Искренне

Аль Квотион, 2023

«Искренне» – это сборник коротких прозаических миниатюр, исследующих сложности любви и жизни. С темами горя, потери, роста, возвращения к себе, любви и мира, эти миниатюры способны тронуть сердце каждого. Эта книга идеально подходит для тех, кто ценит эмоциональную литературу, заставляющую задуматься.Каждая миниатюра рассказывает уникальную историю, наполненную яркими переживаниями, уникальной метафоричностью и нервом современности. Эта книга станет прекрасным дополнением к вашей книжной полке.

Огни ночного клуба

Если ты поэт, то совсем не важно, какой инструмент в твоих руках — слова или глина, ноты или кисть, мастерок или нож, ножницы или спички — ты все равно будешь писать стихи. Даже тогда, когда никаких инструментов нет. А есть только ты сам, вечер и возможная череда выборов и поступков.

В ночном клубе свихнувшиеся огни бегают по потолку, по стенам, по разгоряченным телам танцующих, словно бы звездное небо порвалось и затекло сюда как в полую чашу. В ночном клубе гремит музыка, вибрируя и толкаясь басами в живот, словно живой зверь, не злой, но большой и неуклюжий. Девушку, с которой я сижу за барной стойкой, зовут Светлана. Это то, что она знает о себе, — имя Светлана, рождение в захолустном городке, еще пара лет учебы в университете. Она мечтает увидеть Санкт-Петербург и Эйфелеву башню. У нее нет никаких серьезных планов на собственную жизнь. Но я знаю о ней совсем другое. Я говорю:

— Ты помнишь песню из Мэри Поппинс «Само совершенство»? Мне кажется, она про тебя.

Девушка удивленно поднимает бровь и улыбается:

— Еще никто не сравнивал меня с Мэри Поппинс.

— Но я сравниваю тебя не с Мэри Поппинс. Я сравниваю тебя с самим совершенством.

Но мы здесь не для этого. Мы здесь, чтобы танцевать. И она хватает меня за руку и тянет к танцполу. Сейчас она мой Вергилий. Сейчас я ее Данте. Перед нами раскрываются врата, за ними ад и рай сошлись в едином порыве огромного движения, полностью подчиненные шумному зверю музыки. Говорю ей об этом, и на темном ночном полотне клуба сразу вспыхивает светлый художественный мазок ее беззаботного смеха. Она начинает танцевать. Ловлю руками ее легкое, почти птичье тельце, мягко и уверенно удерживаю, останавливая трепет, метания, рывки (словно она и вправду птица, желающая вырваться из тенет земного и взлететь). Света смотрит на меня, она пока не понимает.

— Я приглашаю тебя на медленный танец.

— Но ведь музыка не подходит для медленных танцев!

Улыбаюсь. Кончиками пальцев закрываю ей глаза. Наклоняюсь к маленькому ушку, к камушку сережки, поймавшему в себя радугу огней.

— Слушай ту музыку, которая звучит в тебе. Я тоже буду слушать только ее. И именно под нее мы будем танцевать. Окружающего мира больше не существует. Мы здесь одни.

Девушка начинает движение — медленное, плавное, совсем другое, более внутреннее, более потаенное. Она кладет руки мне на плечи. Ее лицо поднимается вверх, выше, словно бы сквозь ночь — к солнцу. Оно становится новым, удивительным, одухотворенным. Наше дыхание смешивается, становясь единым. Смешивается все. Мы оба слушаем музыку, звучащую в ее сердце. Мы танцуем. А потом она тянется к моим губам, находит их и падает в долгий поцелуй.