Любить аутиста. Осенняя сказка в тридцати четырех актах с эпилогом

Аль Странс

Это интригующая, тонкая, увлекательная и мастерски написанная история непростой жизни талантливого интеллектуала со сложным характером. История обретения истинной любви, подлинного взаимопонимания, духовной близости, при которых отпадает, как шелуха, всё наносное, ложное, чуждое. Автор, как опытный психолог, ведёт читателя по лабиринтам души и внезапным поворотам современной жизни, не уставая радовать и удивлять, заставляя порой грустить и горевать – и всё же даря в итоге светлые надежды. Книга содержит нецензурную брань.

Акт 2

Синее небо, горячее солнце, мягкий песок. Ласковые теплые волны лижут ступни ног. Он, она и еще дети из класса вместе с учителем истории, классной руководительницей, медсестрой и еще одной учительницей организовали поездку класса на юг. Они все жили в большом, очень красивом, но северном городе, где большую часть года стояла осень и зима, было холодно и дождливо, и даже когда приходило лето, оно больше напоминало южную зиму. И вот классная дама проявила инициативу, директор школы согласился, родители детей одобрили и собрали деньги. Была создана основа для поездки, учителя созвонились с местным колхозом на Кавказе, где группа будет жить и работать на сборе урожая черешни неделю или две, а на заработанные деньги поедет путешествовать вдоль побережья Черного моря.

Все было готово, вещи сложены, последние указания родителей выслушаны, и делегация на Кавказ тронулась в путь. Поезд зеленым змеем мчался на юг. Стучали колеса, мелькали за окном привычные виды родной природы, леса, озера и болота.

Через сутки они прибыли на небольшую станцию, где в носу защекотало от сладкого дурманящего запаха каких-то цветов. Это был аромат магнолии. Они впервые вдыхали этот пьянящий сильный запах. Вокруг высились горы. Солнце припекало. Приехал грузовик из колхоза и забрал класс на место жилья.

Поселили ребят в маленьких белых домиках с кроватями с жестким матрацем. Учителя и медсестра спали в другом домике. Для мальчиков и девочек были раздельные комнаты. Туалет находился во дворе. Деревянный сарайчик с двумя дырами в полу, как и принято в деревне.

Утром разбудили на завтрак. Умываться пришлось из рукомойника. Вода была, конечно, холодная, родниковая.

На завтрак каша и стакан молока. Грузовик ждал рабочую силу, чтобы увести в вишневый сад.

Солнце уже сияло на чистом небе, свет его и тепло, и непривычные темно-зеленые горы вокруг пробуждали в молодых людях новые, неведомые чувства.

Черешня была спелой, сочной, сладкой. Кто собирал больше ящиков, тот и зарабатывал больше. Мальчик работал медленно, зато девочка умела все делать быстро. Свои заполненные крупной бордовой черешней ящики она подставляла Адаму, чтобы у них оказалось хотя бы поровну. Медсестра разносила воду в течении дня. Потом был небольшой перерыв на перекус и подсчет собранных каждым ящиков. К вечеру, еще до заката, их отвозили домой.

А вечером детки решили выйти погулять по деревне. Небо высокое, черное, было расписано изумрудной пылью звезд. Легкий ветер разгуливал в ущелье. Проселочная дорога привела их к домам местных жителей. И вдруг от забора, что находился в темноте, отделилось несколько фигур и медленной развалистой походкой, словно давая понять, кто здесь хозяева, подошли к группе гостей.

— Ну, что северяне, будете драться или мы вас так побьем? — выступил вперед крепыш низкого роста, но с рельефными бицепсами.

— Нам не надо драться… — ответил Андрей, самый высокий и крепкий из всех.

— А ты попробуй, а не то мы вас сами…

Андрей вышел навстречу местному драчуну и тот, неожиданно для Андрея, резко ударил его кулаком в ухо. Андрей пошатнулся, тот ударил в челюсть, Андрей упал, быстро вскочил и побежал к калитке нашей территории. Адам побежал за всеми, упал, расцарапал бедро, вскочил и, пробегая мимо Евы, только крикнул ей: «Скорей!» Но она медленно шла посередине дороги с гордо поднятой головой, никого не боясь и даже готовая бороться за свою честь. Она шла в синей короткой юбочке, спокойно ступая длинными стройными ногами по пыльной грунтовой дороге, уперев руки в талию, и на лице ее торжествовала улыбка победительницы. Ее не тронули, даже не посмели приблизится. Она была Королевой звезд. Все звезды смотрели на нее и улыбались ей, посылая каждая свой маленький лучик только для Евы.

Через минуту навстречу местным мальчишкам бесстрашно вышла классная дама Антонина и очень спокойно сказала, что завтра она доложит о нападении на гостей из Ленинграда директору колхоза и позвонит в милицию. Пока же она рекомендует всем разойтись. Что они и сделали, понурые и пристыженные, а главное — в ожидании наказания на следующий день.

В тот же вечер Андрею помазали йодом царапины на лице, Адаму промыли грязную рану на коже бедра, на этом неприятный эксцесс был завершен. Но этой же ночью все мальчики и девочки тайно от учителей собрались в комнате девочек. Уже сложились пары. Каждый мальчик юркнул под простыню своей избранницы. Только Адаму не было места ни с кем, тогда Ева позвала его. Она тоже осталась одна. Разумеется все были в купальниках и легли валетом, но эта близость, это «скрещенье рук, скрещенье ног, судьбы скрещенье» вызывало необыкновенные, неведомые покуда интимные чувства.

Мальчик положил ладонь на бедро девочки чуть выше колена. Она замерла в сладостном напряженном ожидании. Но он больше ничего не совершил. Так они лежали, пока одному из мальчиков не потребовалось срочно пойти в туалет, но он боялся выйти во двор один. Тогда вся команда поднялась и вышла с ним. На шум проснулись учителя и разогнали всех по своим постелям.

Наутро, как и положено, была каша на завтрак и поездка на работу. Адам и не показал виду, что вчера вечером находился в одной постели с Евой. Знаете, есть такие мальчики, как, впрочем, и девочки, внутри которых живут маленький демон и маленькая фея, — они те самые пружинки, где-то там в глубине души, заставляющие нас желать и стесняться, краснеть и убегать от предмета желания, а в конце концов, бежать от самих себя.

На все намеки и усилия девочки сблизиться он отвечал молчанием или бегством с места встречи. Он жил в своем мире. Ничто не влияло на состояние его равновесия, ни учителя, ни отметки, ни успехи или неуспехи в спортивных кружках, — ничто не колыхало тихой заводи его души. И несомненно, девочка по имени Ева тоже не трогала его чувств. Единственное, на что он реагировал, и весьма болезненно, так это на всякие обидные слова в его адрес, всякие неоправданные обвинения, а главное — публичное унижение. Тогда, казалось ему, весь мир смеется над ним, и нет больше ни единого человека, который посочувствовал бы ему, поверил в него и поддержал.

Одиночество — вот тот причал, куда он стремился в такие минуты. Одиночество! В этом спасение! Уже с ранних лет, подспудно, он понял это для себя. Только один момент, один крошечный секундный эпизод заставлял его всего лишь на минуту задуматься о другой жизни; этот эпизод был поцелуем девочки. Этот момент вспыхивал яркой звездой на горизонте его памяти и ему становилось очень хорошо тогда. Но эпизод прошел.

Он дружил с мальчиками в классе и с девочками, без сближения, разумеется. Он общался и с Евой, хотя они и не сидели больше за одной партой. Он ходил со всеми играть во дворе, но наибольшим удовольствием для него оставалась его комната с большим книжным шкафом и стол, где он делал уроки. И тишина.