До встречи в Париже

Альвера Албул, 2015

Она живет в Марселе, во Франции, учится в школе, и она самая обычная сирота, живущая со своей тетей и маленьким племянником, переживающая определенные подростковые проблемы: неразделенная любовь, плохая успеваемость в школе и чувство, словно никто в этом мире не способен тебя понять. Но однажды в своих вещах она находит странную тетрадь, подписанную именем ее матери, и это раскрывает главную тайну ее семьи. Теперь она знает, почему отец бросил их, а мать оказалась психически больна. Беатриса оказывается не самым обычным подростком…Обложка создана с помощью сайта canva.

11

Я все же поднялась с кровати, умылась, собралась и поехала в лицей. Я пыталась не думать о Джэе, Вайлет, а уж тем более о своих вчерашних метаморфозах.

Мне нужно эмоционально охладеть.

Что ж, буду стараться.

Трамвай остановился напротив лицея, и я вышла на улицу. Холодный зимний ветер привычно щипал мою кожу, и, спрятав руки в карманы, я направилась в сторону серого как небо здания. Меня обтекали такие же студенты, что-то обсуждая, толкались со всех сторон только в этом году поступившие в лицей. Я обвела взглядом всех, кто был рядом: ни Джэя, ни Вайлет. Ну и отлично.

Я вошла в здание лицея, прошла через турникет и осмотрела общий холл. Влюбленной парочки не было.

— Биа, — раздалось где-то позади, и я обернулась, — привет.

Через турникет ко мне прошла Вайлет.

— Где Джэй? — удивленно спросила я, ведь я думала, что теперь они водятся вместе.

— Он дома, ему сегодня не хорошо, — ответила она, — слушай, может сегодня сядем на уроки вместе?

Вот дура!

Внутри меня зародилось раздражение, но я вспомнила слова Али.

Где же моя эмоциональная холодность?

— Как хочешь, — я пожала плечами, и девушка широко улыбнулась:

— Хочу с тобой.

Я снова пожала плечами.

Она шла за мной хвостиком, что сильно меня раздражало, и я чувствовала, как у моего внутреннего животного от злости об пол хлопает хвост. Вайлет молчала, только изредка здороваясь с другими обучающимися лицея.

Я быстро разделась и сдала одежду в гардероб, надеясь, что альбиноска от меня отстанет. К сожалению, словно, не чувствуя моего раздражения, она делала все так же быстро, чтобы поспеть за мной.

Первой была алгебра, и, зная, что месье Бартлен обычно опаздывает на свой урок, я и Вайлет направились в холл на втором этаже, откуда доносились звуки музыки. На этаже было очень много народа, и я понадеялась, что Вайлет потеряет меня в толпе, пока мы пробивались в эпицентр событий.

Выяснилось, что у одного из педагогов день рождения, и группа активистов лицея решили устроить шумное празднование.

Я быстро устала от шума, поэтому развернувшись направилась на урок. Вайлет шла за мной.

Когда мы пришли в кабинет, месье Бертлен еще не пришел. Привычным маршрутом я направилась к своей второй парте, игнорируя заинтересованные взгляды одноклассников.

— Давай сюда? — вдруг меня окликнула Вайлет, и я, развернувшись через плечо, увидела, как девушка указывает на последнюю парту, где они в последний раз сидели с Джэем вместе.

Взгляды одноклассников были прикованы ко мне, повисла тишина.

Черт! Что нужно этой девчонке?

— Ладно, — ответила я, когда мышцы шеи стало неприятно греть. Не хватало, чтобы я сменила свое обличие посреди кабинета.

Как только я села за парту, и Вайлет поспешила достать из сумки учебник алгебры, в кабинет вошел педагог. Он широко и довольно улыбался, что помогло мне понять, что день рождения сегодня именно у него.

Он прошел к своему столу, и окинул класс довольным карим взглядом.

Ему было около сорока, и выглядел он отлично, но разглядывать мне его не хотелось. Все мое внимание привлекала Вайлет. Теперь она не вызывала раздражения, мне был не ясен мотив ее действий.

Урок начался, и девушка рядом со мной, излучающая приятный аромат белых роз, что-то послушно записывала в тетрадь, как и остальные одноклассники.

Я рассматривала ее тонкие руки и тонкую шею. Если бы я хотела ее убить, это не вызвало бы сложности.

— Я не та, кто хочет с тобой дружить, — шепнула я, понимая, что разговор между нами необходим.

— Я знаю, — она кивнула, наконец, оторвав взгляд от тетради.

— Диас! — раздался голос учителя, и я невольно перевела на него взгляд. — Не отвлекай Вайлет!

— Я и не отвлекаю, мы просто разговариваем, — ответила я.

— Беатриса! Не вынуждай меня вести тебя к директору! — настроение учителя значительно испортилось.

— Да молчу уже, — пробубнила я и опустила взгляд.

Я снова перевела взгляд на Вайлет, та продолжила писать решения не ясных мне математических выражений в своей тетради. Словно чувствуя мое ожидание, она взяла в руки тонкий карандаш и на красном поле тетради написала:"Потом".

Понимая, что деваться мне некуда, я раскрыла свою тетрадь и решила опуститься с головой в решение примеров.

Урок длился невозможно долго. Я постоянно кидала взгляд на тетрадь Вайлет, надеясь, увидеть новое послание, но девушка полностью была погружена в процесс познания нового материала. Я видела, как она быстро, словно не думая, выписывала в тетради совершенно не знакомые мне методы решения. Возможно, в своем лицее она это уже проходила.

— Тебя там этому научили? — как можно тише спросила я, и девушка молча кивнула.

Не успел месье Бертлен сделать мне второе замечание, как прозвенел звонок с урока.

Я довольная, что теперь нет необходимости шептать, заговорила в голос.

— Ну так вот, — начала я, и девушка подняла на меня свой голубой взгляд.

— Я не тот человек, которого тебе надо ненавидеть, — проговорила она, и я невольно хмыкнула.

Я и не знала, какие эмоции должна показать на лице, но внутри меня снова зародилось раздражение.

Да что она понимает!?

Благородная девица!

Холку снова стало греть, и я опустила взгляд в стол.

— Как вы с ним познакомились? — вдруг спросила я, понимая, что ответ принесет мне только боль и злость, а второе я могу не сдержать. Почему-то меня это не пугало.

— Да я и не помню, росли вместе, — она пожала плечами, и мне стало тошно.

Черт возьми!

Значит, все это время у него была любовь, вот эта Вайлет… стоп, но ведь вчера он сказал, что узнал ее недавно.

Я нахмурилась, и подняла на Вайлет недовольный взгляд.

— Я ничего не понимаю, — честно призналась я.

— Что тебе не ясно? — она слабо улыбнулась.

— Кто ты вообще такая!? — возмутилась я, но жар шеи меня остановил.

— Я и Джэй двоюродные брат и сестра, Биа, — ответила она, и я задохнулась.

В этот момент я поняла, что многие в кабинете, даже месье Бертлен, внимательно нас слушают.

Меня это кольнуло, неужели моя личная жизнь настолько интересная, что им больше нечем заняться, как подслушивать мои разговоры с блондинкой.

— Что уши греете? — я повысила голос, оглядывая класс.

Многие от меня отвернулись, начав разговор между собой о чем-то очень тихо, было сложно не догадаться, что центром обсуждения являюсь я.

Тяжело вздохнув, я перевела взгляд на Вайлет.

— Пройдемся по лицею? — спросила я, и девушка молча кивнула.

Тот факт, что Вайлет и Джэй родственники меня, правда говоря, обрадовал, пусть я и не понимала логику действий парня. Что побудило его обмануть меня? Зачем он выставил блондинку в моих глазах своей девушкой? А Сандра? Это ложь или правда?

С этими мыслями вместе с Вайлет я вышла из кабинета.

— Я просто знаю о ваших достаточно сложных взаимоотношениях, — заговорила она, идя по левую сторону от меня.

Мы шли медленно, и я рассматривала носки своих полукед.

— Он сам рассказал? — спросила я.

— Ну, Джэй достаточно импульсивен, поэтому я становилась жертвой его столь выраженной эмоциональности! — она тихо хмыкнула.

Прозвенел звонок на урок, и в коридоре стало безлюдно.

— Давай не пойдем на вторую математику? Ты и так все знаешь, а мне хоть сотню уроков проведи, все ровно ничего не пойму, — заговорила я, задумавшись, что она имела ввиду под понятием"жертва".

— А наши вещи? — ее голос был тихим и мягким, она была полной противоположностью Джэя.

— Потом заберем, — ответила я, наконец, подняв на нее взгляд.

— Ладно, все ровно, многое нужно рассказать, — ответила она, и мы пошли вниз по лестнице на первый этаж.

— Что значит, что ты становилась жертвой? — спросила я, когда мы оказались в главной холе лицея.

Главное не попасться на глаза директору!

Хотя, когда меня это беспокоило!?

Я расслабилась, совсем позабыв о том беспокойстве и раздражении, которые я переживала так долго.

Вдвоем мы сели на стульчики, на которых еще ранним утром переодевались.

— Я приехала сюда перед Новым годом, поэтому знаю об очень многом, начиная с того момента, когда он выставил тебя своей девушкой на дне рождения друга. Каждый раз, когда вы ссорились, он приходил домой и высказывался мне, рассказывал все как было, злился, кричал, однажды даже мою вазочку об стену не разбил, а она ведь ни в чем не виновата.

Мне стало грустно и стыдно перед Вайлет, и почему-то очень захотелось плакать. Я опустила взгляд в пол, чувствуя, как слезы выжигают слизистую глаз.

Разве я могу позволить себе плакать перед ней?

— А однажды он вернулся домой очень поздно, — девушка стала говорить тише, и чтобы расслышать ее, я чуть придвинулась к ней, — убитый, он даже не стал мне ничего рассказывать, хотя еще днем он сиял широкой улыбкой, ходил довольный. Я пыталась узнать, что случилось, а он… впервые видела его таким… прошел к себе, его мама прибежала на шум… мне казалось, он заплачет, столько боли было на его лице…

Я не выдержала, чувствуя, как внутри меня все рушится.

Я идиотка!

Идиотка!

Слеза за слезой потекли из моих глаз, и я закрыла лицо руками, чувствуя, как подхватывает истерика.

Он же любит меня, любит, а я такая дура, как я могла, принести ему столько боли!? Почему? Почему я такая дура?

Меня тряхнуло, и я сдержала крик всей своей обиды, закусив губу.

— За ним давно уже бегала одна девчонка, влюбленная в него по уши, она была готова ради него на все, — Вайлет продолжила рассказывать, — при мне он позвонил ей и пригласил на свидание…

— Сандра? — сквозь слезы спросила я.

— Именно.

Во всем виновата я!

Дура!

— И сейчас они вместе? — спросила я, растирая по лицу слезы.

— Знаешь, в таком виде, нельзя идти на уроки, — проигнорировала она мой вопрос, — после математики схожу одна, заберу наши вещи, а потом пойдем, прогуляемся.

Я неуверенно подняла на нее взгляд. Она не улыбалась, а в голубых линзах я не видела эмоций.

— Я согласна, — ответила я, приводя себя в чувства.

— А на твой вопрос я не могу ответить, он ничего не рассказывает мне, зная, что я хочу с тобой дружить, — проговорила она.

— Ты хочешь дружить со мной? — я усмехнулась, оставляя мысли о Джэе на потом.

— Тебя это удивляет? — она слабо улыбнулась.

— Ну, — я пожала плечами, — кроме Джэя ко мне никто никогда не проявлял интерес. Почему именно я?

— Ты отличаешься от остальных, а я все смотрю на тебя и понять не могу чем, — ответила она, и мне захотелось рассмеяться.

Конечно, не может понять, это она еще не знает, что я обладаю чутким слухом и умею в дикую кошку превращаться.

Стоило только вспомнить о своих"волшебных"способностях, я услышала знакомую поступь вниз по лестнице, находящейся в двадцати метрах от нас.

Директор месье Дюбуа спешил на первый этаж.

— Думаю, нам лучше уйти отсюда, — заговорила я, быстро поднявшись со своего места, — не хочу нарваться на директора.

— Он обычно ходит по лицею во время уроков? — искренне спросила она.

— Да, — ответила я, слыша, как нога директора спускается с последней ступени.

Еще немного и он увидит нас.

Девушка послушно поднялась, и я, схватив ее под руку, потащила к женскому туалету. Она растерянно ловила воздух ртом, пытаясь выяснить, что происходит.

Как только дверь туалета за нами захлопнулась, я услышала, как мраморного пола главного холла коснулись ноги директора.

— Что случилось? — Вайлет была сильно удивлена моим поведением.

Я глубоко вдохнула, вспоминая, как однажды рассказывала Джэю о своем удивительно, а его пугающе, чутком слухе.

***

Мы стоим в свете фонаря.

Он желает довести меня до дома, привычным образом строя глазки, от чего я испытывала выжигающее изнутри чувство раздражения. На землю плавно опускается снег, а у лицея за моей спиной стоят пара наших одноклассников. Они далеко, но я слышу, что они говорят.

— Любовная парочка! Да целуйтесь уже! — они смеялись в воротники своих курток.

Мое раздражение замечает Джэй.

— Что-то случилось? — спрашивает он.

— Про нас сплетничают.

— Откуда такая уверенность, Триша? — он слабо улыбается.

— Слышу. И я не Триша! — строго отвечаю я.

— Слышишь?

— Да, они болтают про нас, — я слабо киваю головой в сторону лицея.

— Но ведь они так далеко, — Джэй хмурится.

— У меня был всегда чуткий слух.

— Гонишь!? — парень усмехается.

— Да если бы!

Он верит мне.

Мы стоим в свете фонаря.

***

Я вернула внимание на Вайлет.

— Я обладаю очень чутким слухом, — ответила я, — и я слышала, как директор спускается вниз по лестнице.

— Не верю, лестница слишком далеко, даже суперслух не уловил бы! — она покачала головой.

— Тогда считай, что у меня просто супер-суперслух! — ответила я, и девушка рассмеялась.

Я впервые слышала, как она смеется. Словно зазвенели сотни колокольчиков, кто-то скажет, как красиво, а я скажу, звонко и высоко, у меня аж уши заложило.

Я тяжело вздохнула, понимая, что девушка смеется надо мной, считая умственно отсталой. Теперь, мне кажется, она поняла, чем я отличаюсь от стальных — я больная.

— Перестань, я не говорила ничего смешного, — проговорила я, чувствуя накатившее негодование, готовое начать греть мне холку.

— Прости, Биа, — выдохнула она, прекращая смеяться, — ты бы на моем месте тоже засмеялась.

Я поджала губы, меняя нас местами в воображении, и поняла, что она права.

— Если ты не веришь, я могу доказать, — вдруг проговорила я.

— Как?

— Я выйду в холл, дверь закрою, скажешь что-нибудь вслух, как скажешь, выйдешь ко мне, и я повторю твои слова. Поняла? — с вызовом сказала я.

Девушка глубоко вдохнула, скорее всего, уверяясь, что мне нужна помощь специалиста.

— Ладно, — она пожала плечами.

Я вышла в холл, захлопнув за собой дверь.

Прислушиваться необходимости не было, я четко слышала, как она дышит, обходя туалет, но вдруг все пропало. Я перестала слышать, как шелестит ее юбка, как этажом выше педагог рассказывает материал по географии (урок был посвящен пещерам), как шумит ветер за окном. Попытки прислушаться, сконцентрировать свое внимание на чем-то одном успехом не увенчались.

Все пропало.

Мне стало страшно.

Я что, оглохла!?

Черт!

Вдруг мое внимание привлек скрип двери женского туалета, и ко мне подошла Вайлет.

— Ну что? — не уверенно спросила она.

Ох же черт!

Что делать, я не знала, но выход быстро нашла.

— Ты что!? Действительно повелась!? Я же пошутила, Вайлет! — я как можно реалистично засмеялась.

В ответ я получила недовольный взгляд голубых ответ и слабый толчок в бок:

— А я уж подумала, ты совсем сумасшедшая!

— Какая же ты наивная! — я продолжала наигранно смеяться.

— Ты с таким серьезным видом это говорила, — Вайлет вдохнула, и я прекратила смеяться, — ты отличная актриса.

— Спасибо, — я улыбнулась ей.

Знала бы она, что актриса из меня никакая. Как хорошо, что она ни разу не была свидетельницей моих неудачных попыток ролей в постановках в лицее.

На заднем фоне моих основных мыслей было непонимание недавнего сбоя работы моего слухового аппарата.

Нужно будет спросить у Али.

Спустя какое-то время нашего с ней разговора в главной холе (я рассказывала о лицее и педагогах), прозвенел звонок, и девушка, оставив меня у гардероба, направилась за нашими вещами.

С ней время летело быстро, и я стала забывать о проблеме слуха и Джэе. Переодевшись, мы вышли на улицу, продолжая болтать о лицее. Я рассказывала о конфузах, которые обычно со мной происходили в начальных классах, о своей неуспеваемости в математике и любви прогуливать, о тете и о ее сыне. Как на исповеди я рассказывала все, что все это время хранила в себе, опуская моменты касаемых семейной тайны, в которую сама еще была не полностью посвящена.

Вайлет так же рассказала о своем родном городе и о лицее, в котором она училась. Выяснилось, что она приехала из столицы и училась в очень респектабельном месте, о котором многие могут только мечтать. Вайлет оказалась девочкой-паинькой, ведь этот побег с уроков со мной, был ее первым опытом прогула занятий. Я до последнего отказывалась в это верить, ведь учеба такая скучная, а прогулы помогают хоть как-то ее раскрасить.

— В том городе у меня был парень, — выдохнула она, когда мы дошли до детской площадки у одного из домов.

— Было тяжело уезжать? — спросила я.

— Ну, — она тяжело вздохнула, — я сказала, что, возможно, никогда не вернусь.

— А он? — спросила я, присаживаясь на скамейку.

— Он предложил только один выход, — она села рядом.

— Вы расстались?

— Да, — она кивнула, — поэтому я легко уехала, и не жалею.

— Но зачем было уезжать? — не понимала я.

Девушка пожала плечами:

— Родители устали от шума.

— И вы все вместе живете у Джэя? — спросила я.

— Ну да. У его родителей большой дом, мне нашли там место, а родители пока что в командировке.

Я понимающе закивала.

Никогда не была дома у Джэя, поэтому только со слов Вайлет узнала, что он живет в коттедже.

Подул прохладный ветер, и я невольно подняла глаза к небу, по которому быстро ползли пушистые облака. Мысли отрезвели, и я совсем забыла, о чем совершено недавно мы разговаривали с Вайлет. Холку привычно запекло, и я поняла, что хочу бежать, бежать так же быстро, как дует ветер. Бежать с вольной стихией, наслаждаясь ощущением полета. Мои мысли унесло бурным потоком, и все мое существо захотело подчиниться зову чего-то приятного внутри. Ощущения сменились, и я поняла, что не хочу оставаться прикованной к земле, желание свободы тянуло меня к облакам, подняться к ним свободным орлом, пикируя и взмывая снова вверх. Хотелось ощущать прохладу ветра в волосах, и я стянула с головы шапку, наполняя морозным воздухом легкие до отказа. Я поняла, что мой слух стал еще более четче чем обычно, я слышала все, и звуки неслись меня с огромной скоростью, и мне хотелось бежать за ними.

Кровь бурлил адреналин, я дикая и свободная, я дикое животное иль птица, и для меня не существует рамок.

Я поднялась со скамейки, чувствуя, как мои мышцы стало бить током, а всю меня разрывает на части желание коснуться неба.

— Биа, все в порядке? — голос блондинки остановил меня, и небо потеряло свою манящую глубину.

Я медленно села обратно, собирая свои мысли воедино.

— Я замерзла, — соврала я.

— Может тогда по домам? — аккуратно спросила она.

— Да, давай, — я снова поднялась на ноги, и она тоже.

Мы попрощались, и я поспешила домой. Казалось, что, оставаясь на улице, я предоставляю угрозу людям вокруг. Быстрым шагом я маршировала своей тяжелой походкой до трамвайной остановки, чувствуя, как шею начинает печь.

Ну как же так!? Ну почему?

Я ведь не злюсь!

Черт!

Животное существо внутри меня желало вырваться наружу, и я, пытаясь сдержать свою внутреннюю пантеру, возможно, желающую прогуляться, спешила к общественному транспорту.

В ушах уже слышался недовольный рык, и я решила ускориться. Я бежала, и, мне казалось, ноги не касались земли. Скорость моих движений ослепляла, и я чувствовала, что готова вот-вот сменить обличье. Понимая, что вокруг слишком много свидетелей, а рвать одежду на себе я не хочу, я резко свернула за угол, прошла за жилой дом и протиснулась между стоящими вплотную друг к другу зданиями. Они стояли почти в плотную друг к другу, предлагая людям отведать французскую классическую кухню в стенах их ресторанов.

Кошка внутри желала свободы, поэтому успокаивая ее, я села на корточки в снегу и закрыла глаза.

Тише, тише…

Медленно я восстанавливала дыхание, но кошка внутри не желала засыпать.

Тише, Корентайн.

Я не успела удивиться — внутри меня затихло, а пантера сладко уснула внутри моего сознания.

— Мадемуазель? — вдруг услышала я откуда с высока, и автоматически поднялась на ноги. На небольшом выступе крыши одного из зданий стоял мужчина, сжимая в руках лопату.

— Да? — откликнулась я.

— Вам плохо? — спросил мужчина, и я протиснулась между зданиями на каменную дорожку к жилому дому.

— Нет, спасибо.

Мне не успели ничего ответить — я развернулась и побежала к трамвайной остановке.

Внутри меня была тишина. Всю дорогу до дома ничего меня не беспокоило, а где-то в глубине души я чувствовала тяжелый спящий комок энергии. Я могла его представить, свернувшийся, с блестящей черной шерстью.