Удержаться на краю

Алла Полянская, 2021

Люба давно не общалась со своей сестрой Надей и была шокирована ее внезапной смертью. Надя была очень талантливой художницей и вела сомнительный образ жизни, но что с ней могло случиться? Придя в квартиру сестры, Люба познакомилась с ее соседкой Милой. И надо же было такому случиться: вскоре после их знакомства Мила стала жертвой покушения, только своевременное вмешательство Любы спасло ей жизнь. Теперь Мила в коме, лежит в реанимации и пока не может ничего рассказать. А Люба теряется в догадках: связаны ли между собой эти преступления, ведь сестра, как выяснилось, тоже была убита. И не угрожает ли опасность ей самой, ведь в последнее время Люба тоже чувствует слежку…

5

Георгий не ожидал, что Люба так решительно развернется и повезет его обратно. Когда позвонила Худышка, он даже крякнул досадливо — ну, не могла сразу сказать? Ползи теперь обратно, да еще с тяжеленным рюкзаком. Но идея вернуться домой, в пустую квартиру, вдохновляла Георгия еще меньше.

Он совсем уж было собрался попросить Чистюлю остановиться у ближайшей остановки, но машина свернула на боковую улицу, и Георгий понял, что они возвращаются.

— Так скорей будет. — Люба аккуратно объехала яму, наполненную грязной водой. — Дороги — просто мрак… Иногда я хочу, чтобы начальника дорожного хозяйства по ним со сломанными ногами в больницу везли.

— Жестоко…

— А ремонт ходовки, думаете, не жестоко?

Они припарковались на прежнем месте, и Георгий достал с заднего сиденья рюкзак.

— Пойду с вами, нужно кое-что с Милой обсудить, а я поторопилась и забыла.

Они вошли в настежь открытую дверь подъезда и поднялись на третий этаж.

— Вот дерьмо…

Георгий даже вздрогнул — уж таких слов он от Чистюли не ожидал. Но по сути был согласен — глазок разворочен, и за дверью скулит и плачет пес.

— Бруно! — Люба прижалась к двери. — Мы сейчас, малыш, мигом! Чего ты стоишь, открой дверь!

Георгий, на миг впавший в ступор, полез за инструментом.

— Может, полицию вызвать?

— Вызову, открывай. — Люба снова прижала руки к двери, словно пес мог это почувствовать. — Сейчас, маленький, мы уже тут!

Выудив из сумочки сотовый, она набрала номер «неотложки».

— Огнестрельное ранение, предположительно в голову. Женщина, примерно двадцать пять-двадцать семь лет. Да, пока жива.

Георгий, ковыряя замок, покосился на Любу:

— Откуда ты знаешь, что она жива?

— Была бы мертвая, собака вела бы себя иначе. — Она снова набрала какой-то номер. — Дядя Андрей, это Люба. Я у Нади, тут с ее соседкой стряслась беда. Огнестрельное ранение, скорее всего в голову. Мы пока дверь открываем… ну, я и мастер, который менял замки в Надиной квартире. Как откуда знаю? В глазок стреляли, куда при таком раскладе ее еще могли ранить? Собака скулит, значит, жива. Спасибо, дядя Андрей, а то я совершенно растерялась.

На растерявшуюся Люба не была похожа абсолютно: все та же аккуратная прическа и спокойное лицо, никаких дрожащих рук или сбившейся одежды. Она открыла сумку и засунула телефон в какое-то отделение — вероятно, именно в то, которое для него предназначено.

— Сейчас…

Георгий думает о том, что за дверью крупная собака, находящаяся в стрессе. И как она среагирует…

— Скорее!

Минуты идут, и Георгий понимает, что вместе со временем утекает жизнь Худышки. Но пока собака скулит — Люба правильно сообразила, — девчонка жива. А замки отличные, такие просто так не открыть. И хотя нижний уже поддался, верхний упрямится.

— Ну, что ты возишься?

— Сейчас… — Георгий отчаянно торопится, но в таком деле спешка только помеха. — Я же не взломщик, универсального ключа у меня нет… Вот, уже подается, сейчас!

— Ты не заходи — кто знает, как Бруно на тебя среагирует. Но если выскочит кот, не дай ему сбежать.

Замок щелкнул, Люба отодвинула Георгия и вошла в прихожую. Пес заскулил еще громче.

— Тише, мальчик, тише — видишь, она жива.

Георгий заглянул в приоткрытую дверь. Худышка лежала на полу, из-под ее головы расплылось кровавое пятно.

— Погоди, сейчас…

Люба прошла в комнаты, а собака снова заскулила и принялась вылизывать лицо хозяйки.

— Вот так… — Люба прижала к голове раненой девушки толстое полотенце. — Ну, где же они, хотела бы я знать!

По лестнице уже топочет кто-то, и Георгий надеется, что это медики — но это не они, а двое парней. На них нет формы, но то, что это полиция, сразу ясно.

— Вот, чисто случайно рядом оказались. — Плотный мужик лет сорока с небольшим вопросительно посмотрел на Георгия: — Что?…

— Там. — Он кивнул в сторону двери. — Осторожно, еще собака.

— Ну, собака нам не помешает. — Второй парень отодвинул Георгия. — Вить, присмотри тут.

Присмотри — за ним, за Георгием, и это ясно как день. Первый, который Витя, подмигнул Георгию, а второй достал пистолет. Видимо, с собаками он привык общаться только так.

— Полиция, я захожу!

— А «Скорая» где? — Любин голос утонул в рычании Бруно. — Тише, мальчик, тише! Да входите вы, но осторожно… А пистолет вам зачем, в кого вы тут собрались стрелять?

Парень открыл дверь пошире, и стало видно, как Люба сидит рядом с лежащей девушкой, придерживая пса. При взгляде на полицейского в ее глазах промелькнуло изумление — и немудрено, парень так очевидно красив, что даже Георгию это ясно. А уж для барышень он смертоносен, и хотя на его руке блестит обручальное кольцо, Георгий думает о том, какое впечатление производит этот полицейский на женский коллектив планеты.

Именно такое, как и ожидалось — Чистюля вытаращилась на него, словно не веря своим глазам. Георгий с удивлением почувствовал что-то вроде укола ревности.

— Так, ясно… «Скорую» уже вызвали?

— Первым делом. Я же знала, что она жива.

На лестнице показались две дамы в форменных куртках работников «Скорой».

— Собаку надо убрать, медики должны делать свое дело. — Красивый парень с опаской смотрит на Бруно. — Кто сможет?

— Сейчас. — Люба осторожно коснулась головы пса. — Давай, мальчик, давай отодвинемся — ей надо помочь, мы же хотим, чтобы она выжила. Ну, не упрямься.

Бруно хотел зарычать, но рычать на тех, кто в Стае, нехорошо. А этот человек уже в его Стае, пес хорошо это понял.

— Ну, давай же, будь хорошим мальчиком. — Люба осторожно отодвинула пса. — Нужно позвонить твоему доктору. Идем, малыш, идем.

Пес неохотно отодвинулся, на его бинтах проступила кровь.

— Мила говорила, что он на арматуру напоролся. — Люба ответила на немой вопрос полицейского. — Скажите, а дядя Андрей когда приедет? Мне нужно с ним поговорить, тут примерно час назад кое-что случилось.

— Он едет. Просто мы были в соседнем квартале, поэтому так быстро приехали, а генерал едет из управления. — Полицейский покосился на собаку. — Но мне вы можете рассказать то же, что и ему, у нас секретов нет. Я подполковник Реутов.

— Конечно. — Люба помогла Бруно переместиться на прежнее место. — Где же Декстер…

Кот обнаружился на шкафу, куда предусмотрительно влез, спасая свой драгоценный мех.

— Так что вы хотели мне рассказать?

— Люба!

В комнату вошел генерал Бережной, и Люба, к неудовольствию Реутова, бросилась к нему:

— Дядя Андрей!

Реутов терпеть не мог всякой семейственности, из опыта зная, что работать, когда замешаны друзья или члены семьи, сложнее. Но тут он уже ничего не мог поделать — девица была приглядная, очень добропорядочного вида, к тому же в ее присутствии собака вела себя смирно.

— Любочка! — Генерал обнял ее. — Жаль, что при таких обстоятельствах… Денис, это моя племянница, дочь младшей сестры.

Реутов понятия не имел, что у генерала имеется сестра, пусть даже младшая. Он никогда ее не встречал, и это было странно — генерал и его жена любили устраивать шашлычные посиделки, куда Реутов всегда был зван. Также приглашались все друзья и родственники, но ни о какой сестре генерала Бережного речи не было, а уж о племянницах тем более.

Либо сестра умерла, либо они с генералом не общаются.

— Понял. — Реутов вдруг обнаружил то, что ранее ускользало от его внимания, — фамильное сходство. — Глаза у вас похожи.

— Да, как у нашей с Нелей матери. — Бережной вздохнул. — Так что ты хотела рассказать?

Люба поискала глазами шприц — если только Мила не подобрала и не выбросила, он должен быть здесь.

— А, вот, так я и знала. — Она подняла шприц, закатившийся за ножку стола. Иголка в защитном колпачке так и лежала на столике. — Конечно же, Декстер не мог пройти мимо.

Кот с высоты шкафа и собственного величия смотрел на возню с высокомерной миной аристократа, обнаружившего в своей спальне собачью кучку.

— В общем, потерпевшую увозят, я с ней. — В комнату заглянул второй полицейский. — Позвонил уже Валентину Семенычу, он ждет.

— Правильно, она нам живая нужна. — Бережной кивнул. — Езжай с ней, Витя, и будь рядом постоянно, вызови пост для охраны, и пусть организуют отдельную палату, чтобы смотрели в оба. Убийца узнает, что жертва выжила, во второй раз промашки не даст, под это дело и охрану запросто положит вместе с девчонкой, чтоб два раза не вставать.

Люба терпеливо ждет. Ей обязательно нужно поговорить с дядей, объяснить, что уже было одно покушение. А еще сказать, почему они с Георгием вскрыли дверь, и насчет Бруно, а еще надо взять Милин телефон и найти номер доктора, который лечил собаку.

А еще она понимает, что животных придется забрать с собой.

Можно, конечно, временно переселиться в эту квартиру — но она ни за что не приведет своего ребенка в место, куда уже дважды наведывался убийца. А о том, чтобы жить в Надиной квартире, речи быть не может, там сначала нужно обработать поверхности огнеметом, потом сделать ремонт, и уж потом, возможно… и то нет. Так что хочешь не хочешь, но животных придется забрать.

А сейчас надо поговорить с дядей.

— Так, понятно. — Бережной хмуро смотрит на Любу. — После первого покушения ты не соизволила мне позвонить.

— Как-то даже руки не дошли. Сначала не до того было, потом заболтались и не обсудили…

— Понятно. — Бережной вздохнул: — Люба-Люба, нельзя же быть такой растяпой! Ну что значит — руки не дошли? На барышню кто-то охотился, при этом отлично зная, что собака ранена и не защитит ее. Убийца далеко не ушел, раз понял, что она каким-то чудом выжила после первого нападения. Ведь никому и в голову не пришло, что ты таскаешь с собой ампулу адреналина. Вот он и вернулся доделать дело.

— Похоже, первое нападение было спланированным, ей вкололи что-то — ну, сердечный приступ у дамы, бывает. А второй раз уже не церемонились, значит, дело было спешное. — Реутов старается не делать резких движений, потому что ротвейлер заметно нервничает. — Ладно, а вернулись вы почему?

— Мила позвонила с вопросом о мастере, который менял замки в квартире сестры, телефон хотела взять. Собиралась задвижку установить и даже поменять замки.

— Логично, если учесть, что убийца свободно вошел в квартиру в первый раз. Либо у него были ключи, либо он гений взлома, либо она квартиру не заперла, когда спустилась, и кто-то к ней проник, пока вы болтали в квартире у Нади. — Бережной прошелся по комнате, Бруно зарычал. — Тише, приятель, тише. Куда ж его теперь? И кота тоже… Люба, а зачем ты меняла замки в квартире Надежды? И сама она где?

— Ой… а разве я не сказала? — Люба в ужасе прикрыла рот ладошкой. — Боже, какая же я тупица…

— Что?!

— Дядя Андрей, Надя ночью умерла. Утром полиция меня сюда вызвала, опознать тело, и…

— Умерла?! — Бережной даже отшатнулся. — Люба, как это — умерла? Что случилось?

— Говорят, сердечный приступ. — Люба растерянно смотрит на полицейских. — Я не знаю, ее утром увезли на вскрытие, и мне пока не звонили.

— И ты только сейчас мне об этом говоришь?

Люба потрясенно смотрит на дядю. Конечно, она сглупила, откуда ему было знать о смерти Нади.

— Ладно, я разберусь. — Генерал нахмурился: — Так ты познакомилась с потерпевшей только сегодня?

— Я вот сообразила сейчас. — Она испуганно смотрит на полицейских. — В первый раз он вошел, наверное, потому, что Мила ко мне спустилась, а дверь не заперла.

— Откуда ты знаешь, что не заперла?

— Кот за ней следом выбежал. — Люба кивнула в сторону Декстера. — Дверь тяжелая, кот ее не откроет сам, а значит, Мила оставила ее приоткрытой.

— Логично. — Реутов понимает, что племянница генерала, кроме внешности, оснащена неплохими мозгами. — А зачем потерпевшая к вам спускалась?

— На балконе Надя мясо держала — вот оно там и разлагалось, запах… Ну, Мила спустилась поругаться — думала, Надя дома. Теперь я понимаю, что утром, когда забирали тело, Милы дома не было.

— Понятно. — Генерал о чем-то думает. — А животных теперь куда же?

— К себе заберу. — Люба с сомнением смотрит на собаку. — Ничего, в тесноте, да не в обиде. Собака ранена, нужен уход. Мой Женька будет в восторге.

— Ага, будет.

Люба понимает, что нужно поискать телефон Милы, но отдавать его полицейским она пока не хочет, ей нужен номер того доктора.

— Ладно. — Бережной потрепал Любу по руке. — Денис Петрович, ты организуй сюда экспертов, и… кстати, Люба, ты больше ни во что не вмешивайся, езжай домой. А ты…

Его взгляд обратился на Георгия, и тот едва сдержался, чтоб не попятиться.

— Поможешь ей?

— Конечно, — Георгий кивнул. — Тут еще такое дело… я замки открывал. Ну, когда поняли, что девчонка жива… вернее, Люба поняла, а я-то… Так вот: до этого они взломаны не были. Сейчас-то, конечно, этого не понять уже, открывал я их быстро, об аккуратности не думая, но я со всей ответственностью заявляю: до этого замки находились в целости. Кто бы ни проник в квартиру днем, замки он не ломал. Вошел в открытую дверь — но тогда он должен был видеть, что хозяйка вышла, не заперев ее, и собака бы залаяла… или зарычала. Не тот это пес, чтоб смолчать.

Конец ознакомительного фрагмента.