Ангелы смерти. Женщины-снайперы. 1941-1945

Алла Бегунова, 2014

В Великой Отечественной войне участвовало около 800 тысяч женщин. В основном это были медики, связистки, регулировщицы, работницы армейских тыловых служб. Однако женщины успешно освоили и некоторые сугубо военные специальности. К числу таковых относится профессия снайпера. Не менее двух тысяч молодых патриоток, добровольно вступив в ряды Красной Армии, окончили снайперские школы в разные периоды борьбы нашего народа с немецко-фашистскими захватчиками. Они стали сверхметкими стрелками, безжалостно уничтожавшими вражеских солдат и офицеров на всех фронтах Великой Отечественной, удостоились наград и почестей. Эта книга, основанная на документах и архивных материалах, ряд из которых публикуется впервые, рассказывает об их подвигах и судьбах, являющихся ярким примером беззаветного служения Отечеству.

© Бегунова А. И., 2014

© ООО «Издательство «Вече», 2014

* * *

Вместо предисловия

Законы снайперской войны

Среди сотен экспонатов Центрального музея Вооруженных Сил Российской Федерации есть и этот небольшой продолговатый листок. Бумага его пожелтела. Некогда черные буквы теперь выцвели, но прочитать текст все-таки можно. Листок, точнее — листовка, был отпечатан в походной типографии советской 62-й армии, когда она защищала Сталинград зимой 1942–1943 гг. Текст, составленный в штабе армии, завизировал ее командующий — генерал Василий Иванович Чуйков. Листовки раздавали на передовых позициях в перерывах между боями, и они передают накал той невероятно трудной борьбы с немецким фашизмом, которая шла тогда на берегах Волги. Времени для чтения у наших солдат было совсем мало, поэтому суть дела излагалась здесь точно, кратко и достаточно эмоционально:

«Листовка-памятка снайперу

Снайпер — это специально отобранный, обученный и подготовленный к САМОСТОЯТЕЛЬНЫМ ИНИЦИАТИВНЫМ ДЕЙСТВИЯМ воин, меткий стрелок, умеющий искусно действовать в боевой обстановке. Задача снайпера — уничтожение важных и опасных целей, появляющихся на короткое время, — решается терпением для выбора удобного момента, чтобы наверняка поразить их. Искусство снайпера состоит в том, чтобы САМОСТОЯТЕЛЬНО найти цель, оценить ее важность и поразить одним выстрелом.

Снайпер обязан не только уничтожать живую силу противника, но и меткой стрельбой парализовать организацию врагом текущей боевой работы. Для этого уничтожь его офицеров; устрой ежечасную охоту на его разведчиков, наблюдателей, связистов, артиллерийских корректировщиков; разбей их наблюдательные приборы; ослепи противника; отучи его ходить в полный рост; заставь его ползать; не давай ему высунуться; посей панику среди нижних чинов. Конечная цель снайпера — страх. Появляйся там, где тебя не ждут. Запомни: ПРОТИВНИК ДОЛЖЕН БОЯТЬСЯ!

Снайпер — это охотник. Охотник обязан быть невидимым. Неуязвимость снайпера деморализует противника. Твой метод — скрытность. Твой инструмент — терпение. Учись переносить голод, холод, боль, неподвижность. Только это позволит тебе уничтожить противника везде, даже в глубине его обороны. Противник — зверь. Выследи его и вымани под выстрел. Враг коварен — будь хитрее его. Он вынослив — будь упорнее его. Твоя профессия — это искусство. Ты можешь то, чего не могут другие. Тебе доверяют. За тобой — Россия. Будь беспощаден.

Ты победишь, ПОТОМУ ЧТО ТЫ ОБЯЗАН ПОБЕДИТЬ!»

Вообще-то «snipe» — английское название маленькой, верткой и быстролетающей болотной птички бекаса. Следовательно, «sniper» — человек, ведущий охоту на него из укрытия, стреляющий из ружья «навскидку» и попадающий в цель с одного выстрела. «Sniping» — то есть охота на бекасов — была довольно популярным развлечением среди английских аристократов во второй половине XIX столетия.

Однако совсем другое значение это слово приобрело в период Первой мировой войны. С 1915 года боевые действия на ее фронтах приняли оборонительный, затяжной, позиционный характер. Поля Европы, изрытые глубокими траншеями, ходами сообщения, окопами и рвами, разделенные на участки рядами колючей проволоки, сделались местом, вполне подходящим для новой охоты — за вражескими солдатами и офицерами, которые все реже поднимались в атаки и все чаще прятались от вражеского огня в земляных укреплениях.

Материальные предпосылки для подобной охоты уже сложились.

К этому времени массовое распространение в армиях воюющих стран получили магазинные винтовки с продольно-скользящим затвором, приводимым в действие мускульной силой стрелка. Простые по своему устройству, они обладали высокой надежностью, достаточной скорострельностью, меткостью и дальностью стрельбы при большой поражающей силе пули.

Основной их частью являлся ствол с нарезами внутри. Сзади к стволу примыкала ствольная коробка и помещенный в ней затвор. Под ствольной коробкой располагался магазин, обычно вмещающий пять патронов, и спусковой механизм. Сверху на стволе находились прицельные приспособления. Все это крепилось на деревянной ложе, заканчивающейся довольно массивным плоским расширением — прикладом.

Такие винтовки тысячами штук изготавливали ведущие фирмы-производители оружия. Для австро-вегерской армии — «Манлихер» образца 1895 года: калибр — 8 мм, длина — 1270 мм, вес — 3,65 кг, прицельная дальность — 1950 м. Для германской армии — «Маузер» образца 1898 года: калибр — 7,92 мм, длина — 1250 мм, вес — 4,1 кг, прицельная дальность — 2000 м. Для английской армии — «Ли-Энфилд № 3, Мк I» образца 1892 года: калибр — 7,71 мм, длина — 1253 мм, вес — 4,2 кг, прицельная дальность — 2560 м. Для русской армии — Тульский оружейный завод, пехотная винтовка Мосина образца 1891 года: калибр — 7,62 мм, длина 1306 мм, вес — 3,99 кг, прицельная дальность — 2700 м^[1].

Кроме того, конструкторам в начале ХХ века удалось удачно совместить магазинную винтовку с оптическим прицелом, который позволял лучше рассмотреть цель и рассчитать расстояние до нее, что оказывало определяющее влияние на меткость выстрела.

Сама по себе оптика, усиливающая возможности человеческого глаза, открытием ХХ века не являлась. Об «инструменте для смотрения вдаль» люди знали и за триста лет до этого. Однако оптический прицел, установленный над стволом охотничьего ружья, — это достижение 1850 года. Длинный, громоздкий, сложный в изготовлении и потому очень дорогой, он был доступен только весьма состоятельным любителям охоты. О производстве таких приборов, исчисляющихся тысячами штук и предназначенных для солдатских ружей, не могло быть и речи.

Но наука не стоит на месте.

Решающий вклад в усовершенствование оптических приборов внесли сотрудники немецкой фирмы, основанной Карлом Цейссом (Carl Zeiss, 1846–1945 гг.) в городе Йене. Сначала они занимались изготовлением микроскопов. Затем с помощью профессора физики Йенского университета Эрнста Аббе был открыт закон оптики «синусов условия», выраженный формулой «sinu/ sinu’ = bn’/n». Оказалось, эти «условия» должны соблюдаться, чтобы оптическая система давала неискаженное изображение предметов.

Химик Отто Шотт создал новый тип стекла, который привел к появлению апохроматических линз, уменьшающих хроматическую аберрацию. Таковые открытия и сделали оптический прицел более компактным, простым в изготовлении, удобным в использовании.

Благодаря научным изысканиям Карла Цейсса и его сотрудников в Германии возникла целая отрасль промышленности, выпускавшая в большом количестве оптические приборы высокого качества. Так, к 1914 году немецкая армия получила примерно двадцать тысяч винтовок с оптическими прицелами, дававшими пятикратное увеличение. Призванные на военную службу егеря и стрелки-спортсмены, пройдя краткосрочные курсы, пополнили армейские роты — до шести человек в каждой. Они отправились на фронт и начали охоту за важными целями на позициях противника.

Первыми почувствовали на себе появление этих особо обученных солдат англичане. Их потери возросли, хотя активных боевых действий не велось. На первый взгляд, бойцов, которые нечаянно выглянули из окопа, поражали шальные пули, но почему-то они всегда попадали точно в голову. Приметив такую особенность, британское командование решило организовать обучение собственных сверхметких стрелков. Лучшие результаты показывали бывшие охотники, попавшие в ряды королевской армии не только из Англии, но и из Канады, Австралии, Южной Африки.

Вероятно, поэтому названием для новой военной специальности и стало английское слово «sniper». Англичане же разработали некоторые методы снайперской службы: маскировочные костюмы из легкой ткани с нашитыми на них пучками травы и листьями; использование так называемых «скульптмакетов» — муляжей разных предметов (коряг, камней, бревен и проч.), за которыми прятались снайперы, ведя наблюдение за противником; применение на боевых позициях манекенов, одетых в солдатскую униформу, которые помогали спровоцировать выстрел вражеского снайпера и таким образом определить его местонахождение.

Под влиянием широкой практики на полях Первой мировой войны довольно быстро сложилась программа двухнедельных армейских курсов для сверхметких стрелков. В нее вошло не только доскональное изучение оружия и оптического прицела, практическая стрельба по неподвижным и движущимся мишеням стоя, лежа, с колена, в поле, в лесу, с дерева, но и преподавание законов баллистики, способов маскировки, использования компаса, чтения карты, ориентирования на местности и даже распознавания звуков ночью.

Один из лучших снайперов английской армии капитан Клиффорд Шор, занимавшийся обучением рядовых на курсах, сформулировал философию своей нелегкой профессии. В мемуарах, изданных в Англии уже после Второй мировой войны, он писал:

«Снайперское искусство — это хладнокровное лишение жизни другого человека и своего рода наука, которой нужно учиться и которую необходимо совершенствовать. Часто я слышал мнение, будто бы снайпер должен ненавидеть немцев или другого своего противника, но я на практике убедился в том, что те, кто сильно ненавидел немцев, кто потерял на войне семью, не становились хорошими снайперами. Я предпочитал выбирать людей холодных и уравновешенных, даже флегматичных. То есть охотников, которые не чувствуют ненависть к своей жертве, но считают наиважнейшим для себя подобраться к ней незаметно и уничтожить.

Когда снайпер уже занял выгодную позицию, он ощущает какой-то душевный холод. Меняется темп дыхания, обостряется слух и появляется известное всем охотникам беспокойство. Оно усиливает концентрацию внимания. Рано или поздно, когда в прицел на пересечение линий попадает враг, никаких угрызений совести уже нет.

Настоящий охотник никогда не станет “мясником”. Он не убивает лишь для того, чтобы убивать. Для него неизменно есть что-то волнующее в том, чтобы подкрасться к добыче и поразить ее. В случае удачи у него возникает ощущение, несравнимое ни с чем другим по силе и глубине чувств, которое приводит ум и сердце в состояние огромного воодушевления…»

Первая большая группа военнослужащих для изучения снайперского дела в Советском Союзе была сформирована на базе Стрелково-тактических курсов усовершенствования командного состава РККА «Выстрел» имени Коминтерна в 1929 году. В ней проходили подготовку не только стрелки, но и инструкторы, которые после окончания учебы направлялись в военные округа для создания снайперских школ в дивизиях.

В нашей стране обучение меткой стрельбе из винтовки вела и другая структура — общественная добровольная массовая военно-патриотическая организация ОСОАВИАХИМ, или «Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству». Впервые его сформировали в 1927 году. Затем оно объединило около 14 миллионов человек, имея 329 тысяч первичных организаций, 156 тысяч групп, 26 680 команд и 350 отрядов. В них вступали, как правило, молодые люди, которые изучали там основы разных военных специальностей: летчиков, парашютистов, шоферов, дрессировщиков служебных собак, стрелков. ОСОАВИАХИМ имел и несколько собственных Снайперских школ. Три из них — в Москве, Ленинграде и Киеве — отличались хорошо оборудованными классами и тирами, наличием современных образцов ручного огнестрельного оружия, высокопрофессиональным преподавательским составом.

Программа таких Снайперских школ предусматривала занятия в течение 400 академических часов. В нее входили: политическая подготовка — 20 часов; строевая подготовка — 14 часов; огневая подготовка — 220 часов; тактическая подготовка — 60 часов; военно-инженерная подготовка — 30 часов; рукопашный бой — 20 часов; испытания по пройденной программе — 16 часов. Принимали людей, имевших удостоверения «Ворошиловский стрелок» не ниже второй ступени, полученных в соответствующих первичных организациях ОСОАВИАХИМа. Кандидат также должен был предоставить медицинскую справку, анкету и автобиографию, заверенные отделом кадров по месту его работы.

Можно перелистать учебный план, например, по огневой подготовке. Тема № 1: материальная часть снайперской винтовки и устройство оптического прицела — 10 часов. Тема № 2: призматический бинокль и пользование им — 3 часа. Тема № 3: ручной перископ и пользование им — 2 часа. Тема № 4 занимала 25 часов и называлась «Краткие основания стрельбы». Тут есть и про выстрел вообще, про движение пули по каналу ствола и пороховые газы, про полет пули в воздухе, про деривацию, про поражаемое, непоражаемое и мертвое пространство, про боковое и вертикальное упреждение и, наконец, про «прямой выстрел» (при нем траектория пули не поднимается выше цели на всей дистанции стрельбы, дистанция же прямого выстрела обычно составляет примерно 600 метров, он применяется при отражении атаки противника для экономии времени, если некогда крутить барабанчики и выставлять прицел по дальности. — А. Б.).

Курсанты Снайперских школ ОСОАВИАХИМА действительно получали основательные знания по устройству оружия и оптики, по баллистике, по правилам маскировки (военно-инженерная подготовка), доводили навыки в стрельбе до совершенства. Всех, успешно сдавших выпускные экзамены, заносили в особые списки при райвоенкоматах, контролировали и периодически приглашали на стрельбы, дабы они не утратили высокую квалификацию…

При таковой заботе о личном составе Снайперских школ никак нельзя было обойтись без отечественной снайперской винтовки.

В 1931 году долгожданное событие свершилось. Советская оборонная промышленность выпустила первую партию столь необходимых пехоте предметов. За основу взяли знаменитое изделие Тульского завода, изобретенное капитаном Мосиным в конце XIX века.

В отличие от обычной пехотной винтовки образца 1891/1930 года, принятой тогда на вооружение Рабоче-Крестьянской Красной Армии, она имела ствол улучшенной обработки, оптический прицел, мушку с круглым намушником, цельную ложу с прямой шейкой приклада, которая изготавливалась из ореха, рукоять затвора, отогнутую вниз, чтобы при перезаряжании она не задевала за оптический прицел. Он, смонтированный над стволом, не позволял вставлять в снайперскую винтовку стандартную обойму, и постоянный срединный магазин снаряжался у нее патронами по одному, что, конечно, отражалось на скорости стрельбы. Основные тактико-технические характеристики этого оружия были следующими: вес — 4,7 кг (с прицелом), общая длина — 1232 мм, длина ствола — 729 мм, число нарезов в нем — 4 правосторонних, начальная скорость пули — 865 м/c, емкость магазина — 5 патронов, дальность прямого выстрела по грудной мишени — 550 метров, по ростовой — 770 метров^[2].

Производство снайперских винтовок образца 1891/1930 года и кронштейнов для оптических прицелов с 1932 года вел Тульский оружейный завод (в 1936 году — завод № 173, в 1939 году, после реорганизации оборонной промышленности СССР — завод № 314). Например, в 1939 году он выпустил 35 376 таких винтовок под установку на них прицела «ПЕ».

Поначалу винтовочные оптические прицелы покупали в Германии, у фирм «Геншов унд К°» и «Карл Цейсс». Однако необходимость собственного их производства для руководства Наркомата обороны была очевидна. В 1925 году на Подольском оптическом заводе приступили к проектированию прибора. Оно велось при активной помощи берлинских «камарадов». Через пять лет первые экземпляры отечественного оптического прицела, имевшего название «ПТ образца 1930 года», стали понемногу поступать в войска. Он имел четырехкратное увеличение, механизм введения горизонтальных и вертикальных поправок и муфту для диоптрийной регулировки окуляра, но вместе с тем являлся далеко не совершенным. Конструкторы продолжали работу, много полезного позаимствовав у германского прицела «Буш». Следующее их изделие получило шифр «ПЕ образца 1931 года», удостоилось полного одобрения специалистов Главного артиллерийского управления и пошло в массовую серию.

«ПЕ» (прицел Емельянова) имел вид металлической трубки длиной 274 мм и весом в 568 грамм и давал четырехкратное увеличение, чему способствовали 9 линз, расположенные у нее внутри. Перекрестье из трех прицельных нитей в окуляре обеспечивало наведение винтовки на цель. На трубке располагались два вращающихся барабанчика: сверху — дистанционный для регулировки угла прицеливания, а слева сбоку — такой же, но для боковых поправок. На кромке барабанчиков размещалась шкала с делениями. В частности, на дистанционном барабанчике — деления от 1 до 13, каждое из которых соответствовало 100 метрам.

Во второй половине 30-х годов конструкторы Симонов и Токарев предложили вооружить Рабоче-Крестьянскую Красную Армию новым ручным скорострельным оружием — автоматической винтовкой. Стрелок мог вести огонь из нее очередями, как из легкого ручного пулемета. Работала она на основе использования пороховых газов, которые всегда сопровождают пулю, мчащуюся по стволу. Патронов в ее коробчатом магазине помещалось гораздо больше — 10–15 штук. Самозарядные винтовки Федора Васильевича Токарева — СВТ-38 и СВТ-40 — стали поступать в войска. Последний образец был выбран под снайперское ружье.

Наладить производство «снайперки» СВТ-40 предполагалось на Тульском оружейном заводе № 314. Однако в 1940 году осуществить этот план не удалось. В 1941 году из запланированных 37 с половиной тысяч единиц туляки изготовили 34 782. Затем завод был эвакуирован на Урал и возобновил работу только в марте 1942-го. Но данные сведения позволяют рассматривать «Свету» (так окрестили в армии изделие Токарева) как массовое снайперское оружие.

Его тактико-технические характеристики были следующими: калибр — 7,62 мм, вес — 4,7 кг (с прицелом), общая длина — 1226 мм, длина ствола — 625 мм, число нарезов — 4 правосторонних, начальная скорость пули — 840 м/c, боевая скорострельность — 10 выстрелов в минуту, емкость коробчатого магазина — 10 патронов, дальность прямого выстрела — 530 метров.

Только боевая жизнь снайперской СВТ-40 оказалась недолгой. В октябре 1942 года она была снята с производства из-за своих недостатков, проявившихся на фронте: сильная дульная вспышка, громкий звук выстрела, низкая кучность стрельбы на дистанциях свыше 800 метров, сложность в производстве и сложность в эксплуатации.

Тем не менее на Харьковском комбинате НКВД имени Дзержинского в 1940 году для СВТ-40 создали еще одну, улучшенную модификацию винтовочного оптического прицела, получившую обозначение «ПУ» (прицел укороченный). Сперва он предназначался только для войск НКВД, но затем, в силу своих явных преимуществ, получил очень широкое распространение. Впоследствии его устанавливали и на снайперскую магазинную винтовку образца 1891/1930 года. Вскоре производство харьковского прицела освоили на другом, более мощном предприятии — заводе № 357 Наркомата вооружений в Ленинграде. Завод к концу 1940 года выпустил 15 тысяч штук «ПУ» для армейских подразделений. В Харькове сделали еще 5,7 тысяч штук.

Сравнить два прибора позволяет таблица:

В постановлении Государственного Комитета Обороны № 311сс «О принятии на вооружение оптического прицела укороченного типа конструкции и изготовления Харьковского комбината НКВД имени Дзержинского для самозарядной винтовки Токарева (обр. 1940 года)» от 18 июля 1940 года с большой похвалой говорилось об этом достижении специалистов оборонной промышленности и предлагалось отметить их труд правительственными наградами…

Так обстояло в СССР дело с вооружением снайперов перед Второй мировой войной. Но точность стрельбы зависит от взаимодействия нескольких компонентов: правильно подготовленный стрелок — оружие — оптический прицел — патрон.

С патроном все просто.

Он состоит из латунной гильзы с пороховым зарядом и капсюлем на дне, а также из пули, закрепленной в гильзе круговым обжимом или завальцовкой дульца. Эти пули бывают разными. Для снайперской стрельбы больше всего подходят патроны с «тяжелыми» пулями образца 1930 года. Ее сердечник — из сплава свинца с сурьмой, а оболочка — из железа с плакированным томпаком. У такой пули имеется суживающаяся хвостовая часть, что дает выгоду в траектории полета, уменьшает потерю скорости. Патрон с «тяжелой» пулей маркирован: ее головная часть окрашивается в желтый цвет. Маркируются и другие патроны: с бронебойной пулей образца 1930 года — головка окрашена в черный цвет; с бронебойно-зажигательной пулей образца 1932 года (Б-32) — головка окрашена в черно-красный цвет; с пристрелочно-зажигательной пулей (ПЗ) — головка окрашена в красный цвет; с трассирующей пулей (Т-46) — головка окрашена в зеленый цвет. Широко были распространены и патроны с «легкой» пулей образца 1908 года. Но они не применялись при стрельбе на расстояние больше 800 метров, поскольку давали большое рассеивание…^[3]

Патроны с «тяжелой» пулей очень понадобились в ноябре 1939 года. Началась советско-финская война. Финны развернули у наших границ на Карельском перешейке и севернее Ладожского озера армию численностью примерно 600 тысяч человек. Группировка РККА, которая противостояла им, была гораздо больше. Но военные действия отличались упорством и ожесточением. Жители страны Суоми защищались отчаянно, не жалея сил.

«Зимняя война» продолжались более трех месяцев и закончилась победой Красной Армии. Согласно новому мирному договору, советско-финская граница пролегла на 30 км дальше на север от Ленинграда.

В советское время об этой войне не любили вспоминать. А теперь пишут, что существует несколько устойчивых легенд о ее событиях. Якобы одна из таких легенд — финские снайперы — «кукушки», которые вели огонь, спрятавшись на деревьях в вековых лесах Карельского перешейка, и тем нанесли большой ущерб Красной Армии, поскольку планомерно и методично убивали ее командиров.

Однако есть свидетельства очевидцев. Писатель Леонид Соболев, служивший в то время военным корреспондентом, поведал о боевой работе пары советских снайперов Колобанова и Ситина, которые в зимнем лесу вступили в борьбу с парой таких же снайперов-финнов и уничтожили ее. Правда, молодой и неопытный Ситин тоже погиб, но не от пули, а от разрыва мины.

«Между ветвями он нашел логово “кукушки”. Здесь висели повешенная на сук винтовка с оптическим прицелом, обоймы, мешок с продовольствием, бинокль, фляга — все, что нужно, чтобы просидеть на дереве до смены хотя бы трое суток. Шрапнель визжала и свистела в воздухе, и Колобанов впервые за все время раскрыл рот:

— Толково наши бьют, — сказал он громко. — Где ж им под таким огнем усидеть…

И он поудобнее устроился на ветвях.

Первой его добычей стал тот снайпер, которого он видел спускающимся в укрытие. Едва кончился обстрел, тот высунул голову из окопчика, как крыса, нюхающая воздух. Колобанов подвел мушку своей винтовки к его подбородку, но передумал. Он дал ему взобраться по сосне до половины и тогда выстрелил в затылок. Вражеский снайпер опустил руки и грянулся в снег, и было похоже, будто его подбила шрапнельная пуля…»^[4]

Опыт советско-финской войны, в частности, применение так называемого «снайперского террора» при боевых действиях, нуждался в осмыслении и распространении. Но времени на это уже не оставалось.

Вот, например, штат стрелкового полка, который был введен приказом Наркомата обороны за № 04/401 от 5 апреля 1941 года. В нем указано, что количество командного начальствующего состава должно достигать 188 человек, младшего командного состава — 437 человек, рядового состава — 2557 человек. В каждом полку состояло три батальона, в каждом батальоне — три роты, в каждой роте — три стрелковых взвода, один пулеметный взвод и санитарное отделение. В одной роте следовало иметь ДВУХ СНАЙПЕРОВ (по своему званию — рядовых). Таким образом, в трехтысячном стрелковом полку насчитывалось всего 18 сверхметких стрелков, гораздо меньше, чем пулеметчиков. С такими силами никакой террор врагу не устроишь…

Однако трагический опыт первого периода Великой Отечественной войны заставил руководство нашей страны пересмотреть многие довоенные правила и принципы. Агрессор имел большое численное превосходство. На стороне фашистской Германии, предоставив ей крупные воинские соединения, выступили Италия, Румыния, Финляндия, Венгрия, Словакия, Хорватия. Даже далекая от нас Испания прислала на помощь немцам свою «Голубую дивизию» (20 тыс. человек). Требовалось хотя бы уравнять количество войск противоборствующих сторон. Для этого все средства были хороши: пушки, гаубицы и минометы, танки и самоходные артиллерийские установки, самолеты и… тысячи снайперов.

Считается, что массовое снайперское движение зародилось на Ленинградском фронте в сентябре 1941 года. Известен и зачинатель этого движения — Владимир Николаевич Пчелинцев, двадцатидвухлетний сержант 11-й стрелковой бригады 8-й армии Ленинградского фронта. До войны он был студентом Горного института в Ленинграде и в 1939 году окончил Снайперскую школу войск НКВД, потому профессиональными навыками владел уверенно. С сентября 1941-го по февраль 1942 года Пчелинцев уничтожил 102 гитлеровца и выступил с призывом к бойцам Ленинградского фронта досконально изучать методы сверхметкой стрельбы, охотиться на противника повсюду, не давать покоя ему на его позициях, убивать безжалостно и точно. Пчелинцев стал первым снайпером, получившим звание Героя Советского Союза. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 февраля 1942 года он был награжден Золотой Звездой за № 634 и орденом Ленина.

«Первым успехом я обязан своему оружию. Винтовка для воина — его лучший друг, — учил Пчелинцев своих последователей. — Отдашь ей заботу и внимание, и она тебя никогда не подведет. Оберегать винтовку, держать ее в чистоте, устранять малейшие неисправности, в меру смазывать, отрегулировать все части, хорошо пристрелять — таким должно быть у снайпера отношение к своему оружию. При этом не лишнее будет знать и то, что, несмотря на их стандартность, в принципе одинаковых винтовок нет. Как говорится, у каждой свой характер. Проявляться этот характер может, например, в степени упругости различных пружин, легкости скольжения затвора, в мягкости или жесткости спускового крючка, в состоянии канала ствола, его изношенности и т. д. Нередко голодный и продрогший от холода, возвращался я с “охоты” и прежде всего принимался за чистку оружия, приводил его в порядок. Это — непреложный закон для снайпера…»

Цитата взята из его брошюры «Как я стал снайпером», выпущенной в Москве в 1942 году. В ней есть фотография: Пчелинцев, уже лейтенант, окруженный рядовыми солдатами, демонстрирует им действие затвора на винтовке СВТ-40, снабженной оптическим прицелом «ПУ». Понятно его замечание насчет того, что оружие надо «в меру смазывать». Излишняя смазка и загрязнение нередко являлись причиной отказа в работе механизмов капризной и строгой к начинающим стрелкам «Светы». Таковая небрежность могла им стоить жизни…

При поддержке командования Ленинградского фронта снайперское движение при обороне Ленинграда действительно приобрело широкий размах. Способствовали этому и позиционные бои, которые вели противники по обе стороны фронта. К весне 1942 года более четырех тысяч бойцов РККА овладели на полковых и дивизионных курсах первоначальными навыками меткой стрельбы, получили винтовки с оптическими прицелами и успешно вели охоту на фашистов.

Руководство Наркомата обороны отозвалось на это явление народной войны изменением штатного расписания. Согласно приказу № 0052 от 16 марта 1942 года, КАЖДЫЙ стрелковый ВЗВОД теперь должен был иметь ТРИ СНАЙПЕРА, то есть в роте уже находилось девять сверхметких стрелков, против прежних двух. В стрелковом полку — целая команда: 87 человек^[5].

Было и другое. В целях развития снайперского дела и поощрения боевой работы снайперов им по окончании армейских курсов присваивали воинское звание «ефрейтор» и давали повышенный денежный оклад — 25 рублей в месяц (обычному рядовому — 10 руб.). Довольно быстро они могли стать младшими сержантами и сержантами с изменением оклада: по первому и второму году службы — 30 и 35 рублей, по третьему году — 100 и 200 рублей (Постановление ГКО СССР № 174сс от 13 мая 1942 года).

Для всемерной поддержки снайперского движения требовались квалифицированные инструкторы. Поэтому 20 марта 1942 года в селе Вишняки под Москвой открыли Школу инструкторов-снайперов, впоследствии названную Центральной школой инструкторов снайперского дела (ЦШИСД). Но этого оказалось мало. Вскоре при ней создали трехмесячные курсы сверхметких стрелков, а с 18 июля срок их пребывания там продлили до 6 месяцев. В целом за период Великой Отечественной войны, с 1941 по 1944 год, в организациях ОСОАВИАХИМА и «Всевобуча» (Всеобщего военного обучения без отрыва от производства), при военных округах в Школах отличных стрелков-снайперов (ШОСС), в армейских центрах обучения было подготовлено более 400 тысяч снайперов.

Немалое значение для пропаганды и всемерного развития снайперского движения в наших Вооруженных Силах имела встреча группы сверхметких стрелков (в состав делегации входили В. Н. Пчелинцев и Л. М. Павличенко) с Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным. Он принял их 28 июля 1943 года в Кремле. Снайперы рассказали Председателю Государственного Комитета обороны о своей службе, попросили помощи в решении некоторых проблем, и эта помощь была им оказана.

Государство не забыло об особом поощрении участников движения. По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 21 мая 1942 года в число других знаков отличия для бойцов РККА («Отличный разведчик», «Отличный пулеметчик», «Отличный артиллерист», «Отличный танкист» и др.) вошел и знак «Снайпер».

Согласно тексту Указа, им награждались «особо выдающиеся стрелки из числа рядового и младшего начальствующего состава Красной Армии и войск НКВД, а также воины, систематически показывающие высокие образцы отличного владения личным оружием и другими техническими средствами и умелого применения их в бою с нанесением потерь противнику; быстрого открытия и ведения такого поражающего противника огня по закрытым и открытым целям, маскировки личной и маскировки материальной части…»

Выглядел знак красиво: фигурный (варяжский) щит, покрытый рубиново-красной эмалью, наложенный на золотистый венок из дубовых листьев, слово «Снайпер» на белом пояске вокруг изображения серпа и молота, внизу — стилизованное изображение двух скрещенных винтовок Мосина. Изготавливался он из латуни, имел размер 46 × 37 мм.

Личное огнестрельное оружие, владение которым имело столь большое значение в снайперской службе, также выступало в качестве награды для сверхметких стрелков. Им иногда вручали именные винтовки.

В Центральном музее Вооруженных Сил РФ (г. Москва) хранится снайперская винтовка образца 1891/1930 года, принадлежавшая инициатору снайперского движения на Южном фронте политруку Х. Андрухаеву (личный счет — 115 гитлеровцев), после его гибели — гвардии старшине Н. Ильину (личный счет — 494 гитлеровца). В Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи (г. Санкт-Петербург) находятся именные винтовки сержанта Н. Никитина (личный счет — 209 гитлеровцев), старшего сержанта Г. Симанчука (личный счет — 174 гитлеровца) и других героев Великой Отечественной войны.

Обычно на прикладе такой винтовки помещалась серебряная пластинка с памятной надписью. Но бывало, что надпись гравировали и на оптическом прицеле. Например, так: «100. За первую сотню с-ту Кухарь И. Н. от команд. 65-й арм. ген. л-та Батова П. И. 2.11.43 г.». Или: «Снайпера сержанта Николая Васильевича Никитина, уничтожившего 209 гитлеровцев. Ленинградский фронт. 1941–1943 гг.»

Среди тысяч сверхметких стрелков, которые на всех фронтах Великой Отечественной вели свою, индивидуальную борьбу с немецкими захватчиками, находились и женщины. В первый период войны это были в основном воспитанницы ОСОАВИАХИМа, получившие удостоверения «Ворошиловский стрелок» в первичных организациях общества, или же окончившие его Снайперские школы и потому обладавшие высокой профессиональной подготовкой. Были и те, кто пошел в Красную Армию добровольцем, окончил армейские месячные курсы и дальше совершенствовал навыки уже на боевых позициях.

К немалому удивлению командиров РККА, на снайперской службе женщины проявляли себя не хуже, а то и лучше мужчин.

«Психофизиологически женщины намного более приспособлены к работе в экстремальных условиях, чем мужчины — пишет автор современного учебника «Искусство снайпера», имеющий опыт боевых столкновений на Северном Кавказе. — Порог терпения у женщин выше, чем у мужчин. Физиологическая выносливость женского организма по эффективности не сопоставима с мужским.

Женщины обладают более обостренными системами восприятия, в частности, повышенным в потенциале ночным зрением, слухом и обонянием. У них мгновенно срабатывает боевая интуиция, изначально заложенная природой. Женщины невероятно наблюдательны. Женщина, заранее подготовленная к ведению боевых действий, не испытывает на поле боя чувства растерянности. При выполнении поставленной боевой задачи женщины работают (именно работают) собранно, целенаправленно и безжалостно. Боевая работа производится ими четко, исполнительно и аккуратно. Женщины-военнослужащие обычно выполняют служебные инструкции точно, не отступая от них ни на шаг. К процессу стрельбы женщины относятся очень аккуратно и тщательно, так же, как к исполнению постоянной инструкции. Поэтому они более обучаемы меткой стрельбе, чем мужчины. К процессу маскировки, столь важному в снайперском деле, женщины подходят творчески, с большой изобретательностью, этот процесс органичен для них. Результативность действий женщины-снайпера будет всегда выше, чем у снайпера-мужчины. В боевой практике женщины более осторожны, при ранениях — более живучи…»^[6]

Возможно, два года войны, которую немцы вели на истребление нашего народа, подсказали командованию РККА уникальное решение. На основе женских курсов, действовавших с конца 1942 года при Центральной школе инструкторов снайперской подготовки, в мае 1943 года была создана Центральная женская школа снайперской подготовки. Первый выпуск — 50 человек — состоялся в августе 1943 года. Всего же ЦЖШСП направила на фронт 1061 снайпера и 407 инструкторов снайперского дела. По общим подсчетам, девушки до конца Великой Отечественной войны сумели уничтожить целую фашистскую дивизию: примерно 20 тысяч человек.

Две выпускницы школы — Татьяна Барамзина и Алия Мондагулова — удостоены звания Героя Советского Союза (посмертно), ордена Славы III и II степени получили 102 девушки, орден Красного Знамени — 7, орден Красной звезды — 7, орден Отечественной войны — 7, медаль «За отвагу» — 299, медаль «За боевые заслуги» — 70. А 22 девушки были награждены именными винтовками…

Примечания

1

Жук А. Б. Винтовки и автоматы. М.,1986. С. 54–56.

2

Федосеев С. Снайперские винтовки. М., 2009. С. 96.

3

Полная энциклопедия вооружений СССР Второй мировой войны. Составитель Шунков В. Н. Минск, 2010. С. 70–71.

4

Соболев Леонид. Сборник рассказов «Морская душа». М., 1987. С. 269.

5

Центральный архив МО РФ. Ф. 4. Оп. 11. Д. 62. Л. 130–131.

6

Потапов А. Искусство снайпера. М., 2009. С. 283.