Девушка-солнце

Алия Кенесарина, 2020

Он украл солнце его жизни. Он крадёт жизни дальше. Имя ему кукловод. Мистический триллер "Девушка-солнце" погружает в тревожную атмосферу жестокого противостояния! Кайсар поклялся найти убийцу своей любимой, но он даже не представляет, что ждёт его впереди… Содержит нецензурную брань.

Глава 3

/долгий взгляд в бездну/

«Кайсар!» Мне нравилось, как девушка-солнце произносит моё имя. Она немного смягчала первую букву, поднимала интонацию в середине и прокатывала последнюю. Она как-то сказала, что каждое имя имеет своё смысл, соответствует своему значению, даже имеет свой цвет и вкус. Моё имя ей представлялась земляничным леденцом. Не знаю почему и вряд ли теперь это важно. Хотя девушка-солнце говорила, что всё в этой Вселенной живое, и всё, что нас окружает, откликается словно живая материя. Скажешь слово, даже отдельную букву и если прислушаться, то можно ощутить отклик.

Понятно, что я не верю в это. Раньше я пытался следовать за ней, верить, прислушиваться к своему сердцу и искать смысл жизни. Но это было до того момента, когда этот самый Бог или Вселенная отняли её у меня. Мне всё равно, что обо мне подумают, но теперь, когда моя душа сломана пополам, там нет веры, там только лютый сквозняк.

А девушка-солнце раньше смеялась над моими атеистическими склонностями и говорила:

— А вот я верю, что Бог есть и он един. Каждый выбирает к нему свою дорогу и называет по-своему. Если верить, то всё так и будет. Сила любви и веры непреодолима.

Но это было, когда она была жива и в воздухе ярко рассыпались искры её смеха, счастьем горели глаза…

И сейчас меня удерживает на краю бытия не Бог и не Вселенная, я живу воспоминаниями и крепко держу в руках вожжи мести. Я тащу за собой колесницу гнева, я уже давно запряг в эту повозку свою жизнь.

Когда девушку-солнце убили, я был готов бросить всё и отправиться на поиски губителя, пока не простыл след. Но когда в голове осел туман морока мыслей, я понял, что сейчас бессилен. Следователь всё пялился на меня усталым взглядом и всем своим видом показывал, как сильно я ему надоел. Криминалист просто послал меня куда подальше, когда я полез к нему с расспросами, а в архив с вещдоками, где лежал её дневник, мне вообще путь был заказан. Мне было семнадцать и по сути, каждый из представителей закона мог меня игнорировать.

Даже судмедэксперт, которому я принёс взятку, наконец выдал мне копию заключения и сказал больше никогда не приходить:

— Эй, постой. — остановил он меня на пороге.

— Да. — я пялился в ксерокопию и быстро скрёб взглядом непонятные слова.

— Что ты хочешь там найти? — мужчина хрустко размял в пальцах сигарету и закурил.

— Ну как? Это, — я замялся, просто потому что не знал, как ему сказать, — я люблю, точнее любил её. Я хотел понять, — лицо моё пошло красными пятнами, я чувствовал, как рдеют щёки, часто бьётся сердце, — он не трогал её, ну в смысле…

— Я понял тебя. — проговорил мужчина, отрицательно покачал седой головой и сказал. — Он не насиловал её. Ты это хотел узнать?

Я согласно покивал и вылетел в коридор. Странное чувство стыда щипало за сердце, мне было невыносимо думать, что я с каким-то человеком сейчас обсуждал такой страшный момент жизни моей возлюбленной. Но вместе с тем я испытал невероятное чувство облегчения.

Почему-то именно эта информация дала мне силы взять себя в руки и сдать экзамены. А после получения аттестата я пришёл домой и решил открыть родителям дальнейшие планы. Вечером я вызвал их на разговор. Сейчас мне нужно было быть очень убедительным. В принципе отец рассчитывал, что я со временем возглавлю семейную нефтегазовую компанию, и он точно будет против моего решения.

— Отец, мама, — начал я, когда родители пришли в гостиную, — я хотел бы поговорить о поступлении.

— Да, сынок, — сказала папа, — я как раз хотел поднять эту тему. Тебе нужно будет, кроме поступления в нефтегазовый институт, ещё закончить бизнес-школу.

— Папа, выслушай меня, пожалуйста, — я поднял руку, перебивая отца. — Прости, что не дал тебе договорить, но я твёрдо решил, что я буду поступать в академию полиции.

За столом воцарилось молчание, и мои родители смотрели на меня в полнейшем недоумении.

— Куда? — переспросил отец, думая, что он ошибся.

— Я хочу стать полицейским!

— А! — отец посмотрел на маму, и та быстро ретировалась к огромному антикварному буфету, где за сверкающими лакированными дверцами хранились запасы коньяка, чачи, виски. — Я думал, ты уже вырос из юношеских бредовых идей. Мы давно всё обсудили! — в голосе отца послышался металл.

— Да, но обстоятельства изменились. Теперь я хочу работать в полиции.

— То есть стать одним из винтиков жёсткой коррупционной машины? — пренебрежительно спросил отец.

Мы долго спорили, отец кричал на меня, мать заламывала руки, но я упорно стоял на своём. И вдруг всё разрешилось странным способом, на помощь пришла моя четырнадцатилетняя сестра.

Асель была всеобщей любимицей. И если ко мне отец всегда был требователен и чересчур строго воспитывал, то в ней он души не чаял. Асель была почти полной копией мамы. То же ровное покрывало чёрных волос, сияющие жизнью глаза, полноватый овал лица и невысокий рост.

Асель подошла к отцу сзади, обняла его за голову, упёрлась подбородком в макушку и сказала, глядя на меня:

— Ты хорошо подумал и действительно хочешь работать в полиции?

— Да, Асель.

— Па-а-ап, — протянула она и, обойдя стол, присела с другой стороны, — я много думала и сейчас хочу сказать, что со временем я бы хотела стать твоей правой рукой в бизнесе, а потом возглавить его. Я уже начала посещать онлайн-курсы по бухгалтерии и финансам. Я попросила нашу школьную учительницу по математике давать мне дополнительные уроки, мне кажется это будет полезно. При этом со следующего года я буду дополнительно изучать немецкий язык. И также я узнала, что посещать бизнес-школу можно с шестнадцати лет, так что меньше чем через два года я начну туда ходить, а пока могу готовиться самостоятельно и с репетиторами.

Для моих родителей сегодняшний день стал поворотным. Они видели меня главой компании, а мою сестрёнку разве что невестой для какого-нибудь прекрасного молодого человека. Асель никогда не проявляла особого рвения к учёбе, и вообще мы думали, что вряд ли знает название семейной компании. Но сегодняшний вечер заставил родителей по-новому взглянуть на своих детей. Сегодня всё изменилось!

Позже я зашёл к Асель, присел на стул и увидел, что сестрёнка сидит в кресле, читает книгу под названием «Деловая хватка». Она слушала музыку, болтала ногой и делала пометки цветными маркерами, рассыпанными возле неё.

— Спасибо. — проговорил я, не заметив, что Асель так погружена в книгу, что даже не замечает меня.

Я улыбнулся, тронул её за колено, сестрёнка вскинула удивлённый взгляд и сняла наушники.

— Чего? — спросила она.

— Спасибо. — ещё раз сказал я.

— Так даже лучше, — она намеренно скрывала радость. — Не будешь путаться у меня под ногами.

Я редко обращал на неё внимание, а сегодня она открылась для меня по-новому. Так странно было столько лет жить с ней под одной крышей и даже не замечать, чем она интересуется. Я понял, что даже редко заходил в её комнату. А здесь, если присмотреться, было уютно, стояли книги, которые я тоже любил читать, на приставке лежали игры-бродилки, от которых я был без ума и совсем неожиданным было, что она любит играть в футбол.

— Как ты так быстро выросла? — спросил я. — Раньше приносила домой одни тройки.

— Оценки не главное. Я думала, кем хочу быть и решила, что бизнес — это самое интересное. Да и знаешь, я в корне несогласна с системой образовательных программ. И потом, если я знаю, что мне не пригодится, например, музыка, то зачем зря тратить свои силы и зарабатывать хорошие оценки? Не хочу распыляться.

— Не знал, что ты любишь рубиться в футбик. — мне хотелось наверстать упущенное и заново подружиться с сестрой.

— Ты много обо мне не знаешь. — Она пожала плечами, надела наушники и погрузилась в чтение, давая понять, что аудиенция окончена.

Но когда я дошёл до двери, то вдруг услышал её голос:

— Заходи как-нибудь, я тебя сделаю хоть в футбик, хоть в гонки.

Я покивал и мне показалось, что сегодня между мной и Асель установилась прочная, нерушимая связь. Именно сегодня она стала моей сестрой, а не просто девочкой, живущей со мной в одном доме. Вдруг взгляд зацепился за фотографии, стоявшие на стеллаже у двери, и я невольно задержался.

Асель на снимке стояла в обнимку с девушкой-солнце. В отличие от моей коротенькой и пухлой сестрёнки девушка-солнце была высокой, статной, с гордо поднятой головой. Она имела все модельные данные и её часто звали на фотосессии, а однажды даже какой-то зарубежный агент специально приехал разговаривать с её родителями.

Но девушка-солнце не хотела и думать о какой-то другой карьере, кроме как посвятить свою жизнь служению медицине и людям.

Она хотела быть светом! А теперь её имя окутано тьмой. И я просто обязан стереть этот нагар с памяти о ней и обличить убийцу. Может быть тогда я стану спать по ночам и хоть немного отдохну от путешествий по воспоминаниям.

«Если долго смотреть в бездну, то бездна начинает смотреть в тебя!» — она часто цитировала Ницше, и тогда я не понимал значения этих слов. Но сейчас точно знаю, что когда-то я заглянул через край своего рассудка и до сих пор смотрю в бездну своего горя, пытаясь там рассмотреть черты своей любимой.

Как-то ночью я проснулся, словно слыша её голос. В памяти чётко выкристаллизовывались слова девушки-солнце:

— Путь есть. А когда есть дорога, то по ней всегда можно вернуться. Главное — найти свет, чтобы он вывел на нужную тропу в тёмное время.

И сейчас я вспомнил, что она это сказала за неделю до своего исчезновения. Уже тогда она догадывалась, что за ней следят, но девушка-солнце не любила доставлять беспокойство окружающим. Она сказала об этом только мне и то слишком поздно.

Моя бессонница — это моя темница. Я просыпаюсь по ночам и думаю о своей возлюбленной. Однажды встретив свою судьбу и любовь невозможно отменить эти чувства, даже если физически человек уже не с тобой, даже если ты его больше никогда не встретишь. Любовь бессмертна и только физическую оболочку может поддёрнуть тлен, а всё остальное живо.

Мне так жаль, что девушка-солнце не дожила до старости. Она ушла бы в своей постели, окружённая нашими детьми и внуками, а на её губах играла бы мягкая улыбка. Такая смерть подошла бы ей больше всего.

Девушка-солнце как-то сказала, что рядом с любовью всегда ходит грусть и скорбь. Почему-то после её слов во мне поселилось чувство тревоги, которое я гнал от себя. Я как сейчас помню, как она стояла у той треклятой реки, где её нашли. На ней был белый сарафан, подчёркивающий фигуру, и широкополая шляпа с чёрным бантом. Ноги её купались в траве, песке и земле, а она всё время задумчиво смотрела на воду. Это было последнее лето девушки-солнце. Мы выехали с семьями на пикник, и я наслаждался жарким днём, близостью возлюбленной и просто купался вместе с ней в потоке солнечного света.

— И почему эти чувства следуют за любовью? — спросил я.

— Потому что, принимая любовь, следует принять, что иногда проявляется вместе с ней. Это ведь палитра, спектр, это не единожды и дважды, это бесконечно… — загадочно произнесла она, смотря мне прямо в глаза исподлобья. — Если возлюбленный умрёт, второй будет его оплакивать, но даже так любовь будет жить вечно, и однажды они вновь встретятся. Круг жизни исправно движется в отправную точку и опять, и опять всё повторяется. Этот мир бинарен, стоит понять это и принимать как счастье, так и несчастье. Также с жизнью и смертью.

Только теперь я понимаю, что она имела в виду. Она всегда была мудрой, даже слишком мудрой для своего возраста.

Ночь подобралась к утреннему часу, стала таять лёгкой дымкой в рассветном мареве, и я стряхнул с себя воспоминания. Нужно было завтракать и отправляться на работу, ведь поступив в академию полиции, я получил возможность не только расследовать дело о смерти своей возлюбленной, у меня были и другие обязанности, дела, отчёты, планы и вся эта ненужная кутерьма.

И всё это время я был одержим местью. Я хотел найти убийцу, но учёба заставила меня покинуть родной город. Как много раз я прокручивал в голове все пытки и изуверства, которым бы мог его подвергнуть. Я даже не знал, что внутри меня живёт ненасытный монстр, лютый зверь, который готов морить убийцу голодом, пытать его гнилую плоть, отрывать ему ногти, вырывать волосы. Я не доверю его закону! Я сам буду вершить правосудие.

И каждый раз, когда я вспоминаю её мёртвое лицо, жажда мести становится всё сильнее. Я не могу перестать думать о том, что с ней происходило в те двадцать восемь дней, когда она находилась в заточении. Ведь именно столько она прожила, если рассчитать время от её исчезновения, до установленного судмедэкспертом времени смерти. Целых двадцать восемь дней, моя возлюбленная провела рядом со своим убийцей.

Конечно, мир и так не идеален. Каждый день мы сталкиваемся с равнодушием, коррупцией, несправедливостью, болью и смертью. Я вспоминаю дни последних школьных экзаменов. Одни дети получали высокие проходные баллы, другие низкие. Причём первые не обязательно были отличниками, просто за них попросили их родители, сопровождая свою просьбу щедрыми подарками. А у кого не было средств, у тех не было шансов запросто перепрыгнуть все барьеры системы образования и получить гранды на поступление в институт. Моя одноклассница хорошо училась, но из-за волнения получила более низкий бал, чем могла. Её родители были разочарованы, а она решила вопрос с плохими отметками по-своему…Она спрыгнула с десятого этажа, оставив после себя лишь записку: «Простите, что не оправдала ваших ожиданий. Я не могу больше терпеть. Мне больно. Хочу уйти на Небеса. Я познала истину». Она была единственным ребёнком, и её родители чуть не умерли с горя, жалея о словах, сказанных сгоряча дочери.

Тогда, узнав о её смерти, я не был потрясён. Для меня тогда не существовало ничего кроме собственного горя. Тогда я просто жил, ел, пил, сдавал экзамены, чтобы когда-нибудь отомстить. И чужая беда не могла помешать моим планам или как-то эмоционально повлиять на них.

Но сейчас, возвращаясь в те времена, мне горько от того, что простые школьные экзамены превратились в своего рода рулетку, где на кону стояли жизнь и смерть. Сейчас, учась в академии, я почему-то в своих мыслях всё время прокручиваю сказанное той девочкой. В её записке так мало слов, но много боли. И о какой истине она говорила, перед тем как сделать шаг в свою бездну. Я хоть и не особо с ней общался и лишь изредка пересекался на уроках, но сейчас у меня не шёл из головы текст её записки.

И я наконец понял почему. Я ей завидовал. Она прыгнула в свою бездну. А мне ещё предстоит расквитаться с убийцей, и только потом я смогу обрести покой на дне своей бездны.

А когда я был на третьем курсе, моё ожидание закончилось. Он снова проявил себя.