Завернувшись в тёплый плед. Лето. Второй сезон

Алия Латыйпова

Помните, в детстве мы с подружками собирались у кого-то дома с ночевкой? Перед сном пили какао, смотрели любимые фильмы и заплетали друг другу косички. А потом выключали свет и, завернувшись в тёплый плед, рассказывали друг другу, о чем мечтали, кого любили и как прекрасен этот мир. Наш сборник историй – тот самый разговор с подружками. В этой книге мы собрали тёплые, иногда грустные, но очень добрые рассказы, которые поднимут настроение каждому читателю. Здесь: лето, тепло, жизнь! Книга содержит нецензурную брань.

Александрова Олеся

(alexandrova_writer)

Детство

Воспоминания. Время, в котором прячутся частички твоей души. Грусть.

Иван оглядел бугор. А ведь когда-то давно, почти в прошлой жизни, он был шире, массивнее. Трава зеленее. А чабрец? Выйдешь с бабушкой из избы поднимешься по переулку в гору и расстилаются просторы бугра устланного сиреневыми цветочками чабреца.

Иван взялся руками за голову. Посмотрел в голубое небо. Вдохнул родникового воздуха и точно повернулось время вспять.

— Деда, а деда, сейчас как поднимемся на бугор, и я пробегу его весь, вот увидишь, — тарахтел шустрый Ваня.

— Пробежишь, пробежишь, — ласково ухмылялся в ответ дед Василь. — Вот только чабрецу наберём как велено нам было и побежишь.

— Деда, а чабреца много надо?

— А ты чаёк любишь с чабрецом попивать зимними вечерами?

— Очень люблю деда, тогда много, — широко улыбнулся Ваня.

Поднялись. А там коров видимо не видимо. Ваня от изумления застыл.

— Деда, а куда они идут?

— Да как же, куда, домой идут.

— А откуда?

— Гуляли весь день по бугру, паслись. Наелись чабреца, да травки сочной и бредут домой.

— А коровы знают где живут?

— А как же им не знать.

Неторопливое стадо прошагало мимо старика и мальчонки. Иногда останавливаясь и с любопытством оглядывая обоих. Глаза у них красивые, пронзительные, смотрят из-под густых ресниц. Пастух то и дело подгонял отстающих. Всем домой ко времени попасть требуется. К вечерней дойке.

Ваня как ошпаренный кинулся во весь опор от деда.

— Стой сорванец, — засмеялся было дед и принялся неторопливо собирать чабрец.

Ванька бегал, расставив руки как самолёт.

— Трррруу, бррррууу, — кричал мальчик и бежал ещё быстрее.

Набегавшись, остановился рядом с дедом.

— А я чабреца принёс, смотри, — протянул букетик сиреневых цветочков в руки деду. — А знаешь, с той стороны бугра есть река, но внизу, далеко.

— А как же мне не знать.

— Деда, а ты купался в той реке?

— Купался.

— А меня отведёшь?

— Отведу.

— Деда, а что это за гора? — показывая пальцем вправо спросил Ваня.

— А это Ваня шахты, когда там уголь добывали.

— А сейчас?

— А сейчас забросили.

— Деда, а правда, что ты лошадей укрощал?

— Правда внучек, правда, — ответил дед Василий с еле заметной грустью в голубых глазах. — Смотри, заброшенная шахта словно в бороздках вокруг. Ты внимательно смотри. Не отводи взгляд.

Ваня стоял затаив дыхание и ждал. Не зная, чего, но очень сильно ждал.

Вдруг, шахта точно ожила. Пыль поднялась столбом и рассекая воздух, галопом нёсся табун лошадей.

Ваня стоял не мигая. Никогда раньше не видел он табуна.

Кони чёрные и коричневые. Длинногривые, мощные. Снеслись с шахты и промчались мимо остолбеневших двоих. Оставив за собой пыльный шлейф воспоминаний.

— Деда, — только и смог вымолвить Ванька.

— Знаю, — подмигнул дед в ответ и потрепал русые волосы внука.

— А ты знал, про лошадей, знал?

— А как же не знать-то. Каждый вечер их перегоняют домой с той стороны, а утром гонят на пастбище.

— Деда, а почему ты бросил лошадей?

— Одна ретивая кобыла никак не хотела поддаваться. Не мог её объездить и всё тут. В один день так взбесилась, сбросила меня и копытом угодила прям в висок, — отвечал дед, проводя пальцами по шраму.

Так и запомнил Ваня, мечтательные глаза деда, с тоской глядящие во след табуну.

И коров не гонят домой. И табун не бежит. И деда Василия вот уж двадцать лет как не стало. Только чабрец с его маленькими сиреневыми цветками всё так же мирно покачивается на ветру. Иван наклонился, сорвал, глубоко вдохнул родной и чуть сладковатый аромат, вытер скупую слезу и побрел прочь.

Убийство

Кэролайн вылетела из Ашфилд парка прямо на Говер стрит, самую освещенную улицу Сиднея. Она бежала, сбрасывая на ходу неудобные офисные туфли. В голове отбивало ритм только одно: «остаться в живых». Неслась, пробегая жилые дома, озираясь с надеждой на помощь.

Вспышка.

Центр Сиднея, тёмные аллеи Ашфилд парка, четверо неизвестных, юноша не понятно, в чём повинный. Преступление в самом разгаре. Двое бритоголовых держат парнишку под руки. Третий дербанит сумку парня. Четвёртый. Стреляет в упор.

Хлопок. Ещё хлопок. Дымка и тишина.

Первый жестом показывает третьему «схватить».

Ужас. Непроизводительное движение тела в сторону выхода. Кэролайн, осознаёт себя, лишь в моменте неуловимой погони.

Кровь пульсом отбивает ритм. Сердце выскакивает из груди. Пуговицы от ворота блузки оторваны на ходу. Страх. Добежав до светофора, она увидела, что головорезы сели в машину.

— Как они уместились в эту чёрную маленькую мазду? — пронеслось в её голове.

Озираясь по сторонам, она рванула на красный, понимая, что её вот-вот настигнут. Перебежав, остановилась у старого здания. Те дома, в которых всё ещё встречают швейцары, учтиво приветствуя и провожая до лифта.

— Простите, — обратилась к швейцару запыхавшаяся Кэролайн, — могу воспользоваться дамской комнатой, очень необходимо и ни одного кафе на много миль вокруг.

— Что ж, мадам, — отвечал мужчина лет шестидесяти, — могу предложить вам служебное помещение, если вас это не смутит? — с подозрением осматривая босоногую гостью произнёс он.

— Отлично, — на этом она рванула внутрь.

— Мадам, мисс, позвольте я провожу, — посеменил за ней седовласый мужчина.

Застегнув блузку, вымыв руки и собрав волосы в хвост Кэролайн посмотрела на себя в зеркало. Улыбнулась и покинула уборную. Вышла в фойе, медленно подошла к швейцару.

— Всё в порядке мисс?

— О да, благодарю, вы были так любезны.

— Простите мисс, но могу ли я спросить?

На мгновение Кэролайн стало дурно.

— Конечно, — промямлила она.

— Где же ваши туфли мисс?

Она сделала первое, что пришло ей в голову, разрыдалась.

— Мисс, мисс…

В ответ доносились глухие рыдания.

Немного взяв себя в руки, она то ли мямлила, то ли подвывала:

— Шла, через парк, а там они. А парень один. Убили. О ужас, меня убьют, иначе зачем гнались за мной в этой маленькой мазде?

Рыдания разразились с новой силой. Седовласый швейцар, приобняв за плечи содрогающееся тело достал мобильный телефон. Набрал 911.

Заслышав звук сирен Кэролайн, замерла.

— Что вы наделали? — выдала она глухо.

— Мисс, полиция вас защитит, — уверенно высказался швейцар.

На секунду всё стихло. Звуки. Сирены. Люди. Шум улиц. Скрежет. Удар. Лязг. И снова сирена заорала как потерпевшая.

— Всем постам, чёрная Мазда тройка протаранила полицейский патруль. На призыв не реагирует. Пытается скрыться с места преступления. — Доносилось по рации патруля в округе.

Кэролайн покинула здание, сославшись на необходимость в свежем воздухе. Стоя у дороги, она взглядом провожала следовавшую одну за одной патрульную машину.

— Мисс, патруль передаёт, что маленькая чёрная мазда задержана. В ней трое мужчин и все с ног до головы вооружены. Мисс, вы меня слышите? — спросил швейцар.

Кэролайн оглянулась, посмотрела ему прямо в глаза.

— Спасибо.

Она перешла дорогу и зашагала по набережной. Запустив руку в сумку, нащупала металлический предмет. Достав пистолет, резким движением бросила в воду.

— Спасена, — улыбнулась она себе.

Арена

Эрнесто брёл по Гран-виа. Оживлённая улица в самом сердце Барселоны. Ведущая к площади Испании, Лас-Аренас, аллее фонтанов у подножия горы Монжуик. Погода стояла пасмурная. Небо затянуто тучами. Но улица заполнена туристами. Те спешат как можно скорее добраться до площади. Подойдя к пересечению улиц Гран-виа и Калле-де-ла-Марина Эрнесто, уставился на Лас-Аренас. Огромный торговый центр в шесть этажей. Каменное изваяние с маленьким окошками. Сложно представить, что изначально Арена строилась для боя быков.

Эрнесто Баланья. Семье Беланья принадлежала Плаза монументаль де Барселона, открытая в 1914 году под названием Пласа-де-Эль-спорт. Нынешняя Лас-Аренас.

Величие его предков, лишившее счастья всех мужчин в семье Баланья.

Прадед Эрнесто, великий Эдгар Баланья. Тореадор, поймавший удачу за бычий хвост. Всегда выходил победителем. Толпа скандировала его имя. В июне 1977 должна была состояться коррида с участием Эдгара. Он был без памяти влюблён в юную Аниту. Её тёмные глаза и рыжие волосы, разжигали пожар в его душе.

Семья Аниты занималась разведением и продажей быков. У неё был свой любимец, бык по имени Тор. Золотисто-коричневый с белым пятнышком на груди. Умный, покладистый, прекрасный бык для продолжения потомства. Каждую свободную минуту девушка проводила с быком. Читала любимые стихи. Гуляла по полям. Расчесывала непослушную чёлку. Но вот беда. Отца Аниты уговорили продать быка для корриды. Так как Эдгар Баланья давно не выходил на Арену, было принято решение поставить слабого противника. Узнав, Анита молила:

— Откажись от боя или будь мужчиной и выйди с сильным быком, — повторяла она.

Он лишь вздыхал. Но бизнес есть бизнес.

Эдгар вышел против Тора. Толпа взревела.

— Да будет проклят весь твой род Эдгар, не знать вам счастья. Баланья запятнали себя кровью слабого, — взревела Анита во след тореадору.

Эрнесто пригладил взъерошенные ветром волосы.

— Проклятая Арена, — громко сказал он, чем напугал прохожих.

Анна, яркая, зеленоглазая, смуглая. Увидев её в офисе Эрнесто, пропал. Но что бы он не предпринимал, жизнь словно смеясь разводила влюблённых. Проклятье Аниты настигло и его.

Сидя дома перед окном, Эрнесто курил сигарету рассматривая огромную жёлтую луну.

— Вот бы я мог изменить прошлое, — затянулся он и исчез в серой дымке.

Июнь 1977. Эрнесто осмотрелся.

— Мистер, мистер, свежая газета, сегодня Эдгар Баланья примет бой, — кричал продавец газет лет четырнадцати.

— Малец, дай-ка мне газету, — нашарив монету в кармане шорт, бросил юнцу и открыл первую страницу. — Чёрт, сегодня, это же сегодня. Бой состоится сегодня. Эрнесто осмотрел Арену, завернул за угол и купил билет.

Попав внутрь величественного владения, он рванул на поиски деда. Остановился в тёмном каменном коридоре, услышав голоса. Эдгар и Анита стояли перед загоном быка.

— Анита, пойми же, я не могу всё изменить сейчас, — бормотал Эдгар.

— Можешь, ты можешь отказаться от боя, но ты не хочешь, — плакала хрупкая девушка.

— Прости.

— Будь проклят, ты и вся твоя семья. Умывшись кровью слабого, не видать вам счастья.

Анита исчезла в длинном коридоре.

Став свидетелем разговора, Эрнесто вышел из-за угла.

— Эдгар, — начал Эрнесто, — послушайте, ведь это любовь. Выбирайте любовь. Вы же не хотите разбить сердце юной девы и уничтожить мирное животное.

— Я, я, мне жаль, вы кто?

— Это не важно. Я тот, кто может помочь вам сделать правильный выбор.

— Реклама, билеты распроданы, не теперь, — опустил глаза дед.

— Вы любите её?

— Больше жизни.

— Вам действительно не жаль быка, любимца Аниты? Коррида — это шоу. Вы уже легенда. Так покажите людям феерию счастья, а не смерти.

Июнь 2022. Эрнесто снова подошёл к Лас-Аренас. После полнолуния похолодало. Лёгкая прохлада и нежное солнце. В руках Эрнесто держал цветы. По Гран-виа к нему на встречу шла Анна. В лёгком голубом платье с развивающимися на ветру волосами.

— Привет, — начала она, — проснувшись сегодня, я поняла, что не могу без тебя. Давай просто попробуем быть счастливыми?

— Всенепременно, — прошептал он, протягивая букет и глядя в зелёные глаза своего счастья.