Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н. А. Некрасова, 200 лет со дня рождения. Часть 1

Альманах, 2022

В декабре 2021 года Россия отмечала 200-летие со дня рождения русского поэта и гражданина Николая Алексеевича Некрасова. Альманах премии, посвященной юбилею классика, отражает как жанровое разнообразие современной литературы, так и свойственную ей глубокую гражданственность. Откройте для себя новые имена, новые книги и поэтические строки на страницах альманаха «Российский колокол», посвященного памяти Николая Алексеевича Некрасова!

Ольга Березина-Луганская

Ольга Березина-Луганская (Артёмова О. Н.) живёт в г. Луганске (прежде — Украина, с 2014 г. — Луганская Народная Республика). Её первая публикация состоялась в местной газете в 1990 г.

Кроме СМИ печаталась в коллективных сборниках (последний из них — тематический альманах «Никто не забыт, ничто не забыто» журнала «Российский колокол»). Является автором поэтической книги «Для сражений у Земли нет сил…».

В 2021 г. получила звание лауреата 3-й степени в номинации «Поэзия» Всероссийской литературной премии имени Ф. М. Достоевского.

Также в 2021 г. вышла в финал Международной литературной премии имени Франца Кафки.

Не обижайте любимых!

Над пропастью

Две души, словно в сказочной повести,

В рай летели, законы забыв.

Светлой грёзой рассыпались горести…

Но в тумане таился обрыв!

И судьба подлый заговор сделала:

Тенью чьей-то чужой красоты

Воплотилось из чёрного белое,

На осколки разбиты мечты.

Сердце бедное муками корчится,

Метастазы разрыли нарыв.

Тонны горя в твоё одиночество

Вечер льёт, радость жизни закрыв.

Как на плаху, себя тянешь волоком

По пути в неизвестную даль.

На плечо твоё каменным облаком

Безнадёжная ляжет печаль…

Гимн женщине

Я — женщина, а значит, я — весна!

Зари прекрасной юное виденье,

В оковах зимних тягостного сна —

Бессмертное природы возрожденье.

Я — женщина, а это значит — жизнь!

Оковы льда взрывающий подснежник,

Листочков молодых весёлый бриз,

Пьянящий майский цвет сирени нежной,

Июньское раздолье диких трав,

Рулады соловья в рассветной грёзе,

Святой покой раскидистых дубрав

И жаркие плоды на абрикосе,

Слепые зеркала осенних луж,

Поймавшие озябший лист кленовый.

Гуденье залихватских зимних стуж,

Что мир ведут во тьму для жизни новой.

Я — женщина, а значит, я — любовь!

На всех сезонных тропах мирозданья,

Сквозь бури нескончаемых веков

Надежды символ и самопознанья.

Деревенский вечер

Отблески зарницы на воде.

Ветви ивы треплет лёгким ветром.

Облако в лазурной высоте

Пляшет озорное танго-ретро.

Дремлют у забора лопухи,

Ближе к ночи глубже стали тени.

Щебет свой, как бусины-стихи,

Птицы нам роняют в откровении.

Сумерки июльские бледны.

Избы ждут хозяев с сенокоса.

Чуть слышна с заречной стороны

Песнь девчат, ярка, многоголоса.

В звёздном покрывале Млечный Путь

Проявился, как на киноплёнке.

В этот дивный вечер как уснуть?

Тихо жду любимого в сторонке.

Мы вдвоём по Млечному Пути

Вдаль уйдём, в поля и косогоры,

И друг друга душу обрести

Нам помогут русские просторы.

Зимнее одиночество

Снежные капли

Небо роняло на плечи.

Мысли иссякли

В этот завьюженный вечер.

Белою шалью

Ивы Зима одарила,

Только печалью

Женское сердце укрыла…

Светит высокий

Месяц серебряным светом.

День одинокий

Выльется серым рассветом.

Город мерцает

Тьмой колоннады оконной…

Доля такая —

Быть безответно влюблённой.

Сломанная любовь

Столп мирозданья рухнул в пыль веков.

Цветок надежды был растоптан градом.

Душа, освободившись от оков,

Взлетая ввысь, упала в бездну Ада.

Но в бездне той, отряхивая прах,

Леча свои изломанные крылья,

Превозмогая боль, обиду, страх,

Душа подняться пробует над пылью.

Ещё чуть-чуть, ещё хотя бы шаг,

Ещё мгновенье, долгое, как вечность,

И, чуть дыша, биенью сердца в такт,

Хотя б на дюйм над адовою печью!

Лети! Сумей все беды превозмочь,

Пусть даже если, истекая кровью,

Твоё сердечко, разрывая ночь,

Вновь будет в бездну сброшено любовью…

Я ухожу в закат

Я сегодня уйду в закат,

Всей душой — в золотую синь.

Наше время вернуть назад

Не проси меня, не проси!

Мне, конечно, лазури высь

Будет сердце в осколки бить,

Как всегда, станешь звать: «Вернись!»,

Крокодиловы слёзы лить.

Я услышу — не оглянусь,

Я хочу позабыть твой вид.

Мне на плечи, как тяжкий груз,

Давит боль от былых обид.

Тень от прежних святых оков

Тлеет пеплом в узле тоски…

Но ломать крылья вновь и вновь,

Знаешь, больше мне не с руки…

Не обижайте любимых!

Не обижайте любимых!

Горечь от пролитых слёз

В памяти неумолимо

Высверлит дыры насквозь.

Не унижайте любимых!

Сердце так долго болит…

Знайте, что несовместимы

Страсть и осадок обид.

Не угрожайте любимым

Скопом безжалостных слов!

Быстро и неудержимо

Страх убивает любовь.

Не поднимайте на милых

Руку под приступом зла!

Помните, пламя застыло,

Если лишилось тепла.

Прежний огонь выгорает

В грубой тоске пустоты.

Ненависть корни пускает

В пепле сожжённой мечты…

Для сражений у Земли нет сил…

Пепел Афганистана

…Стоит пацан угрюмо

В распахнутом окне.

«Скажи, парнишка юный,

Зачем ты на войне?

(Глядят непримиримо

Глаза из-под чалмы…)

Отряд проходит мимо,

Тебя не тронем мы.

С детьми мы не воюем,

Вам зла не причиним.

Твою страну родную

От боли защитим…»

Они не понимали —

Не страх в его глазах.

Волчонка воспитали

В душманских лагерях.

Прошёл через посёлок

Военный чёткий строй.

Но из окна ребёнок

Так подло, за спиной,

«Лимонок» бросил связку,

И вздыбилась земля…

Расколотые каски

Покатятся в поля…

В сердца многоэтажек,

Сквозь небо дальних стран,

Со страшною поклажей

Летит «чёрный тюльпан»^[1]…

Политики искусство

Сплетало свой обман,

И горькой кровью русской

Полит Афганистан…

Разбитая судьба

Обычный дом в большом селе.

Январский вечер. Полночь близко.

Горят две свечки на столе.

И жмётся девушка во мгле,

Глядясь в причудливые искры…

В субботу — свадьба. А теперь,

Ещё не связана обетом,

От всех закрыла в спальню дверь.

Страшась неведомых потерь,

Крадёт Грядущего секреты.

Спиной к обычному трюмо,

Лицом пред зеркалом настольным

Сидит, как видела в кино.

Что будет в жизни ей дано?

Сильнее сердце бьёт невольно.

Глядит в зеркальный коридор.

Два огонька свечи мерцают…

Ведёт с Фортуной разговор:

«Что суждено мне?» — и простор

В стеклянном свете дымкой тает.

Молчит, в изнанку дней и лет

Душою робко погружаясь…

Ей смутно видится ответ

Счастливый, будто бы сюжет,

С её мечтой объединяясь:

Гостей в дому не сосчитать.

Она — в воздушной пене кружев,

И рядом — юный лейтенант,

Что смог её героем стать,

Ну а теперь — любимым мужем.

Девчонка радостно глядит,

Но вот сменилась та картина:

Куль, синей лентою обвит,

Ей врач торжественно вручит.

Похоже, то рожденье сына…

Гаданье счастье ей сулит.

Но где супруг на этом кадре?

Что ж, он — военный. Может быть,

На службе… Родине служить —

Нечасто жить с женою рядом.

…Что ж, развлеченье удалось!

Невеста свечи задувает.

Ответив честно на вопрос,

По тени пляшущих полос

Мир Зазеркалья угасает…

И вдруг… ведь это не всерьёз?!

Мелькнул в последней вспышке света,

Пронзая сердце ей насквозь,

Могильный горб с букетом роз —

Последний кадр того сюжета.

И, электричество включив,

Те зеркала в смятенье пряча,

Невеста мается в ночи,

Душа в сомнениях кричит:

«То просто тень, а не иначе!

Ведь на дворе двадцатый век!

Гаданье — чушь! Игра, забава.

Любой же умный человек

Не верит в мистику вовек!»

«И свадьба пела и плясала…»

И свадьба пела и плясала.

Их жизнь так сказочно текла,

Медовый месяц долго длился.

Но вдруг — присяга призвала.

Конфликт в Чечне… Пучина Зла…

И лейтенант с женой простился.

Полны заботы и тепла,

Их письма птицами летели.

Она ребёнка родила…

Но где-то трещина прошла

Сквозь судьбы в огненной метели.

В глубоком трауре стоит

Вдова над холмиком с венками,

Пелёнки нервно теребит

И сыну с болью говорит:

«Твой папа — там, за облаками…»

Семья такая не одна,

Так много судеб тьма разбила…

Да будет проклята война!

Лишь дружба, мир и тишина —

Вот всё, что людям нужно было.

Стресс земли

Тропы во Вселенной, видно, вьются

По коварно замкнутой спирали.

На Земле потоком слёзы льются…

Мы глядим с тоской в иные дали.

Где надежда, светлая, как солнце?

Где любовь? Её здесь не видали!

Что же нищим душам остаётся?

Только злость, кипящая в астрале…

В пасти Ада — реки красной крови.

Все пути кончаются обрывом.

Сам отец Греха насупит брови

Перед многократным нервным срывом…

Ненависть исток имеет старый.

Не впервые брат идёт на брата.

Склока разбивает семьи, пары…

Был пример в истории когда-то:

Каин развязал смертоубийство

Завистью своей в родных пенатах…

Сколько преступлений самых низких

С той поры осталось без расплаты!

И когда Иисус в венце терновом

На Голгофу шёл, за нас страдая,

Кто-то из людей во лжи оковах

Радовался боли, грязь кидая…

Не спросить у Понтия Пилата,

Где же равнодушие берётся.

Не узнать у павшего солдата,

Как в бою победа достаётся…

Зло с годами набирает силу.

Где взялось предательство, откуда?

Есть ответ, быть может, у осины —

Той, где встарь повесился Иуда…

Божественный свет

Ангелы на крыльях Свет несли,

Искрами засеивая души,

Чтобы люди грешные смогли

С ангельским подарком жизнь улучшить.

Зёрна эти Истиной взошли

В смертных нераскаявшихся душах.

Божий Дух им искры принесли…

Только люди всё умеют рушить.

Попраны заветы. Ад открыт.

Бездна Тьмы разверзлась под ногами.

Власть над миром дьявол посулит —

И прольётся кровь под облаками.

Грозный Апокалипсис грядёт…

Всадник Смерть уже идёт землёю.

Ангелы заплачут у ворот

Рая, дверь захлопнув за собою.

Честь и Совесть катятся во Тьму…

Правда перепутана с Обманом.

Господи, не дай Ты никому

Миру нанести смертельной раны!

Боже, помоги заблудшим нам

Здесь, в юдоли бренной, полной боли,

Душу не отдать лихим ветрам,

А ступать стараться за Тобою!

Тень надежды теплится вдали…

Время наше зыбкое — в пролёте.

Ангелы на крыльях Свет несли…

Но людей лишь выгода заботит.

Сердце хочет верить, что опять

Разум в души падшие вернётся

И над миром сможет воссиять

Божий свет Добра и Правды солнце.

На распутье

Слова рассыпались, как бусы,

На перепутье трёх дорог.

Порвались родственные узы

Цепями будничных тревог.

А чувства грозною лавиной

На нервы хрупкие неслись,

И заплетало паутиной

Неустоявшуюся жизнь…

Слова так мало в жизни значат,

Глаза отчаянней кричат.

Во чреве Мира горько плачет

Тот плод, что Ложью был зачат.

А мы всё бьемся, мы всё ищем

Единый верный к счастью путь.

Ну что терять нам, духом нищим?

Авось дойдём… куда-нибудь!

Для сражений у земли нет сил

Рок бушует дикими страстями

На пороге Третьей мировой.

Люди, что же будет завтра с нами,

Если вступит Марс в последний бой?

Люди! Мир так хрупок, беззащитен.

Как его от Мрака оградить?

Не рубите сук, где вы сидите,

Так тонка связующая нить —

Нить времён и многих поколений,

Что могла бы нас объединить.

Разных рас, и взглядов, и суждений

Люди все, но мы могли бы жить

В дружбе и сотрудничестве вечном,

Пробуя друг друга понимать,

Быть ко всем добрей и человечней

И устои жизни не шатать.

Мир худой важнее доброй ссоры —

Говорили люди на Руси.

Ни к чему нам выспренние споры,

Для сражений у Земли нет сил.

Не крушите войнами планету!

Души исцелите добротой.

Вы за всё Грядущее в ответе

На краю у Вечности седой…

Мир переполнен контрастами

Мир переполнен контрастами:

Верой, надеждой, любовью,

Болью, бедою, несчастьями,

Истиной, ложью, мечтою.

Мир наш, зелёный, единственный,

Бывший незыблемой истиной,

Время трясёт катаклизмами,

Войны жонглируют жизнями.

Правят Мамона с Антихристом,

Славя затмение вечное.

В свалку Истории выбросят

Доброе и Человечное…

Бездне страданий завещанный

Свет, штаммом Злобы помеченный.

Сердце Земли изувечено

Вирусом Тьмы засекреченным.

Шарик земной тихо вертится,

Вечности вихрем подхваченный…

Всё-таки в Лучшее верится

Сердцу — надежды пристанищу.

Распадается время…

В хитроумном сплетении слов

Громоздились ловушки обмана.

Утекала сквозь пальцы любовь,

Та, что завистью проклята рьяно.

На лохмотьях растаявших снов —

Те надежды, что сбыться не смеют,

И в тисках смысловых кандалов

Бьются мысли, себя не жалея:

Неужели души красота

Что-то значила некогда в мире?

Неужели рождалась мечта

В этом жутком, враждующем пире?

Кто-то танец ведёт на костях,

Кто-то братскую кровь проливает…

Распадается Время во прах,

И Добро больше не побеждает…

Ещё одна ночь войны

Под сенью бренной тишины,

На грани мира и войны,

Застыл Донбасс, такую боль не принимая.

На небе — тот же ход планет

И равнодушный лунный свет.

А мы — увидим ли рассвет? Увы, не знаем…

Уже семь лет — исход один…

Горьки объятья пуль и мин,

Что снова наших земляков себе забрали.

За что же нам такая месть?

Сирот и вдов не перечесть,

И фото деток — на могильном пьедестале…

Родного края тяжкий стон,

Глаза разрушенных окон,

И одиноких матерей надрывны слёзы…

Так тяжко близких провожать

Во Зла разинутую пасть!

Мечты о мире стали зыбкими, как грёзы.

А для Земли всё не слышны

Братоубийственной войны

По терриконам смертоносные удары…

Земля смеётся и поёт

Во лжи обыденных забот.

И «хата с краю» — их девиз, довольно старый…

Кладбища Донбасса

Над маленькими детскими могилами

Гудят степные стылые ветра.

В них скрыто чьё-то детство белокрылое,

В них спит святая наша детвора…

Как мало было в жизни вашей счастья —

От взрыва к взрыву, подавляя страх.

Сердечки ваши детские на части

Безжалостно разбил военный мрак…

Снарядами и минами оборвана

Дорога, что в большую жизнь вела,

И здесь, в капкане вечного безмолвия,

Над вами бездна боли пролегла…

И взгляд на каждом маленьком портрете

Нас будто упрекает из земли,

Что мы, ещё живущие на свете,

Мир детства от войны не сберегли…

Метастазы боли

Ночь и День в одну спираль сплелись…

Зной песков и лёд снегов прохладных,

Свет и тень, любовь, что тянет ввысь, —

Как бесценный клад, всегда со мной.

И судьбы нечаянный каприз:

По дороге встреч невероятных

Жаром вдохновенья эта жизнь

Дарит сердцу крылья за спиной…

Но пробьёт урочный час — и вниз

Канет память в скорби безвозвратной,

И душа отчаянно трястись

Будет на плечах семи ветров.

Стану я кричать душе: «Держись!»

Так вокруг темно и безотрадно,

И несёт судьба, как павший лист,

В пепелище гибельных костров…

Метастазы боли разрослись

Щупальцами гидры беспощадной.

Искорки Добра перевелись

Здесь, в юдоли горестной земной.

Звёзды в гороскопе не сошлись

Для катренов тех невероятных,

Что по воле рока не вплелись

В ткань Пророка светлой стороной…

Свет материнской любви

Эх, вернуться бы в детство…

Эх, вернуться бы в детство! Играть,

О грядущих невзгодах не зная.

На качелях до неба взлетать,

Детским сердцем весь мир обнимая.

Окунуться бы в сказку опять,

Во дворе с нашей горки кататься,

С детворой до заката гулять,

Не желая домой возвращаться.

А потом, после вкусных блинов,

В тихой неге родимых пенатов

Лечь в постель в предвкушении снов:

Лёгких, ярких, цветных и крылатых.

Мама примется что-нибудь шить,

Даст мне в руки любимого мишку.

Ну а я буду снова просить:

Расскажи, мама, сказку из книжки.

И, согревшись родимым теплом,

Всей душой погрузившись в рассказы,

В колыбельной чарующих снов

Растворюсь я в волшебном экстазе…

Эх, вернуться бы в детство! Но нам

Лишь во сне может чудом присниться

Беззаботная детства страна —

Перевёрнутой жизни страница…

Бесполезно жалеть о былом,

Всё проходит, сменяются годы.

Но под маминым нежным крылом

Так порой очутиться охота…

И тоскую о времени том,

Где нет места жестоким утратам,

Где был путь в мой родительский дом

Не зачёркнут могильной оградой…

Свет материнского тепла

Слово «мама» — соль Вселенной,

Слово «мама» — Дух нетленный.

Мама — Божье откровенье,

Мама — искра вдохновенья.

Материнство — ось планеты,

Мама — наш источник света,

Слово «мама» — к Небу путь,

Слово «мама» — жизни суть.

От судьбы истоков мама

Нас идти направит прямо.

Обойти поможет пропасть

Слово мамы — наша совесть.

Нерушимы связи нити,

Мама — ангел наш Хранитель,

И под маминым крылом

Полон мир любви теплом.

Моё дитя

Тоскуешь ты — и я грущу.

Болеешь ты — и я болею.

Моё дитя, я так хочу,

Чтоб жизнь твоя была светлее,

И Силы горние молю,

Чтоб не были с тобою строги.

Пусть рой невзгод стезю твою

Обходит дальнею дорогой.

Пусть Ангел твой в пути хранит

Огонь души средь бурь и снега.

Пусть два крыла тебе дарит,

Чтоб воспарить над смутой века.

Примечания

1

«Чёрными тюльпанами» в народе прозвали самолёты, вёзшие страшный груз — цинковые гробы с телами погибших советских военнослужащих — с территории Афганистана в ходе афганской войны.