Хранители. Тайны снов

Алиса Рубцова

Ученица частной школы Калифорнии Алексис Дели – невзрачная тихоня-отличница четырнадцати лет, является «невидимкой» для всех. Всех, кроме старшеклассника Джета Стилла, который узнает ее самый главный секрет. И в этот момент становится в центре событий тайной расы, не совсем уверенная, что ей это нужно.

Семь

«Веди себя, как угодно, но с

таким видом, будто имеешь на это

право, и люди решат,

что так оно и есть»

Стивен Кинг

Этот сон был ужаснее, чем остальные. В этот раз я не смотрела со стороны, я была персонажем этого спектакля. Я смотрела на убийство женщины с холодными, льдисто-голубыми глазами, я смотрела, как без оглядки бежит маленький мальчик, как смотрят на меня сапфировые глаза мужчины — мои глаза. Дрожь пробивала мое тело от этого взгляда, полным слез. Было что-то еще в этом взгляде… Боль, отчаяние — полное и безграничное, решимость, прощание… Подушка накрыла лицо, я больше не видела этого взгляда, я задыхалась, пыталась кричать, плакать. Но я не могла, я ничего не могла! Меня трясло от беззвучного крика. Но тут в легкие ворвался воздух, и яркий свет, после глубокой тьмы, ослепил меня. И я все еще кричала.

Кто-то пытался меня разбудить, а меня лихорадочно трясло, я не могла сообразить, где я, и что происходит. С большим трудом я осознала, что я все еще в своей комнате в Америго.

— Тихо-тихо, — повторял кто-то, обхватив меня руками и пытаясь успокоить, — Алекс! Алекс, это я!

В холодном свете ночника-котенка я разглядела лицо Джета — он с тревогой будил меня и снова повторял мое имя. Я перестала вырываться, все еще хватая ртом воздух, Джет убрал мокрые волосы от лица, пытаясь посмотреть мне в глаза, а я не могла сфокусироваться на чем-либо. Меня трясло, лихорадило от страха.

— Джет, — пробормотала я.

Он взял мое лицо в руки и посмотрел в упор.

— Да, это я. Это только сон, слышишь? — он обнял меня, прижав мою голову к груди, — Это только сон. Все хорошо.

В его голосе слышалось явное беспокойство. А я искала, на чем сфокусироваться, чтоб успокоиться, и нашла — я отчетливо слышала стук его колотящегося сердца, которое, как и мое сейчас, готово было выскочить из груди. Он тоже боялся. Только за меня. Я чувствовала от него сильный запах алкоголя, немного пота от кожи и аромат одеколона. Еще я отчетливо ощущала, какой от него исходит жар. Странно — никогда его таким не видела. Скорее всего, это просто алкоголь. Но мне сейчас было не до этого.

Он положил ладонь мне на щеку и приподнял голову, мягко вытирая большим пальцем слезы с моего лица. Расплавленное золото в его глазах было наполнено беспокойством.

— Все хорошо, — шепотом повторил он, глядя на меня.

Резкий запах алкоголя овеял мое лицо, но я не обратила внимания, потому что чувствовала, как моя лихорадка утихает, а страх растворяется в воздухе.

— Спасибо, — так же тихо ответила я.

Он погладил пальцами мое лицо, пристально глядя на меня, как будто изучая. Я видела, как скользил его взгляд от глаз к губам, и обратно. Не выдержав долгого молчания, я тихо спросила:

— Что?

Он продолжал смотреть мне в глаза, одной рукой отведя волосы от лица, и заправил их за ухо, еле касаясь щеки.

— Ты красивая, — шепнул он.

Я замерла. Что он несет? Это шутка какая-то? Я внимательно вгляделась в его глаза, чтоб понять, издевается он или решил неудачно пошутить. Но в его взгляде не было ни единого намека на шутку. Он шумно выдохнул, слегка наклонившись, и его глаза остановились на моих губах. И тут, когда аромат алкоголя снова ударил мне в нос, я поняла, в чем дело.

— Ты просто перепил, — улыбнувшись, пошутила я.

Он замер, а потом улыбнулся, опустив голову, и почти беззвучно засмеялся. Его волосы слегка щекотали мой нос, он снова посмотрел на меня, улыбаясь.

— Наверное, ты права.

Я вздохнула, а Джет встал с кровати, выпустив меня из рук, и провел рукой по волосам.

— Мне пора идти, — пожал он плечами, — А ты постарайся заснуть без происшествий, хорошо?

Я легла в кровать и кивнула, а он поцеловал меня в лоб и погладил по голове — совсем как делали мои родители. Я не смогла сдержать улыбку.

— Хорошо, спасибо, — он раскрыл тюль, — Спокойной ночи.

Он повернулся в последний раз, тоже не скрывая улыбки.

— Сладких снов, мелкая.

С этими словами он выпрыгнул из моего окна, и я выдохнула, на моем лице играла глупая улыбка. Почему? А черт его знает. Я просто улыбалась. Пусть он был пьян в стельку, ничего не соображал, а я зареванная, лохматая и испуганная, он сказал, что я красивая. Плевать, что утром он ничего не вспомнит, и плевать, что он сказал это только потому, что нахерачился, я почему-то была этому рада. Я снова провалилась в сон, и, слава богу, в этот раз не было никаких кошмаров.

Наступило субботнее утро, и это говорило мне о том, что сегодня я, наконец-то, пойду в студию творчества! Я с самого приезда ждала этого момента — столько идей для рисования, меня просто переполняли эмоции, мне хотелось скорее написать пейзаж вчерашнего океана в закатном солнце. Я оделась в белую майку и джинсовые шорты, волосы скрутила в шишку на макушке и закрепила шпилькой. Студия располагалась на четвертом этаже учебного корпуса, большие панорамные окна, занавешенные легкой прозрачной тюлью, удачно открывали вид на океан, идеально-белые потолки были очень высокими — около пяти метров в высоту, на полу лежал дорогой паркет, цвета темного дерева. Вся мебель студии состояла лишь из мольбертов, четырех узких стеллажей с масляными красками, кистями и холстами для картин, и стульев для юных художников и натурщиков. Этим утром студия была пуста — все желали выспаться в первые выходные. Мне очень хотелось скорее приступить, и, надев свои большие наушники, я включила музыку, в этот раз выбрав плей-лист с творчеством Avril Lavigne, и принялась наносить первые штрихи. И вот штрих за штрихом на холсте появлялись голубое небо с ярким оранжевым солнцем и красным заревом у горизонта, насыщенно-синий океан, бело-голубая пена, которую вздымали ветер, всплески воды и тот нежный, теплый песок, который окутывали мягкие волны. Запах масляных красок был таким родным, и я чувствовала полную безмятежность.

Кто-то опустил руки на мои плечи, и я вздрогнула, оборачиваясь и снимая наушники одновременно. Ну, конечно, могла бы догадаться!

— Привет, Джет, — улыбнулась я, и снова повернулась к моему холсту, продолжая наносить штрихи мягкой кистью, во второй руке я держала палитру с красками.

— Привет, — ответил он сонным голосом, — Очень красиво.

Его руки все еще лежали на моих плечах, и у меня от этого пошла легкая дрожь и волнение. Тут одна рука коснулась моей руки, той, в которой была кисть.

— Плавней, — произнес он прямо над ухом, в голосе слышалась улыбка, и я послушалась, рука перестала дрожать, расслабляясь. Я чувствовала его дыхание прямо над ухом, а так же небольшой запах перегара, перебитый зубной пастой и мятной жвачкой, — Как ты себя чувствуешь?

— Все хорошо, — ответила я, задумавшись, чем был вызван этот вопрос: — Почему ты спрашиваешь?

— Вчера ты была не в лучшем состоянии, — просто ответил он.

А, вот о чем.

— Мне лучше, — заверила я, улыбаясь, — Удивительно. Ты вчера был так пьян, что я думала, ты ничего не помнишь.

Он издал короткий смешок, и я почувствовала спиной, как содрогаются его грудь и живот — так близко он стоял.

— Нет, я все помню.

Ох, а вот этого я не хотела. Что, прямо все? А то, как он сказал, что я красивая? Я немного напряглась, и он это, конечно же, почувствовал.

— И… что ты помнишь?

Джет посмотрел на меня, и я в ответ коротко глянула на него, мы все еще продолжали рисовать.

— Как я пришел в твою комнату, чтоб пойти к себе, а ты металась во сне и кричала в подушку, — грустно произнес он, — И ты плакала во сне, — он помолчал недолго, а потом добавил: — Я испугался. — Я выронила кисть, и тут же хотела ее поднять, но Джет взял меня за руку и повернул к себе, — Не волнуйся, я об этом никому не скажу.

Так вот о чем он думал — что я боюсь, что кто-то узнает о моей вчерашней панике и слабости. Я слабо улыбнулась, опустив голову.

— Спасибо, — произнесла я.

Пронесло!.. Или нет. Он поднял мою голову, приподняв двумя пальцами подбородок, на его лице была теплая улыбка.

— И ты, правда, красивая.

Мои щеки покраснели, но я решила свести все в шутку.

— Похоже, ты все еще пьяный.

Мы засмеялись, и он обнял меня. Через пару секунд он отпустил руки и сделал шаг назад, разглядывая нашу картину.

— По-моему, я все испортил, — хохотнул он.

Я пожала плечами, встав рядом с ним.

— А, по-моему, очень неплохо.

Джет хотел что-то сказать, но в Студию зашел Джек.

— Вот вы где! — обрадовался он, — Я весь кампус обыскал!

Джет моментально посерьезнел, нахмурив брови.

— Что случилось?

— Алек всех зовет в комнату отдыха, — он посмотрел на меня, — И тебя тоже.