Эмигрируем с ребенком. Что должны знать родители о проблемах детей в иммиграции

Алла Баркан, 2023

Вторая часть трилогии «Настольная книга эмигранта» Аллы Баркан – «Эмигрируем с ребенком» – посвящена особенностям подготовки к эмиграции и отъезду семей с детьми. Особое внимание уделяется проблемам адаптации детей разного возраста к жизни в новой стране. В книге приводятся данные многочисленных научных исследований из области детской психологии, но не только. Автор также делится в ней своим богатым профессиональным опытом. В книге приведены примеры жизненных историй, собранных на условиях анонимности в процессе консультирования автором русскоязычных эмигрантов. Среди последних – как взрослые, так и дети, люди, уехавшие в разные волны эмиграции, живущие в разных странах мира и эмигрировавшие по самым разным причинам: от трудовой миграции до эмиграции типа «замуж за рубеж».

ГЛАВА 1. КАКИЕ ПОКОЛЕНИЯ РОДИТЕЛЕЙ И ДЕТЕЙ ПРЕДПОЧИТАЮТ СЕГОДНЯ СЕМЕЙНУЮ ЭМИГРАЦИЮ

ЭМИГРИРУЯ С СЕМЬЕЙ, РЕБЕНОК НЕ ВСЕГДА ПОНИМАЕТ ЗАЧЕМ

Если вы уже читали первую часть «Настольной книги эмигранта», «Азы эмиграции», то знакомы с ожидаемыми особенностями семейной эмиграции с ребенком или детьми со всеми преимуществами и недостатками, плюсами и минусами, за и против. Однако адекватно оценить все доводы могут лишь взрослые.

Переезжая на новое место жительства, ребенок буквально захлебывается новизной. В то же время подобная новизна не только воздействует на его любопытство, но и нередко становится началом проблем. Если родители выбирают эмиграцию осознанно, ребенок просто сопровождает их, причем чем меньше его возраст, тем менее сознательно. Протесты более старших детей не принимаются в расчет или же заканчиваются временной отсрочкой на разрешение жизни с бабушкой, дедушкой, пока мама с папой хорошо не устроятся на новом месте. Но это редкий вариант.

Однако даже осознанный родительский выбор имеет всевозможные нюансы. Чаще всего инициатором эмиграции бывает кто-то из взрослых членов семьи. Как правило, это не мгновенно созревшее желание, исключая экстренные ситуации, а сформированное за какое-то время в сомнениях и обдумывании в ответ на различные импульсы жизни — от разочарования в своей судьбе до намерения подражать более успешным родным и знакомым.

В то же время если даже мотивацией инициатора семейной эмиграции управляло недовольство своей судьбой — от профессиональной деятельности до зарплаты, от возможности реализации новых проектов до ведения бизнеса и т. д., — это вовсе не означало, что и остальные члены семьи ощущали подобное недовольство. Например, если вдохновитель переезда в другую страну — муж, то необязательно, что и жене не везет, как ему. Или же наоборот, если настаивает на подобном жена, то это не означает, что и у мужа есть серьезные причины для отъезда из родного дома.

Мотивация старшего поколения семьи — дедушек, бабушек — сегодня практически не берется в расчет, хотя после снятия железного занавеса в начале этнической эмиграции главными инициаторами были они, рассчитывая на значительные социальные льготы.

В тех случаях, когда инициаторами эмиграции одновременно являются муж и жена, то на все тяготы и проблемы в новой стране они реагируют почти одинаково, радуясь осуществлению своей мечты, не теряя своего оптимизма, понимая, что неприятности временны. И у них они действительно временны. Не сегодня, так завтра, скорее всего, взрослые получают всё то, ради чего совершили такой серьезный шаг.

Совершенно другая ситуация, когда один член семьи рвется в эмиграцию, а другой прикладывает все усилия, чтобы этого не произошло. В некоторых семьях такие расхождения — повод для развода. Но чаще всего, если в семье есть ребенок, а тем более несколько детей, жена следует за организатором переезда мужем, или же муж — за инициативной женой. В таких случаях процесс иммиграции для инициатора переезда происходит гораздо успешнее, чем для пассивного члена семьи, постоянно выискивающего недостатки жизни в новой стране, не желая видеть преимущества.

И если при первом варианте иммиграции — «довольные мама и папа» — ребенок тоже не будет остро ощущать на себе не очень нравящиеся ему перемены, то при втором варианте — «довольный папа, недовольная мама» или «недовольный папа, довольная мама» — его отношение к происходящему начнет раздваиваться при сочувствии то маме, то папе. И если малыши еще просто этого не поймут, а подростки выберут собственное мнение, дети младшего и среднего школьного возраста постоянно будут искать оптимальную точку зрения. Этот поиск превратится в своеобразное состояние качелей: не успев обрадоваться после разговора с папой, ребенок начнет тревожиться после беседы с мамой или же наоборот. И конечно же, всё это не в лучшую сторону скажется на его здоровье.

На здоровье детей в иммиграции, а вернее, на психоэмоциональное состояние ребенка, значительное влияние оказывают переживания по поводу изменения и даже потери родителями их прежнего социального статуса, к которому он привык. Действительно, буквально на глазах ребенка его довольно успешные на родине мама и папа соглашаются на неквалифицированную работу, меняя белые воротнички на синие, свой бывший высокий социальный статус на более низкий, объясняя, что ничего страшного не произошло, всё это временно и исправимо. А потом добавляют, что выбрали такую жизнь для себя не просто так, а ради возможности обретения более успешного будущего, чем предполагали на родине, для сына или дочери.

Видя, как страдают взрослые из-за его предполагаемого успешного будущего, ребенок переполняется чувством вины. И теперь это чувство уже угнетает ребенка, благодарного маме и папе за такую заботу о нем, но не знающего, как им помочь. А если речь идет о школьнике, то временами он просто впадает в депрессивное состояние, не оправдывая родительские ожидания о получении высоких баллов по ряду предметов для поступления в престижный университет — главную цель переезда.

В тех случаях, когда родители вновь приобретают в стране иммиграции свой прежний социальный статус, работая по специальности или же занимая какую-то престижную должность, проблемы ребенка постепенно начинают исчезать. В свою очередь, переживания детей заставляют уже было смирившихся со своим незавидным положением взрослых преодолевать барьеры самореализации, которые раньше казались непреодолимыми.

КАКИЕ «ПРОСТЫЕ СОВЕТСКИЕ ЧЕЛОВЕКИ» XX И XXI ВЕКА ПРЕДПОЧИТАЛИ СЕМЕЙНУЮ ЭМИГРАЦИЮ ЖИЗНИ В РОДНЫХ МЕСТАХ

После снятия железного занавеса в Советском Союзе участилась семейная эмиграция с детьми.

Если не акцентировать внимание на этнической эмиграции в Германию и Израиль, чаще всего инициаторами переезда в другую страну были и есть родители, имеющие приличное образование и престижную профессию. Благодаря этому большинство из них рассчитывало, уезжая даже без приглашения на работу, на удовлетворение своих неудовлетворенных амбиций в профессиональной деятельности на родине с получением достойной зарплаты в другом государстве.

После снятия железного занавеса и сравнения перспектив качества жизни «там и здесь» многим захотелось жить «там». Недаром первую, если можно так выразиться, послежелезнозановесную эмиграцию на Западе называли «колбасной».

Давно прошли те времена. Сегодняшних эмигрантов интересует совершенно другое — свобода в буквальном и переносном смысле этого слова. И эта свобода создает возможность самовыражения, реализацию потенциальных способностей, как собственных, так и детей, получающих образование в лучших гимназиях и престижных университетах различных стран. Людям хочется познакомиться с миром, увидеть его достопримечательности и красоты. И если в России это стало доступно лишь хорошо обеспеченным семьям, за ее рубежами подобное могут осуществить все желающие, имеющие даже среднюю заработную плату.

Поколение родителей, покидавших страну в волны советско-российской эмиграции, хорошо описано в книге под редакцией Ю. А. Левады «Советский простой человек. Опыт социального портрета на рубеже 90-х»^[1]. Главным качеством этого «особого человека», по мнению исследователей, была установка на выживание. Очевидно, она и заставила смельчаков не просто следовать ей, а и искать лучшие условия для самосохранения. Еще одной важной установкой оказалась ориентация на покорность и незаметность. Но покидающие страну не хотели быть незаметными и покорными. А внушение на противопоставление «нашего» и «чужого» склоняло выбрать преимущества «чужого», несмотря на призывы к «пещерной изоляции». Желание «собственного пути» нравилось не каждому, узнавшему о многообразии других путей. К сожалению, родимые пятна «комплексов имперского превосходства и собственной исключительности» мешали некоторым эмигрантам стать своими в стране переезда.

Безусловно, нет смысла перечислять все «тату СССР» эмигрантов конца ХХ и начала ХХI века. Важно то, что даже резкое изменение жизни после развала Союза не избавило от клейма «родился в СССР» до сих пор даже некоторых из тех, кто пришел в этот мир после распада советской империи. Эти дети с дошкольного возраста уже были загипнотизированы воспоминаниями родителей, строивших социализм в самой уникальной стране мира. И тем не менее оказалось, что даже они не прочь эмигрировать из постсоветского рая.

Однако и у этих постсоветско-советских родителей, помимо остатка внушенного, но так и неувиденного, появились и собственные отличия, во многом сходные с отличием их детей от поколений советских бабушек и дедушек.

ЧТО ОБЩЕГО У СЕГОДНЯШНЕГО ВИРТУАЛЬНО-РЕАЛЬНОГО ПОКОЛЕНИЯ МОЛОДЫХ РОДИТЕЛЕЙ С ИХ ДЕТЬМИ, ЭМИГРИРУЮЩИМИ ВМЕСТЕ С НИМИ

Несмотря на то, что мне самой постоянно приходится встречаться с такими детьми, хотелось бы сослаться на недавно вышедшие на эту тему книги, выводы которых основаны на многочисленных опросах и исследованиях поколения этих детей.

Если говорить о российских детях, то ответы на многие из вопросов можно найти в книге знаменитого социолога и экономиста Вадима Радаева «Миллениалы: Как меняется российское общество»^[2], вышедшей в 2019 году. Если говорить о зарубежных детях, то все последние самые значительные данные о них содержатся в книге известного американского психолога Джин Твенге «Поколение I. Почему поколение Интернета утратило бунтарский дух, стало более толерантным, менее счастливым и абсолютно не готовым ко взрослой жизни, и что это значит для всех остальных»^[3], переведенной на русский язык в этом же году.

Несмотря на то, что российских и американских детей разделяют огромные расстояния и даже океан, и США никогда не было СССР, коренных отличий между американским и русским ребенком XXI века становится всё меньше и меньше. Эпоха технологического прогресса, сегодняшние супергаджеты, доступные там и тут, смартфоны, социальные сети сделали свое дело. Глобализация пошла на пользу подрастающему поколению. И если современный ребенок, особенно подросткового возраста, идет в ногу со временем, то его проблемы адаптации к стране переезда относительно ровесников, использующих аналогичные средства коммуникации, могут быть сведены до минимума. А если речь идет об англоязычной стране, то, учитывая, что дети в интеллигентных российских семьях изучают английский язык в школе или же с репетиторами, то и языковой барьер вряд ли станет препятствием для иммиграционного процесса. Правда, это теоретически. На практике могут появиться нюансы, о которых вряд ли кто-то догадывался. Но тем не менее они появляются…

Современных детей и их молодых родителей называют по-разному: повзрослевших, с учетом, что подростковый период продлен до 25 лет, — «миллениалами», кто помладше — «зуммерами», на смену им идут «альфы»… Джин Твенге зовет их айдженерами. Помимо критериев основателей теории поколений Уильяма Штрауса и Нила Хау, сегодня можно найти трактовки о возрастных критериях каждого поколения, не совпадающие друг с другом, согласно различным исследовательским центрам, компаниям и даже словарям. К примеру, в Оксфордском словаре английского языка к поколению зуммеров относят всех детей, повзрослевших лишь ко второй декаде XXI века.

В любом случае, как бы ни называли современных детей, это первое цифровое поколение мира — интернетовское, соцсетевое, компьютерное. К сожалению, цифровое детство может сопровождаться и различными цифровыми зависимостями от новинок технического прогресса, которые предпочитает ребенок.

Это первое поколение, одновременно живущее в двух реальностях — в виртуальной и в окружающей действительности. Причем виртуальные друзья, как правило, преобладают. На страничках миллениалов и зуммеров в сети они исчисляются сотнями, оставаясь невидимыми и неслышимыми. Временами такое виртуальное общение сопровождается стрессами отсутствия позитивных лайков и даже кибербуллингом.

Для подобного общения необходимо уметь создавать о себе идеальное «Я», приписывая те качества, которыми ребенок не обладает, а потом примиряться со своей ложью. Всё это отражается на самооценке и психоэмоциональном состоянии детей, особенно подросткового возраста, в котором всё чаще и чаще начали появляться симптомы депрессивного настроя, а иногда и клинической депрессии.

Несмотря на нелюбовь к чтению серьезных книг, в чем родители упрекают детей, и предпочтению приобретения знаний при помощи поисковых систем Интернета, а не из школьных учебников, подрастая, многие сегодняшние ученики тем не менее стремятся получить университетское образование. Среди них приветствуется изучение иностранных языков, а билингвизм у многих превращается в норму уже при поступлении в школу.

Современных детей отличает мобильность, им трудно усидеть на одном месте.

Жизнь питерпенов — для них: им, как и этому книжному герою, не хочется взрослеть и принимать ответственные решения.

Неоправданный риск тоже не их увлечение.

Жизнь с родителями устраивает детей цифрового поколения чуть ли не до старости, лишь бы кто-то опекал и заботился о них.

Если даже водить их за ручку в старшие классы, возражений не будет.

Отсутствие самостоятельности не огорчает многих из них.

Приветствуется безопасное детство.

Они ратуют за здоровый образ жизни. Следят за гарантийными сроками продуктов питания. Не прочь стать вегетарианцами. Среди них мало алкоголиков и заядлых курильщиков.

Проблемы экологии — их проблемы.

Эти дети меньше предыдущих поколений интересуются политикой.

Они менее религиозны.

Верят в справедливость.

Приветствуют благотворительность и волонтерство.

Им непонятно слово «трудоголизм».

Даже высокая зарплата не является гарантией, что человек вдруг не уйдет с работы в никуда. Если в голову пришла такая мысль, это неспроста, ведь работа, эта или та, не убежит.

Быть бойнфрендом или же герлфрендом для них норма. О семье можно подумать позже.

В связи с тем, что представители этого поколения родителей легки на подъем, сама мысль об эмиграции воспринимается многими из них как очередное развлечение, особенно когда в семье нет маленьких детей.

СПОСОБНЫ ЛИ ДЕТИ «ПОКОЛЕНИЯ СНЕЖИНОК» СПРАВИТЬСЯ С ПРОБЛЕМАМИ ЭМИГРАЦИИ

Не все взрослые знают, что в последние годы нынешние генерации миллениалов, зуммеров, альф и даже их молодых родителей начали называть поколением «снежинок». Знаменитый словарь английского языка Collins в 2016 году признал термин «поколение снежинок» (snowflake generation) понятием года. Такие же выводы сделала и газета The Financial Times.

К «поколению снежинок» чаще всего относят людей, рожденных после 1990 года в так называемых странах «золотого миллиарда» Европы, Америки… в образованных и обеспеченных семьях, желавших, чтобы их наследникам жилось лучше, чем в детстве жили родители. С увеличением благосостояния россиян о таких детях заговорили и в России.

Необходимо учесть, что эти дети появились в условиях относительно мирного времени в благополучных и заботливых семьях, в которых рождение ребенка расценивалось не как обуза, а как радость и счастье. Всё это означало переоценку ценностей жизни, выдвинув на передний план семейные, среди которых главной стал ребенок.

Обычно самое дорогое владелец пытается сохранить. Но как разместить на хранение в ячейке банка или в засекреченном сейфе ребенка? И новым смыслом жизни родителей таких детей стало не только «всё лучшее детям», но и «жизнь ради ребенка», причем не просто любого, а счастливого, защищенного, образованного. Всё то, что недополучили мамы и папы в детстве, начало доставаться наследникам. А снежинками этих детей, как считают, называют, используя фразу героя книги Чака Паланика «Бойцовский клуб»:

Ни один из вас не обладает уникальностью и красотой снежинки.

Пускай даже и «ни один», а вот «мой ребенок» будет и уникален, и красив, как снежинка, надо только предоставить ему такие возможности. И сердобольные мамы и папы начали эти возможности предоставлять. Малышей загрузили уникальным ранним развитием, чтением с пеленок, решением математических задач с года, спортом раньше, чем ходить. Во все эти бесконечные занятия родители стали вкладывать деньги, как в сберкнижку, требуя соответствующего результата знаний, не пугаясь передозировки.

Эти дети начали поступать в начальную школу, освоив с репетиторами дома уже чуть ли не программу выпускных классов. Их учили доброте и эмпатии, толерантности — всему, чему стали придавать большое значение в связи с расцветом периода глобализации. Безопасность такого ребенка была на уровне президентов. Те родители, кто был побогаче, нанимали охранников, чтоб гуляли с ними на улице. Дети знали про свою уникальность, вседозволенность, непогрешимость. Им хотелось жить в мире позитивных эмоций, а не в мире агрессии и насилия. А когда появлялись ровесники из иных категорий семей с недоступными «телячьими нежностями», эти дети на фоне их казались другими: беззащитными и ранимыми, в самом деле такими же хрупкими, как снежинки. И вдруг им, несмотря на всю хрупкость, беззащитность, ранимость, пришлось покидать родные места, где жилось так комфортно и так беззаботно.

Конечно же, чаще всего довольным своей жизнью снежинкам трудно понять, почему родные места перестали нравиться их родителям. Неужели там, где-то за горами, за долами, в тридевятом царстве живется лучше… Но если их мамы и папы — миллениалы, то вряд ли дети смогут переубедить их, даже когда ребенок — кумир семьи.

Чем отличается поколение снежинок от других поколений детей

Подчеркивая уникальность каждой «снежинки», трудно говорить об общих чертах, и всё-таки они есть — «общие уникальные» черты уникальных людей — плод воспитания неуникальных родителей.

Непрекращающийся веками спор о влиянии генов и окружающей среды лишний раз подчеркивает значение этой среды в становлении личности ребенка «поколения снежинок». Тем более что в последнее время семейная эмиграция чаще всего касается родителей этих детей. Достигшим многого на своей родине, им хочется еще больше улучшить свою жизнь, реализовать еще не реализованные потенциальные возможности и дать зеленый свет для будущего своих детей.

К сожалению, переполненные оптимизмом взрослые люди забывают о пессимистических вариантах, которые могут возникнуть у имеющих другую картину мира их потомков.

Характеризуя этих детей, останавливаются не только на их хрупкости и уязвимости, но и на том, что еще свойственно им, о чем не было сказано раньше.

А это:

В то же время эти хрупкие и сострадательные дети и молодые люди в кругу единомышленников беспощадны в суждениях, превращаясь из нежных снежинок в сбивающий с ног снегопад.

Осуждают снежинок все те, кто не имел возможности так беззаботно жить.

Скорее всего, сегодняшняя агрессия в мире изменит жизнь поколения снежинок. На смену им придут не витающие в облаках мечтатели, а дети, воспитанные в жестоком мире. Однако не будем прогнозировать, какие именно…

Какие черты детей «поколения снежинок» осложняют их процесс иммиграции

Если вы внимательно ознакомились с особенностями детей этого поколения, то проще объяснить, что не мешает, а помогает им пережить культурный шок иммиграции и дальнейшие проблемы иммиграционного процесса.

Прежде всего это вера в возможность родителей в преодоление всех преград, касающихся их жизни. И когда рушатся эти надежды, у них буквально почва уходит из-под ног.

Этих детей беспокоит также, особенно в первое время жизни в новой стране, отсутствие тех условий комфорта, к которым привыкли.

Они теряют ощущение безопасности.

Пугаются встреч с проявлениями разного рода насилия, о котором читали лишь в книгах.

Не могут смириться с отсутствием эмпатии и толерантности, впервые столкнувшись с ксенофобией.

Их вера в справедливость мира постепенно стирается, а сверхчувствительность и стрессонеустойчивость создают ряд новых проблем, сопровождаясь различными психосоматическими заболеваниями.

Помимо веры в надежность родителей, помогает отсутствие языкового барьера, если на родине они изучали как иностранный социальный язык страны переезда.

ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННЫХ ДЕТЕЙ, ВЫНУЖДЕННЫХ ЭКСТРЕННО ЭМИГРИРОВАТЬ ИЗ СТРАНЫ ВМЕСТЕ С РОДИТЕЛЯМИ В 2022 ГОДУ

В связи с тем, что книга дописывалась в разгар непредвиденных событий, из-за которых семейная эмиграция начала приобретать несколько иной оттенок, так как ни родители, ни дети не были подготовлены к ней, необходимо затронуть и эту тему.

Вы уже знаете, что одним из самых ответственных этапов эмиграции является период подготовки всех членов семьи к резкому изменению их жизни в стране переезда.

Эмиграция-беженство оказалась без такого этапа. Почти молниеносные решения родителей покинуть город и страну лишь озадачили испуганных детей. Но большинству их них стало понятно, что речь идет о безопасности, которая необходима взрослым.

Да, главной целью «частично-мобилизационной» эмиграции оказалась безопасность. Все остальные ранее важные потребности отодвинулись на задний план. Но так как люди чаще всего эмигрируют в бывшие страны СНГ, где местные жители еще знают русский язык, то, вероятно, одна из самых тяжелых проблем иммиграции — языковой барьер — на них особенно не распространится.

По официальным данным, к середине октября 3,9 млн. россиян получили заграничные паспорта. Такое количество раньше выдавалось в России за четыре года. Наличие заграничного паспорта предоставляет право владельцу его въезжать в любую безвизовую для РФ страну. По данным The Insider, к середине ноября 2022 года только в Грузию из России после объявления частичной мобилизации приехало 700 тысяч человек, 600 тысяч из которых отправились дальше. Однако помимо Грузии люди направлялись и в другие страны.

Так что, видимо, частично-мобилизационная эмиграция еще не завершена. И сколько детей еще будет эмигрировать вместе с родителями, вряд ли возможно предсказать. У многих из них на новом месте жительства на фоне эмоционального стресса могут появиться те или иные проблемы со здоровьем, особенно если до переезда у ребенка было какое-то психосоматическое заболевание.

Для многих эмигрантов-беженцев этот переезд не навсегда, до лучших времен. Об этом знают и их дети, мечтающие о скором возвращении в родные места, в свой город, в свою квартиру, в свою школу или детский сад. Поэтому большинство из них, кроме подростков, верят, что эта неожиданная поездка в другую страну — лишь новый и длительный отпуск мамы и папы. Так что первоначальный испуг был напрасным. Тем более что рядом много таких же детей.

ЧТО ЭТО ЗА «ПОЛУТОРНОЕ ПОКОЛЕНИЕ» ДЕТЕЙ МИГРАНТОВ

Рассказывая о семейной эмиграции вместе с детьми, необходимо остановиться на том, к какому поколению можно отнести уезжающего вместе с родителями ребенка. Чаще всего говорят о детях иммигрантов первого поколения. Имеется также термин «второе поколение мигрантов». Но оказывается, что между двумя этими общепризнанными градациями есть и «полуторное поколение мигрантов».

«Полуторное»… на первый взгляд такое название кажется странным. Разве бывает такое?

Оказывается, бывает. Просто надо понять, с чем связано это название.

Говоря о детях, эмигрирующих вместе с родителями, мы обычно не учитываем, сколько им лет, считая, что ребенок дошкольного и подросткового возраста — одно и то же: ребенок, и этим всё сказано. Однако что общего между этими детьми? Возможно ли, чтобы адаптация младенца и юноши к новым условиям жизни в стране переезда протекала без всевозможных нюансов? Разве это однородные группы, не имеющие возрастных отличий не только в различных органах и системах, но и в знании родного языка в момент отъезда в другое государство, культурных особенностей родины, ее ценностей и традиций, не говоря уже о многом другом?

И хотя это дети одного поколения, возрастные ограничения и возможности относят их к разным группам. Поэтому и проблемы у них в иммиграции будут разные.

Термин «полуторное поколение» или поколение «поколение 1,5» впервые ввел американский социолог Рубен Румбо.

К этому поколению были отнесены дети иммигрантов первого поколения, переехавшие вместе с родителями в США, начиная с дошкольного возраста вплоть до младшего подросткового. Большинство из этих детей уже успели освоить родной язык, культурные и духовные ценности своего государства, а самые старшие — и национальную идентичность. Расстаться с таким «багажом» в одночасье и моментально стереть всё из памяти невозможно. Для этого требуется время и опыт взросления в новой стране проживания.

Об особенностях взросления этого поколения детей-иммигрантов во многих странах, особенно в США и Израиле, с конца 80-х годов прошлого века начали появляться многочисленные исследования, актуальность которых не изменилась до сих пор. И термин «полуторное поколение» уже ни у кого не вызывает вопросов.

Чем отличаются дети-иммигранты «полуторного поколения» от иммигрантов первого и второго поколений

Иммигранты первого поколения — это родители детей полуторного поколения, приехавшие уже созревшими личностями, сделавшими осознанный выбор эмиграции из родной страны. Однако их дети, прибывшие вместе с ними, еще не достигли порога зрелости и не могли сделать осознанный выбор. И если даже более старшие из них и делали его, то с их желаниями взрослые не считались. Дети эмигрировали вместе с родителями. В научных статьях их иногда называют «насильственными иммигрантами».

Те дети, которые рождались в стране переезда у иммигрантов первого поколения, уже относились к иммигрантам второго поколения. Иначе говоря, иммигранты второго поколения — это дети, не жившие на исторической родине своих родителей и не имеющие собственных воспоминаний о ней, не впитавшие ее культурные особенности.

Это дети, растущие в окружении людей с социальным языком коренных жителей страны переезда, хотя чаще всего их первым языком был родной язык.

Это дети, ставшие билингвами еще до поступления в школу.

Но дети, не родившиеся в стране переезда, а приехавшие туда вместе с родителями, отличались от категории детей-иммигрантов второго поколения, имея свои социокультурные навыки. Опыт многих из них не был характерным для взрослых иммигрантов первого поколения и детей второго. В связи с этим таких детей начали относить к своеобразному промежуточному поколению, назвав его «полуторным поколением» иммигрантов, о чем вы уже знаете.

С какого возраста детей-иммигрантов можно отнести к «поколению 1,5»?

Несмотря на то, что этот термин появился не сегодня, до сих пор нет единого взгляда на этот феномен. Тем не менее исследователи разных стран за основу берут возраст переезда ребенка с родителями на местожительство в чужую страну, опираясь на его диапазон.

Например, российские социологи ссылаются на возраст от 13 до 19 лет, относящийся к подростковому периоду.

В Израиле о полуторном поколении говорят, когда дети переезжают в страну в возрасте 11–18 лет, а в США — от 6 до 12 лет.

Но самым важным является возраст формирования личности конкретного ребенка, на который ссылается основная масса исследователей разных стран, так называемые годы становления — formative years. Помимо возраста становления важны также и языковые навыки ребенка, особенности его билингвизма — насколько свободно он владеет двумя языками: родным и социальным языком страны переезда. Кроме того, учитываются и знания им особенностей культуры двух стран и существенных различий в ней.

Дети «поколения 1,25 и 1,75»

Когда опыт малолетних детей, родившихся на родине, практически не связан с жизнью там, а начинает формироваться уже в стране переезда, и ребенок не помнит, что до этого жил в другом государстве, считая социальный язык коренных жителей для него родным, он уже не является представителем «полуторного поколения». По мнению известного социолога Рубена Румбо, в этих случаях речь идет о детях поколения 1,75. Иначе говоря, такой ребенок мало чем отличается от ребенка второго поколения иммигрантов.

В отличие от такого ребенка, чем старше дети-иммигранты, чем больше они погружены в прежние ценности жизни, воспринимая всё происходящее вокруг почти как взрослые, тем ближе они к первому поколению иммигрантов. Их опыт некоторых аспектов жизни ненамного отличается от опыта родителей по знанию языка и культурным ценностям. В нем нет еще ничего общего с детьми-иммигрантами второго поколения, поэтому таких детей предлагают называть детьми поколения 1,25.

Однако насколько верен термин «второе поколение», единого ответа до сих пор нет. По мнению некоторых исследователей, второго поколения иммигрантов просто не может быть. Не может быть потому, что ребенок, родившийся в стране переезда его родителей, уже не покидал родину матери и отца вместе с ними, то есть не эмигрировал. Современные исследования жизни детей этого поколения чаще всего сосредоточены на изучении особенностей их чувства принадлежности и идентичности.

ВЫСОКАЯ ТЯГА К ЗНАНИЯМ У ДЕТЕЙ ПОЛУТОРНОГО ПОКОЛЕНИЯ ОБЕСПЕЧИВАЕТ ИМ УСПЕШНОЕ БУДУЩЕЕ

Естественно, для получения хорошего образования и достойной работы таким детям необходимо преодолеть ряд преград, не имеющихся у их ровесников — коренных жителей страны иммиграции. Прежде всего это касается социального языка, который надо усвоить без акцента. Кстати, отличное знание двух языков — одна из гарантий успешности и в дальнейшей жизни. У детей-билингвов намного больше преимуществ, чем у знающих лишь язык своей страны монолингвов. Правда, сегодня это касается в основном дошкольников, так как практически в каждой стране уже с младших классов ученики начинают изучать второй язык, чаще английский.

В связи с тем, что во многих семьях цель эмиграции — обеспечение лучшего будущего своего ребенка и получение престижного образования, родители делают всё возможное, чтобы их желание осуществилось.

Детей пытаются отдать в привилегированные школы и гимназии, нанимают репетиторов, давая понять ученику, как важна хорошая учеба. Это становится правилом в тех семьях, в которых родители сами имеют высшее образование и даже кандидатские или докторские степени. По мнению социологов, у иммигрантов первого поколения одна из самых главных установок связана с образованием детей, поэтому они находят способы стимулирования этой потребности для ребенка. Кроме того, получение образования расширяет круг общения детей.

Исследуя уровень заработной платы бывших детей «полуторного поколения» русскоязычных репатриантов в Израиле, социологи из университета имени Бен-Гуриона в Негеве и Тель-Авивского университета пришли к выводу, что эти дети преуспели не только в получении престижного образования и получении высокой зарплаты, но и в карьере.

В исследовании принимали участие 33-летние взрослые, рожденные в 1978–1983 годах, приехавшие из разных стран и учившиеся в школах Израиля во второй половине 90-х годов прошлого века. «Отдача образования» оказалась высокой у репатриантов из бывшего СССР. По мнению специалистов, это было легко объяснить, так как в исследовании участвовали не просто израильтяне, а бывшие дети «полуторного поколения» с хорошо образованными родителями, привившими им тягу к знаниям. Поняв роль финансов в успешной жизни человека, о чем в СССР не было речи, они мотивировали своих детей не только на обретение престижных специальностей, но и на те, для получения которых не требовалось идеального знания иврита. И в этом была своя логика, так как не всем подросткам за короткое время удавалось отлично освоить новый язык.

Благодаря этому представителям полуторного поколения из таких семей не стоило особого труда опередить в своем карьерном росте и материальной обеспеченности коренных израильтян. К сожалению, дети репатриантов из семей, в которых родители не имели высшего образования, такого успеха не достигли.

В то же время исследование второго поколения российских репатриантов, рожденных уже в Израиле, показало, что отличия в их образовании в сравнении с коренными израильтянами практически не наблюдалось. У них не было прежних стимулов для учебы. Им хотелось быть такими, как все вокруг.

ПОЧЕМУ БУДУЩЕЕ У ДЕТЕЙ ВТОРОГО ПОКОЛЕНИЯ ИММИГРАНТОВ МОЖЕТ БЫТЬ ХУЖЕ БУДУЩЕГО ДЕТЕЙ ПОЛУТОРНОГО ПОКОЛЕНИЯ

Казалось бы, что дети, рожденные в стране эмиграции их родителей, которым не надо было покидать родину, будут жить не только намного лучше их мам и пап, но и своих старших братьев и сестер, рожденных в другом государстве. У детей второго поколения иммигрантов в большинстве случаев имеется почти всё, что необходимо для счастливого детства, особенно если они родились уже после того, когда их родители получили новое гражданство или визу на постоянное место жительства в стране их рождения. Такие дети практически не чувствуют себя чужаками, с младенчества разговаривая на социальном для их родителей языке, считая его родным наряду с языком мамы и папы. Среди их друзей преобладают коренные жители этой страны и лишь небольшая часть из местной диаспоры. Практически никому из них не свойственен комплекс иммигрантской неполноценности ребенка.

О тяжести переезда родителей в страну их рождения они знают лишь по рассказам близких. Казалось бы, живи в свое удовольствие и пользуйся благами страны иммиграции твоих родителей, ради которых большинство из них покинуло родину — получай хорошее образование, устраивайся на престижную работу с большой зарплатой, путешествуй по миру, исполняй все свои желания. Иначе говоря, у детей второго поколения иммигрантов уже есть возможности для восходящей ассимиляции (к которой готовили его родители) или стагнирующей (занятие ручным трудом на рынке). Однако имеется и третий путь — путь нисходящей ассимиляции (путь в безработицу, нищету, криминальные группировки).

Всё это подтверждает теорию «сегментной ассимиляции», разработанную американскими социологами Алехандро Портесом и Рубеном Румбо, участвовавшими в многолетнем проекте «Дети мигрантов». Одним из выводов этого проекта стал вывод о том, что не за горами то время, когда один из четырех молодых американцев будет ребенком иммигранта или же иммигрантом.

После завершения этого многолетнего исследования результаты его были опубликованы учеными в книге «Наследие: истории детей мигрантов»^[4], изданной в 2001 году. Благодаря этому исследованию появилась теория «сегментной ассимиляции». По мнению ученых, дети мигрантов чаще всего попадают не в основное принимающее общество страны переезда, а в его определенные сегменты. Поэтому ассимиляция в разных группах мигрантов имеет свои особенности — от тяжелой и неуспешной до более легкой и успешной. Успешность или неуспешность ее зависят не только от личных качеств людей, но и от окружающей их среды. Тем не менее даже для успешной адаптации необходимо преодолеть ряд неминуемых препятствий, например, дискриминацию.

При феномене «восходящей мобильности или ассимиляции» человек достигает желаемого. При феномене «нисходящей мобильности или ассимиляции» дети второго поколения иммигрантов, вместо того чтобы использовать имеющиеся возможности самостоятельно стать на ноги, не хотят учиться в школе и даже бросают ее, бездельничают, попадают в банды, становятся ворами и преступниками… По мнению ученых, все эти разновидности ассимиляции тесно связаны с особенностями социальных условий семей этих детей, материальным положением родителей и даже бывшим социальным статусом взрослых на их родине. Кроме того, не меньшее значение придается и окружению ребенка.

Дальнейшие исследования социологов, придерживающихся теории «сегментной ассимиляции», показали, что важен не только сегмент принимающего общества, но и сегмент, к которому принадлежали родители на своей родине.

Проекты в этой области продолжаются. Например, «Пролонгированное исследование второго поколения» в Испании показало, что 78,4 % детей второго поколения иммигрантов, средний возраст которых был 18 лет, не имело существенных отличий от детей коренного населения этой страны. Более детальные данные можно узнать из публикации «Расти в Испании. Интеграция детей иммигрантов», вышедшей в 2014 году.

Сегодня подобные исследования проводятся и в России.

Если можно жить на пособие, зачем мне учиться

Павлик, которому скоро 13 лет, никак не может понять, почему родители так беспокоятся, что ему безразлична учеба, и он вообще не хочет учиться в обычной школе, не говоря уже о гимназии. Поступление в гимназию — мечта его мамы, а не его. Да, ему легко дается учеба, но зачем тратить на нее время, когда обо всем, если понадобится, можно узнать в Интернете. В компьютере он разбирается, а всё остальное ему «по барабану». Родители в ужасе от его жаргонизмов, потому что папа с мамой из поколения «динозавров».

Если не остановить Павлика, поток слов будет литься бесконечно. Но моя встреча с ним связана с просьбой мамы убедить сына, что школьный этап — важнейший этап в жизни человека. Однако о всех будущих этапах своей жизни подросток знает лучше меня.

— На фига мне эта гимназия, — не соглашается он с моими доводами. Мои родители — токсики. Почитайте, сколько людей без образования совершенствуют мир. Они справятся без меня. А я хочу жить в свое удовольствие, как мама с папой.

— О каком удовольствии ты говоришь?

— О социалке. Разве вам неизвестно, что в Австрии масса людей живет на пособие по безработице в социальных квартирах, за которые платят гроши.

— Но ведь это же люди, для которых действительно нет работы.

— Да им просто невыгодно ее иметь. Для чего, когда знаешь, что государство не заставит тебя голодать, жить на улице и не оставит без помощи, если ты заболеешь? Когда ты не работаешь, тебе платят пособие, просто так, ни за что. Так зачем же работать?

— Павлик, это правда для тех, кто уже натрудился.

— Ерунда. Мои предки здесь почти не работали. Получают сейчас социалку. Деньги капают понемногу. Если не шиковать, то хватает. А я чем хуже их?

— Но они же свое отработали.

— Где?

— На родине.

— Но ведь родина их не здесь. Австрия — моя родина. Я родился тут. И поэтому мне обязаны давать деньги как безработному.

— Да, но прежде ты должен озвучить причину своей невостребованности.

— О какой невостребованности вы говорите? Я создал уже классные видеоигры. Мои френды считают их очень крутыми.

— Так зачем же тебе нужна социалка?

— Чтобы их создавать, когда хочется, и не думать, откуда взять деньги на колу, если лень будет этим заняться.

Я смотрела на Павлика, не понимая, — у него нисходящая или же восходящая ассимиляция. Были признаки той и другой. Новый импульс для продолжения разработки теории «сегментной ассимиляции».

Примечания

1

Советский простой человек: Опыт социального портрета на рубеже 90-х / А. А. Голов, А. И. Гражданкин, Л. Д. Гудков и др.; под общ. ред. Ю. А. Левады. — М.: Мир, Океан, 1993. — 300 с.

2

Радаев, В. Миллениалы: Как меняется российское общество / В. В. Радаев; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2019. — 224 с.

3

Твенге, Дж. Поколение I. Почему поколение Интернета утратило бунтарский дух, стало более толерантным, менее счастливым и абсолютно не готовым ко взрослой жизни. — М.: РИПОЛ классик, 2019. — 406 с.

4

Portes, A., Rumbaut, R. Legacies: The Story of the Immigrant Second Generation. Berkeley, Los Angeles, London: University of Los Angeles Press. New York: Russell Sage Foundation, 2001. Pp. 406.