.

Губы девицы приоткрылись. Рот у неё действительно был хороший, рабочий.

— Что случилось? — Она потянулась ко мне. Провела по руке. Встала на колени и, заглядывая в глаза, облизала губы.

Да бля!

— Тебя это не касается. Собирайся, тебе пора.

Она не торопилась. Выматерившись, я сунул ей в руки скомканное платье, потом стащил с постели и вытолкнул в коридор. Может, так дойдёт быстрее?

Платье она натянула. За ним — сапоги и куртку. Я не сводил с неё взгляд.

— Ты позвонишь, когда успокоишься? — спросила она, одевшись.

— Нет.

Глаза сверкнули. Она поджала губы. Я отпер дверь и показал за порог.

— Ты мразь, — шикнула она, выходя.

Захлопнув квартиру, я выругался. Какая-то фанатка будет говорить мне, кто я? Меньше всего сейчас меня волновало то, что обо мне думает фанатьё.

Подумал и открыл статью.

— Чёртова сука, — процедил я, читая. — Достану тебя — урою.