Хозяин моих желаний

Аля Алая, 2022

Он запер меня в своем доме, который заметен снегом и находится далеко в лесу. В его глазах прозрачный голубой лед и чистый порок. Он смотрит так, что миллионы иголок впиваются в тело, заставляя гореть при одной мысли, что он ко мне прикоснется. Его голос искушает, подчиняет, заставляет поддаться, и вся моя воля улетучивается. В голове стучит лишь одна мысль – бежать. Но из его ледяного плена не освободиться …Вкусный и красивый БДСМ, властный герой, героиня, которая открывает новые грани своей чувственности, роковая сжигающая страсть, ХЭ.+Бонус. Веселая и безбашенная история знакомства героев.Содержит нецензурную брань.

Глава 07

Просыпаюсь я не столько от рассвета, разлившегося за моим окном, сколько от противного тихого звука. Он тоже слышится откуда то извне и я быстренько сползаю с кровати и приклеиваюсь к холодному стеклу окна. Глаза цепко инспектируют прилежащую к дому заснеженную девственную территорию и я замираю.

Сердце ухает и начинает трепетать. Я его не вижу полностью, но это точно он — трактор. Старенький, с облупленной синей краской на боку и белой крышей, а еще с огромным ковшом, который выворачивает собранный снег возле обочины. Он смотрится здесь как что-то инородное, разрушающее гармонию природы, которую та творила последние дни. И мне это нравится.

Это настоящий знак! Оставаться в этом доме мне больше не нужно!

Тревожно оглядываюсь на собственную дверь. Миша должен еще спать, его спальня с другой стороны, а это значит, звуки трактора до него не должны долететь.

Быстро бросаюсь к одежде и натягиваю на себя приготовленный костюм и носки, подхватываю телефон в карман и на цыпочках покидаю комнату, стараясь не шуметь дверью. В этом доме все сделано на совесть. Засовы не скрипят, как и деревянные половицы на полу и лестнице.

Крадучись спускаюсь вниз и осматриваю пустую гостиную и кухню, бросаю последний взгляд наверх, где в спальне спит ничего не подозревающий Миша. Это его мир, его жизнь. Но не моя, мне здесь не место.

Осторожно открываю шкаф-купе рядом с входной дверью и забираю свою верхнюю одежду, в которой меня сюда привез Вадим. Всего каких-то пара дней прошла, а ощущение, что целая вечность.

Торопливо накидываю на плечи куртку, шарф и шапку. Натягиваю сапожки, сожалея, что в такую поездку собиралась по-быстрому и оделась довольно легко. Но ничего, я буду быстро идти, а если получится, то успею догнать трактор и меня подвезут. Ни разу в жизни на такой штуке не каталась, но сейчас я готова на любой эксперимент.

Открываю дверной замок, поворачиваю ручку, толкаю дверь и ничего не происходит. Первая мысль, что замка здесь два и второй я просто не вижу. Но потом до меня доходит.

— Дурында! Тут же снег по колено и он привалил собой входную дверь, — нажимаю на полотно двери и чертыхаюсь. Будет очень глупо, если у меня так и не получится сбежать из этого дома по такой банальной причине.

Наваливаюсь сильнее и дверь отъезжает, впуская в помещение сухой морозный воздух. Я с наслаждением втягиваю его в свои легкие и бросаю последний взгляд на безмолвный дом.

— Прощай, — шепчу в пустоту и делаю широкий шаг в снег. Очень аккуратно прикрываю за собой дверь, чтобы мое отсутствие не обнаружилось раньше времени и с трудом передвигаюсь по тому месту, где должна быть дорожка до выезда.

Ноги вязнут и проваливаются, но добраться мне нужно только до дороги. Там будет легче. Упрямо разрушаю идеальность снежного наста своими следами и до дороги скорее доползаю, чем дохожу. Ступив на твердую, выгрызенную ковшом трактора дорогу, сгибаюсь пополам и упираюсь руками в колени. Тяжело дышу, щедро выпуская облака пара из легких. Сложно далось. Но дальше должно быть легче.

Разгибаюсь и расправляю спину, смотрю с надеждой вперед. К сожалению трактор оказался намного проворнее меня и давно скрылся из вида, но я не унываю. По такой свежерасчищенной дороге я точно быстро доберусь до людей.

Делаю первые шаги по скрипучему утрамбованному снегу и оборачиваюсь назад. Таким я видела дом, когда приехала сюда. Загадочным, укрытым снежной шапкой, словно ожидающим чего-то или кого-то. Внутри тоскливо защемило, как будто что-то важно осталось там, но я стиснула зубы и отвернулась навстречу своей замаячившей свободе.

Миша должен уяснить раз и навсегда — нельзя поступать с людьми так, как это делает он. Деньги и власть не может быть никаким оправданием тому, чтобы хватать интересного тебе человека, тащить его в глушь, запирать в доме и принуждать к исполнению своих фантазий.

Когда он проснется и обнаружит, что меня нет на месте, поймет, что вот так беспардонно и жестко, не считаясь с чувствами, могут поступить и с ним. Миша даже записки прощальной не заслуживает. Мой молчаливый уход и так достаточно говорящий, чтобы поставить в наших нездоровых отношениях точку.

Интересно, как далеко до населенного пункта? Трактор далеко может заехать, конечно, но не хотелось бы, чтобы это было дальше нескольких километров.

Нет, точно дальше. Если связь не ловит, а она не ловит. Вытащила мобильный и проверила сеть. Значит до ближайшей вышки далеко. Может пять или десять километров.

Ничего, бодрым шагом я доберусь относительно быстро. Немного сушит с утра, потому что я не догадалась выпить даже стакан воды, но ничего. Скоро буду сидеть в каком-нибудь кафе и попивать кофе или чай.

Прячу варежки в карманы, потому что пальцы в них начинают подмерзать и спешу по лесной расчищенной дороге.

Если забыть о цели моей прогулки, то вокруг очень даже красиво. Стволы вековых деревьев уходят ввысь, заканчиваясь белыми шапками, через которые начинает пробиваться зимнее солнце. Вокруг раздаётся только торопливый скрип моих сапожек и редкие вскрики птиц. Через двадцать минут интенсивной ходьбы лес расступается и я выхожу в поле. Ледяной ветер беспрепятственно хлещет со всех сторон, забираясь под мою куртку и я с надежной смотрю на новый участок леса, виднеющийся впереди. Убраться с открытого пространства хочется как можно скорее. Глаза слезятся, щеки и нос от ветра уже не чувствуются.

Почти бегом добираюсь до новой полосы леса и останавливаюсь постоять, чтобы отдышаться. Все же, нужно увеличить в зале время на кардио, слишком я неподготовленная для подобного рода прогулок.

Сделав глубокий вдох и выдох, опять семеню по дороге. Уже не так бодро, но все еще очень упрямо. Мама учила никогда не сдаваться. Даже если все вокруг против тебя — делай так, как считаешь нужным. Жизнь одна, живешь ее для себя, не для других. Главное не потерять себя.

И я не потеряю, только выберусь отсюда и все. К черту школу с ее бесконечными уроками и нравоучением начальства. Я же переводчик, столько языков знаю, найду себе что-нибудь поприличнее и заживу. Посудомойку куплю, сделаю ремонт, который миллион лет хотела, но все руки не доходили. Разберусь с Леной и Вадимом. Схожу к психологу на всякий случай.

Чувствуя, что опять запыхалась, останавливаюсь и озираюсь по сторонам. С правой стороны в лестной прогалине на белоснежном искрящемся снегу что-то мелькает и я пытаюсь присмотреться. Разворачиваюсь в сторону обочины и промаргиваюсь, даже щурюсь, чтобы понять, что мне не показалось.

Есть движение.

Плавное и еле уловимое, отливающее серебром.

По позвоночнику пробегает мороз.

Волки.

Безумный страх наполняет всю меня до краев. Стая замерла и прижалась к снегу. Они тоже заметили, что за ними следят. Как давно они идут следом? Как давно выслеживают?

В голове стреляет тысяча и одна картинка из новостей, как какую-нибудь несчастную растерзали собаки в промзоне или насмерть загрыз медведь, волк, стая. Меня от таких новостей всегда передергивало, даже замерзнуть заживо не так страшно, как если тебя будет терзать десяток голодных зверей. По живому, неумолимо отгрызать от тебя части, пока не останется ничего.

Боюсь пошевелиться и понимаю, что смысла бежать нет. От них не убежишь, только сильнее распалишь азарт охоты за слабой добычей и призовешь смерть. Беспомощно оглядываюсь по сторонам, в надежде на присутствие хоть какого-нибудь укрытия. Но вокруг пусто. Гладкие стволы деревьев уносятся вверх, вокруг снежная гладь и дорога. Трактора не слышно уже давно и на мои крики никто не явится.

Под курткой как все равно наступило лето, морозный воздух перестал беспокоить, а вместо него опаляющий страшный жар разливается по венам от осознания того, что со мной будет. Движение передо мной возобновляется и волки больше не идут следом, на приличном удалении. Это не нужно. Стая поняла, что их слежка больше не является тайной и осмелела, начала надвигаться на меня открыто.

Как загипнотизированная слежу за их осторожным крадущимся движением. Сколько их, глаза перескакивают с одного на другого, лихорадочно считая противников. Шесть.

Противников…. Даже звучит смешно. Это мои убийцы, самые настоящие и неумолимые. Жалость не для этих голодных животных, выживающих в ледяном, застывшем лесу. И осуждать их я не могу, все хотят кушать, а уж если еда сама идет к тебе, то кто станет отказываться?

Но жить так хочется. Увидеть маму, сказать, как сильно люблю. Моего единственного и самого важного человека в жизни. Она столько сделала для меня, а я даже не за все поблагодарила. И, наверное, слишком редко говорила ей о том, насколько она значима для меня.

— Мама, — маленькое облачко пара со слабым рыданием вырывается из напряженного горла. Абсолютно иррационально всегда просишь помощи у того, кто для тебя тот самый центр, к кому бежал с разбитой коленкой, от соседского индюка или просто чтобы положить голову на теплые колени и почувствовать прикосновение шершавой ладони. Услышать, что все сможешь, что все у тебя будет хорошо, — помоги…

С каждой секундой волки приближаются. Уже не прячась и не прижимаясь. Идут нагло, понимая, что добыче некуда деться. Вожак впереди, остальные рассредоточились за ним.

Еще немного и смогу рассмотреть их звериные глаза и оскалы, на которые солнце льет своей яркий зимний свет сквозь дыры в шапках высоких деревьев.

Господи, пожалуйста, я не хочу так.

До меня всего десяток метров и стая замирает, прислушивается и пригибается к земле. Мне ничего не слышно и я боюсь оторвать взгляд от вожака, который смотрит на меня не мигая. Он словно гипнотизирует. Через пару мгновений гул приближающегося автомобиля долетает и до меня.

Я стискиваю зубы, молясь, чтобы это был Миша. Больше и некому ехать с той стороны. Он отчаянный, сильный, крепкий мужчина, он поможет. Только бы успел.

Где-то в удалении, на периферии зрения, мелькает черное пятно и несколько волков начинают потихоньку пятиться назад. Раздаётся резкий звук автомобильного сигнала и еще двое из стаи разворачиваюсь в сторону леса, унося ноги.

Только бы успел, Господи, пожалуйста, Миша!!!

Нервы совсем на пределе, все внутри стянуто тонкой леской. Я даже дышать нормально не могу, лишь хриплыми поверхностными урывками. Мои глаза в плену вожака, который не намерен отступать. Несмотря на шум и приближающийся автомобиль, он делает последние быстрые шаги по снежному насту и застывает всего в паре метров от меня.

Машина совсем рядом, я слышу ужасный, разрывающий тишину леса звук, он окончательно пугает стаю. Но только не вожака, он слишком упрям и голоден. За свою добычу готов побороться даже с человеком с оружием.

Стою не шелохнувшись, всем своим телом ощущая присутствие Миши. Хочу развернуться к нему, укрыться в его руках, но стоит мне только сделать шаг и волк кинется. Любое мое движение спровоцирует прыжок.

Облизываю дрожащие и пересохшие губы, вздрагиваю, понимая, что расстояние сократилось до критического и с ужасом осознаю, что в мою сторону летит серая оскалившаяся громадина. Его белые клыки и огромные адские глаза жаждут лишь одного — меня. Не успеваю зажмуриться, просто не могу физически прикрыть веки, чтобы закрыться от этого кошмара.

Еще один разрывающий тишину выстрел и перед моими глазами застилает кровавый туман из брызг. Резкость зрения падает и я лишь слышу, как под моими ногами с грохотом приземляется тело.

— Миша, — с треском вырывается из меня и я делаю неверные шаги назад, упираясь в каменную грудь за мной. От напряжения все тело скованно, рот жадно хватает воздух и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть наверх.

— Убежала? — с хрипом вырывается из Миши и мой локоть сжимается в стальной хватке. Его глаза абсолютно безумные и дикие, сродни тем, что я видела только что у зверя, который хотел меня загрызть. Отшатываюсь от Миши, но он только со злостью встряхивает меня, как тряпичную куклу, — убежала?

— Пожалуйста, — вытаскиваю, наконец, руку из кармана и сбрасываю варежки. Ладони тянутся к лицу, где слезы смешиваются с чем-то пахнущим ржавчиной и безумием. Провожу ладонью по глазам, стирая влагу, что слепит и мешает видеть. Тянусь к Мише и робко прикасаюсь к щеке, оставляя красный след от своих пальцем, — Миша. Пожалуйста.

— В машину, — швыряет он меня в сторону капота и видя, что я не в состоянии идти сама и совсем дезориентирована, сам тащит в сторону пассажирской двери, — блядь, Снежа! Ты совсем без мозгов. Тупая безмозглая дура! — меня запихивают на пассажирское сиденье и пристегивают ловкие пальцы, — сука, как тебе в голову пришло тащиться через лес?

Его рвущий перепонки голос вдавливает в сиденье и заставляет молчать. Прав, во всем прав. Какая же я дура, чуть насмерть не загрызли ведь.

Бросаю последний затравленный взгляд на тушу волка, лежащую перед машиной. Серебристая шерсть раскрашена красным и головы совсем невидно. Вокруг волка растеклось кровавое пятно.

Вот так и мои останки могли бы здесь лежать. В такой же луже. Не было бы больше Снежаны вообще. Какая же дура.

Миша стремительно обходит капот, забирая оттуда ружье и заваливается в салон. Оружие летит на заднее сиденье, и он с таким же диким выражением еще раз осматривает меня с ног до головы. Пальцы крепко сжаты на руле и только сейчас я замечаю, что одна ладонь перевязана какой-то тряпкой и вся вымазана в крови. Откуда это?

— Миша, — бросаю умоляющий взгляд на него. Сжимаю на коленях ладони и стараюсь не смотреть на них, потому что на коже видны следы крови. Наверняка, во время выстрела попала и на меня. Куртка темная, но стоит до нее дотронутся, и я пачкаюсь в кровь.

— Лучше помолчи, — травмированная рука со всей силы ударяет о руль и повязка окончательно промокает и становится красной, — блядь, Снежа!