Я хочу развестись

Аля Кьют (2024)

На ужине в честь годовщины свадьбы я решила развестись. Муж изменил. Его любовница меня достала. Но самое главное — я его больше не люблю. Кажется…

Глава 3. Подписка

Полина

«Привет, Полина. Надеюсь, ты счастлива с мужчиной, который тебя не любит. Как отпраздновали очередной год лжи?»

Я привычным движением удалила сообщение от Валентины. Она меня достала. Я ее блокировала не в первый раз, но эта женщина упрямо заводила новые номера, чтобы писать мне всякий бред.

Видимо, Стас не спешил афишировать разрыв.

Я думала, расставание с мужем будет ужасным стрессом. Но прошла неделя, а я так и не попсиховала толком.

Стас обиделся на меня. Смешно и немыслимо. Как будто я игнорировала его и спала с кем-то на работе.

Он приехал забрать вещи, когда дети были в школе.

Я пыталась наладить диалог.

— Ты нашел жилье?

— Нет. Живу пока в отеле.

— Я детям не говорила еще. Хочешь вместе…

— Нет, — снова огрызнулся Стас. — Сама меня выгнала, сама и говори.

— Я тебя не выгоняла.

— Разумеется. Я сам ушел и развестись сам хотел. Все — я. Сам.

— Ты мне изменил.

Он поджал губы и упрямо повторил:

— Нет.

— А фото?

Он набросал в чемодан белье, футболки, рубашки — все кучей. У меня сердце кровью обливалось, но я не стала ему помогать. Пусть потом гладит сам до посинения. Или Валю свою попросит. Ей только свистнуть — примчится.

— Все это дебильные шутки Вали, — нехотя процедил Стас сквозь зубы. — Я не собираюсь оправдываться.

Стас захлопнул чемодан и потащил его к выходу. Он достал из шкафа три пиджака и бросил на мой комод.

— Какая тебе разница вообще, с кем я сплю? У нас все равно нет секса.

От такого заявления я чуть не села.

— У нас есть секс, — прошептала я.

Стас продолжал напирать.

— Два раза в месяц? Это смешно, Поля. Я мужик — мне нужно. Ты сама знаешь, что доктор прописал…

Чувство вины накрыло меня в очередной раз. Врач действительно прописывал моему мужу регулярный секс вместе с правильным питанием, спортом и регулярными чек-апами. Но только секс он возвел в культ и хотел принимать регулярно, как лекарство.

Именно это назначение и убило мое либидо окончательно. Я устала быть таблеткой.

— Значит, нам нужно было давно расстаться, Стас. Тебе нужна другая. Страстная, молодая, чтобы ваши потребности совпадали.

Вместо того, чтобы уйти достойно, Стас заорал:

— А твои потребности, видимо, совпадают со сраным шкафом. — Он пнул мой комод и содрал с него свои вещи. — С ним тебе интереснее трахаться. Не со мной.

Как и в годовщину, Стас умчался из квартиры, оставив дверь нараспашку. Я шмыгнула сухим носом. Мне было обидно, вроде надо поплакать, но слезы не спешили пролиться. Очень странное ощущение.

Я посмотрела на комод и неуместно порадовалась, что он закрыт чехлом. Стас мог повредить его, и пришлось бы возиться с новыми изъянами. А я почти закончила.

Наверное, муж прав. Древние предметы мебели возбуждали меня куда сильнее, чем перспектива заняться сексом. Моей страстью стала реставрация.

Все началось с ветхого наследства. Дед Стаса скончался, и мы все вместе разбирались с вещами. Семейство мужа передало нам все права на мебель. Думаю, они очень хотели, чтобы Стас оплатил грузчиков и утилизацию. Но мой муж деда своего любил и расставаться со старой советской мебелью не спешил. Он отвез все в нашу летнюю съёмную дачу, чтобы отдать там кому-нибудь в добрые руки.

Мне в том домике как раз очень не хватало буфета и шкафа. Я решила, что покрашу дедовы и оставлю их здесь хозяевам.

Оказалось, что все не так просто. Я не просто освежила советскую рухлядь, но и полностью перебрала полки, поменяла крепления, обеспылила поверхность. В итоге оставлять обновленную красоту в чужом доме мне стало просто жалко. Я взяла и выставила все на продажу. Стас смеялся, обзывая меня великим коммерсантом. Но ему пришлось заткнуться, потому что буфет забрали моментально. Шкаф уехал через три дня.

А еще через один день позвонил коллекционер и почти плакал из-за упущенной возможности. Именно он рассказал мне, что такое ностальгические предметы мебели сейчас очень популярны. Я не сразу поверила, но он вскоре подкинул мне заказ. Реставрация стульев. С ними я возилась несколько месяцев. Пришлось многому учиться, покупать инструменты, пробовать разные способы набивки, шлифовки, покраски. В общем, я веселилась как могла.

Стас тоже не уставал смеяться надо мной и ворчать из-за моей занятости, забывчивости, беспорядка иногда. У меня не было мастерской. Я всегда работала дома.

Но однажды муж психанул и уволился одним днем. На следующий день он создал свою фирму, чтобы навсегда уйти из найма. Все наши сбережения были направлены на основание бизнеса. Так получилось, что мы жили на деньги, которые я зарабатывала реставрацией.

Мне пришлось повысить цены и темпы работы. При этом Стас стал работать еще больше, пропадал в офисе до ночи. Детские заботы остались на мне. Именно тогда мы отдалились. Каждый исполнял собственные мечты. Мне скучно было слушать про особенности маркетинга в торговле, налогообложение и бестолковых сотрудников. Стас не особенно интересовался лобзиками, лаками и обивкой.

Я любовно обвела резной цветочек на комоде. Намного больше эмоций вызывал он, а не расставание с мужем. Нужно смотреть правде в глаза. Мы давно расстались. Его Валя стала катализатором, а не причиной.

В этот же день я сказала детям, что папа пока поживет отдельно.

— Вы разведетесь? — сразу потребовал ясности Миша.

Я пожала плечами.

Катерина ничего не сказала. Как и отец, она надула губы и умчалась в свою комнату.

Чтобы отвлечься, я стала искать нам дачу на лето. Учебный год подходил к концу. Я ждала конца мая, чтобы забрать детей, кота и уехать из города поближе к природе.

От исследования домишек подальше от Москвы меня отвлек звонок. Паша.

Я даже примерно не представляла, что собирается сказать мне лучший друг Стаса. Брать трубку не очень хотелось. Но я отругала себя за мнительность и смахнула звонок в зеленую сторону.

— Поля, привет. Как ты? — заговорил со мной Пашка ужасно жалостливым тоном.

— Если собрался сочувствовать или просить за Стаса, то я сразу кладу трубку.

Он засмеялся.

— Ты крутая и честная. Как всегда.

— Не вижу причин меняться, — усмехнулась я, меняя категоричность на дружелюбие. — Он уже тебе нажаловался?

— Стасик? Конечно.

— Ты на его стороне, разумеется.

— Нет! Конечно, на твоей, солнце. Я всегда на твоей стороне.

Теперь и я смеялась в голос.

— Врешь, Пашка, но мне приятно.

— Я стараюсь. Ты тоже мой друг, Полинка.

— Спасибо, дорогой. Со мной все будет в порядке.

— О, я не сомневаюсь. Ты мощь. Но я не поэтому звоню.

— Ах вот как? Я вешаю трубку.

— Не-не, погоди. Я правда по делу. Ты нашла дачу?

— В процессе. А что?

— У меня есть для тебя жилье и работа на лето.

Я заерзала от предвкушения. Паша умел заинтриговать.

— Продолжай.

— Я лучше покажу. Давай завтра встретимся? Завтрак?

— Да. Пожалуй.

Обычно Пашка предпочитал завтракать со Стасом. Я иногда цеплялась прицепом. Мы сто лет дружили. Пашка давно стал не только другом моего мужа, но и моим. Он — крестный наших детей и личная жилетка Стаса.

Похоже, завтра Паша будет вправлять мне мозги и уговаривать отыграть расставание назад. Про дачу и работу он что-нибудь наврет или забудет.

Но я ошиблась.

Паша расцеловал меня в щеки, без лишних вопросов заказал мою любимую брускетту с креветками и латте на миндальном.

Я едва успела его поблагодарить. Паша махнул рукой и сунул мне под нос планшет.

— Давай сразу обсудим твою дачу, — сказал он деловым тоном. — Вот, что мы имеем.

Паша стал листать картинки. От первых у меня сердце пело.

— Офигенные цветочки, клубника, яблоня, веранда, — перечислял он явные плюсы. — Кухня рабочая. Стол, стены — дерево везде. Как ты любишь. Второй этаж тоже классный.

— Ох уж этот деревенский стиль. Ты умеешь соблазнять, Годунов.

Пашка подергал бровями и подмигнул мне.

— Умею, но сейчас не об этом. Не отвлекай.

— Слушаюсь, — хихикнула я и закрыла рот на замок пальцем.

Паша листнул дальше картинки, и там было, от чего прийти в отчаяние.

— Но! Гостиная убитая. Хозяева не успели доделать.

— Скорее сил не хватило.

Я забрала у него планшет и стала рассматривать дряхлую комнату внимательнее.

— Пол неплохо сохранился. Стены, думаю, тоже можно привести в порядок. Почему они не оставили такие доски на кухне?

— Потому что дешевле бросить линолеум, Поль.

Я сморщилась.

— Стандартные ошибочные стереотипы. Я этот пол прекрасно восстановлю и на кухне тоже.

— У них еще есть буфет и стол со стульями на чердаке. Выкинуть хотели, но не решились или не успели.

— Слава богу.

Я выдохнула и напомнила себе, что это не мои вещи, не мои полы-стены и точно не мое дело.

— Очень стараюсь не осуждать людей, которые выбрасывают старую мебель. Но осуждаю, — призналась я Паше.

Пришла его очередь посмеиваться.

— Знаю, — сказал он улыбаясь. — Поэтому я и предлагаю тебе эту работу.

— Какую именно?

— Привести в порядок дом и мебель. Это заброшенная дача моих друзей. Они хотят реставрацию.

Я причмокнула языком.

— Твои друзья знают, что реставрация будет дороже новой мебели?

— Знают. Но они могут позволить тебе жить на даче все лето бесплатно.

У меня сладко заныло сердце.

— Ты дьявол, Пашечка, — сказала я другу. — Это очень интересное предложение. Где находится дача?

— Час-полтора езды по калужской трассе. Чудная маленькая деревушка. Могу отвезти тебя прямо сейчас на экскурсию.

Я глянула на часы, прикинула время. Нам как раз принесли заказ.

— Два часа на дорогу и полчасика там, — помог мне Паша. — Брось машину у школы. Успеешь забрать спиногрызов.

Я пропустила мимо ушей его нелестное замечание о моих детях.

Паша — одинокий волк, хронический холостяк, беспросветный ловелас. Он никогда не понимал ценностей семьи, не стремился ею обзавестись. С крестниками он общался, как со взрослыми, поэтому дети его обожали.

Я давно привыкла к Годунову. Он таков, каков есть, и больше никаков.

— Да. Поехали, — решилась я. — Только поем.

Я сразу схватила нож и вилку, начала яростно кромсать свою брускетту.

— Не подавись, — ржал Пашка, пока я заглатывала еду в стиле удава.

Он в свою очередь вообще не торопился, но слопал свою кашу раньше меня и взял нам еще по кофе с собой. Всю дорогу я ждала, что Паша начнет промывать мне мозги. Вроде мы уже ехали по делу, но я все равно не была уверена в искренности друга.

Как ни крути, а мужская солидарность — большое дело. В первую очередь он друг Стаса.

Но Пашка не вспомнил о моем благоверном ни разу. Мы болтали обо всем и ни о чем. Я пила свой кофе, смотрела в окно, смеялась над шутками друга. Сто лет так не отдыхала.

Дачный домик в поселке на отшибе мне очень понравился.

— Работы тут дофига. Как и на картинках, — оценила я состояние. — Но кухня мне нравится. Детям точно понравится на втором этаже.

— Кошаку понравится в саду, — заметил Паша.

Я махнула рукой.

— Не, ему нравится спать на диване. Приключения в саду для молодых. Но сад отличный. Ты специально привёз меня, когда все цветет?

— Клянусь — нет. Я понятия не имел.

Я не могла прекратить смотреть в окно на снежную от цветов вишню.

— Не могу налюбоваться, — призналась я. — Так тут красиво. Правда?

Паша пожал плечами и неромантично признался:

— Меня цветы привлекают исключительно как зародыши ягод. Обещаю нафигачить шашлыков, если накормишь меня вишней.

Очень хотелось согласиться на все, но я вздохнула и начала отказываться.

— Боюсь, не выйдет, Паш. Здесь с полами тонна работы. Придется перебирать руками, чистить, циклевать. Доставка техники в такую глушь выйдет золотой, и я вряд ли смогу справиться с машинкой одна физически. Она тяжелая. И это только пол. Все остальное тоже…

— Я помогу тебе, — вызвался Пашка.

— Нет.

— Брось, Поля. Ты откажешься от заказа мечты только потому, что в доме теперь нет мужика? Так есть я.

Я закусила губу, не понимая, как относиться к такому заявлению. Паша был подозрительно настойчив. Прищурившись, я смотрела на него. Думала, сейчас скажет правду, но он воспринял мое напряженное молчание как слабость.

— Блин, Полинка, ты только не плачь сейчас, пожалуйста. Я перегнул? Прости, бога ради. Не хотел тебя обижать.

— Нет. Я не обиделась, — успокоила я его.

Паша выдохнул.

— Просто ты делаешь вид, что все в порядке. Я решил подыграть и не говорил о Стасе, чтобы не ранить…

— Меня не ранит упоминание Стаса. Это ведь я его выгнала.

— О, а он сказал, что сам ушел.

Я фыркнула.

— Разумеется. Ох, как хорошо было не говорить о нем. Давай продолжать не упоминать моего мужа. Ладно?

— Как скажешь. Так что с дачей?

— Работы здесь на все лето. Может, и больше. Денег тоже немало уйдет даже с вычетом аренды.

— Но ты можешь сделать конфетку из избушки?

— Разумеется.

— Давай я сведу тебя с хозяевами. Думаю, они согласятся.

Я кивнула и указала Паше на дверь.

— Пора ехать.

— Конечно.

Последний раз окинув сад взглядом, я едва сдержала вздох. Немногие хотят восстанавливать старые дома. Дешевле снести дедову дачу и построить модный дом-амбар. Или не сносить, но вместо восстановления дощатого пола — кинуть лист линолеума. Я не очень рассчитывала на встречу с хозяевами. Вряд ли мы договоримся.

Вернуться на эту дачу мне очень хотелось. По привычке подумала, что Стасу бы понравилось, что забор деревянный. Он медитировал, когда красил.

И тут меня озарило.

Пашка уже выехал из деревни, когда я додумалась и предъявила ему.

— Это Стас тебя попросил меня пристроить на лето?

— Нет, — возмутился Паша. — С чего ты взяла?

— Не знаю. Как-то все подозрительно. Ты никогда мне не звонил сам.

Паша сжал руль, тряхнул волосами и признался:

— Я за тебя переживаю, Поль.

— Вот уж не надо. Я в порядке.

— Уверена?

— Он просил тебя? — повторила я вопрос с нажимом.

— Нет! Клянусь.

— Ладно.

— Откуда эта дача взялась?

— Мой коллега получил в наследство два года назад. Что за допрос, блин?

— Твой коллега — это не Стас?

— Нет, конечно.

Я надулась и уставилась в окно. Паша вроде не врал, но кто знает. С другой стороны, я была бы рада в глубине души, если бы они сговорились. Но Стасу всегда было пофиг на мое реставраторское хобби, которое постепенно превратилось во вторую работу. Его бесили шкафы, стамески и лаки.

Слишком я хорошего мнения о муже. Не будет он так подкатывать обратно домой. Скорее уж действительно совпал запрос у Пашиного коллеги.

— Если уж мы заговорили о Стасе, — отвлек меня Пашка, — то должен сказать, что я его понимаю отчасти. Ты могла быть лояльнее, Поль.

— Неужели? В какой момент я была нелояльна: когда эта мерзкая баба описывала его член и просила не мешать их любви? Или когда я нашла ее фотки в бардачке?

— Ты не дала ему шанс объяснить.

— Мне не нужны его объяснения.

— Он мужчина, пойми. Ему нужно… А у вас…

Паша замялся. Он смотрел изо всех сил на дорогу и, видимо, хотел бы взять слова назад. Но я не собиралась давать шанс съехать:

— У нас не было секса, — закончила я за Павла смело. — Да. Не было так часто, как он хотел.

— Для мужчины это важно, — повторил Паша, как игрушка-попугай. — Ты его жена.

Я расхохоталась.

— Мужчины почему-то все сводят к сексу и какому-то странному понятию супружеского долга.

— А разве это не часть брака? — Пашка как будто немного расслабился.

— Ты считаешь, что после свадьбы Стас купил подписку на мою вагину?

Мы вместе рассмеялись.

— Звучит ужасно, — сказал Годунов.

— А в жизни еще более ужасно, потом что так Стас и думал. Я устала ему подыгрывать, симулировать страсть и любовь. Наверное, я слишком старая для этого дерьма. Вон Валя молодая. Пусть забирает.

— Она ему не очень нравится, Поль.

— Пусть сами разбираются. Давай закроем тему. Ладно?

— Как скажешь, — Паша нервно рассмеялся. — Вот поэтому я и не женился. Даже со стороны нихрена не понимаю в браке.

Я похлопала его по коленке, попыталась успокоить.

— Тебе и не надо, Пашечка. Таких мужиков женить — только портить.

— Твои слова — это комплимент или оскорбление? А, нет, не отвечай. Я буду думать об этом перед сном.

Напряжение рассеялось. С Пашкой снова стало легко и весело. Я хихикала, поддразнивая его всю дорогу. Он довез меня до школы и вышел, чтобы проводить до ворот.

Немного неожиданно Паша обнял меня. Слишком крепко.

— Если что-то понадобится — звони. Ладно?

Я промямлила что-то, покивала. Но этого Паше показалось мало. Он взял меня за плечи, встряхнул, потребовал:

— Пообещай, что позвонишь!

— Ладно. Обещаю.

— Вот и молодец. Пока.

Он умчался к парковке, оставив меня в смешанных чувствах.

Вечером мне позвонил Пашин коллега. Оказалось, он настоящий. Его звали Иван. Мы встретились на следующий день и долго обсуждали дачу. Вернее, я долго рассказывала про пол, стены, мебель, объясняла сложность и специфику работы, сроки, свои расходы, показывала свои работы. По заказчику было видно, что торговаться он не собирается.

Я почти не удивилась, когда он согласился на все мои требования.

— Это дом дедушки моей жены, — заговорил он, когда я иссякла. — Нам очень дорого все, что там есть. Пожалуйста, сохраните все максимально близко к оригиналу. И не скупитесь на материалы. Я знаю, что такое ремонт. Прораб никогда не укладывается в смету.

— Реставраторские работы сложнее обычного ремонта.

— Тем более не стесняйтесь, Полина.

Мы пожали руки, подписали договор. Иван сразу перевел мне аванс за работу. На эти деньги я могла не только закупаться материалами, но и прожить половину лета на той самой даче.

Первым радостным порывом было — позвонить мужу. Я так привыкла делиться с ним новостями, плохими и хорошими.

Придется менять привычки. Вечером я набрала Пашу. Он должен был отдать мне ключи.