Кодекс недотроги

Алиса Лисова (2023)

Чтобы заполучить работу мечты, Алисе осталось пережить собеседование у генерального директора. Но вот проблема: Павел Фирсов — не только финансовый гений, но и знатный любитель на каждую вечеринку являться с новой горячей подружкой. Казалось бы, причём тут Алиса?Один нескромный вопрос, одна грохнувшая от её возмущения дверь. Прощай, работа мечты? Как бы не так!Уже на следующий день она становится личным ассистентом Фирсова. Сможет ли Алиса устоять перед порочной ухмылкой босса и остаться верной своим принципам? Хороший вопрос…

Глава 4. В плену неверных мыслей

(От лица Алисы Лисовой)

— Алиса Романовна, — выгнув бровь сказал Фирсов и поправил воротничок на кипенно-белой рубашке. — Что-то не так?

— Ф-ф-фсë так, — сглотнула я и бочком проскочила к выходу. Закрыв за собой дверь, я прижала к щекам ладони. Горят. И ладони, и щеки.

— Да что ж за фигня-то, — буркнула я тихо и села за свой стол.

До конца рабочего дня я старалась не отсвечивать рядом с кабинетом начальника. От него только один раз поступило поручение, и то по телефону. Зато довольно хлопотное, так что залипла я с ним надолго. Когда часы оповестили об окончании трудового времени, я заглянула в кабинет Фирсова.

— Павел Борисович, я сегодня больше не нужна?

Он сморщился.

— Не нужна. Можешь быть свободна, Алиса… Романовна.

Эти слова были самым лучшим, что я сейчас могла услышать. Я кивнула.

— До понедельника.

Фирсов кивнул в ответ и переключил внимание на монитор компьютера.

Вечерний город благоухал ароматом сирени и мокрого асфальта. Стараясь обходить лужи, я спешила домой. Уйти, спрятаться в свою бетонную норку, чтобы хотя бы пару дней чувствовать себя комфортно.

Надька встретила меня в том же одеянии, что и утром — длинная футболка и разноцветные носки со Спанч Бобом. Даже гнездо из волос на голове имело те же очертания.

— Ну? Как первый день?

— Сносно, — размыто ответила я, скидывая по одной лакированные лодочки.

— Тогда, — подруга подняла вверх указательный палец и скрылась в дверном проеме кухни. Она вернулась с широкой улыбкой, держа в руках два винных бокала и бутылку Кагора. — Есть, что отметить?

Я вздохнула. Первый день на работе, встреча со старым знакомым, удачная стрижка, покупка новой туалетной бумаги с растворяющейся втулкой — на любой случай у Нади была припасена бутылочка чего-нибудь. Я не всегда разделяла её пристрастия, но сегодня вдруг захотелось напиться вдребезги.

— Вымою фрукты, а ты пока штопор поищи, — ответила я ей, и уголки губ соседки стремительно приблизились к ушам.

Когда вторая бутыль из неприкосновенного запаса Надьки была наполовину выпита, расслабление, наконец, наступило, в голове появилась привычная легкость, а язык сам собой развязался и выдавал слова раньше, чем мозг успевал хоть что-то обдумать.

— Да ладно! — округлив глаза вскрикнула Надя, когда я рассказала ей подробности своего сна. — Ты поэтому утром была такая? Нууу Эээлис! Ты, оказывается, та ещё штучка.

Я сконфуженно улыбнулась, закрыв руками лицо.

— Это сон, Надь. Какая ещё штучка?!

— Знойная и похотливая.

Надька сделала томный взгляд и царапнула ноготками воздух.

— Слууушай, — наклонилась она ко мне с игривым видом. — А не хочется проверить? Так ли он хорош, как тебе показалось во сне?

— Нет! Совсем с ума сошла? Я итак сегодня чуть от стыда не сгорела.

— Да было бы из-за чего сгорать. Если хочешь, могу я попробовать.

Стараясь придать своему изрядно опьяневшему лицу серьезный вид, я исподлобья посмотрела на Надьку.

— Надь, ты нормальная?

Она расхохоталась и подлила нам обеим ещё вина.

— Вопреки расхожему мнению, я — нормальная. Просто не боюсь экспериментировать. Двадцать первый век, а ты до сих пор краснеешь, когда слышишь слово на букву «с».

Я помотала головой, не совсем понимая, что она имеет в виду.

— Секс, Элис! Не хочешь спать с Павлом, хотя бы не запрещай себе фантазировать. Пока не появится кто-то, кто сможет перекрыть эту фантазию.

— Ну супер. Сделала из меня монашку! — заплетающимся языком возмутилась я.

— А ты не монашка?

Я гордо фыркнула.

— Нет.

— Докажи, — сузив глаза, Надька уперлась кулаками в бока.

— Как? Спать с Фирсовым это перебор. Ты знаешь мои правила — никаких романов на работе, и уж тем более с начальством.

В глазах подруги загорелся озорной огонек. Она протянула руку и покрутила пальцами прядь моих темно-русых волос.

— Поцелуй меня, — сказала она, опустив взгляд на мои губы.

Я ошарашенно уставилась на неё, думая, что она шутит. Но Надька была серьезной.

— Надь, ты же знаешь, я не из этих.

— И что? Ты никогда не целовалась с подругой по пьяни?

— Нет, конечно.

— И ты говоришь, что не монашка?

— Я просто предпочитаю мужчин.

— Говори, как есть. Не мужчин, а мужчину. Кроме твоего Сережи я ни о ком другом ни разу не слышала. Ну? — она коснулась большим пальцем моей нижней губы. — По пьяни почти не считается. А ты пьяная в хлам. Да и я не претендую на продолжение. Если только сама не захочешь.

Никогда не тянуло к женщинам. Мне сложно было понять Надину любовь к личности, не зависимо от пола. Но до этого момента она никогда не предлагала мне ничего подобного, зная о моей ориентации. Наверно, в любое другое время, я бы отказалась, но её слова и выпитый алкоголь раззадорили настолько, что грани реальности смешались и мне до трясучки захотелось выдать что-нибудь несвойственное моему спокойному темпераменту.

Я поставила на стол бокал, наклонилась к Наде. Она сделала то же самое. Было странным целовать женщину, странным и пугающим. Чтобы немного снизить для себя неловкость, я прикрыла глаза и попыталась представить, что целую мужчину. Его размытый образ быстро сформировался в очертания совершенно определенного мужчины…

— Покажи, какая ты смелая, мышка… — шепнул Фирсов и приподнял уголок рта, почти коснувшись своими губами моих.

Мне показалось, что в кухне стало тише. Я прислушивалась к звукам и своим ощущениям. Иллюзорный Фирсов обжигал дыханием, но в самый неподходящий момент я открыла глаза и прыснула.

— Чтооо? — с усмешкой протянула Надя.

— Ничего. Просто это как-то…

— Эх, а я уже понадеялась… Все-таки клеймо монашки ты не поборола.

— Почти. Я почти это сделала.

— Почти не считается. Но… Так и быть. Я придумаю что-нибудь другое.

И Надька с хитрым прищуром чокнулась своим бокалом о мой.

Мы продолжили общаться и пить вино, как ни в чем не бывало. Ближе к полуночи, разошлись по комнатам. Я легла спать, в надежде, что снов сегодня не увижу. Особенно после того, что произошло на кухне. Подсознание — та ещё мутная штука, всякое может выдать, а я потом наяву разгребай и мучайся.

— Sijoituksesi on hyvissä käsissä*, — произнес хриплым голосом мужчина, откидываясь в кресле и закатывая рукава.

(*Ваши инвестиции в надежных руках, — фин.)

Я опустила взгляд с его лица ниже, на предплечья. Крупные, мощные, с приятным, ровным загаром, который выгодно оттенял белый цвет рубашки. Подняв ткань до локтя, он поднялся в кресле.

— Sinulla ei ole mitään syytä huoleen*, — продолжил он, приближаясь.

(*Тебе не о чем беспокоиться, — фин.)

Я вжалась в спинку кресла, ощущая, как желание начинается скапливаться во мне. Грудь чаще поднималась от углубившегося дыхания.

Мужчина подошел ближе, оперся обеими руками на подлокотники моего кресла и смотрел на меня черными, как смоль, глазами.

— Teen sen itse. Ilomielin*, — почти касаясь моих губ прохрипел он.

(*Я все сделаю сам. С удовольствием, — фин.)

Я закрыла глаза, ощущая мятный запах его дыхания, чувствуя жар, исходящий от него. Моё тело, будто не принадлежало мне, подалось навстречу мужчине, желая испытать на себе прикосновение его губ.

— Что-то не так, Алиса Романовна? — строго спросил воображаемый Фирсов, заставив меня открыть глаза и проснуться.